— Если девушка говорит, что она влюбилась в мужчину — что это, по-твоему, дубовая башка, может означать? — улыбнулась Кассандра. — И я вовсе не морочу тебе голову, Лаймон. Я действительно люблю тебя.
Стерн с минуту молча глядел на Брекенридж своим фирменным взглядом, но на сей раз это не возымело абсолютно никакого эффекта на инквизитора с Сидона. Затем фарадеец хмыкнул и покачал головой.
— Херовый из меня романтик! — невесело усмехнулся он. — Действительно — хорошее место мы выбрали для столь серьёзного разговора!
— Ну, инквизиторам, в силу их специфики, выбирать не приходится, разве не так?
— Так-то оно так, но всё-таки... можно было и подождать...
— Знаешь, мне уже надоело ждать, Лаймон! — хмыкнула Кассандра. — Я больше не собираюсь скрывать свои чувства. Надоело!
— Надоело...
Стерн перевёл взгляд на здание исследовательского центра и покачал головой.
— Когда-нибудь это должно было произойти, — проговорил он своим обычным спокойным тоном. — В конце концов, не век же мне одному быть... А как ты вообще поняла, что... то есть, когда ты поняла, что испытываешь ко мне такие вот чувства?
— После того, как ты получил заряд из бластера в плечо, закрыв меня собой во время той операции на Эрнандесе-IV, — ответила Кассандра. — Ты и до этого мне был симпатичен, а после того случая во мне что-то словно перевернулось. Ну, знаешь, как это бывает...
— Знаю, — усмехнулся фарадеец. — Что ж — откровенность за откровенность...
— Ну-ну! — тут же оживилась Брекенридж. Её зелёные глаза буквально впились в Стерна. — Я вся внимание!
— Как интересно происходит объяснение в любви у имперских инквизиторов! — снова усмехнулся Лаймон. — Наверное, ты права начёт того, что со временем для подобных разговоров у нас и правда туговато... Но я несколько отвлёкся.
— Вот-вот!
— Ты мне стала симпатична почти сразу, как только начала работать со мной, но сначала это была всего лишь самая обычная рабочая, так сказать, симпатия. Ну знаешь, когда на коллегу можно положиться, и всё в таком роде. Потом я стал за собой замечать некоторые странности и понял, что ты мне нравишься не просто как хороший оперативник. Ну, а когда ты на Асгарде обозвала меня "завёрнутым интеллектуалом" и "самым страшным моралистом во всём Империуме", я понял, что эти слова были сказаны не просто так.
— И именно после этого ты понял, что...
Кассандра замолчала и выжидающе уставилась на Стерна.
— Да, именно после этого твоего выпада я понял, что ты мне вовсе не безразлична, Кассандра Брекенридж...
— А ещё говорят, что женская логика странна и непостижима! — усмехнулась сидонийка. — Мужская тоже бывает, знаете ли, ещё та!
— Просто такие слова, да ещё и таким тоном, не говорят просто так.
— Ну, наверное, тебе виднее, Лаймон...
Брекенридж прищуренными глазами посмотрела на фарадейца и покачала головой.
— Иногда мне кажется, что в вопросах межполовых отношений ты хуже самого радикального служителя Экклезиархии и самого упёртого пуританина с Эльсинора, — проговорила она. — Я ведь тебе уже рассказывала, что мне приходилось в буквальном смысле этого слова бить морды слишком уж ретивым ухажёрам, которые возомнили о себе невесть что. Но я даже и представить себе не могу, чтобы ты вот таким хамским образом повёл себя по отношению к девушке.
— Есть такие кадры, — согласился Стерн. — Но это, как бы помягче выразиться... кфура апа-доса... вот как-то так...
— Ничего себе — помягче выразился!
Кассандра покачала головой, рассмеялась и вдруг, повинуясь какому-то внутреннему порыву, перегнулась через подлокотник своего кресла и, притянув голову Стерна к себе, крепко поцеловала фарадейца в губы. И минуты две оба инквизитора были заняты исключительно этим весьма приятным занятием.
