[не]лишняя дружба (Рабочее название)

Теперь пора рассмотреть 'бэнто', Глория как раз только что закончила приводить его в порядок — слой пыли и грязи на нем изрядный, им давно не пользовались, но подо всем этим культурным слоем корпус был словно законсервирован и сохранился идеально. Итак, внимание! Нашего пациента, оказывается, зовут 'IBM PalmTop PC110', и это действительно компьютер, вернее, если судить по названию — наладонник. Весьма необычный для продукции 'голубого гиганта' — с тачпадом, дополнительными кнопками, полной клавиатурой — последнее еще более менее понятно, существовал целый класс таких устройств, но это выпущено гораздо раньше, табличка на донышке говорит об октябре тысяча девятьсот девяносто пятого!

Ну что, включаем! Загорается экран, моргают цифры — целых двадцать мегабайт памяти, немало по тем временам. Начинает тарахтеть старый 'винчестер', пытается стартовать операционка — древняя 'Виндоус 95', но именно пытается — вот уже третий раз на одном и том же месте выдает сначала ожидание ввода, а потом ошибку чтения диска. Жаль, нету с собой ничего для диагностики столь старых устройств, все немногое, что есть, благополучно лежит дома. Но любопытству нет предела — после некоторых страшных колдунств, удается загрузить чудо в безопасном режиме. Теперь удается хотя бы узнать начинку — 'четыреста восемьдесят шестой' процессор, про оперативку я уже знаю. Так, а что у нас с диском? Триста сорок мегабайт, из них мне доступно только сто двадцать, остальное, если верить системе, раздел неизвестного типа. Диск, оказывает, съемный, вставляется в обычный PCMCIA слот — можно и в новый ноут воткнуть, вот только он в самолете. Что ж, любопытство, терпи до дома — с утра не до того будет, как встанем — едем в аэропорт и ложимся на обратный курс — сначала в Порто-Франко, а потом, после часовой стоянки, домой в Нью-Портсмут.

Теперь можно отвлечься от твердых железяк и посвятить время красивой мягкой девушке. Еще возмущается — 'почему это мягкой, я же тебе не подушка!', придется хорошенько пощупать и показать любимой, где у нее мягко, а где — нет, и вычислить количественное соотношение таковых мест. Что-то мне подсказывает, что спор выиграю я! Интересно, что будет призом?

20 число 5 месяца 24 года, 12 часов 10 минут, Нью-Портсмут, квартира Глории Кисевич-Дункан

Последние две недели прошли в бешеном темпе — каждый день новый город, в основном дальние перелеты, но бывало и несколько посадок за день. Дело однозначно идет на лад — не раз приходилось отказываться от заказов из-за занятости другими, лишь один раз отказал по другой причине. Во время стоянки в Билокси, там мы задержались всего на несколько часов — один рейс только что закончили и думали остаться в городке на ночь, чтобы немного отдохнуть, к нам обратился молодой пузатый латиноамериканец и предложил весьма приличные деньги за доставку небольшого срочного груза на корабль в сотне миль от берега. Не могу сказать, почему именно я ему отказал — то ли из-за усталости — вылетать нужно было сразу же, то ли чутье сработало. Так или иначе, мы никуда в тот день уже не полетели, а толстяк с двумя металлическими кейсами сумел найти в аэропорту другой гидроплан — старенькую бело-голубую 'Сессна 152' на поплавках и улетел на нем. Как оказалось, отказал я не зря — спустя несколько дней стало известно, что ни 'Сессна', ни ее пилот так и не вернулись назад. Уж не знаю, что именно произошло — может, конечно, и несчастный случай, но что-то мне подсказывает, что дело было в грузе и пассажире. К тому же искать их пробовали, но не нашли ничего — ни самолета, ни обломков.

