Бочка порядка 2

— А колокол тут откуда? — спросил у ленты парень.

Лилии оказались нарисованными, похоже, вручную.

Девушки и парни, таскавшие напитки и еду засуетились и шустро куда-то пропали. Максим вернуться к букету не сообразил. Поэтому вместо того чтобы улыбаться женщине с неприятным лицом, самым наглым образом стоял к ней спиной. Это ей не понравилось. И Серой Кошке тоже. Взгляд у нее был убийственный.

Спустя где-то полчаса Максим уже знал, что колокола во дворце нет, а бамкает Матиль булавой о щит. Бамканье возвещает о появлении очередного гостя, которому следует улыбнуться и представиться. А возвращение шустрых парней и девушек говорит о том, что можно расслабиться — очередные гости ушли обсуждать какие-то важные дела со старшими представителями семьи.

О том, что для него прием будет скучным, Максим знал изначально. Его следовало просто пережить. Не думать о том, что тут всем кроме него есть чем заняться. А главное, не обращать внимания на отдельных неприятных личностей. Особенно на братьев Птиц, старательно изображавших вселенскую скорбь. Даже маринованное мясо, свернутое в крохотные рогалики, они поедали с таким видом, будто точно знали, что вместо начинки там отрава. При этом ели его в неимоверных количествах.

Максим не меньше миллиона раз назвал свое имя, не забыв витиевато упомянуть, что он младший сын дома и безмерно рад всех видеть. На втором десятке перестал воспринимать чужие имена. До ряби в глазах налюбовался на пестрые доспехи разнообразных домов, с трудом вспомнив, что пестрые они из-за семейной символики. Это Серым Туманам повезло с расцветкой. К изначально серому прибавился рыжий, постепенно потемневший до благородного коричневого. А некоторым несчастным пришлось довольствоваться милыми сочетаниями белоснежных вершин с сосновыми лесами.

Максим отвечал на вопросы незнакомых людей. Вел себя достойно и невозмутимо, в душе проклиная подпиравший подбородок воротник. Старательно избегал все тех же Птиц. Казалось, у них хватит ума устроить скандал, после которого Серая Кошка любимого племянника прикопает в саду. А потом пришла семья Тайрин, полным составом. Все зеленые, как кузнечики. Женщины в длинных жакетах и юбках-штанах до пола. Мужчины все в тех же доспехах разных вариаций. Семейство у Тайрин оказалось многочисленным. Одних только младших сынов было четырнадцать штук. Атьян оказался достойным некровным родственником, то ли его мама за кого-то вышла замуж, то ли усыновили, то ли воспитывали сына погибшего друга, а потом решили принять его в семью. Спрашивать о таком было нельзя, считалось плохим тоном. А сам он вряд ли расскажет. Тайрин мрачно теребила длинную серебряную цепочку незамужней девицы из наследующей ветви. Ее сестра такую же цепочку накручивала на палец. Вид у Эсты был, как у кошки, задумавшей пакость.

В беде Максима девушки не оставили, развлекали его анекдотами между представлениями очередным семьям. А Эста еще и братьев Птиц шуганула так, что они больше на глаза не попадались.

Благодаря девушкам Максим до полуночи дожил, даже умудрился съесть что-то мясное. Пить Тайрин не разрешила, пообещав потом отпраздновать официальное принятие в семью по-своему.

А в полночь гости разошлись. Практически разбежались, как Золушки. Даже Тайрин со своим семейством ушла. И не попрощалась. Прощаться на официальных приемах тут, видимо, не принято. Максим долго смотрел на закрытую дверь приемного зала, потом на букет, которому следовало вежливо улыбаться. А потом вернулись Тайрин и Эста. Вернуться после того, как все ушли местные традиции не запрещали.

— Я тут окончательно умом тронусь, — заявил букету Максим и отправился переодеваться в цивильное.

Тайрин вприпрыжку отправилась следом. От своего зеленого костюма она уже избавилась и видимо была этому очень рада. Эста шагала гордо и величественно.

