Бочка порядка 2

На пороге дворца обнаружился Ижен с женой и девчонкой закутанной в меха и шарф. Вид у мужчины был недовольный. Марика держала его за руку, словно боялась, что сейчас он бросится с кулаками на неторопливого привратника. Девчонка не скрываясь рассматривала все, что попадалось ей на глаза.

— Кама... — попытался поприветствовать привратник.

— С дороги! — рявкнул Ижен. Схватил девчонку за руку и поволок в дом.

— Пап! — протестующе пискнула она.

— Потом рассмотришь!

Привратник проводил семью удивленным взглядом и задумался о том, скольких еще детей приведет отыскавшийся Ижен.

— Пап, подожди, — требовала Дана, пытаясь одной рукой размотать длиннющий щарф. Мало того, что он был колючий, так еще и снег набившийся в него начал таять. И чувствовала девушка себя чучелом, впору становиться на огороде и начинать гонять ворон.

Утешало девушку то, что никакие светские дамы и разнообразные кавалеры по дороге не попались. Не хватало еще опозориться в первый же день. Первое впечатление потом будет очень сложно изменить.

— Мам, куда мы идем? — решила Дана зайти с другой стороны.

— Не знаю, — беззаботно отозвалась Марика.

Они поднялись по лестнице, на которой девушка не успела рассмотреть кованые перила, свернули в довольно узкий и мрачный коридор, в котором на стенах висели портреты и с них таращились такие же мрачные как и коридор люди. Опять свернули и оказались в еще одном коридоре — светлом и широком. Портретов здесь не было, зато была куча дверей, стоек с копьями и непонятно для чего предназначенные металлические перекладины ближе к потолку. А еще в коридоре был Бетмен, он висел вниз головой на одной из этих перекладин.

— Так, — сказал Ижен и настолько резко остановился, что и дочь, и жена шагнули дальше, потянув его за собой.

— Это ты, — сонно отозвался Бетмен, пару раз качнулся, схватился руками за перекладину и спустился. — Я тут учусь, а у меня в голову ничего не лезет.

— Максим? — удивленно спросила Дана, наконец узнав в Бетмене родного брата. — Ты почему вверх ногами висел?

— О, Данка! — явно обрадовался парень. — У меня мозги не соображают, пытался их очистить.

— Не поможет, — уверено сказала девушка, отпустила руку отца и подошла ближе к брату.

А потом наконец его рассмотрела и застыла, ошарашено на него глядя.

— Шрам? — спросил Максим. — Это несчастный случай, я уже почти привык. И он потом пройдет.

— Па-а-ап, — обернулась к родителям девушка.

— Несчастный случай, — подтвердил Ижен.

— Несчастный случай? — каким-то странным тоном переспросила Дана. По пальцам правой руки стекла нестерпимо светящаяся синим капля и упала на пол. Тот начал тлеть. — Несчастный случай?

— Дана, успокойся! — потребовал Ижен.

Девушка стянула шарф и швырнула его в отца.

— Со мной тоже несчастный случай произойдет? — вкрадчиво спросила.

На пол упала еще одна капля.

— Данка! — рявкнул Максим и прижал сестру к себе, а то она сейчас либо пожар устроит, либо набросится на папашу. — Я там сам виноват, влез куда не просили и вот...

— И вот? Сейчас же верните меня домой! Немедленно!

Справа открылась дверь и оттуда выглянуло две головы — Матиля и Эсты — обе растрепанные и светящиеся любопытством. Они немного посмотрели и тихонько закрыли дверь. Ни родители, ни Данка этого явления не заметили.

Итишь опять схватил дочь за руку.

— Максим, перестань заниматься дурью, иди учись! — велел сыну. — А мы идем представлять племянницу тете. Немедленно идем. Поговорите потом!

И пошел, не обращая внимания на протесты Данки.

Попадаться на глаза Серой Кошке Максиму совершенно не хотелось, поэтому он остался на месте, проводил родителей и сестру взглядом, а потом приоткрыл дверь в комнату из которой выглядывали Матиль и Эста.