— Уф-ф! — Кассандра отстранилась от фарадейца и провела ладонью по вспотевшему лбу. — Всё-таки нам не стоит так уж слишком погружаться во всё это. Велик риск не удержаться.
— Ну, в машине я точно не стану ничего такого делать! — Стерн коротко хохотнул. — Это, во-первых, не в моём стиле, а во-вторых, неудобно и неприлично.
— Я и говорю — моралист! — улыбнулась Кассандра.
— Есть определённые нормы приличия, Касси, которые должен соблюдать каждый уважающий себя гражданин Империума. Иначе мы рискуем превратиться в то, во что давно превратились еретики.
— Оно так... но ведь ты был бы не против?
Брекенридж хитро прищурилась.
— Ну, я как бы не евнух, если ты об этом...
— Да ну? На словах все герои, а как доходит до дела...
— Мне прямо здесь продемонстрировать тот факт, что с этим у меня всё в порядке, Касси? — несколько раздражённо спросил Стерн. — И, кстати, мы теряем время, ведя этот разговор. Профессор Морриган Стерн ждёт нас у себя в рабочем кабинете.
— Да... да, ты прав. Мы что-то слишком увлеклись.
— Вот и я о том же.
Стерн, кивнув сидонийке, открыл дверцу "лэндрейдера" со своей стороны и вылез наружу. Несколько смущённая Брекенридж последовала примеру своего патрона, поспешно выскочив из машины.
— Прошу вас, коллега. — Стерн, подойдя к сидонийке, галантным жестом предложил ей взять его под руку. — Позвольте вас сопроводить.
— Сама галантность! — улыбнулась Кассандра, беря фарадейца под руку. — Ведите, шеф, вы здесь лучше меня ориентируетесь!
— Ещё раз выкнешь — получишь по заднице! — пригрозил Стерн, направляясь ко входу в здание.
— Хех! — усмехнулась Брекенридж и, воспользовавшись моментом, игриво заехала своему спутнику локтем в бок.
— Эй! — Стерн недовольно покосился на Кассандру и, в свою очередь, легонько ущипнул её за ягодицу.
— Ого, какой вы, однако, проказник, инквизитор Стерн! — Кассандра подмигнула ему и улыбнулась. — Мне это нравится!
— А что ещё тебе нравится?
— Я тебе потом скажу. В более интимной обстановке. — Кассандра хмыкнула. — Если такая обстановка вообще когда-нибудь возникнет.
— Посмотрим, Касси. Обещать ничего не могу, но ты же знаешь, что в нашей Галактике нет ничего невозможного.
— Дажж укуси тебя за нос, Лаймон — я это запомню! И попробуй только отвертеться, когда придёт это самое время!
— А я не стану отворачиваться. Хватит уже.
Совершенно неожиданно Стерн обхватил Кассандру за талию и, притянув к себе, провёл языком по левому уху девушки. От неожиданности сидонийка едва не споткнулась на ровном месте, почувствовав, как где-то в глубинах её сознания заработал гигантский атомный мотор, а вдоль позвоночника бодро промаршировала целая армия приятных мурашек. Она взглянула на Стерна, но фарадеец уже снова был таким же, как и обычно. Приняв прежнее положение, инквизитор, кивнув своей спутнице, переступил порог здания Центра Ксенологии и уверенно зашагал к виднеющимся в дальнем конце обширного холла, пол которого был выстлан панелями из каспийского гранита, лифтовым кабинам.