Максим покрутил головой, потянулся и с ненавистью посмотрел на красовавшийся на манекене доспех.

— Легко жить, правда? — хихикнула Тайрин.

— Вот так и понимаешь, что такое настоящее счастье, — улыбнулся Максим, вспомнив притчу о еврее, который ходил в обуви на два размера меньше.

Потом подумал об еще одном несчастном, просидевшем половину ночи у порога в компании здоровенного прямоугольного щита и шипастой палицы. Ему даже вставать со скамеечки нельзя было.

— Девочки, давайте еще одного парня с собой возьмем.

Девочки переглянулись и жизнерадостно согласились. Эста еще и сказала, что парней много не бывает.

Матиль нашелся в приемном зале. Он задумчиво что-то жевал у одного из столиков, откинувшись немного назад и держась за поясницу. Коса болталась из стороны в сторону, как маятник.

— Равновесник, — с придыханием сказала Эста, уставившись на эту косу.

Матиль резко повернулся и закашлялся.

— И этот давится, — удовлетворенно сказала девушка, подмигнув Максиму. — У равновесников организм как-то не так устроен.

— Это у тебя не так, — проворчал Максим. — Матиль, пошли с нами.

— Куда? — прохрипел равновесник.

— Действительно, куда? — заинтересовался Максим, которому до сих пор не приходило в голову этим поинтересоваться.

— В башню, — улыбнулась Тайрин.

— О, — только и сказал Максим, мгновенно сообразив о какой башне идет речь.

— Какую башню? — подозрительно прищурился Матиль.

— Какая тебе разница? Его приглашают, а он смотрит, как на врагов, — возмутилась Эста.

Матиль пожал плечами.

— Там еда будет? — задал следующий вопрос.

— Там все будет! — раздраженно пообещала Тайрин. — Идем, иначе ночь закончится раньше, чем мы дойдем.

— Ладно, идем, — еще раз пожал плечами Матиль.

К башне шли напрямик через сад, клумбы, поле с подсохшей травой и какие-то непонятные фундаменты, замаскированные в этой траве. Девушки весело болтали об общих знакомых и их дивных прическах. Матиль спотыкался, потирал поясницу и что-то ел. Максим дышал свежим воздухом, любовался освещенными окнами школы и башни. Почему-то вспомнился брошенный в родном мире университет. С грустью вспомнился, светлой такой. Хотя этот университет Максим никогда особо не любил.

А в башне их встретила компания из шести человек. Шатающийся стол. Знакомая бутыль в оплетке, в которой на этот раз оказалось вино, судя по хитрой мордашке Тайрин — то самое, из подвала под тюрьмой. Еда была разная. От поклеванного кем-то с одной стороны яблока, до мясной нарезки сваленной в небольшое ведерко.

Из шести человек Максим узнал только все еще не похорошевшую блондинку Дилу. С остальными либо не знакомился, либо не узнал. Брюнетка в прошлый раз вроде была пониже одной из присутствующих и худее второй. Два присутствующих сегодня парня вообще были кучерявы, а третий отличался вытянутым, каким-то лошадиным лицом. Имена, которые назвала Тайрин, в голове не задержались. Голова и так была переполнена именами. Эти имена видимо водили в голове хороводы со все еще всплывающими воспоминаниями и тихонько жужжали, как пчелы в улье ближе к ночи.

Общий разговор сначала как-то не вязался. Двушки все еще обсуждали прически, словно ничего важнее не было. Парни разговаривали о каком-то чудаке, решившем высушить намокшую при падении в пруд форму на крыше, а потом снимавшем ее с деревьев по всему саду. Матиль задумчиво ел, глядя пустыми глазами сквозь Эсту. Как какой-то робот.

Первой о Максиме и вине вспомнила Тайрин, видимо прически и заколки из бисера успели ей надоесть. Девушка вскочила, громко хлопнула в ладоши и заявила:

— Кажется, мы забыли, в чью честь здесь собрались!

— В чью? — поинтересовался кудрявый парень, который, похоже, изначально не знал в чью честь сюда пришел.

