Проглотив остаток предложения, я мысленно обругал свой длинный язык. Надо же было такое ляпнуть! Что обо мне Фламели подумают? Прибыл гость и с порога начал клянчить философский камень? Позорище! Однако моя собеседница, судя по всему, оплошности не заметила. Приподняв густые брови, она с сомнением переспросила:
— Так уж прямо и ослепляю?
— Именно! — приободрился я и принялся осыпать хозяйку неуклюжими комплиментами. — Да если бы не очки, я бы наверняка расстался со зрением, настолько великолепно ты выглядишь! Самая настоящая богиня! Хоть садись и пиши с натуры картину 'Венера в цветах'! Или 'Венера на морском берегу'. Ну а если замахнуться на полотно 'Обнаженная Венера принимает солнечные ванны', то гарантирую — эту работу в Лувре с руками оторвут!
— Ох, совсем засмущал старушку, ловелас, — польщенная Пернелла шутливо погрозила мне пальчиком. — Смотри, услышит Николя твои льстивые речи, ревновать будет.
Махнув рукой, я беспечно заявил:
— Переживу! — затем переменился в лице и испуганно добавил: — Наверное. Если сильно повезет.
Моя собеседница снова рассмеялась. Причем на этот раз ее смех показался мне более естественным. Я тоже улыбнулся, и в этот момент двери дома снова распахнулись, явив моему взгляду автора записки.
Внешностью гениальный алхимик обладал ничем не примечательной. Коренастый мужчина слегка за сорок, среднего роста, с небольшим пивным брюшком и короткими вьющимися каштановыми волосами. Гладковыбритое лицо было стандартным для европейца. Такое забывается спустя две минуты. Одежда тоже в глаза не бросалась — обычная маггловская светло-зеленая рубашка с короткими рукавами и брюки. Каких-либо особых примет или украшений не наблюдалось. Уверен, затеряться в толпе Фламелю — раз плюнуть. Куда там всяким Джеймсам Бондам!
— Вы только поглядите, кто, наконец, решил осчастливить нас своим присутствием! — язвительно протянул Николас, уставившись на меня строгим взглядом, рождающим острое желание вытянуться по стойке 'смирно'.
Память, подстегнутая бурлившим в крови адреналином, выдала порцию сведений о долгожителе. Несмотря на то, что в каноне прямо это не утверждалось, Николас действительно был учителем Дамблдора. Именно он сформировал у Альбуса множество полезных навыков, поделился кое-какими секретами мастерства и вывел его на уровень международного признания. К примеру, трактат Дамблдора о двенадцати способах применения драконьей крови до сих пор считается наиболее полным исследованием на эту тему. Правда, учеником своим Фламель был не слишком доволен. Оно и понятно — столько сил, времени и нервов вложено, а гаденыш, вместо того, чтобы двигать науку, помогая учителю свежими идеями, решил по уши увязнуть в политике. Куда это годится?
Как ни уговаривал Николас строптивца, как ни доказывал, что тот лезет в самую настоящую клоаку, Альбус стоял на своем. В то время разумом Дамби всерьез овладела идея всеобщего блага, активно пропагандируемая его другом-любовником Гриндевальдом, поэтому Фламель предпочел отступить. Вероятно, подумал — перебесится ученичок, нахлебается помоев, да и вернется под крыло учителя. Но надежды не оправдались. После памятной дуэли с Геллертом Альбус оказался на вершине славы и напрочь забыл об алхимии, погрязнув в своих играх и тем самым окончательно разочаровав Николаса, который впредь зарекся брать учеников.
Пока я переваривал информацию и подыскивал достойный ответ, Пернелла грудью встала на мою защиту:
— Николя, не нужно ругать мальчика! Во всем виновата твоя дурацкая птица! Она от безделья настолько разжирела, что уже не способна доставить посылку вовремя.
— Да? Ну, тогда все претензии снимаются, — Николас широко улыбнулся. — Рад тебя видеть, Альби! Как дела на Туманном Альбионе?