Рабочий кабинет профессора ксенологии Морриган Стерн, расположенный на самом последнем этаже здания центра, вполне мог располагаться в каком-нибудь учреждении Экклезиархии — настолько строгим и сугубо функциональным было его убранство. Строго в его центре размещался рабочий стол-пульт со встроенными логик-компьютером, три-проектором и коммуникатором, имеющим выход на гиперчастоты. В северном углу кабинета виднелась двухметровая стальная на вид колонна в виде идеального цилиндра, поверхность которого была испещрена иероглифическими надписями — как было известно Лаймону, этот артефакт был обнаружен одной из исследовательских групп Даль-разведки на безымянной планете в скоплении Огненной Медузы, на поверхности которой были найдены развалины огромных городов, чей возраст превышал возраст Башен-Близнецов Корво (для справки — Башни-Близнецы были найдены самой первой экспедицией Даль-разведки, посетившей Корво ещё тогда, когда планета была необитаемой; возраст этих строений высотой в один километр равнялся приблизительно шестидесяти тысячам лет и которые, судя по всему, являлись в своё время некими административными зданиями неизвестной цивилизации, исчезнувшей с лика Галактики примерно тогда, когда лагошцы вывели на орбиту своей планеты первый космолёт). Что это был за цилиндр и каково было его предназначение, до сих пор было неизвестно. Однако опасности он не представлял, иначе бы профессор Стерн не стала бы держать в своём кабинете нечто, могущее, как минимум, отправить её на преждевременную встречу с Проводником Душ. Предполагалось, что цилиндр этот являлся чем-то вроде религиозного символа неизвестной ксенорасы, хотя до сих пор никто ничего определённого сказать не мог.
Всю восточную стену кабинета занимало огромное панорамное окно из метастекла, чью прозрачность можно было регулировать с помощью встроенного в рабочий стол компьютера. Из него открывался изумительный вид на раскинувшийся во все стороны огромный парк, среди зелени которого там и тут виднелись здания Университета, гармонично вписанные в ландшафт. Западная же стена кабинета представляла собой один огромный шкаф-стеллаж с книгами, электронными инфопланшетами и кристаллодисками. На гладкой северной стене кабинета висела большая стереокартина, изображающая какой-то инопланетный пейзаж, довольно суровый и мрачный, в котором Кассандра узнала лавовые поля Гровенора.
— Какие посетители, однако! — услышала сидонийка голос хозяйки кабинета, и голос этот заставил девушку отвлечься от разглядывания обстановки.
Морриган Стерн, сидящая до этого момента за своим рабочим столом и что-то просматривавшая на голографическом экране, при виде вошедших в её кабинет инквизиторов поднялась из-за стола и направилась в их сторону. Глядя на профессора, Кассандра сразу поняла, в кого Лаймон удался ростом. Морриган оказалась довольно высокой для женщины, никак не ниже ста восьмидесяти сантиметров, но это инквизитор с Сидона ещё не видела отца Лаймона, Каллиуса Стерна, чей рост превышал сто девяносто сантиметров. С довольно сурового лица на инквизиторов глядели пронзительные серо-стальные глаза, что ясно показывало, от кого Стерн унаследовал свой цвет глаз. И не только цвет, но и пронзительность и стальной блеск.
— Здравствуй, мама, — Стерн, по-прежнему держа на сгибе правой руки руку Кассандры, приветливо кивнул Морриган. — Рад видеть тебя в добром здравии.
— Здравствуй, сын. — Морриган подошла вплотную к инквизиторам и, не обращая внимания на Брекенридж, притянула голову Лаймона к себе и поцеловала сына в лоб. — Нашёл-таки время для того, чтобы мать навестить? Да и то по делу, э?
— Такова работа инквизитора и тебе об этом прекрасно известно, мам, — усмехнулся Стерн, косясь на свою спутницу. Он-то прекрасно знал свою мать и знал, что инквизитор Брекенридж была ею замечена и оценена, но незаметно для сидонийки. — А сейчас в Галактике складывается такая ситуация, что, вполне возможно, ты меня можешь увидеть очень нескоро.
— Да, ворзиды, чтоб им пусто было! — Морриган покачала головой и перевела свой взгляд на Кассандру. — Здравствуйте, молодая леди. Вы, должно быть, и есть инквизитор Кассандра Брекенридж?
— Э-э... — Кассандра несколько растерялась, но быстро взяла себя в руки. — Да, госпожа Стерн, вы совершенно правы. Мы вместе с вашим сыном работаем в одной группе... коллеги, так сказать.