— В его! — ткнула пальцем в лоб Максиму Тайрин.

И улыбнулась. Гордо так, словно собиралась хвастаться любимым чадом.

— И чем же он это заслужил? — тоненьким голоском спросила Эста.

Тайрин набрала побольше воздуха и разродилась длинной речью о том, что этого парня приняли в семью по всем правилам и отныне его нужно уважать со страшной силой. Иначе придут родственники и отомстят в особо извращенной форме. Серые Туманы вообще этим славились. То заставляли жениться на стервах, которых замуж мог взять только самоубийца. То обеспечивали врагами на всю жизнь. Не какими-то официальными, а настоящими, способными эту жизнь испоганить. Максим даже заслушался. Оказывается, семья — страшная сила. Особенно его семья.

Зато вторую часть речи блондинки Максим слушал без интереса, чуть не уснул. Его не сильно интересовали цветастые восхваления своих несуществующих достоинств. Пока Тайрин говорила, парень съел кусок мяса и запил его подсунутым Эстой вином. Вкусным, надо сказать вином, с привкусом черной смородины. Потом сам выпил с Матилем, хотя родственник и сопротивлялся сначала. Потом с кудрявым парнем. А потом выдохлась Тайрин и поинтересовалась, достаточно ли прочувствованная речь у нее получилась. Ей, видите ли, нечто похожее придется говорить на дне рождения брата, которого она не шибко любит.

Максим девушку похвалил и предложил выпить. И Матиля уговорил, на этот раз тот даже отказывался неуверенно.

После третьей чашки вина равновесник наконец повеселел. И разговор как-то сам собой наладился. Правда, Матиль разговаривал со стеной, и о чем-то своем.

— Умение держать равновесие у нас в голове, а не в руках, — вдохновенно доказывал Матиль внимательно слушающей стене. — Из-за этого мы двуногие, а не четверолапые. А были бы четверолапыми, равновесие было бы в хвосте и мы бы им крутили при падении. Хорошо падать на четыре лапы, но только ума мало, голова слишком близко к лапам. Передним.

— Вот его разнесло, — восхитилась Эста.

Матиль перевел нетрезвый взгляд на нее и широко улыбнулся.

— Блондинка. Милая блондинка. Может мне пора жениться?

— Женись, — великодушно разрешила Эста.

— Хорошо, — еще шире заулыбался равновесник. — На тебе и женюсь.

Брюнетки захихикали. Эста фыркнула и махнула в его сторону пустой чашкой.

— Не дождетесь!

— Гордая! — уставился на нее с умилением Матиль.

Брюнетки опять захихикали, а Максим налил себе вина и выпил. Кажется, Матиль не умеет пить. Но отбирать у него выпивку было уже поздно.

Так бедный равновесник и уговаривал Эсту стать его женой, пока девушка не спряталась за спиной одного из кудрявых парней. После этого он начал признаваться в любви мясу в ведерке. Столь же вдохновенно и безответно.

Стражи рассказывали байки о службе. Максим слушал и завидовал. Весело живут ребята, заняться всегда есть чем и лекции по истории слушать не нужно. Захотелось и себе чем-то заняться. Чем-то веселым и порочащим честь семьи. Только чтобы тетя не узнала, а то запилит до смерти. И Максим вспомнил о целом подвале вина, которое можно выгодно продать. Деньги ведь всем нужны, правда?

Оказалось — всем.

— Ого, — сказал Максим, удивленно глядя на подвал.

В прошлый раз он то ли его не рассмотрел, то ли быстро рассмотренное забыл. А может вообще не до того было. Память на этот счет сбоила.

Подвал впечатлял. Он был огромным. Высоченный потолок. Противоположная стена теряется в темноте. А с двух сторон от прохода бочки, тоже большие, до самого потолка. Множество бочек с вином. Лежат на полках-сотах и даже пылью за прошедшие годы не припали.

