— Да он уже тогда начал! — Рести вскинулся. — Ты видел, что удумал? Звезду Феанаро! Кинжалом! А Майтимо еще — раскали, мол! Это что же дальше будет, если такое им позволять? Мы уже и так в крови искупались, после телери я думал, что дальше некуда. Теперь нам говорят — подчиняйтесь, или казнь?! А если он мне самому прикажет вот так... пытать? Или своего кого-нибудь убить?

Рандир стиснул руки.

-Да... Я о таком как-то не подумал. Вообще в голову не приходило, что они могут до такого дойти... А знаешь...

Он даже сам словно испугался внезапно пришедшей в голову мысли.

-Посмотри. Вот они пытаются нас запугать. Командовать — при помощи страха. И вот уже ты взбунтовался. Уже уходить хочешь. А нам говорили — Враг запугивает, подчиняет. Да если бы этот, майа, если бы он из страха служил, разве он мог бы вот так держаться?

— Это я не знаю, — Рести опустил голову. — Тут держись не держись, они же ничего от него и не требуют. Я знаю, что если так дальше пойдет, мы сами не заметим, как в орков превратимся. Потом, помнишь, Лаиссе и Нэртар рассказывали... — он снизил голос до шепота, — что там, в Ангамандо... что никто их там не пытал... И когда с нолфингами вместе шли, они говорили, что этот их вел... И вообще, я хочу уйти к нолфингам. Они, по крайней мере, такого не делают...

-Уйти? — Рандир тоже понизил голос. — Эх... Лихо это ты: уйти. А как же приказ Майтимо?

— А почему мы должны подчиняться его приказам? Кто он нам? Подумаешь, лорд! Это у Врага, как они утверждают, все рабы, а я свободный эльда и не буду подчиняться тому, кто творит неправое дело.

Рандир колебался: решиться уходить вместе с другом было трудно, отговаривать его — бесполезно, да и... неправильно, что ли.

-Но как же ты уйдёшь? Мы ведь даже не знаем, где теперь Нолофинве.

— Не знаю, — мрачно сказал Рести. — Но мне здесь противно оставаться... с _этими_. И подчиняться им. Выберу момент и уйду.

-Выберешь ты момент, как же, — расстроенно покачал головой Рандир. — Видел там двоих, снаружи? Такое впечатление, что они за тобой следят. Знаешь что? Давай выйдем и походим по лагерю. Чисто просто так. Посмотрим на их реакцию. И не на их тоже. Понаблюдаем. Определим границы твоей свободы. А?

— Давай, — согласился Рести. — Хотя и так видно. Я же чувствую.

Опасения подтвердились. Двое нолдор ненавязчиво... и не слишком умело следили. Ходили по пятам, делая вид, что не при чем. Но сомнений не было — при попытке удалиться за пределы лагеря лорды об этом узнают тут же.

В итоге, побродив, Рести и Рандир вернулись к себе в шатер с пониманием, что дело худо. Но усталость взяла свое: несмотря на тяжелые мысли, скоро оба заснули.

А проснулись от того, что кто-то довольно грубо их тормошил.

— Эй, вы! Просыпайтесь! За вами послать велено.

Рести продрал глаза, спросонья ничего не понимая. Перед ним был один из тех, вчерашних. И у входа в шатер еще двое.

— Что случилось? — спросил он недоуменно.

— Поднимайтесь, говорю. Вас обоих лорды требуют к себе.

Рандир сел, с тоской уставился на пришедших.

"Ну влипли! — сказал другу мысленно. — Всё, привет, можешь нас поздравить. Похоже, мы теперь изменники."

"Мы еще посмотрим, кто здесь изменники, — ответил Рести. — Ладно, делать нечего. Пошли."

— Сейчас, — ответил он. — Дайте хоть сапоги надеть, подождите...

Когда они вышли из шатра — сразу поняли, что дело неладно. Весь лагерь собрался у шатров братьев-феанорингов, ну, может, не весь, но большинство. И смотрели на них, когда они шли... Странно смотрели. Кто с сочувствием, кто с негодованием и возмущением. А их спутники держались как конвоиры.

Рандир вошёл в шатёр — и невольно замедлил шаг: здесь собрались все сыновья Феанаро.

Ближе всех к краю, к выходу, — Амрод и Амрас. Перешёптывались, посмеивались.

Куруфин, — по привычке скрестив руки на груди. В глазах: ну что, допрыгались?..

Келегорм. Красив, и, похоже, думает об этом даже в походе.

Маглор. Сидит как будто отдельно от всех, хоть и в общем кругу, взгляд — в землю. Ну правильно, одно дело песни сочинять про месть-кровь-сталь, а совсем другое — видеть, как по призыву твоей песни кого-то режут, да ещё и на твоих глазах. Досочинялся.

