Наконец удается включится, нравится мне это или нет, исключение или правило, но здесь и сейчас других разумных вариантов действий просто нет. Я банально не могу вырваться и не могу напасть. Впрочем если и вырвусь, нападу и даже добьюсь победы, устрою шум, что разбудит остальных, на чем все мои глобальные планы и закончатся. Максимум бегство без особой пользы и крайне разозленная компания влиятельных парней за спиной. Обнаружив четверых связанными, остальные быстро сообразят, что к чему и вряд ли проникнутся добрыми чувствами. Так что остается лишь открыть рот пошире, на что уходят просто какие то неимоверные усилия. Толстая упругая дубинка достает до основания языка, я в панике, проблеваться сейчас далеко не лучшая идея. Ну а дальше, не смотря на боль в горле оставшуюся еще от предыдущих подходов, внезапно включаются реакции тела. Причем преобладает к моему искреннему изумлению вовсе не рвотная реакция, а сексуальная. То что Изаму тянет меня за волосы, теперь только мешает ему наслаждаться быстрыми движениями моей головы, стремящейся проглотить его инструмент до самого основания. В итоге он прекращает дергать меня за гриву, просто придерживая ладони у затылка. Воздуха не хватает, горло почти постоянно перекрыто, но это не мешает телу получать наслаждение, не смотря на то, что разум слабо противится не желая осознавать и принимать происходящее. Горло дергается в конвульсиях и меня впервые в этом теле захлестывает волна оргазма. Все же в разуме тела что то сломано, что то фундаментальное, такая чувственность, тем более рта и горла, явно явно за пределами нормы. Ну или я действительно попал в типичный дамский роман в качестве главной героини...

К счастью получается остаться в более или менее ясном сознании и даже вернуть контроль над телом, отодвинув его природные реакции на задний план. Изаму видимо как следует разрядился вечером, так что не хочет закончить в рот, а снова рванув меня поднимая голову, командует:

— Теперь садись на меня, ко мне лицом.

Сам он при этом наконец отпускает мои многострадальные волосы, откидываясь на спину. Вот и удалось дождаться удобного случая. Сажусь ему на живот, свернутый obi к счастью, так и оставался в руке. Остается окинуть взглядом сцену, все остальные продолжают спать, не спеша присоединяться к нашим развлечениям, иначе пришлось бы вносить изменения в план. Зарычав он хватает меня за бедра руками, совсем замечательно. Стремительно пригибаюсь и выпрямляя руки захлестываю шею. Ах ты, что же ты так впился то пальцами, на бедрах явно останутся новые синяки. И видимо какой то борьбой занимался, подбородок ложится на грудь пытаясь прикрыть уязвимое место — гортань, мышцы шеи вздуваются. Но поздно, не в силах разорвать ткань, чем сильнее ты будешь вырываться, тем быстрее все закончится. Вот и все, всего то пара десятков секунд, подержать еще полминуты для гарантии и привет. Распускаю и снимаю obi с шеи, клиент дышит, хоть и с легкими хрипами. Остается лишь связать, по прежнему на четвереньках отправляюсь к заготовленным веревках. Просто нет душевных сил вставать, боюсь тут же снова рухнуть.

При этом из головы у меня никак не желает исчезнуть образ стояка у Изуми, который от удушения стал только интенсивней и что было бы, если бы он все же решил бы разрядится в рот. Какое это на вкус и не сблевала бы я в итоге. Нет, крыша у нее, точнее у меня, основательно течет. Этак я вместо продолжения выполнения плана займусь натуральным изнасилованием милых мальчиков. Эта мысль вызывает у меня крайне двойственный отклик, четко чувствующееся одобрение тела и отрицание сознания. Нет, нет, нет, сознание всегда сможет победить подсознание. И тут, внезапно раздается еще одно восклицание:

— Акеми-тян! Ты закончила с Кояма-аники? Тогда иди сюда!

Как я смог, смогла не шарахнуться в сторону от очередного тихого голоса, не понимаю. Это видимо сын торговца, только он и еще сын чиновника, так фамильярно называли отпрыска oyabun, используя этот суффикс.

— Да! Я иду к Вам!

Подбираюсь сбоку к устаивающемуся на колени парню и прижимаюсь к нему, вытягивая руку за его спиной.

— У меня уже встал от ваших игр. Давай на четвереньки передо мной.

Не отвечая сгибаю ближнюю руку вокруг его шеи, перехватываю зажатый в ладони конец obi второй рукой. Остается скользнуть за спину и сильно натянуть ткань. Очередные тридцать секунд для гарантии и теперь нужно спешить. Сразу несколько человек ворочаются явно потревоженные нашей возней.

