— Так открой мне их, — ответил шаман. — Чтобы дать хороший совет — я должен знать множество странных вещей... и причину твоей злости — в первую очередь.
— Ответь мне, вещий шаман, — криво усмехнулся нойон, — могу ли я оставить без ответа весть о предательстве презренного Джагерея? Весть, которую слышали множество воинов... да что там — женщины, дети и рабы слышали голос этого демона.
— Нет, господин, — покачал головой мобед. — Люди посчитают, что Вы слабы, если предательство останется без ответа.
— А могу ли я оставить без охраны свое племя, женщин и детей, рабов и имущество, и мудрых старцев? — спросил нойон.
— Нет, господин, — покачал головой мобед. — Слишком многие из тех, кто сейчас вовсю изображают из себя "вольных воинов степи", не понимая, что нам надо объединиться, иначе чернокнижник сомнет нас, посчитают это хорошим моментом для нападения. Но я все еще не понимаю...
— Пойдем, мудрый шаман, — усмехнулся нойон, — посмотрим на то, что сейчас скрыто от нас стенами шатра...
Степняки вышли, а смотрящий остался внутри. Однако голоса беседующих были по-прежнему отчетливо слышны.
— Взгляни, шаман: что ты видишь? — спросил Джумен.
— Я вижу Мать-Землю, — ответил жрец. — Но я не...
— А теперь подними свой взгляд выше, над прекрасными холмами плодородной Матери, — посоветовал нойон. — Что ты видишь теперь?
— Отца-небо, — ответил мобед, имя которого так и не было названо. — Того, кто посылает нам благодатный дождь и испытывает палящим Солнцем.
— А между Матерью-Землей и Отцом-небом что видишь ты, о зоркий шаман, чей взор не упустит даже незримый прочим след духа ветра? — поинтересовался нойон.
— Я вижу... точку? — задумался мобед. — На орла не похоже... Сейчас я... Ох!
— Вот именно, шаман. Вот именно, — отозвался нойон. — Духи земли и неба не помогают мне. Я не слышу шепота трав и дыхания ветров. Но я и так могу сказать, что та летучая тварь, на которой прибыл посланец чернокнижника — никуда не делась. Она кружит там, как гриф в поисках падали. Кружит... и ждет, когда я разделю свои силы. Ну что, какой совет ты дашь мне, мудрый шаман?
— Отправь гонца, нойон, — отозвался мобед. — Отправь гонца и сообщи ничтожному Джагерею о предательстве чернокнижника. Пусть он мучается выбором. Думаю, над лагерем ничтожного кружит такая же черная птица несчастья... Пусть твои враги сойдутся в бою. А ты посмотришь на их схватку. Посмотришь — и решишь: напасть ли на ослабленного победителя, откочевать ли в более спокойные земли...
— ...или пойти под руку сильного, в чем тоже нет позора, — дополнил вывод мобеда нойон. — Что ж. ты по-прежнему мудрый шаман. И советы твои — хороши. Я благодарен тебе, и сделаю так, как ты сказал.
В сущности, такой вариант меня пока что устраивал. Неприятно было бы, если бы Джагерей, получив от Джумена весть о коварном предательстве, плюнул бы на слова давнего врага, и остался во весь опор сидеть на месте.
Разумеется, Джумен не стал отправлять с дурной вестью одного из своих воинов. Вместо этого к Джагерею отправился раб, которому пообещали: "выживешь — будешь свободен". Признаться, на месте этого паренька, я бы поведал послание Джумена разве что грозе, что потихоньку собиралась над степью. Ведь гроза всегда говорит правду... и всегда говорит: "Нет!" Но мальчишка оказался чересчур честным для такого решения, и теперь мчался на север... к возможности обессмертить свое имя в качестве "верного раба" и "погибшего героя". И кто я такой, чтобы ему мешать?