Полуголый равновесник торопливо плел косу. Девушка завязывала веревочку на вороте блузы. Рубашка Матиля до самого пола свисала со спинки дивана. Из-под рубашки выглядывал красный, похоже женский свитер.

— Блин, нашли место, — пробормотал Максим и решил не мешать им одеваться.

А то ведь не успеют. Кто-то придет за своим костюмом-доспехами, а тут парочка торопливо поправляет прически и натягивает одежду. Вряд ли этот кто-то поверит, что они дружно примеряли официальные костюмы Серых Туманов.

Максим бы точно не поверил.

— Ну и как Эста оказалась во дворце? — спросил Максим, нависнув над равновесником.

Матиль опустил глаза, что тебе красна девица.

— Так, как? — решил настоять Максим.

Интересно же и вдруг пригодится?

Данка наблюдала за переговорами с интересом. Она вообще на все смотрела с интересом. Успела засмущать двух привратников, подружилась с суровой библиотекаршей на почве интереса к легкомысленным романчикам, потискала всех крылатых и бескрылых кошек, которых обнаружила во дворце, не смотря на протесты их хозяев, и вообще обживалась быстро и увлеченно.

Сейчас Данке хотелось подергать Матиля за длинную косу, чтоб убедиться, что она настоящая, но девушка сдерживалась, считая, что для начала нужно приучить его к себе. А то кто этих местных жителей знает? Еще в обморок упадет.

Вообще, по мнению Даны аборигены были странными людьми. Чего только стоили их официальные костюмы. А если верить Максу, жреческие платья еще круче. Потом, местные жители не смотря на свою вполне себе современность, были излишне церемонными, а местами и занудными. А еще они были обидчивыми и обижались так величественно, с чувством собственно достоинства, что обижать их больше не хотелось. А то начинаешь чувствовать себя быдлом необразованным.

— Матиль!

Максим оперся на плечо равновесника и ждал ответа, ни капельки не сомневаясь, что он ответит.

К шрамам на лице младшего брата Дана так и не привыкла. Она всю жизнь воспринимала его как маленького, благо ростом он не в отца пошел. Младшего братика она защищала, поучала, а в детстве даже расчесывала и шнурки завязывала. А тут на тебе — самоуверенный парень, который со своим ростом умудряется казаться выше, чем она. Шрамы еще эти. Друзья непонятные. Девушка у него мелкая, шустрая, симпатичная и уверенная в себе, совсем не похожая на тех овечек хлопающих глазками, которых он водил по кафешкам в Одессе.

— Матиль!

— Мы через подземелья пришли, — сдался равновесник.

— Какие еще подземелья? У дворца нет выхода на городские подземелья. Я подвалы изучал.

— Есть. Но они не в подвалах. И кто попало там не пройдет.

— Так...

Максим наконец нашел что-то интересное, способное отвлечь от учебы и прочистить мозги. Может именно после этого от той учебы будет какая-то польза.

— Так? — переспросил Матиль.

— Пошли, покажешь. Заодно сходим в городе погуляем. Погода хорошая. И два человека сопровождения у меня есть. Не нарушу приказа Серой Кошки.

Равновесник вздохнул, но спорить не стал. Не особо ему и хотелось.

Тайный ход, как выразилась Дана, начинался за той самой комнатой с доспехами, в которой Матилю и Эсте очень понравился диван. Но сразу уйти из дворца не получилось. Данку заинтересовали доспехи, до сих пор она видела только женскую официальную одежду, ей даже такую шили. Женщинам всегда эти костюмы доставались новенькие, из раритетов только украшения в прическу. А мужские сплошь древности, их редко делают. Слишком много нужно вложить труда, магии, да и по фигуре их подгонять незачем — размер подходит и ладно.

Девушка доспехи трогала, гладила по рукавам, теребила пряжечки и нюхала кожу. Парни наблюдали.

— Она всегда музеи любила, — сказал Максим.

