Брекенридж фыркнула при этих словах инквизитора, сразу представив себе, каким именно образом Стерн будет урезонивать Феруччи. Ей бы не хотелось оказаться на его месте, потому что здесь вряд ли обошлось бы без членовредительства.
Судя по всему, Хасимир Феруччи, получив отпор от инквизиторов, решил, что жизнь уж слишком к нему несправедлива, а посему решил исправить это изрядной порцией горячительного. Что именно он пил, инквизиторы не знали, но явно не сойжаву. От сойжавы так не пучит, как сказал Стерн.
При приближении к месту конфликта до инквизиторов донёсся голос Феруччи, в котором явственно слышались злобные нотки. Да и услышанные ими слова были весьма далеки от тех, которые обычно можно услышать на таких вот мероприятиях. Двое солидных господ, осторожно держа Хасимира под руки, тщетно упрашивали дебошира прекратить, однако их слова на Феруччи никак не действовали. Аристократ продолжал слабые попытки вырваться, сопровождая их отборной бранью сразу на пяти языках, не обращая никакого внимания на присутствующих.
— Мне кажется, что это уже явный перебор, господин Феруччи, — подходя к Хасимиру, спокойным тоном произнёс Стерн. — Будет лучше, если вы пойдёте и проспитесь как следует, вместо того, чтобы...
— Торговец... ик! — Феруччи с большим трудом сфокусировал свои расползающиеся, словно лурибарские мучные черви, глаза. — Тебе-то какого фрага... ик!.. тут надо?! Шёл бы ты лесом... и полем, ха-ха-ха!
Дакотец сделал попытку вырваться из держащих его рук, однако, хотя оба господина и держали Феруччи весьма осторожно, чтобы, не приведи Проводник Душ, чего-нибудь не сломать аристократу, ему это не удалось.
— Хасимир — будет лучше, если вы прекратите буянить и покинете дворец губернатора, — попытался вразумить его один из них. — Вашему отцу не понравится, если вдруг с вами приключится какая-нибудь неприятность.
— Не-приятность?! — Феруччи мотнул головой и сплюнул на пол. — Единственная, мать вашу неприятность — это моё нахождение... ик!.. на этом паршивом приёме! Наш доблестный губернатор только и делает, что... ик!.. мелет языком, как помелом, а толку от этого?! Хер!
— Вы не одобряете действий Бориса Нурминена? — прищурился Стерн.
— Т-тебе-то что за дело, торгаш?! — осклабился Феруччи. — Вы все одним говном вымазаны! Вас лишь собственная прибыль заботит... ик! На всё же остальное вам насрать! Хочешь, я скажу тебе, что ты будешь делать после этого приёма?
— Ну? — левая бровь фарадейца изогнулась наподобие ганианской штурмовой сабли.
— Ты нажрёшься, перетрёшь со своим другом-задохликом, а потом будешь трахать свою сучку всю ночь! — Феруччи нагло расхохотался Стерну прямо в лицо, обрызгав инквизитора своей слюной. Стерн слегка поморщился, вынимая из кармана своей куртки носовой платок и тщательно отирая им лицо, но более никак не реагируя на слова Феруччи. — Вот чем ты будешь заниматься, Дэйн ван Райк! И я тебе по-настоящему завидую, чтоб в твоей жопе завелись дажжи!
Хасимир перевёл взгляд своих осоловелых глаз на Кассандру, которую при этом передёрнуло, и пошловато причмокнул губами.
— Охренеть какая цыпочка! — произнёс аристократ. — Я с неё весь день не слезал бы, клянусь мудями Духа Космоса! Она бы у меня узнала, что такое настоящий муж...
Договорить Феруччи не сумел. Стальные пальцы стиснули его горло, грозя раздавить гортань, перекрыв доступ воздуха в лёгкие.
— За такие слова я с тебя живого кожу сдеру, паскуда! — прошипел Стерн, буравя Феруччи злобным взглядом. — Если ты нажрался, как глип, то хотя бы изволь за своим языком следить, мразь болотная! А то я его быстро вокруг твоей шеи морским узлом завяжу!
