Бочка порядка 2

— Тогда нужно спросить у папы, — решил Максим и проснулся.

Чувствовал он себя на удивление хорошо. Это "хорошо" не испортил даже отец, стоявший под стеной, со скрещенными на груди руками и недовольно смотревший на сына.

— Пап, — позвал парень.

— Ты когда-нибудь научишься сразу говорить, что у тебя что-то болит, что тебе плохо и требуется помощь? — спросил Ижен.

— Научусь, — легко пообещал Максим, и, пока сон окончательно не ушел, превратившись в воспоминание, спросил: — Папа, кто знал, что вы живете на Земле? Точнее, кто знал и приходил к вам в гости?

Ижен приподнял бровь.

— Почему ты спрашиваешь? — задал встречный вопрос.

— Дракон просил узнать. Мой дракон, — признался парень.

Ижен хмыкнул, улыбнулся и ответил:

— Два человека. Мой отец, после того, как поссорился с моей сестрой, но не долго, боялся, что его выследят. И моя сестра, до того, как он ушел и ей пришлось принять на время мои обязанности.

— Ага, — вздохнул Максим. Ладно еще дедушка, но тетя? С какой стороны к ней вообще подойти вместе со своими знаниями, которые нужны дракону. — Пап, а когда мама была беременна мной, кто из них к вам приходил?

— Твой дедушка, — опять улыбнулся Ижен.

Максим облегченно выдохнул. Кьен по любому предпочтительнее тетушки Айры. Узнать бы еще, куда он делся.

И почему кажется, что сон был не просто сном тоже узнать бы хотелось. Дракон научился таким вот образом общаться?

С другой стороны, даже если это был просто сон и дедушка не повинен в том, что Максим появился на свет вместе с драконом, что он теряет пытаясь этот вопрос прояснить? Будет глупо выглядеть? Переживет. Зато если окажется, что дедушка очень даже причем... возможно получится помочь дракону взрослеть, мужать и развиваться. Лишним оно в любом случае не будет.

Эпилог первый.

Немного о танцах, превратностях любви и ошибках прошлого.

С танцами у Максима не задалось с самого начала. То ли он действительно не старался, как утверждала Ливин, суровая дама обучавшая этому искусству его и Данку, то ли танцевальный талант у него пострадал из-за того же медведя, который некоторым музыкальный слух портит, но танцевал Максим как слон в посудной лавке и его партнершам можно было только посочувствовать. Самым плохим в этой ситуации было то, что научиться правильно двигаться под местную музыку нужно было до Праздника Середины Зимы. Потому что на этом празднике требовалось танцевать и позорить семью своими сомнительными умениями Максим права не имел. Вот и тратил на такую ерунду кучу времени и нервов.

Партнерш у Максима было много. Сначала Ливин пыталась учить его и Данку как пару, но довольно быстро от этой затеи отказалась, поймала где-то Матиля и Эсту и заставила их подключиться к благому делу. Эста привела Тайрин. Потом прибежала Танкье, которой просто было любопытно, но у которой отказался танцевальный талант. Потом подключились две равновесницы, одна постарше и посимпатичнее, вторая очень юная, очень стеснительная и по подростковому угловатая. Равновесницы привели подружек, а Тайрин Дилу, которая по ее словам умела танцевать почти как богиня. Дилу это умение не спасло. И никого не спасло. Ладно бы оттоптал девушкам ноги, таким виноватым Максим бы себя не чувствовал, но он умудрялся запутаться рукавами официальных доспехов в их волосах, Диле вообще нос случайно разбил, старшей равновеснице вывихнул палец. В общем, на месте девушек он бы себя убил. А они ничего, прощали, терпели и утверждали, что у него что-то получается.

После танцев Максим обычно сбегал в школу Коярена. Там ему было хорошо, там он правильно двигался, делал то, что было нужно и не боялся, что кого-то ударит.

