Проснулась она гораздо раньше. Ей даже показалось, что она не засыпала, однако, то, что по руке побежали мурашки говорило, что она все-таки поспала. Даже руку отлежать успела. Вокруг было также темно, можно было различить только чернеющие ближайшие кусты. Алмаз сразу поняла, что проснулась она не просто так — что-то её разбудило. Полукровка вся превратилась в слух — теперь только уши могли её выручить. Сначала она ничего подозрительного не услышала, но через минуту засекла слабый всплеск с реки. 'Не зря проснулась, это не рыба'. Она перевернулась и змейкой скользнула к реке — над самой водой будет слышно лучше. Через пару минут она разобрала тихие голоса и её словно горячей водой окатили — орки!
'Дракон! Откуда они здесь? — и тут же мысль скакнула на другое. — Герма! Где она? Как бы случайно не заржала'. Она опять прислушалась — на лодке ничего не подозревали, также негромко перебрасывались словами. Как ни вслушивалась Алмаз разобрать, о чем говорят, пока не удавалось. Лодка была еще далеко. Однако по звуку она определила, что орки приближаются к её берегу. Зато она услышала, как в кустах кто-то тяжело повернулся. 'Герма. Вот ты где'. Девушка осторожно, стараясь не ломать, пробралась сквозь кусты и склонилась к поднявшей голову кобыле. Положила руку на мягкие губы и по-эльфийски прошептала на ухо:
— Герма, помолчи милая, не выдай нас...
Алмаз не боялась, что может попасть в руки орков. В лесу даже человек ориентируется гораздо лучше этих степных созданий, а уж ей — чья кровь наполовину была эльфийской, уйти в темноте от них не составило бы труда. Но она сразу, как только разобралась что происходит, задумала другое. И сейчас полукровка напряженно прислушивалась, пытаясь определить дальнейшее движение лодки. Похоже, она права — клыкастые скоро пристанут к берегу. И произойдет это ниже по течению. Надо идти за ними. Может кто-нибудь более зрелый поступил бы иначе — зачем самому нарываться на неприятности, тем более у тебя уже есть задание, которое необходимо выполнить.
Но Алмаз была из другого теста — даже воспитываясь под строгим надзором добровольной няньки — Веды, она умудрялась постоянно попадать в истории. Что тому виной — человечья или эльфийская кровь, неизвестно, но даже повзрослев, она осталась такой же бесстрашной авантюристкой как в несмышлёном детстве. Что недавно и доказала, избив в городе помощника главы городской стражи, попытавшегося её лапать. Освобождение из тюрьмы тогда и познакомило её с парнем по имени Радан, по следам которого она сейчас спешила.
Она решила, что раз судьба подкинула ей такой шанс, лично прикончить хоть одного ненавистного врага. Даже еще ни разу не схватываясь с ними в битве, Алмаз всем сердцем ненавидела орков. С самого детства из рассказов взрослых и страшилок сверстников, она впитала, что нет врага страшней чем орки. Потом, в Черной Сотне это чувство заботливо взращивали уже командиры, вдалбливая с утра до ночи: увидел орка — убей! Есть, конечно, и противнее, и страшнее, например — умертвия или еще хуже вампиры. Но никто из них не сделал столько вреда людям и эльфам. Так что в ненависти к этим полузверям, обе половинки её естества — эльфийская и человеческая были едины.
Однако, она не собиралась при этом погибать сама, поэтому в её голове сейчас быстро выстраивался план, как наказать наглых захватчиков, непонятно откуда взявшихся здесь и при этом не пострадать. Если бы было светло, все было бы гораздо проще. Она бы подкараулила их на месте высадки и несколько орков точно бы получили по стреле в горло. Но сейчас была ночь, и темнота не давала воспользоваться луком.
Ладно, — решила полуэльфка. — Сначала выслежу их, а там будет видно.