— Хр-р... аргх... кха-кха... — это было всё, что сумел выдавить из себя Хасимир. На большее его усилий просто не могло хватить.
— Ты сейчас же попросишь прощения у леди и после этого покинешь это помещение, — голосом, холодным, как ночной северный ветер на Снежной, произнёс фарадеец. — В противном случае, ты всё равно покинешь это помещение, но только в пластиковом мешке для трупа. Я понятно изъясняюсь, Хасимир Феруччи?
Стерн слегка ослабил свою хватку, чтобы аристократ смог хотя бы что-то произнести.
— Кха-кха... ...ный колобок! — вырвалось у дакотца. Почему именно "колобок" и какие ассоциации возникли у него в мозгу, Стерн сказать не мог. — Да ты на кого руку свою поднял, падла?!
Феруччи попытался было ударить инквизитора. Честно говоря, он и в трезвом состоянии вряд ли смог бы что-нибудь путное сделать, а уж в подпитии — и подавно. Стерну не составило особого труда сбить Феруччи с ног и провести против него болевой приём, выгибая правую руку аристократа под довольно опасным углом. Ещё чуть-чуть — и вмешательство хирурга-травматолога было бы неминуемо.
— Одно небольшое движение — и ты не то что дрочить не сможешь, ты даже чайную ложечку без посторонней помощи держать будешь не в состоянии! — прошипел фарадеец, которого вся эта ситуация уже начала серьёзно доставать. — Ты меня понял, фрагоголовый болван?!
— Б..! Б..! — выдавил из себя Феруччи, а затем аристократ разразился площадной бранью сразу на семи инопланетных языках, демонстрируя великолепное знание нецензурщины. — Я тебя понял, гондон! Тебе .., ты это понял, говнюк?! Ты на кого свои грабли поднял, а?!
— На тебя, мудила, — последовал спокойный ответ. — А что, нельзя, что ли?
Феруччи едва не задохнулся от охватившей всё его существо злобы, на что инквизитор не обратил никакого внимания. Краем глаза Лаймон видел готовых вмешаться охранников, однако пока они не приближались к месту инцидента. Скорее всего, они просто ждали, что предпримет независимый торговец Дэйн ван Райк дальше.
Однако вопреки ожиданию, Феруччи не стал лезть, как было принято говорить, "в бутылку". Не совсем трезвым взглядом оглядев Стерна и Брекенридж, дакотец в очередной раз икнул, оттолкнул одного из державших его гостей губернатора и попытался выпрямиться. Это ему, как ни странно, удалось.
— Я не знаю, как там у вас на Ардроссе принято, — процедил Хасимир, буравя фарадейца злобным взглядом, — но у нас на Дакоте принято решать подобные вопросы определённым способом.
Стерн хмыкнул, прекрасно понимая, куда клонит Феруччи. Дуэль. Подобное было не то чтобы широко распространённым явлением в Империуме, но и не столь редким. Разумеется, в рабочей среде ни о каких дуэлях речи и быть не могло — там просто-напросто набили бы морду, однако в аристократической тусовке это не было из ряда вон выходящим явлением. Как правило, дуэль проводилась до первого серьёзного ранения одного из участников, а смертельные исходы поединков были крайне редки.
— Я понимаю, к чему вы клоните, Хасимир Феруччи, — отозвался инквизитор, — но боюсь, вы не совсем понимаете последствия такого поступка.
— Да? Это почему же?
— Потому что я вас просто-напросто убью, вот почему.
— Ну, это мы ещё посмотрим, — пробормотал Феруччи. Огляделся по сторонам, явно наслаждаясь произведённым эффектом. — Иногда и прутиком можно шею перешибить... Буду ждать вас через полчаса на северной террасе дворца. Обсудим детали. Без свидетелей. Надеюсь... ик!.. вы придёте. Было бы глупо с вашей стороны меня разочаровывать.