Матиль, которому такая реакция на официальную одежду была в новинку, только кивнул.

— Несправедливо, — наконец сказала Дана. — Может я всю жизнь мечтала такое носить.

— Они неудобные, — попытался охладить ее восторги брат.

— Плевать. Главное, что красивые. Смотрю на них и не могу понять с чем они у меня в первую очередь ассоциируются. То ли с Геральтом, то ли...

— С японскими доспехами, — подсказал Максим.

— Нет, там совсем другое. Их делали из металлических пластин, кожу клеили сверху и вроде не всегда, лакировали еще. А тут куртка. Из толстой кожи.

— Внешне напоминают.

— Не похожи они ни капли, — протестующее помотала головой Дана. — Тут еще и застежка почти как у ципао, а ты "японские доспехи, японские доспехи". Ни капли не похоже.

Максим решил не спорить, просто потер переносицу и сказал Матилю:

— Веди дальше. Она уже полюбовалась. А унести к себе в комнату ей все равно никто не разрешит.

Равновесник подошел к окну, стал немного сбоку и стал искать пальцами что-то под подоконником. А может он там что-то нажимал. В любом случае, после его манипуляций пол возле окна провалился вниз и превратился в пять верхних ступеней лестницы ведущей куда-то в темноту.

— Там на самом деле светло, — сказал Матиль, ступив на первую ступень. — И в подземельях мы окажемся на другой плоскости. Оно так специально сделано, там в конце подобие перемещателя, которое выносит на ближайшую линию пересечения плоскостей, проходящую по подземельям.

— О! — восхитился Максим, убедившись, что предки были не меньшими параноиками чем папа. Иначе зачем такие сложности? — А обратно как?

— Как обычно. На всех плоскостях, которые когда-либо пересекались с нашей, в подземельях есть входы в перемещатель. Но если ты не из Серых Туманов, ты его даже не увидишь.

— Интересно, — восхитилась Данка. — Пошли посмотрим.

— Ты ничего не увидишь, — сказал ей Максим. — Тебя пока официально членом семьи не признали. Поверь моему опыту, пока не признают, ты даже некоторых коридоров и комнат во дворце замечать не будешь. На кровь тут ничего не настраивают — мало ли чей ребенок, откуда и с какими намерениями приблудится.

Данка хмыкнула и начала расспрашивать Матиля о том, что нужно делать, чтобы ускорить принятие. Тот ссылался на Ижена и Айру, но девушка настаивала. Ей не нравились ситуации в которых от нее ничего не зависит.

Пока Матиль пытался что-то доказать, ступени закончились, потом закончился и коридор, судя по виду, прорубленный в скале, и совершенно неожиданно начались те самые подземелья. Максим их даже узнал.

— Мне кажется, или мы возле школы Коярена?

— Мы недалеко от нее, — подтвердил Матиль, обрадованный тому, что можно отвлечься от расспросов Данки.

— Пошли тогда поздороваемся.

Коярен обрадовался Максиму, как родному сыну. Долго крутил его лицо туда-сюда, рассматривая шрамы. Потом поковырял их пальцем, под протестующий вопль Данки, поцокал языком и сказал, что подумает о том, что с этим можно сделать. Причем, тон у него был такой, что Максим поверил, что Коярен знает о чем говорит, поэтому не просто подумает, а еще и что-то придумает.

Данка бессовестно заигрывала с парнями. Те распустили хвосты и предлагали девушке чему-то ее научить. Данка хихикала, наивно хлопала глазами и старательно игнорировала брата. Хорошо хоть телефонов в этом мире не было, а то она бы уже раздала всем номерок и предложила сначала разобраться между собой. В итоге Максим уволок ее почти силой, а Данка жизнерадостно щебетала о том, что обожает мускулистых парней и обязательно будет провожать брата в эту школу, когда его в нее отпустят.

— Данка, они же серьезно, — сказал Максим на улице.