На нее сильно давило то, что ей надо догонять Хазимай и Радана. Не виси это над ней, она бы придумала бы план гораздо хитрее. Как всегда, при воспоминании о этом парне с кривой саблей, у нее потеплело в груди и губы непроизвольно расплылись в улыбке. 'Хороший малыш, — подумала она. — Не зря я его тогда в тюрьме сразу заметила. Быстрый, ловкий и смелый. Повзрослеет, будет настоящим воином'. Себя она считала уже умудренной жизнью, закаленной амазонкой, хотя была всего на несколько лет старше Соболя. 'Как он тогда в тюрьме меня спас. Я даже понять ничего не успела'.
Однако, о хорошем размышлять было некогда. Убедившись, что орки уплыли достаточно далеко, она подняла кобылу, все также придерживая ей губы, чтобы та не заржала. Потом ощупью накинула недоуздок и привязала к дереву. Мало ли сколько придется гулять, лошадь даже в путах может за это время уйти далеко — ищи её потом.
Она все-таки взяла свой лук, проверила как выходит из ножен длинный эльфийский кинжал и нырнула в темноту.
Какой бы темной не была ночь, Алмаз понемногу начала различать окружающее — глаза настроились на отсутствие света. Хорошо магам, думала она, осторожно шагая вдоль берега, могут видеть и в темноте. А если надо, то и зажечь какой-нибудь волшебный фонарь. Будь у нее такой — она бы сейчас осветила лодку и как куриц на насесте перестреляла бы всех врагов.
Орки тем временем приближались к берегу. Они почти перестали разговаривать, лишь иногда бросали отдельные фразы. Алмаз поняла, что они все-таки опасаются — даже безмозглые орки понимали, что они на чужой земле и тут им совсем не рады. Девушка помнила, что зрение у врагов ничуть не хуже, чем у нее и, несмотря на скрадывающую все темноту, старалась быть как можно незаметнее.
Она приблизилась к месту, где примерно должна была пристать лодка и нащупав место посуше, присела за колючим кустом. Успела как раз вовремя, через пару минут причалили и орки. Ругаясь по-своему, они стали выпрыгивать на берег. Один, похоже, упал в воду, что вызвало взрыв его проклятий и смех остальных. Теперь девушка определилась, сколько там врагов — слышно было только три голоса. Она напряглась, наступал решающий момент — дальнейшие её действия зависели от того, что предпримут орки.
Высадившись, те похрипели, полаяли — Алмаз даже скривилась, какой звериный язык — и решили то, что ей совсем не понравилось. Орки собрались ждать здесь рассвета. Хотя она предвидела такой вариант, но он был самым худшим. Напасть, на них на всех сразу она не могла — даже преимущество внезапности быстро растает в борьбе с тремя здоровыми воинами. И необходимость идти, догонять Радана и Хазимай тоже давила на плечи. Подожду, — решила Алмаз, — может один захочет отойти в лес. Если нет, через час брошу все и уйду.
Однако, богиня Эрес, покровительница Черной Сотни, похоже, так же ненавидела орков и взялась помочь своей почитательнице — так Алмаз потом объяснила себе произошедшее. Прошло уже почти все время, что она отмерила себе. Чувствовалось, что скоро начнет светлеть и надо было уходить. Но перед уходом, она все-таки решила подползти поближе и посмотреть. Уж очень не хотелось бросать задуманное — когда еще ей выпадет шанс разделаться с ненавистными убийцами.
Очень медленно она подползала к табору врагов. Ей везло — ветерок был от реки и орки, хотя и чуяли запахи как звери, в этот раз не могли унюхать её. Наконец она подобралась так близко, что теперь сама скривилась от вони немытых тел. Три темные кучи и одна длинная тень на фоне полотна реки. Лодка и трое орков — значит все правильно и их именно столько, сколько голосов она слышала.
Алмаз с трудом подавила дикую мысль броситься сейчас на спящих врагов — даже ей ловкой и проворной, не удастся прикончить троих орков во сне. Слишком они живучи и слишком быстра у них реакция. Одного она точно сможет заколоть, но вот дальше...
И тут произошло то, что она посчитала вмешательством богов. Один из орков, как она и полагала, не спал — надо отдать должное, враги вели себя не хуже воинов людей или эльфов и оставили часового. Он ворочался, иногда что-то шептал и тихо ругался. Но, вдруг, он поднялся — раздался лязг металла — и пошел напролом через кусты в сторону леса. Алмаз поняла, что тот бросил меч, и поняла зачем среди ночи враг ломится в кусты. Так и случилось — пройдя с десяток шагов, орк начал, ругаясь, ломать кусты. А еще через минуту, девушка услышала, что он примолк и закряхтел. Она даже сплюнула, представив, чем он там занимается.