А когда сбежать не удавалось, танцы заканчивались прогулкой и угощением пострадавших, или просто оказавшихся рядом девушек пирожными с кофе. Это даже начало превращаться в традицию. Неплохую в принципе традицию если бы не одно "но". Точнее, два "но". Данка в этих прогулках участвовала всегда, а когда Данка выходила за пределы дворца, словно из-под земли появлялся старший Птица и уныло брел следом, время от времени печально вздыхая. Прямо как влюбленный романтичный и трепетный принц из девичьих грез. Хорошо хоть Данка о таком принце никогда не мечтала, а то бы сейчас разочаровалась.

Птица девушку раздражал. Она пыталась его и выслушать, и что-то ему объяснить, и послать туда где раки зимуют. На него ничто не действовало. Парень искренне считал, что влюблен, об этом он заявил Данке при первом же удобном случае. При втором случае этот придурок начал просить прощения за то, что обидел Максима, почему-то тоже у Данки. Когда девушка отказалась его простить, он пообещал быть ее тенью и свое обещание выполнял. Хорошо еще, что его во дворец не пускали.

Максиму эта вздыхающая тень так надоела, что он решил снизойти и поговорить. Серьезно поговорить. Объяснить, что своим поведением он Данку только раздражает, что нормальные парни так себя не ведут, что...

Птица его не понял. А может, заподозрил в попытке навредить во имя страшной мсти. Но ходить и вздыхать не перестал. И это было хуже танцев.

А зимние праздники приближались, приближались, приближались.

На уроках танцев Максиму хотелось остановить время и держать его, пока не научится танцевать хоть сколько-нибудь правильно.

Когда видел постную физиономию Птицы, время хотелось ускорить, в надежде, что так он быстрее отстанет.

Вот такая вот ерунда и делай с ней что хочешь.

Эпилог второй.

Немного о добрых делах и их последствиях. А так же о хороших людях.

Ижен, пропадавший уже почти два десятидневья появился в жизни сына неожиданно и очень не вовремя.

Когда сидишь в кресле с полураздетой девушкой на коленях, меньше всего хочется, чтобы кто-то начал ломиться в запертую дверь. Но ломившийся был настойчив и ему пришлось открыть.

С Тайрин папаша вежливо поздоровался и не менее вежливо намекнул, что ей пора домой. Потому что Максим уходит. Немедленно.

Мнением самого Максима по этому поводу он не интересовался. На возражения и вопрос не обратил внимания. Просто открыл шкаф, швырнул в него теплой одеждой и велел одеваться.

Вот так и началось странное путешествие сквозь ночь и метель, сначала пешком, потом на санях, а потом через портал, за которым ночь и метель все еще продолжались. Еще там были другие сани, которые довезли до полузаметенного домика прилепившегося к скале.

В дверь домика Ижен ломился так же настойчиво, как и в двери комнат сына. И ему опять открыли.

Максим сочувственно посмотрел на взъерошенного бледного парня, кутающегося в плед, кивнул в ответ на приветствие и зашел следом за отцом в домик.

— Продолжим разговор с того места, на котором его прервали, — с порога заявил Ижен, и схватил сына за плечо выставил его перед собой. — Уважаемый Тенк из дома Закатного Острова утверждал, что ничего плохого не сделал и никто из-за его действий не пострадал, я правильно помню?

Бледнй парень неуверенно кивнул.

— Тогда уважаемому следует посмотреть на лицо этого мальчика и повторить свои слова. Ему повторить.

Уважаемый послушно перевел взгляд на Максима, с которого папаша стянул шапку. Потом подошел и как-то неуверенно прикоснулся кончиками пальцев левой руки к шраму. Словно подозревал, что это украшение не настоящее. Обычный грим.

— Не может быть, — растерянно произнес Тенк.

— Уважаемый чувствует свою энергию? — въедливо уточнил Ижен.

Тенк кивнул.