— И я рад вас видеть, учитель! — вернул я улыбку и, по старой привычке Дамблдора, принялся отчитываться: — Дела идут потихоньку. Готовлю школу к приему учеников, навожу порядок в педсоставе. Недавно удалось протолкнуть в Визенгамот новый законопроект. Его уже вторую неделю рассматривают, но интуиция мне подсказывает, что толку не будет. Как только уважаемой коллегии надоест чесать языками, его мягко завернут, поставят пометку 'на доработку' и с чистой совестью похоронят в архиве. Но я особо не расстраиваюсь. Дебаты по поводу законопроекта заставили набирающую силу коалицию чистокровок уступить позиции либералам, и в будущем это позволит...
Закончить мне не дала мадам Фламель. Шутливо стукнув по плечу кулачком, она возмутилась:
— Опять ты свою шарманку завел! Не успел в дом войти, а уже о политике вещает, негодник!
— И впрямь, чего это мы на пороге стоим? — поддержал супругу алхимик и махнул мне рукой: — Давай, заходи скорее!
Следом за хозяином я переступил порог пагоды и очутился в огромной прихожей, интерьер которой был выполнен в классическом японском стиле. В углах притаились горшки с бонсаем, на стенах висели нарисованные тушью картины, окна закрывали жалюзи из бамбуковых палочек. Не хватало только изогнутых мечей на подставках и длинных полотнищ с огромными иероглифами, свешивающихся с потолка... Или я что-то путаю, и тряпки с кракозябрами относятся к китайским традициям?
Внутри было гораздо прохладнее — видимо, работали какие-то чары, обеспечивая хозяевам комфорт. Учитывая высококачественную иллюзию, стабильно плодоносящие деревья и размеры прихожей, которая явно не вписывалась во внешний периметр здания, можно сразу сделать вывод, что сад располагался на природном источнике силы. Не настолько мощном, как тот, что поддерживал Хогвартс, но вполне достаточном, чтобы дать Фламелям возможность реализовать поговорку 'мой дом — моя крепость'. Любопытно, какая здесь система защиты? Готов поспорить, она ничуть не уступает школьной. То-то меня выкинуло на берегу, а не переместило к самому дому!
Гостиная, в которую проводил меня Николас, была не менее просторной, однако ее интерьер приближался к современным европейским стандартам. Никаких подушек на полу и журнальных столиков высотой чуть больше ладони не наблюдалось. Вместо них была самая обычная мебель, на стенах висели длинные прямоугольные полки, заставленные потертыми книгами и пузатыми склянками с жидкостями самых разных оттенков. Картины тоже имелись. Самые обычные, полноцветные, но без живых обитателей — видимо, Фламелям хватало общества друг друга. Обстановку дополняли парочка плетеных кресел, установленных напротив окна, и диванчик, скромно притаившийся у дальней стены.
— Присаживайся, — сказал алхимик, указав на стол. — Пери сейчас все организует.
Я послушно примостил седалище на один из стульев, даже не скрипнувший от моего веса, а значит, явно трансфигурированный. Николас уселся напротив и принялся внимательно разглядывать мое лицо. Вспомнив, как сам в прошлой жизни неоднократно пользовался этим простейшим приемом, заставляющим собеседника понервничать, я вежливо поинтересовался:
— А как ваши успехи, учитель? Есть чем похвастаться?
— Конечно, — охотно отозвался Николас. — Даже и не знаю, с чего начать...
Далее он поведал мне, что всю последнюю неделю занимался экспериментами с какой-то травкой (длинное непроизносимое без подготовки название на латыни, не вызвавшее у меня никаких ассоциаций), листья которой по своим свойствам аналогичны цветкам какого-то многолетнего растения (еще одно длинное название, способное выступать в роли упражнения на разработку дикции), но не вступают в реакцию с экстрактом еще одного сорта травы (очень длинное название, из которого я понял лишь слово 'vulgaris', сиречь — 'обычный'), что позволяет намного упростить изготовление зелья (разумеется, обладавшего длинным зубодробительным названием — а как же иначе?), применяющегося в косметике.