Между тем к лагерю Джагерея выдвинулись не только этот мальчишка, но и восемь из девяти имеющихся у меня на данный момент Теней, которых везли на своих ездовых крикунах культисты. Ставр остался в замке в ожидании сведений о демоническом культе, следы которого обнаружились в сгоревшем хуторе. Сведения были заказаны у Ночной гильдии, чей гонец должен был появиться в ближайшее время. С тенями выдвинулась и мой главный специалист по скрытному проникновению, убийствам и похищениям — Кэра Серриган. Высадив пассажиров, культисты отлетели подальше, чтобы не мешать скрытности, но при этом — остались достаточно близко, чтобы, в случае чего осуществить экстренную эвакуацию.
Где, по-хорошему, стоит размещать помещение с ценными заложниками? Разумеется, там, где они окажутся под наибольшим наблюдением, т.е. неподалеку от резиденции вождя, где, помимо собственно охраны заложников за ними смогут присматривать и охранники вождя. Но такое решение не для великого Джагерей-хана! Регулярно видеть рядом с собой этих низших — это не для него! Поэтому детям выделили самый поганый шатер на краю стойбища. Сами дети точно не убегут, а приближение отряда из племени их родителей — заметят в ровной степи издалека... Однако, в нашем случае ситуация сложилась не совсем обычная...
Джагерей-нойон, совершенно не по делу претендующий на титул Джагерей-хана, выскочил из своего шатра, размахивая саблей в одной руке и отрубленной головой несчастного гонца в другой. Из его невнятных воплей стало понятно, что он призывает своих верных воинов последовать за ним и отомстить подлому предателю. Некоторое время стоянка племени, державшего руку Джагерей-нойона, напоминала не то закипающий на огне чайник, не то картину, живописующую официальный визит лисы в курятник. Однако, постепенно, картинка упорядочилась, и кочевники все-таки сумели выступить. Два десятка конных стрелков, пяток нукеров, и два хирбада, видимо — учеников Анатэ-мобеда, карьером двинулись в сторону Великой реки. В лагере же остался крайне недовольный своим назначением нукер, двое конных стрелков и все сорок погонщиков.
Признаться, я ожидал, что Джагерей оставит на охране лагеря больше народу. А сложившийся расклад давал мне возможность для одной интересной комбинации... Тени и Кэра укрылись в небольшом распадке неподалеку от лагеря Джагерея, а культисты отправились к Азиру, и через некоторое время недалеко от стойбища собрался неплохой ударный отряд, способный смять сопротивление оставленной опрометчивым вождем кочевников стражи. Сами же культисты, возглавляемые Пьеном и его пассией, высадив бойцов, ушли на большой высоте вслед за воинами Джагерей-нойона. С ними же отправились две из прилетевших сфено. Просто так, на всякий случай. Вдруг хирбады Джагерея сумеют-таки призвать что-нибудь летающее и достаточно сильное, чтобы угрожать культистам.
Ожидая, пока Кэра просочиться в лагерь (что белым днем было не так уж и просто даже для обладательницы навыка Скрытность 4 уровня), я смотрел, как Ставр общается с посланниками Джагерея, еще не знающими о чудесной перемене в их судьбе. И о том, что пара оставленных в замке Всадников Хаоса присутствуют при беседе не для того, чтобы показать уважение к посланцам... точнее, не только для этого.
Следующим мое внимание привлек смотрящий, приставленный к Джагерею. Будучи существом, материальным не более чем "несколько", невидимый демон перемещался немногим медленнее, чем лошадь, скачущая галопом. Всадники же Джагерея заботились о своих верховых животных, и перемещались, поддерживая "экономический ход", то есть — легкой рысью. Так что смотрящий вполне мог наблюдать за движением отряда. Тем более, что траектория этого самого движения оказалась на редкость предсказуемой: вначале Джагерей-нойон выехал на пляж напротив Азира, махал там руками и что-то кричал, похоже, не осознавая, что на другом берегу его совершенно не слышно. Однако переправляться прямо к замку предводитель кочевников не стал. С его силами штурмовать Азир мало чем отличалось от самоубийства. Другим возможным решением было спуститься вниз по течению, и переплыть реку где-то за балкой, а потом — уйти в рейд по малым поселениям, вроде Красноголовиков, Каменки и множества безымянных хуторов. Вреда таким образом он мог причинить немало... Но любое перемещение к югу приближало Джагерея к ставке Джумен-нойона... а этого "храброму предводителю", похоже, не очень хотелось. Так что отряд кочевников двинулся к северу, в сторону золотоносной косы. Ожидаемо. Так что возле золотой копи уже располагался отряд оборотней и еретиков под предводительством Фабриса. С ними же отправилась и Лёсса с феечками. Причем феечкам я поручил очень важную задачу "защищать мою приемную дочь", а Лёссе, соответственно — "присмотреть за феечками, а то существа они наивные и взбаломошные... как бы чего не случилось". Учитывая присутствие в этой компании еще и Фабриса, можно было ожидать, что уж у них-то потерь быть не должно.
