А теперь сильный удар по затылку, возится нет времени. И так успеваю в последний момент, в дверь врывается Каваками-сан, точнее Каваками-сама, учитывая что в руке у него оружие. Какими однако рисковыми бывают местные торговцы. Впрочем запрыгивать со света в темноту, не слишком умный поступок. Нет, он в отличии от слуги, не споткнулся о любовно уложенные препятствия, но замерев дал мне отличную возможность в длинном выпаде, ударить концом палки по внутренней поверхности запястья. Самое то для того чтобы лишить оружия, пальцы при таком ударе естественным образом разгибаются. И рукоятку не удержать и на спусковой крючок не надавить. В итоге оружие летит на пол, а я повторяю удар концом палки в солнечное сплетение и в шею, только аккуратно, не в горло, а сбоку. Грузное тело медленно оседает на пол. Теперь очередь за веревкой, отрезки здесь у стены, я хорошо подготовилась. Быстро стягиваю ему руки сзади, выясняется что идея носить танто за поясом не только мне приходит в голову. И вообще пояс лишний, с трудом вытаскиваю его из под тела. В нем прощупываются монетки, вроде десяток, как и у сына. Ладно это потом, слуга уже завозился, его тоже нужно связать и забрать эту железку, вспоров кинжалом сеть. Выпутывать нет ни сил не желания, вдруг очнется, я с ним и со связанным могу не справится. У этого было два кинжала на бедрах, вертикально, прикрытые полами кимоно. А в поясе сзади припрятан небольшой ножик, а спереди горсть серебряной мелочи. Так, а на костяшках рук у него твердые мозоли, это значит профессиональный боец. Есть тут такое глупое занятие, набивать кулаки, даже в нашем etamura некоторые так тренируются. Ну тупые, ведь еще предки человека, обезьяны догадались взять в руки палки или камни.

Полностью деморализованные заложники молчат, заканчиваю связывать ноги и тут раздается.

— Каваками-сан?

А про третьего гостя я и забыла... Внутрь просовывается голова Кенджи-куна.

— Кенджи-кун, ты такой милый.

— Аааа...

— Ты же ведь рад ко мне вернуться?

— Мма. Ммма. Да.

— Ты же не хочешь снова получить палкой? Или лишить себя чего нибудь совсем ненужного?

Кинжал в руках, появившись, придает моим аргументам дополнительную убедительность.

— Мма. Нет.

— Тогда берешь корзину и аккуратно заносишь ее внутрь. Сейчас, я освобожу узел.

Предыдущая владелица тела, кроме шитья, прекрасно умеет плести веревки и вязать на них узлы. Сам то я в этом был откровенно слаб, как впрочем конечно и в шитье. Пара движений руками и туго затянутая петля распускается давая где то shaku слабины.

— Кенджи-аники, поставь корзину. Отлично теперь повернись к стене и становись на колени. Руки назад.

— Не слушай ее!

Как не вовремя активизировались заложники.

— Кенджи-аники, ты рискуешь своим здоровьем. Могу ведь не уговаривать, а просто ударить.

Хорошо что здравый смысл в итоге побеждает, а ведь чуть не кинулся на клинок. Особенно после криков:

— Ты трус! Это же баба! Ты сам как баба!

Легко быть смелым ничем конкретно не рискуя. Впрочем у местных действительно пропагандируется культ долга и презрения к собственной жизни. Плоды перенаселения островов насколько я понимаю.