Теперь прихватываю не только веревки но и палку, слишком велик риск того, что тихо справится больше не удастся. Да и осталось только пятеро, уже вполне реальное количество для прямого противостояния. Впрочем сначала Кояма-аники, надо же, мне некомфортно его так называть, как вдолблен этикет в правила употребления суффиксов. Затягиваю веревки, стараясь не слишком тревожить тех кто вокруг, ворочая тело. Но это не помогает, его сосед просыпается, трогательно протирая глаза сжатыми кулаками. Это ты зря, боец должен быть всегда готов и успевать вскочить пока горит запал. Он по моему даже не заметил меня, очередная петля на шее и снова добро пожаловать в страну снов. Хорошо что веревки со мной, так что минус еще один. Теперь упаковать сынка чиновника, да что же это такое, еще один потревоженный крутит головой. Не смотря на соблазн пустить в ход палку, все же подскакиваю вплотную и набрасываю пояс. Пока противник дергается он успевает пнуть своего соседа, вызвав его недовольный вскрик. Именно то чего я так боялась, стоит поднять тревогу и мое преимущество внезапного нападении исчезнет. Текут секунды, тело удерживаемое за натянутый пояс постепенно затихает. Разбуженный поднимается на ноги.

— Ма. Мма. Акеми? Ты чего?

И все это произносится не сдерживая голоса. Тупо нет времени освободить пояс, подхватываю палку и резко пробиваю ее концом в солнечное сплетение.

— Хха...

Отлично, бросок вперед с веревкой, сумела сообразить, что ей можно душить точно также. Тело опускается на парусину, затягиваю узлы на руках и ногах. К моему удивлению тревога так не поднялась.

Впрочем все тут же поясняется:

— Заканчивайте шуметь развратники! Спать мешаете!

К моей огромной удаче, двое оставшихся отпетые сони. Так что связать тех кто уже вырублен удается совершенно спокойно, без дальнейших сюрпризов. Ну а потом наступает очередь оставшихся и все у меня получается. Какие вы ребята молодцы, что так цените свой сон, что даже не стали пытаться разобраться, что именно вас разбудило. Ну что же, первый этап запланированной операции завершен. Рискованно, с несколькими очень опасными моментами, с получением нового сексуального опыта, но все же получились. Так, теперь стоит выдернуть кляп из тех кто первыми пал моей жертвой. Остальных то я просто связывал. Ух ты, я тут делаю людям добро, облегчая их положение, а в ответ от пришедших в себя, только брань и угрозы. Так что не удивляйтесь тому, что я вас еще и в сети замотаю. А то вдруг развяжетесь или брыкаться будете, а я вся такая слабая и беззащитная. Ладно, пока приходите в себя, а у меня еще впереди разбор трофеев. Второй этап плана, полезный, легкий и приятный, принес почти две сотни иен извлеченных из сумок kinchaku (巾着) и поясов. У сына торговца оказались даже крупные золотые монеты, десять штук по десять иен. У остальных хотя и нашлось несколько золотых пятерок, в основном было серебро, самые крупные монеты, номиналом в одну иену.

В итоге получилось примерно семь hyakume (百目) веса, увесистая такая сумка с серебром, золото я разумеется отложила отдельно, как впрочем и медь. Пара кинжалов tanto (短刀), один ожидаемо у второго из телохранителей Изаму Кояма, с двусторонней заточкой.

А вот второй, более классического вида, к моему удивление, у сына торговца.

Несколько мелких ножиков, на ножнах обоих танто были вложены kogatana (小刀).

Самым интересным из всех ножиков оказался складной с набором самых разных лезвий и инструментов.

Ну и разумеется масса прекрасной одежды, которую я вполне могу использовать. В итоге получается подобрать вполне нормальный однотонный шелковый комплект из кимоно, haori и hakama(袴)[ юбка-штаны ]. Все же фигура у меня достаточно развитая, а вся эта национальная одежда по определению шьется чуть ли не на один размер, предполагая подворачивание, запахивание и многочисленные веревочки. Только узкие мужские пояса выбиваются из ансамбля, да цвета не совсем сочетаются.

В плетеных корзинках нашлось совсем немного готовой еды, основные запасы молодые растущие организмы употребили видимо вчера. Отлично, подкрепится мне не помешает и нечего так орать, а то начну принимать меры. Почему то особо громкие крики вызвало не беспомощное положение, не откровенный грабеж вещей и одежды, а именно этот мой скромный завтрак. Впрочем я сознательно не мешала выплескивать чувств, в итоге стоило мне завершить трапезу, уже можно было начать нормальный диалог, третью стадию плана.

— Мальчики вас предупреждали о том, что не нужно ко мне лезть?

В ответ доносится только несколько криков.

— Да ты обнаглела шалава! Что ты о себе думаешь! Ты за это ответишь!

— Я просто не уточнила во что это вам обойдется.

— Да тебе самой понравилось! Орала на весь склад!

— Да, мне понравилось! Но платить то вам. Тысяча иен.

— Что! Да ты совсем спятила! ...

Все же они еще не наговорились, приходится ждать еще пару десятков минут. Это время я провожу расчесываю волосы одной из найденных расчесок, она хоть и мужская, но стальная, что по местным меркам очень круто. К счастью как обращаться с волосами тело прекрасно помнит.

