"Термины не важны, важна суть произошедшего. Пробуждение людей нужно остановить. Уничтожить возвышенную цель и истребить лидера. Есть ли причины для беспокойства? У организации богатый опыт в разрушении храмов".
— С завершением эпохи Войн, — ни разу не сбившись, продолжал вещать вслух лорд жителей тьмы, — буря отрицательных энергий станет слабее, и демоны почувствуют облегчение. Специально обученные нами храмовники заключат главные воплощения зла в силовые схемы, что будут помогать выводить отрицательную энергию из биополя планеты и собирать положительную, направляя ее на матриархов. Это подарит демонам пусть не желанное небытие, но умиротворяющий и спокойный сон. Учитывая те поражения, что нанесли люди многохвостым зверям в прошлом, матриархи готовы пойти на уступки и согласны сотрудничать ради достижения поставленных целей.
— И теперь нам остается сущий пустяк, Масару-сама, — сказал принц, внимательно выслушав долгую речь своего собеседника: — завершить эпоху Войн и заново объединить человечество. Что же, я готов выслушать ваши мысли насчет того, как это можно сделать.
— Благодарю вас, мой господин. На самом деле мысль настолько проста, что уже несколько раз ее пытались претворить в жизнь сильные личности вроде Хино Тайсэя. Но двуполярный мир — нестабильная и слабая структура. С древнейших времен известно, что лучший альянс — это альянс против общего врага. Пятьсот лет назад человечество взбесилось только потому, что у него слишком долго не было настоящих, грозных и опасных врагов. Мы дадим людям такого врага. Жуткого, ненавистного, смертельно опасного. Настолько чудовищного и сильного, что для победы над ним все нации вынуждены будут сжаться в единый кулак.
— Вы возьмете на себя столь тяжелую роль?
— Мы? Нет. Демоны не наводят на людей такой паники, чтобы при их появлении самураи и дайме сразу же забыли вековые распри. Против демонов давно создано оружие, да и память о прошлых победах будет вдохновлять каждый из народов на самостоятельную борьбу. Чтобы добиться нужного эффекта, демонам понадобится истребить минимум половину населения обитаемого мира. Это была бы война, долгая и трудная для всех. Нам война не нужна. Нам нужен монстр, способный стать воплощением кошмара и самой ненавистной тварью для всего человечества. На беду великого императора и радость дуракам, история преподнесла нам одно такое отродье, которое пока недалекая и наивная чернь воспринимает как подлинную богиню. Смею просить вашего дозволения на работу с этим объектом и даже надеюсь доставить вам удовольствие зрелищем мучений твари, ведь речь мы с вами ведем, мой господин, о...
— ...Златохвостой! — хором, в один голос, выдохнули принц разрушенной Северной Империи и лорд жителей тьмы.
* * *
Огонь весело плясал на тихо потрескивающих обломках досок и бревен, которых немало нашлось в руинах вымершего города.
Согреваемые ласковым теплом мирного костра, трое людей совершенно расслабились. Зеленая Ци плясала в отсветах огня. Уносила телесную и душевную боль, исцеляла раны. Правда, Кицунэ и Рими она не касалась. У Ао едва хватало сил на то, чтобы подлечивать себя.
— Теперь хватит? — Такасэ Мей уронила еще одну охапку досок на запас дров и села на гору щебня рядом. — Если мало, я почти целую деревянную стену нашла там, — глава Кровавого Прибоя пренебрежительно указала направление рукой.
— От холода не погибнем, — ответил Ао. — Спасибо вам, воин-дракон-сама.
Мрачнее грозовой тучи, Мей не ответила.
Через пару минут из темноты вынырнула массивная фигура мечника. Сингэн нес на своих плечах сумки, корзинку и рюкзак Кицунэ, которые девчонка бросила, спасаясь бегством от страшного черного чудовища. Воин Кровавого Прибоя поставил вещи рядом с владелицей, получил улыбку благодарности в награду, но остался так же хмур, как и раньше. Маленькая лиса даже обиделась, но подумала о том, что нравиться этому злыдню все равно не очень-то хочется, и сразу успокоилась.