На всякий случай выглядываю в дверь, больше никого. Значит теперь снова время собирать трофеи. Сначала деньги, подлый торгаш припер всего лишь три сотни иен серебром, это больше двух kan веса. Напомню что мой собственный вес, всего тринадцать kan, а итоговый вес только лишь денег из награбленного, уже почти три kan. В мешке было еще полсотни золотых монет по две иены и обнаруженный десяток десяток в поясе. То ли сын брал пример с отца, то ли отец приучал сына. Общая сумма четыре сотни серебром и три золотом. Пять кинжалов, меч, часы, добавилась парочка, ожидаемо еще одни золотые. И не просто золотые, а с целой коллекцией стрелочек за стеклом и камешками напоминающими алмазы. В корзине кроме большой деревянной коробки с вареным рисом и пары бутылок бражки сакэ, обнаружился кожаный пояс с кармашками заполненными металлическими полосками с патронами для оружия и три специальных чехла для его переноски, кожаный с еще одним кармашком и два деревянных. Да еще и початая картонная коробка с десятком этих полосок с патронами. Со всем этим еще предстоит разбираться.

Перепаковываю свой тючок, выкинув часть ранее присмотренной одежды. Все же вес трофеев получился слишком большой, больше половины веса моего тела. Патронов много, но где и когда я их еще найду. Здесь огнестрельное оружие вне закона, получается у торговца либо официально, либо неофициально, очень серьезные покровители. Та же местная gokudō огнестрельным оружием вообще не пользуется, не по понятиям. Хотя скорее просто власти не одобряют. Ну да ладно, остается скинуть жилет и нацепить свою старую одежду.

— А ты хороша Акеми-тян. Не хочешь работать на меня?

Опять забыла про наличие зрителей, к тому же, и торговец и слуга уже достаточно пришли в себя.

Ну что же, следует ответить и ответить максимально вежливо, чтобы не усугублять и так имеющиеся проблемы.

— Вы очень добры, Каваками-сан. Пожалуй если Вы повторите это предложение не в столь напряженной обстановке, я не смогу Вам отказать.

Заканчиваю одеваться, чем хороша одежда для бедных, в отличии от дорогих праздничных кимоно она одевается моментально. Я блондинка, блондинка, самая блондинистая блондинка. То что у меня нет штанов hakama под или над yukata, не слишком прилично, но вполне допустимо, особенно для eta. А вот то что соски у меня уже задорно торчат возбудившись от трения о ткань и между ног стало влажно, я как то упустила. А ведь для этого как раз и предназначена лента, которую я забыла намотать. Так что сеанс обнажения повторяется. Нда, это идиотское бинтование даже у привычной девушки занимает немало времени. И возбуждение никуда не исчезло, хорошо хоть зрители воздерживаются от новых реплик, ну а от действий им вообще несложно воздержатся, по причине наличия веревок.

— Увидимся Каваками-сан, надеюсь Вы больше не будете обманывать бедных девушек.

Ну а теперь остается выпорхнуть наружу. Нда, порхать с тем тюком который в итоге получился не слишком легко. Три kan весят деньги, столько же оружие, одежда, еда, прочие вещи, веревка и парусина еще четыре. Никогда раньше не думала, что у грабителей такая тяжелая работа.

— Ты же не оставишь нас так?

Идиотский вопрос, я уже вас так и оставила.

Но поскольку я девушка очень добрая и заботливая, я все же вежливо отвечаю.

— Вы легко сможете развязаться сами. Счастливо оставаться! Закрываю дверь и накидываю на петли замок, не стараясь прислушиваться к нецензурным комментариям. Опять мальчики расхрабрились, впрочем старшие их довольно быстро затыкают. Мозгов у местных, с возрастом явно заметно прибавляется. Что мешает обиженной девушке поджечь напоследок склад? Сама я кинжалом быстро и тихо выкапываю глубокие ямки у двери и створок ворот. В них засовываю заранее приготовленные колышки, это должно немного задержать погоню, когда они освободятся. Брус-засов у ворот изнутри снимается без проблем разумеется. А вот выбить такую казалось бы несерьезную преграду как колышек, будет очень непросто. Впрочем может им хватит мозгов воспользоваться той же идей, которая была запланирована у меня. Крыша у строения глухая, в том числе и скаты с торцов присутствуют, а толстые доски черепицы так просто не выломать. Но вот между самой крышей и срубом есть заметный зазор, через который вполне можно протиснутся. Я планировала как раз выскочить с противоположной стороны, на склон горы. Ну а дальше кустами к вершине и бегом. Сейчас же удается покинуть место действия не спеша и с достоинством. Правда слегка перекошенной, поскольку тюк на плече для меня явно тяжел, а я еще и палку прихватила, уж больно она пришлась по руке. В итоге буквально через пару минут неудобство справляется с ленью и тюк обзаводится двумя сдвоенными веревочными лямками. Теперь, когда нагрузка равномерно нагружает плечи, двигаться становится гораздо удобнее. Все равно приходится напрягаться, но утешает ценность полученной добычи.