Нас же самих приключения в этот раз миновали. Только усталость, приятная усталость от интересной и хорошей работы. Впереди два дня отдыха, а потом — новые полеты, вот уже действительно, второй самолет очень бы пригодился! Но если дела будут идти столь же хорошо весь сезон, к осени мы накопим на восстановление второго 'Малларда', но денег нужно много — по моим прикидкам, как минимум тысяч пятьдесят, и это если кто-то возьмется за изготовление консолей крыла. Хорошо хоть, что движки есть, правда я планировал их держать в запасе для 'Глории', быть может стоит вторую машину собрать с родными поршневыми моторами...

21 число 5 месяца 24 года, 2 часа 00 минут, Нью-Портсмут, квартира Глории Кисевич-Дункан

Весь день мы провели в праздности и безделье. Даже покушать заказывали на дом — выходить совсем не хотелось. К вечеру появилось настроение поковыряться с 'малышом в стиле Бэнто' — раньше, понятное дело, было не до него.

Загрузиться и в этот раз удалось лишь в безопасном режиме. Что ж, попробуем воткнуть диск в мой основной ноутбук — к счастью, он выполнен в формате PCMCIA-карты. 'Хрюша' его даже увидела безо всяких шаманств, но тип второго раздела определять отказалась и она. Диск ужасно медленный — так что лучше я сниму с него образ и буду разбирать уже без участия старой железяки.

Теперь дело пошло бодрее — двухъядерный процессор позволяет анализировать информацию куда быстрее, узким местом был бы сам диск, но теперь его образ сидит в оперативной памяти. Впрочем, поначалу все чудеса современной техники оказались бессильны. Лишь когда я попытался просмотреть снятую информацию в шестнадцатеричном редакторе, я обратил внимание на то, что в конце данные ритмично повторяются, словно на них наложено что-то, хотя там должны были быть просто нули. Что ж — значит раздел зашифрован, но, исходя из повторения данных и маломощности компьютера, зашифрован довольно простым способом. С помощью специальной программы удалось понять, что все биты раздела просто инвертированы, а вместо нормального шифра выполнено циклическое смещение по ключу. Ключ удалось вычислить благодаря пустым блокам в конце диска. Полученный пароль заставил улыбнуться — 'boobs', то бишь 'сиськи'.

Зная ключ и метод 'шифрования' (без кавычек никак, слишком слабый и бестолковый алгоритм — расчет был слабые компьютеры тех лет) удалось прочитать содержимое диска. Ничего интересного я там не обнаружил — лишь сто мегабайт эротических картинок с пышногрудыми девицами, за просмотр которых чуть не получил затрещину от любимой, и база данных некой бухгалтерской программы за семнадцатый новоземельный год. Причем база оказалась удивительной в своей наивности. Среди нормальных, в общем-то, записей 'приобретение автомобиля Джип Чероки' или 'закупка патронов' попадались и такие, как 'Expire John Deerheart' — мало того, что 'клиенту' не повезло с фамилией — Джон Оленье Сердце, так еще и 'expire' означает не только 'завершить действие', но и попросту — 'устранить'. Будь база не столь древняя, был бы смысл передать ее компетентным органам, но восемь лет срок немалый — не удивлюсь, если все фигуранты уже давно 'expired'.

1 число 6 месяца 24 года, 12 часов 00 минут, Нью-Портсмут, дом Виталия и Глории

Остаток месяца так и прошел в небе. По-прежнему посещаем много новых интересных городов, городков и местечек, знакомимся с интересными и не очень людьми, и очень много летаем. В одном из полетов познакомились с доктором, он летел на конференцию в Виго. Специалист по экстренной хирургии, он много рассказывал об опасности местной живности. Особенно советовал он опасаться змей — если под рукой нет подходящей сыворотки, а здесь водится много похожих друг на друга видов, отличающихся по действию яда, то единственным верным методом становится ампутация укушенной конечности. А пытаться отсосать яд из ранки и вовсе — самоубийство. Исключения, конечно, тоже бывают — несколько раз пострадавшим везло — врач был рядом и с набором противоядий, а вид змеи удавалось точно определить, но это, к сожалению, случай весьма редкий.