Тем более, что теперь имеется неописуемая роскошь — маленькое зеркало. Полюбовалась на свое отражение, приятное лицо, с большими и совсем уж необычными синими глазами. Без выраженного третьего века как у большинства местных. До этого, девушка видела свое отражение лишь в воде, зеркала по неизвестной мне причине очень дорогие. Впрочем требуется ведь гладкое стекло и аккуратное нанесение слоя металла. Но вопросами прогрессорства заниматься пока явно не время. Кстати о времени, — совсем забыла, у меня теперь есть шесть замечательных механических часиков. У причем у одних, доставшихся от сына чиновника, золотой корпус. Единственная беда, все для ношения на цепочке и хранения в кармане. Впрочем прямо сейчас, проверив прочность подвеса, я переделываю одни в кулон на шею. Всего то защелкнуть за кольцо карабинчик с другого конца цепочки. Теперь надеть цепь на шею, а сами часы очень удобно ныряют в запах кимоно располагаясь между моих холмиков.

В итоге возобновляется продуктивный диалог, в результате которого, выбирается гонец к уважаемому торговцу Кичиро Каваками. А его сын соответственно Кишо Каваками. Я выпутываю юного дипломата из сетей и разрезаю веревки на ногах и руках. Сомневаюсь, что он нападет на меня сразу, а может и вовсе не собирается нападать, хотя это вряд ли. Все местные мужчины, на публику, помешаны на "чести" и тому подобном дешевом бреде. А здесь как раз честь не в том, чтобы соблюдать слово данное под угрозами, а в том чтобы освободить товарищей от психованной суки. Впрочем я изначально не собирался выяснять степень моральной гибкости этого парня. Пара резких выпадов концом палки в бедра. Отлично, он растянулся на полу и теперь встает с трудом.

— Быстро оделся! Или выброшу голым.

— Но как? Я еле шевелюсь из-за тебя.

— Не волнует!

Он действительно торопится и одевается заметно прихрамывая. Это впрочем не мешает мне выдать ему резкий тычок в область почек.

— Ты чего... ооо!

— Быстрее!

Ну вот он одет и даже нацепил плетеные сандалии zōri. Теперь остается всех стимулировать. И пленников и переговорщика и будущего спонсора операции.

— Смотри! Вот масло из бутылки, я лью его на сеть. А вот спичка, она зажигается и падает. И вот все горит! Понял что будет при попытке освободить всех силой или поднять шум? Я жду деньги за свои услуги, ровно тысячу иен золотом. Жду не позднее, чем через три часа.

Теперь остается набросить на огонь парусину и затоптать его. Что то слишком уж хорошо все вспыхнуло, даже сама испугалась. А уж как побледнели остальные зрители.

Пусть нету ни кола и не двора,

Зато не платят Императору налоги,

Работники танто и топора.

Романтики с большой дороги.

Не желаем жить по другому!

Эх! Не желаем жить по другому!

Ходим мы по краю, ходим мы по краю,

Ходим мы по краю родному!

Почти, Ким.

Почти, Песня разбойников.

Согласие это продукт непротивления

Этим утром я проснулся по обыкновению рано. Как часто говорят мои русские партнеры, — "Кто рано встает,тому бог подает!". Да, я активно веду дела с gaikokujin и с теми из них кто из России тоже. То что скорая война с ними неизбежна, не должно мешать получать мне прибыль. Тем более что они торгуя со мной обманывают собственное правительство не уплачивая налоги. А правительство у них тупое, ломит такие пошлины, что если их платить обязательно разоришься. Точнее все хитрее, их правительство таким образом поддерживает монополистов, которые в свою очередь платят высшим чинам, включая членов императорской семьи. Какой позор, даже не представимо, чтобы семья нашего богоравного Императора брала бы деньги ради чьих то привилегий. Взятки и у нас конечно вещь обыденная, но уж если у тебя абсолютная власть, то соответствуй. Возьми деньги открыто, а не выпрашивай подачки. Погода сегодня была отличная, весна, солнце, что еще нужно для хорошего настроения. Единственное что слегка огорчало, Кишо так и не явился на завтрак, впрочем это ему можно простить, вскоре армия, в которой особо не погуляешь. Да и что это за будущий купец, если он не умеет пить со своими партнерами. Так что пусть пока развлекается, благо компания приличная, да и есть кому за ним присмотреть. И пусть помучается с утра от головной боли, некоторые ошибки нужно совершать самостоятельно. Ограничивать в количестве выпитого его не будут.

Ладно пора отправляться в контору, выхожу на улицу и чуть было не сталкиваюсь с приятелем сына. Как раз с одним из тех, кто должен за ним присматривать по нашей договоренности. Одежда сидит на нем неаккуратно, прическа растрепана, дыхание тяжелое и лицо покрыт пылью, как после быстрого бега.

— Аригато Кенджи-кун.

— Каваками-сама, беда!

Так и подумал, что что то случилось, с первого же взгляда на внешний вид парня. Но в любом случае не стоит сообщать об этом всей улице, соседи уже навострили уши увидев состояние моего неожиданного гостя.

— Пройдем в дом Кенджи-кун. Не стоит говорить о важных вещах на дороге.

Когда Кенджи снимает свои сандалии у входа, обращаю внимание на то что он прихрамывает. Что же все таки случилось?

— Чаю — Кенджи-кун?

— Простите нет времени Каваками-сама.