— Посмеешь повторить свои слова? О том, что никто не пострадал?

— Давайте сядем, — совершенно убитым тоном предложил хозяин дома и побрел к стульям рядочком выстроившимся под стеной.

Гости последовали за ним. Как и хозяин, взяли по стулу и переместили их к горящему камину. Потом сняли верхнюю одежду, развесив ее на спинках и, наконец, расселись.

— Я не думал, что так получится, я посто хотел ему помочь, — повинился Тенк. — У него совсем не было денег. Он... он сказал, что продаст их в каком-то мире, в котором их физическая составляющая не может разбиться, купит там какие-то ценности, принесет их сюда... Он... он мне казался хорошим человеком. Одним из немногих, кто не бросил, не отказался...

— С твоим "бросили" и "отказались" мы потом разберемся, — жестко сказал Ижен. — Как и с тем, кому именно ты обязан изгнанием. Ризма там смотрела, в твоей лаборатории не было ничего способного взорваться и разворотить половину левого крыла дворца, так что...

Тенк вздохнул.

— Разве теперь это имеет значение?

— Имеет, — отрубил Ижен. — Часть твоих зеркал, вместе с другими вещами кто-то выменял у зеркальщиков на больших и старых демонов. Одна из этих тварей висела над Снежным Долом, пока ее не уничтожили. Твой хороший человек вовсе не хороший. И я могу поверить, что он подстроил тот взрыв, чтобы получить амулетчика, который никому и ничего не расскажет. А если и начнет рассказывать, то кто обратит внимание на лепет идиота разворотившего половину дворца. Подумают, что ты пытаешься привлечь внимание родственников объявивших тебе бойкот. Так что я договорился с твоей матерью и она разрешила тебя забрать и спрятать. Потому что ты не только талантливый амулетчик, но еще и наивный, слабый и не способный себя защитить. Другого такого он вряд ли найдет, но это вовсе не значит, что он не решит тебя убить, когда посчитает опасным для себя.

— Я не хотел чтобы так получилось, — сказал Тенк.

— Никто не хотел. Ты хоть знаешь, как твоего хорошего человека зовут? Он хотя бы из нашего мира?

— Он сати, — уверенно сказал амулетчик. — Я на его границу смотрел, так что уверен — он сати.

Ижен кивнул. Возможно, то, что враг находится в этом мире даже хорошо. Искать кого-то неизвестно где было бы гораздо хуже.

— Еще чем-то обрадуешь? — спросил у Тенка.

Амулетчик улыбнулся и стал похож на своего отца, настолько похож, что Ижен даже головой тряхнул, прогоняя наваждение.

— Я подумал над тем, о чем говорила та злобная женщина, — заявил Тенк. — И, возможно, я знаю как из одной точки открывали несколько порталов. Только эта точка не может быть в мире зеркальщиков, не хватило бы энергии.

— Точка? — заинтересовался Ижен.

— Сейчас, — сказал Тенк и куда-то рванул, чуть не перевернув стул.

Вернулся он с карандашом, кухонной доской для нарезки и листом бумаги на этой доске. Сел на стул, задумчиво поводил по бумаге карандашом, а потом отдал ее Ижену.

— Примерно так, — сказал, ткнув кончиком карандаша в кружок в основании веера из линий. Может быть немного дальше или ближе, в зависимости от рельефа местности, но направление можно угадать. Если порталы выстраиваются в линию, значит направление правильное.

— Имеет смысл, — задумчиво сказал Ижен, полюбовавшись рисунком. — Только я не представляю где наш злодей взял столько энергии и как заставил ее поделиться на каналы. Это ведь не стационарный портал.