Карантир и Майтимо. В центре.

Рандир подобрался. Ну всё, сейчас начнётся...

— Итак, — заговорил Майтимо. — Я предупреждал. Этого оказалось недостаточно.... Ну что ж.

Он медленно подошел к ним, поглядел на Рандира, обошел его, оглядывая с головы до ног.

— Рандир. О чем вы вчера ночью беседовали в шатре?

-О том, что сейчас происходит, — честно глядя в глаза Государю, сказал Рандир.

— И что же сейчас происходит? Может быть, ты поведаешь нам об этом?

-Прости, Государь, но я удивлён вопросом, — Рандир слегка поклонился. — Почему _ты_ спрашиваешь об этом? Кому, как не тебе, знать это лучше всех?

— Отвечай на вопрос и не притворяйся дураком, — рявкнул Майтимо.

Рандир вздохнул. Ему было яснее ясного, что здесь затеяно не что иное, как судилище.

-Государь, происходит вот что. Ты ведёшь войну с Врагом. Ты захватил пленника. Но обращаешься ты с ним против законов чести.

— Знакомая песня, — подал голос Келегорм. — И ясно, кто его научил.

— Именно, брат, — кивнул Майтимо. — Ты! — он резко повернулся к Рести. — Ты призывал к измене. К неподчинению лордам Дома Феанаро. Ты признаешь это?

— Я говорил, что не буду подчиняться тому, кто творит неправое дело, — ответил Рести. — Будь то Моргот или кто угодно. И не буду.

— Знаешь, брат, — с недоброй мягкостью проговорил Майтимо Карантиру, — по-моему, ты вчера был прав.

-Я вот думаю, — доброжелательно улыбнулся Карантир, — казнить их в лагере или отвести туда, где этот чёрный ублюдок? Чтобы он тоже посмотрел?

— Подождите, — подал голос Маглор. — Надо же разобраться. Что вы сразу — казнить...

-И в чём же ты собираешься разбираться? — с нажимом сказал Карантир. — Тебе ещё что-то неясно?

— Вы сами говорили — суд, — возразил Маглор. — Когда идет суд, то разбирают все обстоятельства. А вам достаточно одного пересказа с чужих слов, и вы уже готовы убивать своих. Эдак у нас скоро вообще воинов не останется.

Майтимо посмотрел на него, посмотрел на двух эльфов...

— Ладно, — решил он. — Этих пока — под охрану... туда, к волкодавам, там надежнее всего. Пусть посидят вместе со своим черным приятелем. Только у меня нет сомнения, каким должно быть решение. Уведите их!

Рандир вдруг почувствовал, — воздух прозрачен и свеж, а солнце играет на траве и листьях... и что скоро всего этого уже не будет. Точнее, будет, — но без него. Туда, до того места, где держат Гортхауэра, идти — через весь лагерь, и очень похоже, что это — последнее, что он в своей жизни увидит.

Не успел опомниться — ему уже завернули руки за спину. Ремень впился в запястья. Толкнули к выходу, взяли за локти, повели.

Кто-то ахнул — снаружи. Нолдор молча смотрели, как Рести и Рандира, как преступников, повели прочь. Туда, к волкодавам.

Рести показалось, что громадные валинорские псы довольно щерятся — как будто им доставляет радость, что вместо одной жертвы — целых три. Один из псов отступил, давая проход, и оба эльфа поневоле замерли, увидев то, что им открылось. Тогда они видели вражьего прислужника в темноте, издалека, а теперь, при ярком дневном свете... Зрелище было жутким.

— Пошел, что встал, — конвоир толкнул Рандира в спину. — Иди... там твое место. Вражий прислужник...

-Сам ты Вражий прислужник, — не выдержал Рандир. Всё это было так обидно и страшно, что хоть кричи. — Вот правду говорят — Искажение! В ваших душах оно!

Вместо ответа — сильный удар в спину. Рандир пролетел несколько шагов, не сумел удержаться и грохнулся на землю — прямо рядом с Гортхауэром. Рядом упал Рести.

У Рандира аж слёзы брызнули из глаз. И это называется свои! Неловко поднялся. Сердито вытер мокрую щеку о плечо, — ещё этого не хватало. Взгляд упал вправо... и Рандир замер: Карантир сдержал слово, у Гортхауэра на лбу горела кровавым звезда Феанаро.

-Рести...— позвал упавшим шёпотом.

— Я здесь, — проговорил Рести. Он приподнялся, сел. — Гады. Ну и пусть. Пусть судят. Я и перед всеми скажу то же самое. Это им пусть позорно будет, если они нас убьют.