Сделав пару неуверенных шагов, Хасимир Феруччи едва не упал, споткнувшись об одного из охранников резиденции губернатора, но быстро сумел восстановить равновесие. Оттолкнув стража, аристократ заплетающейся походкой направился к выходу из зала, едва не своротив по пути один из столиков, за которым сидела пожилая чета в компании со средних лет уроженцем Кальдо Адифари. Не обратив на это никакого внимания, Феруччи просеменил к дверям и скрылся из виду, при этом нарочито громко хлопнув левой створкой.
Убедить губернатора Нурминена не вмешиваться в это дело стоило большого труда. Прекрасно зная, кем на самом деле являются "Дэйн ван Райк" и "Кассандра Кортано", Нурминен явно не желал, чтобы с ними что-нибудь случилось из ряда вон выходящее. Однако Стерн заверил губернатора, что убивать Феруччи он не станет. Если дело дойдёт до открытого противостояния, Хасимиру грозило разве что членовредительство. Правда, членовредительство тоже разное бывает, но об этом Стерн не стал упоминать.
Хасимира Феруччи инквизиторы обнаружили в указанном месте, стоящим у парапета, за которым открывался вид на раскинувшийся вокруг резиденции губернатора огромный парк. К большому удивлению Стерна и Брекенридж, аристократ выглядел абсолютно трезвым и вполне даже довольным собой. В принципе, протрезветь можно было и с помощью специальных таблеток, а вот чем был вызван довольный вид Феруччи, было неясно. Не предстоящей же дуэли радовался дакотец? Хотя за время своей службы в Имперской Инквизиции Стерн и не таких чудиков успел повидать.
При звуке шагов Феруччи спокойно повернул голову и взглянул на подходивших к нему инквизиторов совершенно спокойными глазами. На лице аристократа не было заметно никаких следов прежней развязности и наглости — всего лишь обычный молодой мужчина привлекательной наружности, ожидающий прихода гостей.
— Хасимир Феруччи? — Стерн внимательно вгляделся в лицо аристократа.
— Как видите, инквизитор, — отозвался Феруччи, позволив себе лёгкую улыбку. — Да, мне известно, кто вы такие на самом деле. Мне неизвестны только ваши имена, но думаю, что это не столь уж и важно. Главное, что на Дакоту всё же прибыли сотрудники Инквизиции. Теперь можно ввести вас в курс дела.
— В курс какого дела? — не понял Стерн.
— Вы же не думаете, что я настолько глуп, чтобы устраивать дуэли и прочую фигню? — усмехнулся Феруччи. — Кстати, будь вы настоящим независимым торговцем, вы бы всё равно смогли меня спокойно уделать. Я хорошо знаю этих ребят и особых иллюзий на свой счёт не испытываю. И прошу простить меня за моё поведение, но иначе мне бы вряд ли получилось вытащить вас из-под носа нашего губернатора. А так — никаких подозрений.
— Губернатор Нурминен подозревается в связях с еретическим подпольем? — деловито осведомилась Кассандра. Стерн позволил себе усмехнуться — для сидонийки ровным счётом ничего не значило занимаемое подозреваемым положение в имперском обществе. Если бы Феруччи дал на этот вопрос утвердительный ответ, Нурминену точно не поздоровилось бы.
— Хвала Проводнику Душ — нет! — рассмеялся Феруччи. — Наш губернатор действительно печётся о благе Дакоты и здесь мне нечего возразить. Но вот его слепая вера в некоторых представителей планетарной администрации меня настораживает.
— Что вообще происходит? — недовольно нахмурился Лаймон. — К чему весь этот цирк, Феруччи?
— Для начала мне хотелось бы прояснить ситуацию, господин инквизитор, леди инквизитор. — И куда только делся недавний пошляк и дебошир? — Весь этот цирк, который я затеял там, — Феруччи кивнул в сторону дворца, — служил лишь прикрытием для разговора тет-а-тет. Нашему задохлику не стоит знать того, что сейчас узнаете вы. К тому же, я активировал дисторс-генератор, так что никто посторонний нас не сможет подслушать. Не хотелось бы, знаете, чтобы о том, что я вам стану рассказывать, услышали те, кому этого знать не нужно.
— Вы полевой агент Инквизиции? — понимающе прищурился Стерн.
— Не совсем. Я гражданский осведомитель.