— Я тоже, — гордо задрала нос девушка. — Я серьезно обожаю мускулистых парней. А там их столько и хорошеньких. Натуральные кавайки.

Максим осмотрелся выбирая сугроб, в котором закопает сестру. Сугробы, как назло, были маловаты и не впечатляющи. Наверно Кояреновы ученики уже убрали большие, а маленькие оставили для красоты. А то зима же, снег должен быть.

— А Матиль где? — решила сменить тему разговора от греха подальше Дина.

— Блин. Давай подождем, а то наша тетя разозлится, что со мной не два человека.

— Боишься тетю?

— Если бы я ее боялся, то тебя бы в качестве второго человека не взял, — улыбнулся Максим. — Просто я пообещал, что будет не меньше двух человек. Не хочу ее сердить нарушая обещание.

Данка хмыкнула.

Матиля ждали подперев с двух сторон столбик. Мимо шли люди, выныривая из другой плоскости. Дане это зрелище нравилось, а Максиму откровенно наскучило. Парню было интереснее наблюдать за тем, как сестре на нос постепенно сползает огромный капюшон опушенный мехом. Она дула на щекочущие ворсинки, потом смирялась и поправляла капюшон, и процесс начинался сначала.

Равновесник все не шел. Зато на дороге появился старший Птица. Споткнулся на ровном месте, некоторое время потаращился на Максима, как на привидение, а потом решительно полез через сугроб отделявший школу от дороги.

— Еще один милаха, — лениво прокомментировала Дана.

— Это не милаха, это сволочь которой я забыл отомстить.

— А? — посмотрела на брата девушка.

— Это борец за чистоту крови и против приемных детей. Он помогал одному, как оказалось, хорошему человеку засунуть в мою чашу резерва дрянь, которая меня чуть не убила.

— О, — оценила откровение Дана и изучающе посмотрела на перебравшегося через сугроб парня.

Он отряхнулся от снега, поправил шапку и целеустремленно пошел к парочке у столба.

— Если он опять скажет, что хочет быть моим официальным врагом, я его прибью, — мрачно пообещал Максим.

Лучше бы сказал. Потому что когда Птица с размаху свалился на колени, Максим чуть от столба не отпрыгнул, а Данка брезгливо подобрала полу шубы, чтобы придурок не стал за нее хвататься.

— Ты спятил? — спросил Максим.

— Прости меня! — страстно заорал Птица, даже прохожие начали оглядываться.

— Прощаю, — великодушно сказал Максим, лишь бы отстал.

Птица поднял голову и удивленно посмотрел на Максима, явно подозревая подвох.

— Прощаю твой идиотизм, — уточнил Максим.

Птица перевел взгляд на Данку и некоторое время на нее таращился.

— Шел бы ты домой, — сказала добрая девушка. — Нервы бы подлечил и вообще.

— Да, — выдохнул Птица, поднялся на ноги и пошел к сугробу, оглядываясь на оставшихся. Закономерно шлепнулся в снег, побарахтался немного, выполз и не отряхнув одежду ушел в неизвестность.

— Какой-то он неадекватный, — сказала Данка.

— В младенчестве часто роняли, — улыбнулся Максим. — Дана, пошли, наверное к Тайрин. Она как раз работать заканчивает и ее сослуживцы умеют развлекаться. Может в этом городе даже глинтвейн варить умеют, а я не в курсе. А Матиля потом найдем, с помощью радара.

Против глитвейна Дана ничего не имела, поэтому взяла брата под руку и царственно приказала вести.

Закончился этот поход в мрачноватом подвальчике, в котором пахло сеном, чесноком и горячим вином с медом и специями. Привела их туда подруга Тайрин, та, которая успела похорошеть. Девушки грели руки о чашки. Тайрин о чем-то шушукалась с Данкой, они вообще как-то подозрительно легко и быстро сошлись. Максим ел колбаски и молчал. Сидеть за одним столом с тремя девушками конечно приятно, но то, что они время от времени не скрываясь начинали обсуждать его, Максима смущало. Хорошо хоть не жалели.