— Работаете — это хорошо, — отозвалась профессор Стерн, — однако, как мне кажется, вас связывают не только деловые отношения. Или я ошибаюсь?
— Ну... мы друзья... да... кхм...
— Друзья. — Морриган Стерн по очереди оглядела обоих инквизиторов. — Понимаю. Что ж — лезть в чужие отношения я не буду, не имею, знаете ли, такой дурной привычки. Вы уже взрослые, сами во всём разберётесь. Однако, прошу вас, присаживайтесь. Что-нибудь желаете? Кофе, чай, сойжава?
— От сойжавы я бы не отказалась, — проговорила Брекенридж, покосившись на Стерна.
— А ты, Лаймон — будешь что-нибудь?
— Спасибо, но я перекусил.
— Как всегда, на скорую руку, — недовольно покачала головой Морриган. — Ладно, тебе виднее...
— Но я тоже не отказался бы от сойжавы, — добавил инквизитор.
Морриган Стерн понимающе кивнула и, вернувшись на своё место, что-то набрала на сенсорной панели, встроенной в столешницу. Поудобнее устроилась в своём кресле и окинула обоих инквизиторов внимательным взглядом.
— Итак — как я понимаю, вы столкнулись на Абаддоне с неизвестной ксеноформой и пришли к выводу, что это были ворзиды, которые, как принято считать, были полностью истреблены Империумом полторы тысячи лет назад, — произнесла профессор-ксенолог. — Более того — вам удалось добыть образец, который был доставлен на Терру и подвергнут всестороннему изучению самыми компетентными специалистами, которых только можно найти в сфере изучения инопланетных форм жизни. Выводы, к которым они все пришли, причём независимо друг от друга, весьма неутешительны для всех нас.
— Это и так ясно, — усмехнулся Стерн. — Вопрос только в том, как всё это могло произойти.
— Технически, в том, что какой-то улей ворзидов мог уцелеть, нет ничего необычного. Эти ксеносы показали себя в плане приспособляемости к различным условиям с самой наилучшей стороны. Конечно, всё благодаря их уникальным биотехнологиям, которые по некоторым параметрам превосходят аналогичные технологии Империума. Если требуется, к примеру, захватить планету, атмосфера которой состоит, скажем, из водорода и аргона, ворзиды не станут заниматься преобразованием воздушной оболочки, а просто создадут особей, могущих дышать данной газовой смесью. Потом, конечно, они там всё переработают для своих нужд, но это уже другой вопрос.
В кабинет, тихо урча мини-двигателем, вкатился киб-стюард, манипуляторы которого держали поднос с двумя фужерами из матового стекла и двумя бутылками, содержащими самый известный в Галактике фруктовый напиток с четвёртой планеты Арктура — Зейста. Он поставил поднос на поверхность рабочего стола и, развернувшись на месте, быстро выкатился за дверь.
Морриган Стерн подождала, пока Лаймон нальёт Кассандре и себе сойжавы, потом включила три-экран. В воздухе над столешницей возникло объёмное изображение образца, доставленного крейсером Имперской Инквизиции "Доминатор" на Терру с Абаддона.
— Вне всякого сомнения, захваченный вами на Абаддоне образец является самым настоящим ворзидом, — сказала Морриган, настраивая проектор так, чтобы можно было различить самые мелкие детали. Правда, Кассандру вполне бы устроило, если бы профессор этого не делала, но здесь не она была хозяйкой. — Это боевая особь, известная под названием "риппер". Слово это, как вам должно быть известно, происходит из древнетерранского языка времён Разделённого Мира и означает примерно "потрошитель". Это определение к рипперам подходит целиком и полностью. Однако я хочу отметить, что этот риппер, — Морриган выделила интонацией слово "этот", — отличается от тех особей, с которыми наши солдаты имели неудовольствие встретиться полторы тысячи лет назад. У рипперов того периода не было этих щупальцев и отсутствовали хелицеры на морде. Плюс ко всему, изучение мозга этого существа показало, что он изменился в пользу большей самостоятельности и индивидуальности. А это очень тревожный сигнал.