Изображая заинтересованность, я внимал алхимику, краем глаза наблюдая за его супругой, занимавшейся хозяйственными хлопотами. Пернелла выставила на стол чайный сервиз, засыпала сушеную траву в заварник и наполнила его кипятком. Откуда-то появилась корзинка с румяными булочками, которые сразу завладели моим вниманием и вызвали обильное слюноотделение. Прямо как у собачки Павлова. Я крепился, но ароматная выпечка притягивала взгляд, словно магнит.
— Жаль, что данное открытие не будет оценено специалистами, поскольку из-за специфических условий выращивания основного ингредиента цена на готовый продукт окажется сходной с первоначальной, — подытожил свою речь-доклад Фламель. — Однако потенциал у созданного Пери растения есть. И сегодня я намерен выяснить, как оно поведет себя в стандартных лечебных составах. Не хочешь присоединиться?
Я покачал головой:
— Спасибо за приглашение, но вынужден отказаться. Школьные дела ждать не могут. Нужно срочно решать вопрос с поиском новых преподавателей, а у меня нет даже предварительного списка кандидатов, что крайне прискорбно. Ведь привлечение новых кадров — это новый учебный план, новый график занятий, новый список литературы для школьников... На согласование всего этого уйдет немало времени, а сентябрь уж не за горами!
— Ой, не переживай так! Уверена, ты с этим прекрасно справишься, — приободрила меня Пернелла, разливая по цветастым чашечкам зеленоватую жидкость. — Бери чаек!
— Благодарю, — отозвался я, аккуратно пододвинув к себе ближайшую чашку.
Аромат от нее исходил неописуемый. Основой точно была мята, к которой примешивались более тонкие цветочные запахи. Я с удовольствием принюхался, вызвав мимолетную ухмылку на лице женщины. Присев рядом с супругом, она щедро сыпанула сахара себе и Николя, а затем предложила сахарницу мне. Однако я отрицательно покачал головой, решив последовать примеру настоящих японцев, предпочитающих не портить оригинальный вкус чая.
И не пожалел об этом. На вкус горячий напиток оказался божественным. Клянусь, я раньше ничего подобного не пробовал! Куда там 'Эрлу Грею' или 'Брук Бонду'! Жидкость в моей чашке мгновенно переместила эти марки на уровень помоев. Мягкая и удивительно нежная терпкость в сочетании с тонким кисло-сладким вкусом цветочного нектара, приправленным мятной свежестью и ягодным ароматом... Я и опомниться не успел, как выхлебал все до капли.
— Ну, как тебе чай? — спустил меня с небес на землю вопрос миссис Фламель.
— Великолепен! — честно ответил я, подумав, а не добавить ли: 'Как и всегда'.
Ведь оригинальный Альбус вполне мог наслаждаться этим напитком всякий раз, когда гостил у Фламелей, и мое путешествие в нирвану на глазах у хозяев могло показаться им подозрительным.
— Новый гибрид, — горделиво сообщила Пернелла. — Недавно вырастила. Уверена, он будет пользоваться большим спросом.
У меня отлегло от сердца. Я наградил селекционерку вполне заслуженными комплиментами и высказал пожелание приобрести запас этой заварочки. Буду на досуге баловать себя в Хогвартсе. Женщина была явно довольна признанием ее успехов, и едва мое красноречие иссякло, принялась квохтать, словно заботливая бабушка над внучком:
— Да ты булочки бери, не стесняйся! Я же их специально к твоему приходу готовила. Те, что справа — с клубникой, а слева — с яблоками. Пробуй!
Я потянулся к корзинке, однако, вспомнив о наказе Помфри, отдернул руку и тяжело вздохнул:
— Прости, Пери. Я польщен твоей заботой и не сомневаюсь, что твое кулинарное мастерство с момента нашей последней встречи достигло новых вершин, но сегодня не могу попробовать результат твоих трудов. Увы.