В другой раз — нашими пассажирами были двое пилотов, летевших в Порто-Франко за новой 'Сессной'. Бывали на борту промышленники, торговые представители, военные, да и просто состоятельные переселенцы. А вот приключения по-прежнему обходят нас стороной. Может это и к лучшему — заниматься любимой работой, спокойно и в достатке жить, быть почти всегда рядом с любимой женщиной — разве это не чудесно?

Сегодня у нас важное событие — новоселье, наш новый дом, наконец-то, полностью закончен. Завершены все отделочные работы, вещи перевезены еще вчера, вечером будет вечеринка, а сейчас нужно как следует протестировать семейную спальню!

3 число 6 месяца 24 года, 12 часов 30 минут, окрестности Нью-Портсмута

Я говорил, что мало приключений? К чертям эти приключения!!! Впрочем, есть мнение, что мне уже не удастся это никому сообщить. Почему? Потому что мы с Глори лежим в кузове фургона, крепко связанные. Единственный приятный момент — связанные друг с другом. Вот тебе и поехали на пикник — в нескольких километрах от города нам наперерез выскочил старый 'Шеви Вэн' и сбросил 'Рэнглер' Глории с дороги. Судя по ее отчаянному мату, она почти не пострадала. Я тоже практически в порядке, только рассадил висок, а может — лоб, липкая кровь медленно заливает лицо. Интересно, кто это нами так заинтересовался и с какой целью...

3 число 6 месяца 24 года, середина дня, окрестности Нью-Портсмута

Голова раскалывается. Глори еще в отключке, но дышит ровно, будто спит. Один из этих уродов, впрочем, других я и не видел, оглушил нас обоих, перед тем, как вытащить из фургона. Валяемся мы, все так же связанные, в какой-то не то пещере, не то землянке. И черта с два нас теперь кто найдет. Я хоть и успел в последний момент схватить рацию и врубить на передачу и даже что-то прокричать в нее, не факт, что кто-то нас вообще услышал, не говоря уже о том, чтобы понять передачу — я даже не помню, кричал я на русском или на английском. Да и было у меня все несколько секунд, потом машина полетела под откос, я инстинктивно вцепился в поручень и выпустил тангенту из рук.

Голова хоть и раскалывается, но еще вертится, шея цела. Удается немного осмотреться — где-то рядом тускло светит керосинка, возле нее точит здоровенный нож тот ублюдок, что нас оглушил. Урод он знатный — невысокий и кряжистый, кривоногий. Весь заросший клочковатой бородой, сквозь которую проглядывают многочисленные шрамы. На одном глазу повязка. Одет — словно бомж с помойки. Впрочем, и фургон-то у него изрядно замученный — такое ощущение, что принесло его издалека, и города он всячески старался обходить.

Лицо его, тем не менее мне кажется смутно знакомым...

Пытаюсь сказать пару ласковых, но не получается — внезапно обнаруживаю забитую в рот грязную тряпку. Но какого-то результата я добиваюсь — урод обращает на меня внимание.

— Ну что, сучонок, очнулся. Лежи-лежи, тварь, отдохни перед тем, как сдохнуть, — абсолютно спокойным и бесстрастным голосом произнес бандит.

— Ты наверное думаешь, за каким чертом ты мне понадобился? А ведь все просто, ты теперь мой кровный враг. Да и твоя жирная калечная сучка тоже. Не понимаешь? Конечно, у тебя, мажорчика, память короткая. А я век помнить буду — ты же, гнида, моего братика единственного гноиться на каторгу обустроил. Так и не догнал? Разреши представиться, Анатолий Кожемячко. Теперь дошло?

Мычу в ответ, кляп вынимать милашка Толик не торопится...

— Так вот, мой дорогой кровничек, я сейчас ножичек-то наточу и, как только твоя девка очнется, тебя подвешу и у нее на глазах буду от тебя кусочки отрезать, пока не сдохнешь. А потом и с ней то же самое проделаю. Да, я лучше сначала тебя прикончу — ты же и так понимаешь, что в живых твоя сучка не останется, а мне приятно будет доставить ей интересное зрелище.