Кочевники бросились в воду и поплыли, держась за шеи лошадей. Течение Великой было сильно, так что Джагерей отправился в свой великий заплыв, стартовав серьезно севернее предполагаемой точки финиша.
Увидев начавших переправу кочевников, работники золотого прииска побросали свои инструменты, и кинулись к обрыву, где наверх вела единственная тропа. Пытаться спасать имущество, включая уже добытое золото, им было строго запрещено. Так что эвакуация была завершена прежде, чем отряд Джагерея доплыл до середины реки.
В так и оставшемся бессмысленными, но, тем не менее, уже оговоренных пункта несостоявшегося договора с Джагерем было оговорено, что его воины не должны приближаться к моим владениям ближе, чем на середину Великой. Так что, как только невидимая граница была перейдена, я отдал приказы и Ставру, и Пьену.
Ставр обратился к посланникам Джагерея, и сообщил им, что пославший их перешел границу с вооруженной силой. Так что у них теперь есть два пути: принять присягу Кайларну, полноправному владыке всего домена, либо же отправиться в тюрьму. Анатэ-мобед выбрал третий путь: он начал читать какое-то заклинание... Глупое решение для мага в зоне досягаемости мечей всадников Хаоса, что последние немедленно и доказали: в Страну Вечной охоты мобед отправился тремя кусками. Шибан поднял руки, открытыми ладонями в сторону всадников, показывая, что не собирается драться. Идигей же дернулся было к сабле... но под насмешливыми взглядами бойцов, превосходящих его и рангом, и уровнем, и вооружением, также не стал оказывать сопротивления.
Одновременно с этим событиями Кэра вонзила свои хитиновые клинки в горло и грудь оставленного на хозяйстве нукера, оставившего охрану заложников на подчиненных и с удобствами отдыхающего в шатре. В отличие от лича в подземельях Акрелата, нукер, так и оставшийся для меня безымянным, не имел ни характерной для нежити устойчивости к критическим ударам и ударам в спину, ни амулета "Верного стража". Так что одного удара ему хватило. Следом за ним отправились и стрелки у шатра заложников: каждому хватило не более чем двух стрел от теней, а влетело в обоих по четыре. На всякий случай я решил перестраховаться.
Большей части погонщиков в лагере не было: они, как им и положено, выпасали стада, принадлежащие племени. Так что восьми теням и Кэре противостояло не более пяти погонщиков. Расклад более чем безнадежный, и все присутствующие это отчетливо сознавали. Тем более, что противостояние в таком составе длилось считанные минуты, понадобившиеся для того, чтобы мы с Иримэ и сфено добрались на помощь к нашим. После чего лагерь был захвачен, и официальное прикладывание Кольца Лорда и смена флага были уже формальностью.
Между тем на основные силы Джагерея, старательно плывущие через реку, обрушились культисты. Не входя в зону поражения мощных луков степняков и заклятий хирбадов, они рассыпали множество флешетт. А поскольку кочевники плыли довольно-таки плотной группой и были стеснены в маневре, попадаемость оказалась получше, чем по цели на суше. К тому же, даже ранение, которое могло бы показаться довольно легким для существа, твердо стоящего на земле, плывущего неумолимо влекло на дно в связи с невозможностью остановиться, перевязать рану и остановить кровотечение. Однако часть кочевников все-таки сумели выплыть. Среди них оказался даже один из хирбадов, а также сам Джагерей-нойон.