— Неслыханно! — воскликнул Фламель. — Чтобы Альбус Дамблдор добровольно отказывался от свежей выпечки? Да кто ты такой, и куда дел нашего Альби!
Странно, но после этого вопроса я почувствовал сильное желание признаться в обмане. Рассказать все, как есть, в надежде, что 'новый Дамби' алхимику понравится больше. Однако, взвесив шансы на подобный исход, подавил глупый порыв. Следует отметить, с большим трудом.
— Действительно, это на тебя не похоже, — поддакнула Пернелла. — В чем дело?
— Да вот, решил, наконец, сесть на диету и пообещал своему колдомедику воздерживаться от сладкого, — пояснил я.
Это принесло облегчение. Казалось, внутри меня распрямилась какая-то сжатая пружина. А окончательно расслабившись, я не нашел ничего лучше, чем начать жаловаться Фламелям на судьбу:
— Третий день уже мучаюсь! Питаюсь одними салатами да мерзкими зельями, насытиться которыми нереально. Выспаться нормально не получается — голод терзает и днем, и ночью, отвлечься получается только работой... Зато я сбросил уже фунтов тридцать и останавливаться на достигнутом не собираюсь!
— Так вот, почему ты так плохо выглядишь! — покачала головой супруга алхимика. — Бедненький... Плеснуть тебе еще чайку?
— Было бы здорово.
Я протянул чашку и получил новую порцию божественного нектара, который принялся медленно цедить, растягивая удовольствие. И с каждым глотком ароматного чая уменьшался груз висевших на моих плечах проблем, уходили тревоги, а сердце наполнялось радостью и чистым незамутненным счастьем...
Уверенный голос Николя заставил меня покинуть райские кущи:
— А теперь, Альби, расскажи нам, зачем тебе на самом деле понадобился философский камень?
— Чтобы устроить ловушку для Волдеморта, который совсем скоро объявится в Хогвартсе, — особо не задумываясь, ответил я и сделал очередной глоток.
Брови Фламеля поползли вверх:
— Я думал, ты уничтожил его десять лет назад, разве нет?
— Нет. Тогда он лишь утратил тело и некоторую часть своей души, но остался жив. Если, конечно, его нынешнее состояние можно назвать жизнью.
— Постой, но ты же сам заявлял, что Темного Лорда победил младенец из пророчества, который благодаря материнской защите, основанной на добровольной жертве, сумел отразить 'аваду' мага в него самого, — заметила удивленная Пернелла. — Получается, это все ложь?
— Самая настоящая, — кивнул я и развел руками. — Ну, не мог же я сообщить общественности, что моя гениальная задумка по поимке Темного Лорда провалилась с треском и брызгами? Что человеческие жертвы были напрасны, что оплот Света на самом деле не такой белый и пушистый, а Волдеморт оказался натуральным безумцем, наклепавшим огромное количество 'якорей', которые позволили ему обрести небывалую мощь и ускользнуть из ловушки? Случись так, на меня спустили бы всех собак, несмотря на то, что фактически всю гражданскую войну я один удерживал Реддла от немедленного захвата власти в стране. Сами знаете, люди, как правило, неблагодарны.
— Вернемся к камню! — решительно заявил алхимик. — Как именно ты планируешь его использовать?
— Устрою в Хогвартсе лабиринт с препятствиями, — продолжил я резать правду-матку. — Простенькими, но требующими время на преодоление. А в конце помещу камень-приманку и установлю мощную многоступенчатую клетку для духовных сущностей, которая будет удерживать душу Темного Лорда, пока я уничтожаю ее адским пламенем. Думаю, на этот раз все получится! Ведь к началу операции я намерен избавиться от всех 'якорей' Тома и ослабить его самого проклятием из крови единорога.
Николас недовольно поморщился:
— А ты ничего умнее организации ловушки в полной детей школе придумать не смог?