И пусть вовеки не быть возврату,

И все кругом застелила тьма.

Покуда плыть хорошо фрегату,

Пирату жить хорошо весьма.

Никто стихии не одолеет,

Ни я, ни люди, ни корабли.

Но не погибну, покуда тлеет

Во мгле страданья огонь любви.

Михаил Щербаков

Пустые бочки

Морские истории

Утро моего первого дня в этом мире по какому то капризу местных богов kami (神) закончилось без дальнейших приключений. Ну не считать же за приключение, что мне вдруг сильно захотелось в туалет и пришлось осваивать в ближайших кустах тот достаточно неудобный способ, которым это делают женщины. Обогнув горку, я благополучно прибыла в родной поселок и никого не встретив добралась до дома. Знания Акеми помогли пробраться дворами. Демонстрировать явно тяжелый тюк посторонним мне крайне не хотелось. Да, внешний вид строений поселка был довольно обшарпанный, на этом фоне моя хижина почти не выделялась. Что интересно, дверь была закрыта просто на палку. Не смотря на то, что наверное половина местных состоит в гоккудо, воровства здесь практически нет. Ну а может и благодаря этому, преступники разумеется люди беспринципные, но даже у них, воровать там где живешь крайне не одобряется. Первым делом полезла в тайник под полом, вытащив стеклянную банку, закрытую притертой стеклянной же крышкой. Внутри обнаружилось свидетельство об образовании, свидетельство о смерти матери и копия стандартной страницы из koseki — мое свидетельство о рождении. Все это я сложила в небольшую потрепанную сумочку, вместе с отдельно завернутым золотом и горсткой мелочи, которые я вытащил из тюка развязав его. Все равно придется все перекладывать. Туда же добавились и имевшиеся в доме накопления мелкими монетками, настолько незначительные, что не стала пересчитывать, несколько иен вроде бы...

Дальнейший быстрый осмотр места жительства, дал горку вещей которые имеет смысл забрать при переезде. Тех же ниток, иголок, карандашей, кисточек, бумаги и туши, мало не бывает. Посуда, трофейный чайник, разные кухонные ножи. Чистые тряпки, бинты, кое что из относительно целой одежды. Личную зубную щетку сделанную из дерева и натуральной свиной щетины, коробочку с зубным порошком. Пасты здесь либо еще не изобретены, либо слишком дороги, либо просто для них еще не придуманы удобные упаковки. Запомнить на будущее а лучше пометить на листе бумаги. Отдельно продуктовые запасы. В доме их не так много, впрочем и хорошо, мне и так всего не утащить. А пока можно и нужно перекусить, заварка ведь тоже конфискована. Только воду следует поставить кипятится на трофейной же лампе. Разводить огонь в очаге нет времени. Очень хорошо, что вода из колодца есть в ведре. Хотя не смотря на откровенную бедность обстановки в доме и в деревне в целом, природа снаружи запомнилась как роскошная. Впрочем внезапно всплыла информация о том, что две трети земли на островах, ни к чему не пригодные горные склоны. Поэтому и сохранилась природа, что ей можно только любоваться. Даже лес нарубить на крутом склоне проблематично.