— Разница между стационарным порталом и теми, которыми пользовались до открытия потоков-срезков небольшая на самом деле, — заявил Тенк. — Стационарный портал многоразовый и он стоит на постоянном источнике энергии. Поэтому он может перебросить очень далеко, бесконечное количество раз и почти без вреда для людей. Если такие порталы связать в сеть, то вред практически исключается, порталы друг друга перекрывают и дополняют. А вот те, которые даже сейчас используют в крайнем случае, когда нет поблизости стационарного... они слабее, менее надежны и пользоваться ими можно конечное количество раз. От пяти и примерно до семидесяти, смотря кто и из чего слелал, и на какое расстояние ходил человек с помощью такого портала. Разрушается материальная часть и все. Разрушается именно из-за того, что через портальные амулеты проходит энергия, которая разная в разных местах мира. Это на одну или несколько постоянных можно настроить, а если материальную часть портала носить с собой... Вы должны понимать! Но, если кому-то нужно было открыть порталы всего один раз, у него было много энергии и фильтр способный дробить направления, то открыть несколько порталов в разные точки он бы смог. Правда, я до сих пор думал, что угадать в какой из этих точек выйдешь невозможно.

— А они не угадывали, — сказал Максим, хотя его и не спрашивали. — Просто вошли в портал все сразу и вышли в разных местах. Им было все равно кого и куда забросит, лишь бы забросило.

— Может быть, — кивнул Тенк. — Тогда это был не один портал. Это было несколько сфокусированных в одну точку порталов, поэтому точка входа получилась большая и... А что случилось с теми порталами?

— Один балбес швырнул в одну из точек выхода хранилку с энергией. Точка схлопнулась, плюнув энергией. В других местах точки просто схлопнулись, — рассказал Ижен.

— Много энергии плюнул?

— Слабенько плюнул. Если верить замерам, даже если бы там не было защиты, все равно бы даже трещины на стене не появилось. Было бы оплавленное пятно на стене и все.

— Понятно, — кивнул Тенк. — Значит энергия ушла в другое место. И если в городе нет разрушений, то они есть там, где была точка входа. А если ее до сих пор не нашли, то только потому, что не искали, а места там безлюдные и труднодоступные.

— Туманные горы, — сказал Ижен.

И Тенк кивнул.

А Максим почувствовал себя лишним. А еще маленьким ребенком, при котором можно говорить о чем угодно, все равно он не поймет. Интересно, к чему бы это?

Парень очень надеялся, что отцу не придет в голову опять спрятать за очередной стеной часть воспоминаний. Хоть бери и клянись вести себя хорошо, никуда не лезть и даже не интересоваться что это за Туманные горы.

Такс. Автор подумала и поняла, что этот кусочек все-таки отсюда.

Эпилог третий.

О находках и идеях.

Камни были разбросаны по всей долине и сейчас совсем не верилось, что все они были частью здания, которое умники Ризмы брались восстановить. И у них наверняка получится. Нашли же. Ни выпавший снег не помешал, ни сложности на пути в эту долину, из-за чего здесь даже летом мало кто бывает.

Долго сидели, высчитывали, что-то измеряли на карте, а потом подозрительно дружно указали на точку. Ту самую точку, где должны сойтись порталы, чтобы потом разойтись веером и забросить штурмующих во дворцы города.

Вот найти порталы входы которых сходились к этой точке было сложнее. Пока нашли только три и один из них в этой долине.

Самое плохое в этой истории было то, что все найденные входы, вопреки предположениям умников, оказались стационарными. Их кто-то незаметно построил, спрятал в зданиях и никого не заинтересовало что и зачем строится в разных труднодоступных местах. А потом просто включали. Импульсно. И это опять прошло мимо внимания всех, кого могло заинтересовать. Привыкли следить только за работой того, что поручено, вот и не заметили.

Ижен пнул камень и тихонько помянул лысого черта.

Он отлично понимал, что даже восстановление найденных зданий и портальных арок мало что даст. Враг умен. Умен настолько, что сумел незаметно построить стационарные порталы. И строил он их не в одиночку. При этом никто не проговорился. И подозрительных эпидемий смертей нигде не было.