Она перевела взгляд на две похрапывающие кучи в нескольких метрах перед ней. Молнией мелькнула мысль — вперед! Еще не додумав мысль до конца, она скользнула вперед и через секунды оказалась перед двумя спящими врагами. Приготовив кинжал, она легонько хлестнула ближайшего орка по щеке. Еще в Сотне её учили этому приему — перед тем как резать спящего врага надо разбудить его, тогда он не закричит со сна. Только орк перестал храпеть Алмаз двумя руками вогнала клинок прямо в раскрытый рот. Сразу же выдернула и прыгнула к следующему. Этого она уже будить не стала, все равно дергавшийся в агонии первый убитый выдал её. Второму орку сталь вошла в ямку под горлом, и он страшно захрипел и задергался.
Оставив кинжал в ране, она отпрыгнула в сторону и сорвала свое родное оружие — лук, со спины. Через мгновение стрела лежала на тетиве. И это было как раз вовремя — ломая кусты на нее несся третий враг. Алмаз до конца оттянула тетиву и, не выбирая, выпустила стрелу в набегавшую фигуру. Сразу резко отпрыгнула в сторону и понеслась через кусты. Враг, изрыгая проклятья кинулся за ней. Но через несколько шагов, вдруг упал и начал жалобно подвывать. Значит, попала, — поняла полуэльфка и резко остановилась.
Наложила новую стрелу и медленно пошла к стонавшему и ворочавшемуся врагу. Те двое, что получили смертельные уколы первыми, уже затихли. Только сейчас она заметила, что мир начал проявляться — скоро рассвет.
Алмаз обошла куст, за которым стонал раненый и разглядела лежавшего на спине здоровенного орка. Тот уже перестал шевелиться и только постанывал. Куда это я его? Все-таки было еще темно и разглядеть что-нибудь хорошо ей не удалось. Тогда она достала огниво и несколько раз ударила кресалом по кремню. То, что она увидела в желтом свете снопа искр, заставило её злорадно улыбнуться.
Штаны из грубо выделанной шкуры слетели с мощных чресл орка — кинувшись за Алмаз он не успел завязать на них пояс и по дороге они слетели. Он прикрывал руками оголенный низ живота, но совсем не из чувства стыда. Между пальцев скрещенных рук торчало обломанное древко стрелы. Ранение было мучительным и смертельным — прежде, чем умереть, орку придется еще долго мучиться. Сейчас у него отказали ноги, и он мог шевелить только верхней частью туловища. Когда брызнули искры он открыл глаза и зарычал, но быстро сорвался на вой. Потом стих и вдруг прерывающимся голосом попросил:
— Эльф, добей. Добей. Я клянусь, что найду тебя в нижнем мире...
— Я не эльф, — холодно ответила девушка. — И мы больше нигде не встретимся.
Орк опять попытался зарычать и даже дернулся, но быстро стих и застонал. И опять попросил:
— Убей, человек. Ты же воин.
— Хорошо. Я прерву твои муки. Но ты должен кое-что сказать перед смертью. Иначе я сейчас просто уйду.
Полукровка подошла к телу, в котором оставила кинжал, достала и вернулась к живому орку.
— Я не буду никого предавать... — прохрипел тот. — Я орк...
— Что ж, помирай орк.
Она сорвала из-под ног клок поникшей травы и вытерла клинок, потом вставила его в ножны и повернулась.
— Стой! Что ты хочешь знать?
— Всего пару слов — зачем вы здесь и откуда взялись?
Орк молчал, Алмаз шагнула. Но не успела пройти и пару шагов, как услышала.
— Мы ищем детей. И парня с саблей как у степняка...
Полукровка быстро развернулась и бросилась к орку.
— Что ты сказал?
— Детей... Они нужны Хорузару. Убей... ты обещала.
— Как вы оказались здесь?