А пока греется вода, можно и нужно сунуть шаловливые ручки в добытое оружие. После осмотра патронов и самих железок, я сразу прихожу к выводу о том, что патроны расположены перед спусковым крючком. Сам спуск перепутать тоже сложно, а молоточек сзади служит для разбивания характерной детали на дне патрона. Сзади же слева расположена дополнительная ручка, ее рабочее положение я установил нажимая на спуск после того как разрядил оружие. Ну а оставшаяся деталь с насечкой обеспечивает работу механизма, а также доступ к патронам, для того чтобы зарядить или разрядке, если двигать ее туда-сюда. Все очень разумно и совсем ничего сложного. Только и нужно будо догадаться, что для того чтобы закрыть оружие без патронов нужно немного надавить пальцем на подающую их пластину.

Все же в производстве оружия этот мир изрядно продвинулся. Разбирать и собирать игрушку конечно будет посложней, но этим займусь уже потом. А пока заряжаю обе железки, надо бы узнать как они называются и какой марки и ставлю на предохранитель. Тот что на десять патронов отправляется в кожаную сумочку и вешается на ее ремнях под левую руку. Понравившийся двусторонний кинжал переезжает под правую руку. Благодаря местной манере одеваться это будет незаметно, а оружие мне может пригодится в любой момент. Кроме того, я разобралась, для чего можно использовать деревянные коробки от железок. Они цепляются к рукоятке превращая эти штуковины в почти настоящее ружье.

Впрочем пока двадцатизарядная штука просто убирается внутрь своей коробки, которая побольше и будет упакована в тюк, вместе с поясом и другими патронами. Если не хватит десяти выстрелов, двадцать скорее всего тоже не хватит, да и сумочка с еще одной полоской с десятью патронами, на ремне имеется.

Вода закипает и я быстро завариваю чай, не особо заботясь о церемониях. Просто засыпаю порошок в фаянсовую кружку и заливаю кипятком. Никаких многочисленных взбиваний специальной щеткой и ритуальных поворотов кружки на уместный угол. Впрочем углубившись слегка в воспоминания, выясняю что для настоящей чайной церемонии, нужно несколько лет учится и не факт что хоть кто то в нашем поселке способен ее правильно провести даже как простой участник, а не хозяйка. Пока чай настаивается, упаковываю вещи в два тюка. Вдруг придется быстро убегать, было бы обидно лишиться нажитого непосильным трудом. В один идет серебро, оружие, часы, комплект приличной одежды, немного полезной мелочевки и чистых тряпок. Удается остаться в пределах семи kan, с таким весом уже можно при необходимости бегать. На этот раз не только сразу вывязываю лямки, но и обматываю их тканевыми лентами. Так веревка точно не будет натирать. Ну а все остальное в отдельный тюк, старую одежду, разное тряпье, ту посуду, что решила взять, столь удобная лампа и бутылка масла для нее, кухонные ножи нескольких разных видов и размеров. Едят тут кстати палочками hashi (箸), которые обычно носят с собой, удерживая парочку в ладони как щипцы. Впрочем для супов используются привычные мне ложки saji (匙). Палочками, но только более длинными и называемыми saibashi (菜箸), еду раскладывают. Из продуктов мешочек с рисом, мешочек с солью, бутыль растительного масла, бутылка соевого соуса. Вес этого вьюка получился около восьми kan, только размер заметно больше из за барахла. В итоге смогу при необходимости утащить оба вьюка, ну а если бежать, второй придется бросить. Впрочем если совсем припрет, бросать придется все и золото в том числе, жизнь дороже. Хотя предаваться унынию неконструктивно. Ладно, хватит сидеть, быстро выпиваю чай и прихватив сумку с документами отправляюсь к старосте.

Староста оказывается у себя дома и ничем не занят, снова kami постарались, так что вопрос с оформлением и подписанием нужной бумаги много времени не занимает. Пара строчек kanji выведенных кисточкой, очевидно привычно помахать в воздухе, чтобы просохла тушь, две печати, личная и поселка, вот и все.