Отбиваясь от волка-демона, Кицунэ лупила импульсами Ци безоглядно и разорвала ими собственные сапоги. Ями подставила под удар голой ступни оборотницы свою голову, прикрытую броней из черной протоматерии. На черной броне зубцами поднимались острые чешуйки, и эти треугольные шипы жадно впились в живую плоть. Распоров себе ногу так, как это сделала Кицунэ, любой бы лишился возможности бегать, однако, потеряв лишь немного крови, дочь клана Йомигаэри совершила новый прыжок и помчалась прочь от жуткого врага.
— Полученные раны для тебя пустяк? — Ями снова и снова настигала малолетнюю оборотницу, что босая скакала по обледенелым скалам и уносила на руках полумертвого от страха ребенка крестьян. — Неудивительно, что Кэндзо-доно сплоховал, вырвав тебе сердце и поверив в твою смерть! Что мне сделать, чтобы ты издохла? Ты же не выживешь, если тебе оторвать голову, разорвать в клочья и растереть камнями в кровавую кашу? Или мне вытащить из тебя душу и сожрать, а только затем начать рвать в клочья твой бездушный труп?
Кицунэ не слышала этих слов. Она, ослепшая от ужаса, со всей доступной ей прытью удирала от хохочущего чудовища, продолжающего преследовать ее с упорством и азартом гончего пса.
Она продержалась больше десяти минут. Целых десять минут черно-багрового кошмара из мелькающих когтей и завываний демона за плечами.
Сколько километров она пролетела за эти десять бесконечных минут?
Чувствуя, как уходят последние силы, Кицунэ в отчаянии рванулась к стенам внезапно, за скальным склоном очередной горы, открывшегося ее взгляду огромного города. Самураи... служители храмов... хоть кто-нибудь!
Но еще пара прыжков, и, взлетев на стену, Кицунэ едва не попала под удар когтей, резко остановившись и в ужасе глянув на каменное море обледеневших руин.
— Надеялась на помощь, маленькая лиса? — Ями, вспарывая камень стены когтями, остановилась. Гордо позируя, она всплеснула лапой в жесте обреченности и указала пальцем на город, в котором уже несколько столетий не светилось ночью ни единого окна. — Иди, ищи тех, кто сотворит очередное чудо, которое припишут тебе, фальшивая богиня!
— Кто ты и что тебе надо? — выкрикнула ей в ответ Кицунэ.
— Я? Воплощение людского зла! А что мне нужно? Подарить покой человечеству и избавить от страданий абсолютно всех! — Вновь выпуская длиннющие когти, демоница шаг за шагом начала приближаться к Кицунэ. — Единственным! Реально возможным! Способом!
— Они обе слишком быстры, — тяжело дыша, выкрикнул на бегу Ао. — Если не остановятся, догнать не сможем!
— Где Мей? — отозвался Сингэн.
— Уже почти за нашими спинами. Прыти ей тоже не занимать, ты знаешь.
Еще два десятка прыжков со скалы на скалу, и вылетевшая из тьмы стремительная фигура в бело-синей одежде пинком ноги сбила Ао в снег. Сингэн тоже остановился и обернулся, спокойно глядя на то, как взбешенная глава Кровавого Прибоя избивает пойманного сенсора. Ао, мастер рукопашного боя, ловко уворачивался и блокировал удары.
— Пара непревзойденных кретинов! — проорала Мей, слегка отдышавшись после бега. — Убила бы обоих на месте, да это и без меня найдется кому сделать! Вы же не только себя и меня приговорили к смерти, но и наше общее дело уничтожили! Проклятое дурачье!
— Сингэн, нет времени на препирательства и споры, действуем по второму варианту!
— Что?! — Мей попыталась ухватить сенсора за плечо, но тот ускользнул, а Сингэн преградил дорогу воину-дракону.
— Нет стыда в том, чтобы таиться и выжидать, когда враг силен, — сказал мечник. — Но я не собираюсь продолжать прятаться, когда есть шанс нанести врагу серьезный удар!
— Мы все погибнем! Черная Тень не простит!