— Ну что же, раз все собрались, — сказала Мей. — Будем думать, как жить дальше. Есть предложения? — она обращалась к своим подчиненным. — Или дальше расправы над духовной пиявкой ваши планы не шли? В любом случае, если мы больше не можем вернуться в страну Морей...
— Поправка, — отозвался Ао. — Вернуться не может только один из нас, а точнее — я. Жители тьмы взбесятся, если у них под боком появится воин-храмовник, за которого они меня теперь дружно принимают. Другого выбора, кроме личной войны, у меня действительно больше нет. Вы же, Мей-сама и Сингэн-сан, можете смело продолжать выжидать удобный момент в Кровавом Прибое.
— Что?! — Мей даже привстала с груды щебня. — Думаешь, Тайсэй простит нам бунт и убийство Алой Тени?
— Вы, Мей-сама, Черную Тень не предавали, — ответил ей Сингэн.
— Да, — Ао кивнул. — Но это было правильно и учтено мною перед началом действий. Теперь ваших дипломатических талантов будет достаточно, Мей-сама, чтобы убедить Тайсэя не учинять расправы над Сингэном. Вы столько лет прикрывали наши тихие шалости, просто сделайте это еще раз.
Мей пару раз хлопнула ртом, как выброшенная на берег рыба, а затем, глубоко задумавшись, кивнула.
— Думаю, та отговорка сможет сработать еще раз, — сказала она. — Тайсэй не воспринимает затаившиеся силы сопротивления как реальную угрозу и все еще надеется собрать нас в единый кулак, чтобы прихлопнуть всех одним махом, без лишней суеты. Я... все сделаю, можете рассчитывать на меня.
— И заодно, чтобы отвлечь внимание от учиненного здесь беспредела, поинтересуйтесь у Черной Тени, знает ли он о подозрительной активности жителей тьмы в столице страны Камней.
— Что?!
— Мое долгое притворство принесло плоды, и жители тьмы, ошибочно приняв меня за обычного шиноби, допустили человека с задатками воина-храмовника туда, куда доступ жрецам стихий надежно перекрыт. Во дворце воняет мертвечиной, как на распотрошенном кладбище.
— Йома? — от полноты чувств Мей и Сингэн подались вперед. — Йома в Белом дворце?!
— Не видел, — Ао покачал головой. — Может, вы скажете, что я паникер, а у них просто мышь под диваном издохла, но вот только мышей я во дворце не видел. Ни живых, ни мертвых. Почувствовав присутствие скверны, животные в отличие от человека не начинают убеждать себя, что "все в порядке", а срываются с места и удирают за горизонт. Я бы на месте Тайсэя проверил, как соблюдается договор о согласовании действий. Ему ведь ничего не стоит попрыгать под дворцом и посмотреть, нет ли там чего лишнего, верно?
— В столице сотни больших и малых храмов, — сказал мечник. — Чтобы они все не заметили присутствия рогатых в самом сердце своей страны? Медная рю цена таким храмам.
Мей размышляла еще пару минут, а затем подвела итог.
— Сингэн, мы возвращаемся в Сихоро. Дирижаблем или поездом добраться до столицы Водопадов будет быстрее. Подозреваю, что Тайсэй будет там. Постараюсь уладить то, что вы натворили. Оставлю тебе сигнальную печать, если что будет не так, предупрежу. Скрыться успеешь. Ао, ты...
— Займусь собственным расследованием, — шиноби-сенсор указал в сторону останков в черной одежде, что лежали метрах в шести от костра. — С такой штукой на плече привлечь внимание храмовников и заручиться их поддержкой будет несложно.
— Будь на связи, не пропадай. Если что найдешь, оставь письмо в третьем или шестом тайнике. В конце июня проверю оба.
— Хорошо, Мей-сама. Ждите вестей.
— А мне что делать?
Шиноби дружно повернулись к Кицунэ, что наконец-то набралась сил и храбрости подать голос.
Ао подсел ближе к девочкам и, сняв с себя теплую накидку, набросил ее на плечи маленькой оборотницы.