Мдя, речи о том, чтобы выпутаться из веревок нет...а так бы хоть камень в него напоследок кинуть, видать вся семейка Кожемячек с мозгами не дружна.

3 число 6 месяца 24 года, спустя около двух часов, окрестности Нью-Портсмута

Глори очнулась, наш мучитель это заметил. Как ни странно, это оказалось к лучшему — он отвязал на друг от друга, что не сильно сказалось на моих шансах распутаться, и рассадил по сторонам убежища друг напротив друга. Я хотя бы теперь могу рассмотреть Глорию. Ей действительно повезло — кроме чудесного 'фонаря' под глазом и нескольких ссадин я ничего не наблюдаю.

Кляпы нам вынимать этот гад не торопится — ушел куда-то. Что ж, небольшой шанс появился — уродец явно покинул убежище. Замотал-то он меня крепко, но чуть-чуть шевелиться могу. Так... А тут есть здоровенный камень с острыми краями — удача!

Под недовольное сопение Глори, я возился минут сорок, пока не перетер веревку. Еще минут пятнадцать ушло на распутывание, а спустя полчаса была свободна и супруга. Вот только толку от этого, пожалуй, немного — костыли остались в машине, так что передвигаться мы будем очень медленно. Надеюсь, что уже стемнело — тогда наши шансы очень сильно возрастут.

3 число 6 месяца 24 года, около 20 часов, окрестности Нью-Портсмута

И таки не стемнело. Мы успели проковылять около километра, когда послышался рев старого фургона. Сумели спрятаться в кустах, Анатолий нас не заметил. Но теперь нужно поторопиться, скоро он заметит наш побег и выйдет на охоту.

3 число 6 месяца 24 года, спустя двадцать минут, окрестности Нью-Портсмута

Мерзавец оказался шустрее, чем я думал. Кроме очередных кустов спрятаться негде, да и следы у нас довольно приметные. Делать нечего — надежда лишь на то, что Толик отъявленный псих и пойдет на меня с кинжалом, а не огнестрелом.

Надежда оправдалась. Но и нашел он нас слишком быстро — я только успел заготовить несколько увесистых булыжников, и как только отвратная рожа сунулась в кусты, приложил его камне в лоб и по руке. Сознание он не потерял, но нож выронил — мужик ужасно крепкий. Завязалась драка...

Я обычно не приветствую бои в формате 'несколько на одного', но как бы кстати здесь еще несколько человек! Силы этот гад необыкновенной. Набросились мы на него вдвоем, но уже через пару минут он сумел вырубить Глори ударом в висок. Я разозлился еще сильнее, уже не гнушался укусить, так мой оппонент лишился куска носа. В какой-то момент у меня снова в руках оказался камень, и я уже думал, что выиграю поединок, но не тут то было! Даже несмотря на то, что я разбил ему лицо, камнем порвал щеку, он не унимается. Главное держать голову подальше от его кулаков!

От кулаков я голову берег, но это не помогло — он ударил меня лоб в лоб, и смог оглушить. Мы снова связаны, но теперь Кожемячко должен нас тащить к своему фургону — он его оставил метрах в трехстах от места драки. Бросить тут он нас не решается, вдруг сумеем опять выпутаться. Убить сразу — не хочет, хочет помучить всласть. Но от этого не легче — он уже знатно отпинал меня ногами, спасибо крепкой веревке, она несколько смягчает удары. Болит уже абсолютно все.

3 число 6 месяца 24 года, спустя час, окрестности Нью-Портсмута

Триста метров волоком — удовольствие ниже среднего. Этот козел тащит меня за руку, а Глори за ногу. Подтащит метров на десять, бросит и идет за другим. Сдохнуть, пожалуй, было бы куда проще, но я так просто не сдамся. Всю дорогу Толик сыпает проклятьями и обещает меня фигурно изуродовать сегодня ночью.

— Ты пойми, сученышь, мне терять нечего. Я через пару месяцев сдохну, у меня рак.