— Думаешь, я буду дрожать при мысли о гневе Тайсэя? — глаза Сингэна блеснули злобой и ненавистью. — Если эта тварь видит человечество сборищем рабов и трусов, то не пора ли его поставить на место, Мей-сама?!
Ао уже скрылся из вида, спеша на помощь мелкой златохвостой балбеске, в очередной раз не сумевшей пройти мимо одного из чудовищных порождений великой войны.
— Вы оба... — Мей глубоко вздохнула, и в воздухе распространился ясно ощутимый жар. Две лавовые змеи, в одно мгновение прожигая снег, поднялись за спиной воина-дракона. — Я не позволю вам совершить самоубийство!
— Я понимаю, почему Тайсэй назначил вас главой Кровавого Прибоя, Мей-сама, — не меньше дюжины водяных змей возникли из пара и тающего снега, принимаясь извиваться в танце за спиной Сингэна. — Женщины слишком озабочены защитой, сохранением жизни и безопасностью. Если у вас не хватает решимости сделать шаг навстречу смерти, поднять восстание и обрушить меч на голову врага, позвольте, это сделаю я!
— Не сметь! — проорала Мей так, что эхо заметалось среди горных пиков. — Я не позволю проклятой лисе разрушить все, что я создавала столько лет, и украсть у меня самых близких людей! Если жажда сражения затуманила твой рассудок, то сейчас я устрою тебе битву, которую ты еще не скоро забудешь!!!
Два взмаха лап черной твари пришлись по стене и разбили ее, обрушив на склон горы и старинные руины дождь из расколотых каменных блоков. Кицунэ ускользнула снова и, собрав последние силы, обратилась в бегство, но ничуть не обескураженная Ями последовала за ней, ловко прыгая по стенам разрушенных домов.
Город был уничтожен войной. Следы пожаров и жуткого побоища виднелись повсеместно. Под руинами были целые горы костей, и жуткое ментальное эхо царствовало здесь, но даже в этом древнем царстве ужаса и боли оставались искры животворного тепла, сосредоточенные на Храмовой горе.
Не чувствуя ментального эха, направляемая только детской верой в волшебство и сказки, убегающая от порождения зла, девчонка искала спасения в храме, и это было единственно правильное решение. Знания об энергии Ци в давние времена люди получили, исследуя не что-нибудь, а природу истребляющих человечество демонов. Именно для защиты от этого страшного врага были созданы храмы и воспитаны миллионы служителей. Позже, когда люди возомнили себя победителями и обратили силу ками в орудие для выкачивания денег, храмы ужасно ослабли, но все еще могли служить хоть какой-то защитой от носителей алой Ци.
Покосившиеся тории. Пласты разбитой синей черепицы, в общей груде которой еще хранились очертания величественной пагоды. Руины разграбленного и сожженного храма Воды.
Кицунэ ринулась к ним, умоляя сказочных зверей и духов о помощи. Если самый настоящий демон буквально дышит в спину, то где-то просто обязаны быть и настоящие ками?
Ками вымерли или впали в сон от бессилия, но храмовники древнего города, не сумевшие защитить свою обитель от людей, в пору расцвета позаботились о защите от древнейшего врага человечества.
Вспыхнули старинные защитные руны, и, словно налетев на невидимую стену, Ями остановилась. Совершив еще один прыжок, Кицунэ приземлилась на вершину обрушенной пагоды и, резко обернувшись, посмотрела на свою преследовательницу. Неужели спаслась?
Шлейф тьмы, истаивая на лету, настиг Кицунэ и пронзил насквозь, лишь чудом не зацепив Рими. Демоница хотела рвануть шлейф на себя и выдернуть добычу из убежища, но шлейф, растерзанный излучением защитных печатей, лопнул и рассыпался, а Кицунэ, зажимая кровавую рану на груди, скатилась под прикрытие руин, где несколько минут судорожно давилась кровью и холодным воздухом, пытаясь собраться с силами.
— Рими... Рими, ты жива? — сказала лиса, бессильная побороть дрожь и слабость своего голоса.