— Тебе лучше всего сейчас исчезнуть. Пойми правильно то, что происходит. Против тебя повернулись силы, противника которым в мире сейчас просто нет. Они сметут и тебя, и всех, кто будет с тобою рядом. Поэтому сделай так, чтобы тебя не нашли. Удар не обрушится, если бить будет некуда.
— Да, но... — Кицунэ съежилась и поджала дрожащие губы. Слезы потекли по ее щекам.
— Ты не первая и не последняя в такой ситуации. По разным причинам и в разное время тысячи шиноби и самураев покинули свои кланы. Они были объявлены вне закона, по их следу устремились каратели, противостоять которым одиночному человеку совершенно невозможно. Но погибло беглых шиноби и самураев не так много. В той неразберихе, что творится в мире, затеряться среди людей и притвориться самым обычным не так сложно, как кажется.
— Притвориться обычными? — Рими обняла плачущую сестру за шею. — Кицунэ-нэсан — ками! Если все ками будут притворяться обычными людьми, то... то богов же просто не будет!
— А ты думаешь, почему их нет? — Ао хотел повысить голос и вывалить все, что накопилось в душе, но он осекся, понимая, что ведет философский диалог с совсем еще маленьким ребенком. — Просто... просто вам обеим нужно хоть немного повзрослеть, прежде чем бросаться в бой с вот такими монстрами, — шиноби снова указал на останки в черном рванье. Девчонки, вспомнив о только что пережитом ужасе, сразу потеряли желание спорить.
— Я... — дрожащим голосом сказала Кицунэ, — все понимаю. Но уйти, не увидевшись с мамой... просто не могу. Я же обещала вернуться, понимаете? Если я не сделаю этого, мама будет мучиться, думая, что я погибла. Годами... годами... эти страшные мучения...
Мей, отводя взгляд в сторону, хотела что-то сказать, но Ао вдруг резко взмахнул рукой, приказывая ей молчать.
— Увидеться с близкими? — сказал шиноби-сенсор. — Кого угодно другого я бы не пустил, ведь на подходах к дворцу страны Водопадов уже ждут отборные силы врага, но в твоих и только твоих силах, маленькая лиса, пройти мимо них без боя. Во дворце сейчас агентов Черной Тени нет. Все, что от тебя требуется, Кицунэ, это подойти к стражам у ворот и, назвав себя, показать способности смены облика. Но осторожно, чтобы никто кроме стражей, этого не видел. Просто измени лицо, будет достаточно, чтобы самураи поверили и проводили тебя к твоим друзьям. Немного времени на то, чтобы обняться и поговорить с близкими, у тебя будет. А потом... убегай. Убегай, иначе погибнут все, кого ты любишь. Бить туда, откуда ты скрылась, Алые Тени не будут.
Девчонка, обняв маленькую сестру, тихо плакала.
— Многие могли бы посмеяться над моими словами, — продолжил Ао. — Но я скажу, что ты — очень умная и сильная девочка. Ты справишься с тем, что задумала. Только... этого ребенка, которого ты спасла в горах, оставь со мной.
— Что?
— Она серьезно больна, и это не та болезнь, которую можно вылечить стимуляцией клеток зеленой Ци. Дорога может оказаться тяжела. Я позабочусь о твоей сестре.
— Я с ним не пойду! — заплакала Рими, клещом вцепившись в пальто своей спасительницы и последнего родного человека во всем мире. — Кицунэ-нэсан, не отдавай меня, пожалуйста! Я хочу остаться с тобой! Ты ведь не бросишь меня, правда? Правда?!
Кицунэ погладила девочку по голове и ободряюще улыбнулась ей.
— При том упадке медицины, что сейчас охватил мир, гельминтоз стал настоящим бичом человечества, особенно в плохо обеспеченных слоях населения, — чужим и холодным голосом, словно воспроизводя запись на аудиокассете, произнесла Кицунэ, обращаясь к шиноби. — Но... — голос ее изменился, обретая живое звучание. — Ведь эта болезнь не станет смертельной ни сегодня, ни завтра? В стране Водопадов врачи помогут Рими, и моя сестренка станет такой красивой принцессой, что весь мир удивится!