И тут над обрывом поднялись оборотни, составившие стену щитов. А из-за их спин ударил залп еретичек-охотниц. Ответный залп выживших кочевников ударил, главным образом, по щитам оборотней: навесом забросить стрелу по невидимой цели, и так стоящей на пятиметровом обрыве, решились немногие стрелки кочевников. А немногих пострадавших подлечили феи.
Оборотни стояли так, что для поднимающихся по тропинке, по которой убежали работники золотого прииска, они оказывались справа. И кочевники отчетливо поняли, что взобраться на обрыв им не дадут. Узкая полоска пляжа к югу от места столкновения стремительно зарастала колючими кустами. Их еще можно было перепрыгнуть... но Джагерей решил не испытывать судьбу, и повернул своих воинов к северу, возможно — надеясь уйти за Завесу. Но тут воздух со стоном пошел трещинами, и из получившегося провала на окровавленный песок пляжа шагнул Палач Лёссы. Первый же взмах чудовищного меча искалечил сразу трех коней, вызвав вой черной, подсердечной ненависти у кочевников. Следующий удар тяжелого клинка перерубил ногу Джагерея над коленом, и глубоко ушел в бок его коня. Кочевники, успевшие остановиться и не влететь в получившуюся кучу-малу, дали залп. Поскольку цель была прямо перед ними, отчетливо видима и не закрыта щитом, эффект был гораздо лучше, чем при стрельбе по еретичкам. Однако запредельные характеристики палача позволили ему пережить первый залп, а когда его все-таки расстреляли, над грудой кричащих, искалеченных людей и лошадей уже поднимались колючие кусты, намекающие, что сбежать в этом направлении тоже не получится.
Выжившие кочевники отъехали на косу, где, собственно, и добывалось золото. Еретички-охотницы, бывшие отнюдь не такими уж хорошими стрелками, на такое расстояние стрелять не стали... зато из-за их спин взлетела виверна, потом вторая... В общем, положение осажденных быстро стало безнадежным: попытка переплыть реку обратно под обстрелом никуда не девшихся культистов и атаками виверн и сфено, была сочтена не дающей надежды на выживание. И оставшиеся в живых кочевники выкинули белый флаг.
Еще когда толпящиеся на косе, избиваемые с берега и с воздуха всадники не решались капитулировать после смерти вождя, выяснилось, что Джагерей не зря именовал себя "Вождем вождей". После его гибели под моей рукой оказались еще два кочевых племени. Уж не знаю, было ли это связано с тем, что его убили именно мои воины, или же с тем, что над его главным стойбищем уже развевался мой флаг, но ездить по степи и принимать оммаж у предводителей этих поселений мне не пришлось. Их просто приписали к моим владениям, и все.
"Стойбища кочевых племен". Главная сила и главная слабость "белой" ветви каганата. В отличие от хуторов, деревень и даже сел людей, живущих под Светом империи, или в тени Хранителей, да даже и бондов Повелителей Моря, стойбища кочевников позволяют нанимать не только погонщиков, но и воинов второго ранга — конных стрелков. В результате армии Каганата всегда многочисленны, и "их стрелы затмевают Солнце". Но есть у этих поселений и иная, не столь приятная повелителям Каганата, сторона: свободолюбивые и жадные кочевники очень не любят расставаться с деньгами. В результате при повышении налога более, чем по пяти монет с человека — в кочевых стойбищах начинает расти недовольство, а там и до бунта недалеко. Учитывая же, что большая часть армии Каганата — те самые конные стрелки, которых в стойбищах и нанимают, бунт стремительно растет, захватывая и отряды армии владыки. И это, наряду с интригами высших сановников, эффективно ограничивает амбиции владык Каганата, и тех игроков, кто принял на себя управление доменами этой фракции.