Девочка-крестьянка, впавшая в полуобморочное состояние от пережитого кошмара, только слабым кивком головы ответила ей.
— Спаслись? — Ями язвительно скривила клыкастую пасть. — А вы никогда не думали, мои дорогие, почему в бесчисленном и разнообразном эпосе тысяч народов жутким и свирепым демонам всегда и везде противостоят не боги, а человек, в лучшем случае приравненный к богам за свое могущество? Все просто...
Гора затряслась, тяжкий рокот и скрежет тысяч тонн скальных пород разнеслись над обледеневшим миром, по всему склону горы разлилось сияние бесчисленных алых силовых схем.
— Вот что я тебе скажу, лиса... — прорычала Ями, прекрасно понимая, что Кицунэ не слышит ее, но продолжая говорить уже не для собеседницы, а исключительно для самой себя. — Человек всегда сражается один, потому что те, кого мы называем богами... — Ями, взревев от натуги, вскинула руки к небесам. — ...На деле не что иное, как бесполезный и слабый мусор!
Гора взорвалась, разнесенная в клочья немыслимым по силе импульсом алой Ци. Ударная волна швырнула в небеса обломки древнего храма и разрушила все до единой защитные схемы. Зрением демонов Ями видела два слабеньких огонька душ, что, взлетев вместе с обломками высоко вверх, упали на землю в стороне от разрушенной горы и слабо трепетали, уворачиваясь от обрушивающихся с небес каменных глыб. Выжила. Что и следовало ожидать от... шиноби. Волшебная лиса — человек, без малейшей тени какой-либо божественности. Снова демонам противостоит человек. Если бы люди не были так одиноки в страшном и жестоком хаосе, называемом жизнью, может быть, у этого мира был бы хоть малейший шанс?
Ями вскинула руку, направляя раскрытую ладонь на облако пыли. Воздух перед ладонью чудовища затрепетал, готовясь обратиться все сметающим огненным шаром, который поглотит и облако пыли, и обе крошечные человеческие фигурки, беспомощные перед силой, властвующей над всем сущим. Бесконечная энергия, отрицание физических законов, свобода от любых норм морали. Все это Ями получила, возжелав уничтожить жизнь на этой планете. А боги? Что боги? Ни одна тварь не пришла на помощь, когда на верховный храм страны Морей напали йома жителей тьмы. Узрев силу матриарха, великий дракон, владыка океанов, и его приспешники... сбежали, бросив своих служителей и народ, который молил златогривых о спасении. Никто, никакая сила не ответила на отчаянные мольбы старшей жрицы, когда у нее на глазах ее учениц и дочерей обращали в чудовищных тварей, называемых гончими. Не грянул с небес гром и не содрогнулись своды лабораторий. Не сотворилось спасительных чудес, а ответил сломленной женщине только матриарх.
Многохвостый зверь, воплощение войны, верховный вождь демонов, проник в сознание жрицы, с сочувствием и скорбью открыв ей глаза на то, как одинок человек. Жрица увидела многое, взглянула без прикрас на суть демонов, богов и людей. Торжествующий злодей, наглец и проныра, не знающий пределов своему могуществу. Добрый, совестливый, лишенный агрессивности человек, обреченный пасть под ноги тех, кто яростно лезет наверх. Беззащитный. Слабый и ущербный только потому, что не может размахнуться и ударить, убить обидчика. Тот, кто не внушает страх. Безобидный. Беспомощный. Защищаемый законом, только потому, что сильный нуждается в тех, кто будет выполнять для него грязную работу. Тот, кого можно использовать, а потом предать и бросить, не боясь последствий. Добрый простит. Не станет мстить. Это заложено в его рабской природе.
И самое страшное, что это абсолютно естественно. Не бывает честных политиков и чиновников. Не бывает жалостливых и добрых генералов. Они такие, какие есть, потому что другими им быть просто нельзя по законам проклятого мира.
Демон говорил, и из глаз жрицы текли черные слезы.
— Помоги нам, — сказал матриарх женщине, у которой когда-то давно был шанс стать новой святой. — Помоги нам обрести покой и избавить этот мир от страданий.