— Ты хочешь оставить ее во дворце Водопадов? — осведомился Сингэн.
— Мама... маме будет немного легче без меня, если... с ней будет моя маленькая сестренка.
Мей глубоко вздохнула, снова хотела заговорить, но Ао снова помешал ей сердитым и уверенным движением руки. Кицунэ, думая, что злая синяя мурена хочет сказать ей какую-нибудь гадость или оскорбить, даже не удостоила воина-дракона взглядом. Была охота что-то выслушивать от врага! Наверное, хочет посмеяться, заявив, что Кицунэ несет игрушку для мамочки. Дура! Вот Ао и Сингэн — нормальные, все правильно понимают. А с этой гадиной даже рядом сидеть не хочется.
Кицунэ сама не заметила, как злость на Мей придала ей сил в борьбе с горьким отчаянием, обнимающим ее душу при мысли о том, что в стране Водопадов, с мамой и друзьями, оставаться ей будет нельзя.
— Ао-сан, я рада что вы доверяете мне, — сказала маленькая оборотница. — Но все-таки я была бы очень рада, если бы вы были рядом со мной хотя бы до... до пригорода столицы Водопадов. Стыдно признаваться, я плохо ориентируюсь на местности...
— Да, это я знаю.
— И по ночам, когда темно, мне бывает очень страшно. А монстры...
— С момента гибели злой Ямамбы монстры потеряли твой след. Они не знают ни твоих оттенков Ци, ни облика, ни того, что вас теперь двое. А меня они знают очень хорошо, и измениться я неспособен. Прости. Я бы проводил тебя без всякой награды, но... со мной нас просто убьют.
Кицунэ не стала спорить.
— Тем более что пути тебе осталось всего ничего, — шиноби-сенсор поудобнее устроился среди обломков, на которых сидел. — Добраться до любого ближайшего города и купить билет до столицы.
— А мне продадут?
— Продадут. Если в такие времена, как сейчас, пассажирам без документов не продавать билеты, железнодорожный транспорт пустой туда-сюда катался бы. Крестьяне ведь и в мирное время в лучшем случае приписное свидетельство на руках имеют, а уж в послевоенном хаосе, когда кого ограбили, кто потерялся... проверят тебя на предмет запрещенных к провозу вещей, и билет в руки. На конечной станции выходи смело. При том пассажиропотоке, что через железнодорожные вокзалы протекает, выследить кого-нибудь можно только по особым приметам и точно зная, когда он должен прибыть. Не теряй здравомыслия, и все будет хорошо.
— Спасибо вам, Ао-сан, — сказала Кицунэ, поднявшись и поклонившись шиноби-сенсору. — И вам, Сингэн-сан, спасибо, — маленькая оборотница поклонилась мечнику. — Вам обоим я обязана жизнью и, если у меня появится шанс вернуть вам долг и отблагодарить за помощь, клянусь, колебаться не буду ни мгновения. В стране Водопадов...
— Ладно, ладно, не распинайся, лиса-однохвостка, — Ао дернул девчонку за подол ободранного пальто и заставил сесть. — Будет случай — сочтемся. А в стране Водопадов... глянь себе под ноги.
— Что?
— Под ноги себе посмотри, говорю.
Кицунэ склонилась и подняла из грязи кусок черепицы, видимо, оставшийся от разбитой пагоды храма.
— Какого он цвета? — спросил Ао, таинственно ухмыляясь.
— Синего, — ответила Кицунэ и вдруг просияла. — Это же от храма Воды, верно? Значит...
— ...Мы уже в стране Водопадов.
— Но горы же кругом!
— А гор и холмов до самой страны Лесов много будет. Страна Водопадов — вечно спорные земли в предгорьях. Эх ты, лиса-путешественница! Так стремилась вернуться туда, где началась твоя сказка, а как вернулась, даже не заметила!
Маленькая оборотница огляделась по сторонам, вскочила, рассмеялась и, держа Рими на вытянутых руках, принялась кружиться вокруг костра.
Шиноби сначала вытаращили на нее глаза, заерзали, нахмурились, но Ао вдруг громко расхохотался, не пугаясь эха, раскатившегося среди горных пиков.