— Гражданский осведомитель? — Стерн переглянулся с Кассандрой. — Понятно. И как давно вы сотрудничаете с Имперской Инквизицией, господин Феруччи?
— Со времени моей вынужденной ссылки на Минерву, — усмехнулся аристократ. — Понимаете, я согласен, что свалял дурака с той девицей, но она сама была не прочь. А мне всегда нравилось женское общество... без обид, леди инквизитор. Какой бы соблазнительной особой вы бы не являлись, к вам я и на сто парсек не подойду. Мне моя шкура дороже. К тому же, всё то, что я там вытворял, была чистой воды постановка.
— Это я уже поняла, — холодным тоном отозвалась Брекенридж.
— Да... Так вот. Глупо подставившись под родительский гнев из-за этой глупой интрижки, я оказался на Минерве. Хреновая планета, если честно сказать! — Хасимир зябко передёрнул плечами. — Ядовитая атмосфера, паршивый климат — и одни шахтёры! Только и делают, что возятся под землёй! Я никоим образом не принижаю их труд, поверьте, но как собеседники или партнёры по игре они — полный провал!
— Любите играть? — без какого-либо намёка поинтересовался фарадеец.
— По малому. Я не игроман, знаете ли, но не порубиться в пятого "Инквизитора Марнеуса" или во все части "Звёздных войн" считаю ересью. За приставкой, подключённой к стереовизору и ВИР-проектору. А вы сами играете?
— Э-э... — Стерн понял, что Феруччи имеет в виду компьютерные, а не азартные игры. — Когда есть время, но мои предпочтения лежат в сфере гоночных игр и стратегий.
— Вот как? — Феруччи с интересом посмотрел на инквизитора. — Играли в "Завоевание Галактики?"
— Играл. Стало быть, на Минерве вам не с кем было играть на приставке в паре, да?
— Да-да, именно так, инквизитор... может быть, всё-таки представитесь? А то как-то неудобно получается...
— Лаймон Стерн, это моя коллега Кассандра Брекенридж.
Хасимир Феруччи оглядел офицеров Инквизиции, но ни на ком конкретно не стал задерживать взгляд. Возможно, он и вправду был известным на Дакоте ловеласом, но играть в амурные игры с имперским инквизитором было себе дороже.
— Рад знакомству. Надеюсь, что ваше появление на Дакоте сможет помочь нашей планете избежать печальной участи.
— О какой именно участи вы говорите, господин Феруччи?
— Давайте обо всём по порядку. Присядем.
Хасимир жестом указал на стоящие на террасе удобные стулья из пласткерамики, приглашая инквизиторов присесть.
— Когда отец сослал меня на Минерву, поначалу я был очень зол на него. Ну, в самом деле — что здесь такого? Моника сама хотела, чтоб её трах... э-э... в общем, она сама была не прочь, а мне за это отдуваться? И что с того, что её папаша — Владимир Неверов? Впрочем, ладно... Меня отправили на Минерву, чтобы я некоторое время провёл в одиночестве и поразмышлял над своим поведением. Отец думал, что шахтёрская колония, да и ещё и расположенная на планете с ядовитой атмосферой — хорошее место для того, чтобы переоценить своё поведение. Может, оно и так, но мне от этого не было легче, уж поверьте. Хотя... была там одна особа, которая... впрочем, это не имеет отношения к делу.
Феруччи огляделся по сторонам в поисках посторонних, которые могли бы увидеть аристократа в компании двух инквизиторов, но никого не обнаружил.
— Однажды, когда я находился в одном местном питейном заведении, ко мне подсел некий очень вежливый и культурный господин. Не-человек, не знаю, к какой расе он принадлежит. До того момента я таких ксеносов не видал. Он поздоровался со мной и испросил разрешения присесть за столик, за которым я сидел в одиночестве. Тара в тот вечер была занята на работе, а я находился в каком-то странном состоянии, размышляя о том, что, вероятно, отец был в какой-то мере прав. Только потом я догадался, что этот Шикван Молсо был псайкером, но это, собственно, не то, о чём я бы хотел рассказать.