Ями сочувственно улыбнулась, зрением демонов заметив слезы на глазах Кицунэ. Демоница радовалась, убивая палачей и изуверов. Тех, что, рождая отрицательные всплески в биополях планеты, становились творцами демонов. Душу служанки из бандитского лагеря она рвала и терзала, с той же радостью, с какой внезапно освободившийся пленник избивает долго пытавшего его палача. Но была радость и в гибели добрых людей. Ями наслаждалась знанием, что страдания для них навсегда закончились. Сейчас закончатся страдания еще двоих упрямых огоньков, пока еще не представляющих, в каком ужасном мире воплотилось их сознание.
Движение.
Враг в пределах видимости!
Надеясь опередить синий огонек, бросившийся на помощь Кицунэ, Ями сделала резкое движение рукой. Демоница нанесла удар, но напитанный энергией Ци воздух перед ее рукой, обращающийся в исполинский огненный шар, обладал слишком большой инерцией, чтобы сорваться в полет мгновенно.
Ао, калеча собственные ноги сильнейшими импульсами из ступней, стрелой влетел в облако пыли. Не хуже Ями он видел обеих девчонок и тот шар энергии Ци, которым демоница намеревалась испепелить вместе со своей целью минимум половину мертвого города.
Будь на месте шиноби Фукуроу кто угодно другой, все, что ему осталось бы сделать, — убраться подальше. Не многие бы даже из его клана смогли бы предпринять хоть что-нибудь, но шиноби с талантом монаха, владеющий сенсорным зрением и стилем "Легкого касания", к тому же до смерти уставший свято беречь собственную шкуру, был, пожалуй, самым сложным противником для Ями.
— Лиса! — проорал Ао, завершая очередной прыжок приземлением всего в полутора метрах от сжавшихся на земле девчонок. — Элементом земли! Каменную стену!
Не прерывая движения, шиноби уронил на землю копье, выпрямился навстречу огненному шару и вскинул руку, в которой сжимал мешок, полный силовых печатей, позаимствованных из храма в Сихоро. Зрение сенсора безошибочно отыскало нужные печати в ворохе бумаги, а тонкие "иглы" энергии Ци, испускаемой Фукуроу из кончиков пальцев, ударили точно в цель, вышибая и направляя заключенную в печатях энергию.
Многие боевые дзюцу каннуси и мико работали по тому же принципу, что и дзюцу самураев. Уничтожить и нейтрализовать потоки энергий сложно. Гораздо проще привести их в хаос и развеять в пространстве.
— Лиса, стену!!!
Пальцы Ао били в мешок со скоростью на пределе возможностей человеческого тела, и импульсы Ци вонзались в приближающийся огненный шар, заставляя его потерять управление со стороны хозяйки и детонировать вдали от цели. Ями, понимая что не удержит дзюцу, отпрыгнула, и Ао вознамерился сделать то же самое, надеясь попутно подхватить обеих девчонок, но вдруг скала с рокотом взметнулась вверх метров на шесть и заслонила его собой. Огненный шар взорвался, ударная волна прошлась над городом, но, закрытые здоровенной каменной стеной, трое людей уцелели.
Ао в потрясении оглянулся на Кицунэ, что, тяжело дыша, стояла на четвереньках в нескольких метрах позади него. Вокруг оборотницы Ци вилась в диком хаотичном буйстве. Пятые врата духа открыты? На что только не способны боевые биоформы в панике и истерике! Наверняка даже не соображает, что происходит, просто услышала крик Ао и выполнила приказ, вложив в дзюцу все свои силы.
— Закрывай врата! — проорал Ао, надеясь докричаться до Кицунэ. Навеять слуховую галлюцинацию с помощью гендзюцу он не мог все из-за того же буйства Ци вокруг девчонки. — Закрывай, пока совсем не сгорела!
Цели живы.
Ями зарычала от ярости, но вдруг снова ухмыльнулась.
— Еще один синий огонек, — произнесла она, пригибаясь и совершая рывок сквозь бушующий вокруг огонь. — Люди против демонов... снова!