Пока шли сюда, блуждая по подземельям, Тайрин успела объяснить, что вино нашел Максим. Следовательно, принадлежит оно ему. И брать его можно только с его разрешения. Приятели-стражи довольно равнодушно с этим согласились. Эста широко улыбнулась. А Матиль, похоже, так и не понял куда они и зачем идут. Хорошо хоть со стенами больше не общался.

— Так, — Тайрин посмотрела на ближайшую полку. — Отсюда мы вино отливали. Значит, его и продадим. Тащим!

Тайрин, некрасивая блондинка Дила и один из кудрявых парней выстроились в рядочек, вытянули перед собой руки и сложили ладони лодочками. Бочка пошевелилась и медленно поползла со своей полки. Доползла до края, развернулась, взлетев почти под потолок, и плавно как пушинка опустилась на пол.

— Ага, — удивленно сказал Максим.

А потом сообразил, что они пользовались энергией. Или границей. Или и тем и другим одновременно.

Тряхнув головой, он кое-как сосредоточился и начал смотреть.

Бочка была оплетена паутиной из тоненьких энергетических нитей. Разобраться где заканчиваются нити одного человека и начинаются другого Максим не смог. Зато рассмотрел дымку границы-защиты, не позволяющей бочку сжечь или раздавить.

— Отлично, — похвалила помощников Тайрин. — Теперь поднимаем и идем!

— Куда? — подозрительно спросил Матиль, осоловело рассматривая бочку.

— В поле за городом. А потом ручками потащим в один овражек. Там бочку у нас купят.

Эста громко хмыкнула.

— И кое-кто ничего не скажет папе! — с нажимом добавила девушка.

Эста пожала плечами и величественно кивнула.

Матиль уставился на нее с дурацкой улыбочкой.

— Хватайтесь! — приказала Тайрин.

Максим вцепился в рукав Матиля, второй рукой схватился за Эсту.

— Шаг!

Максим послушно шагнул и мир размазался черно-коричневыми красками, еще шаг и к ним прибавилось серебро, третий шаг и стало темно.

— Стоп! — рявкнула Тайрин и Максим благополучно споткнулся о чьи-то ноги. Пробежался вперед и остановился, обняв бочку.

— Ты такая красивая, — завел по новой старую песню Матиль.

Максим отцепился от такой удобной бочки, оглянулся.

Матиль держал Эсту за руку. Она почему-то не пыталась вырваться. А храбрые стражи стояли рядышком и дружно таращились на Максима.

— Что? — спросил он.

— Ты так нежно ее обнимал. Думаем, согласишься ли после этого расстаться, — хихикнула Тайрин.

— Соглашусь, — заверил парень. — Где ваш овражек?

Блондинка молча указала влево, где темнели какие-то заросли. То ли низенькие деревья, то ли кустарники.

Бочку опустили на бок и покатили в сторону непонятной растительности. Медленно и аккуратно. И почти докатили. Точнее, чуть не упустили с обрывистого края в большую яму с прудом, зданием и деревьями на дне.

— Овраг? — удивился Максим.

— Да! — подтвердила Тайрин. — Вы стойте тут, а я сбегаю, поторгуюсь.

И жизнерадостно поскакала к зданию, ловко, как горная козочка.

— Ты такая красивая, — опять нашел Эсту Матиль. — На тебе было бы хорошо жениться. И мама бы одобрила...

— Отстань! — потребовала девушка.

Максим сел на землю и обхватил голову руками. Настроение у него испортилось, и продажа вина больше не казалась веселым делом. Еще и Матиль помешался. Вдруг протрезвеет, но так и не вернется в разум? Как это тете объяснить? А ведь она обязательно заинтересуется.

Так и сидел, глядя вдаль, пока Эста пыталась избавиться от ухажера, а стража дружно решала, на что потратит деньги. А потом увидел бредущую по полю фигуру. Человеческую, вроде. Она шла, мерцала, и казалась слегка размазанной.

— Местный призрак, или я все-таки спятил? — спросил сам у себя Максим. Как-то многовато спятивших для такой маленькой компании.