Полуэльфка достала кинжал и уколола руку орка, чтобы тот понял, что она готова.
— Мы разведчики... Остальные плывут на корабле после нас... Убей, человек...
Алмаз не выдержала. Она не могла больше слушать эти стоны. Одним движением девушка полоснула орку по горлу и надавила на лоб, чтобы голова откинулась. Как только тот забился и хлынула кровь, Алмаз отскочила в сторону. То, что она услышала сейчас, заставило забыть обо всем. Не разбирая дороги, она бросилась к лошади. Надо срочно догонять Радана.
Ночь отступала медленно и, как она не торопилась, ехать сначала пришлось медленно. К тому же очень хотелось спать, сказывалась бессонная ночь. Да и схватка забрала много сил, так что Алмаз несколько раз ловила себя на том, что она засыпает. Мерный шаг кобылы, туман, поднявшийся с реки и теплое, не по сезону, утро убаюкивали.
В конце концов она решила, что так дело не пойдет — надо поспать хоть пару часов. Но для этого надо уйти с прибрежной тропы — прошедшая ночь показала, что здесь может оказаться кто угодно. Словно по заказу, лес расступился и перед девушкой открылась неширокая — метров через сто над туманом опять чернел лес — поляна, языком уходившая далеко от реки.
Алмаз развернула лошадь и поехала вдоль края поляны. Отъехав достаточно далеко от берега, она решила, что хватит и свернула в лес.
Разбудили её звуки битвы. Где-то там, у реки раздавались ожесточенные крики и звенел металл. Алмаз мгновенно потеряла остатки сна. Вскочив, она прислушалась. Хотя расстояние и приглушило звуки, но то, что там сейчас именно битва, сомневаться не приходилось. 'Хорошо, что отъехала подальше. Сейчас бы лежала с перерезанным горлом'. Почему-то она сразу подумала об орках, плывущих на корабле. 'Наверняка, это они. Увидели людей на берегу и решили поживиться'. С гордостью она вспомнила сегодняшнюю ночь, не каждому удастся при первой встрече, в одиночку, убить сразу троих разведчиков-орков. Конечно, повезло — сразу одернула она себя — если бы часовому не приспичило как раз в нужный момент, ничего бы не получилось.
Это она додумывала уже в седле. Больше в битву она вступать не может, нельзя во второй раз не выполнить приказ Веды. Да в должниках она у Соболя — он как-никак её от смерти спас. То, что орк сказал про детей она не поняла, а вот слова про парня со степняцкой саблей молнией ударили в голову. Это мог быть только Радан — за всю свою жизнь она ни разу не встретила такого оружия. Примерно высчитав, как можно быстрее опять выехать к реке, минуя битву, она направила кобылу в лес.
Так она опять разминулась со своими людьми. Крис и остальные полуэльфки тоже, даже представить не могли, что совсем рядом от них только что была Алмаз. Но даже и знай это, они ничего бы не смогли предпринять — пока где-то рядом в лесу эльфы готовились перебить весь их отряд.
Корад сконцентрировался. Хризолит в его руке стал холодным словно лед, казалось, мертвящий холод сковал все вокруг. Однако маг крепко сжимал колдовской инструмент, он знал, что через несколько секунд все исчезнет — организм и камень найдут общий ритм. Ну, вот — получилось, — отстраненно подумал он и осмотрел себя. Его не было. Корад поднял руку и посмотрел сквозь нее — он стал невидимым. Если быть точным, как написано в трактате — не невидимым, а прозрачным. Любые лучи шли теперь через него, не преломляясь.
Он поднялся, сбросил плащ — сейчас нужна свобода движения — положил хризолит в карман и спокойно пошел к лесу. На ходу проверил меч, но доставать не стал. Выдернул из засапожных ножен тонкий кинжал, точно такой же как у чистильщиков и, пригибаясь чтобы не задевать ветки, вошел в лес. Не надо было бы убивать эльфов — Корад твердо верил, что все еще вернется на свои круги и люди и эльфы опять станут союзниками — но сейчас деваться некуда, задерживаться нельзя, а эльфы уже не успокоятся пока не убьют последнего человека.