Рандир посмотрел на валинорских волкодавов. На лес.

-Когда шёл за Феанаро, думал, что погибну... когда-нибудь. Со славой, в бою... Но чтоб — вот так...

— Зачем я вообще в этот дурацкий поход увязался, — проговорил Рести. — Ведь жил же в Тирионе, так нет, бросил родителей, ушел в Форменос... А теперь... Слушай, Рандир, а откуда у них цепи? — он кивнул на Гортхауэра. — Ведь не было же ничего такого... не здесь же они сковали?

-Точно не здесь, — кивнул Рандир и насторожился. — Погоди-ка. Ты попробуй... поощущать, что ли... ЭТО — не просто цепи.

— Да... я чувствую. Они силу высасывают. Слушай, неужели это из Валинора? С орлами? С ума сойти... в Валиноре делают цепи? У нас? на родине? я просто глазам не верю..

-Здрасьте! Ты что, забыл? А Ангайнор, для Моргота? Нам же рассказывали.

— Ну так то для Моргота! То же было один раз, в войну. Слушай, а он живой вообще? этот, черный?

-Должно быть, да...

— Живой, — вдруг хрипло проговорил Горт и открыл глаза. — Пока... Что, феаноринги принялись за своих?

Рандир отпрянул.

-Принялись, — сказал шёпотом. — Вот с нас и начнут.

— Мальчишки... — проговорил Горт. — За что?

Рандир подумал, как — отвечать. Сказать — за тебя? ну, в общем, это так и есть... Но почему он спрашивает, значит — был без памяти там, на поляне, и не слышал, что Рести говорил?

-Рести им там сказал, что они хуже орков, потому что издеваются над раненым и беззащитным, — выдал наконец. — Это там было, когда тебя... привезли. А потом мы ночью в шатре об этом всём разговаривали. Наутро нас и повязали.

Горт кивнул.

— Ясно. Что ж, спасибо...

Рести ткнул Рандира в бок локтем. Волкодавы снова расступились — на поляну шли давешние конвоиры. Только их было на этот раз уже шестеро... На двоих. Обоих подняли.

— Хватит, посидели, — с мстительной усмешкой проговорил один из них. Рести никак не мог понять — впечатление было, что у него какие-то личные счеты, но как, за что? — Лорды уже все про вас решили.

-И что же решили? — спросил Рандир, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Вроде бы получилось.

— Увидишь, — ответили ему.

На поляне перед шатром феанорингов теперь уже собрались все. И все подавленно молчали. Маэдрос расхаживал взад-вперед, ожидая.

Вывели на поляну. Сотни глаз — смотрят, со всех сторон...

Сотни глаз. Рандир вдруг почувствовал: почему-то здесь народу — больше. Намного больше, чем... чем эльдар в отряде, что ли?! Он тряхнул головой. Чушь. Не может быть. Наваждение какое-то.

— Я предупреждал о том, что измена будет караться жестоко, — заговорил Майтимо. — Мы, лорды Дома Феанаро, рассудили дело этих двоих. Они виновны в измене, подстрекательстве к измене, в отказе повиноваться лордам, в предательстве. И потому повинны смерти. Братья — выскажите свое мнение. Карантир?

-Смерть, — отозвался Карантир, поглаживая кинжал.

— Келегорм, Куруфин? — спросил Маэдрос.

— Смерть, — ответили братья почти что хором.

— Амрод, Амрас?

Близнецы замялись. Потом наконец Амрас тихо сказал, опустив глаза в землю:

— Да... Смерть.

За ним это же слово эхом повторил Амрод.

— Маглор?

Повисла тишина.

-Я против.

Майтимо пристально на него посмотрел, но смолчал. Повернулся к эльдар.

— Итак, вы слышали. Большинство лордов единодушны. Но, по просьбе брата моего Макалаурэ.... если преступники признают, что ошибались, и поклянутся нам в верности именем Эру — мы простим их.

Рандир понял, что — всё. И что терять уже нечего.

-Я признаю, — начал он негромко. — Я признаю, что ошибался. Я ошибся, когда знаменем своей жизни избрал путь убийств и ненависти. Я ошибался, когда полагал, что во имя мести можно и должно идти по трупам несогласных с этим родичей. Я ошибался, думая, что Нолофинве — предатель. Я глубоко раскаиваюсь в своих ошибках, которые подвели меня под проклятие Намо и гнев Валар, которые привели меня сюда, на этот суд. И я готов встретить смерть, которая, надеюсь, станет искуплением моих ошибок.

— Вот именно, — негромко проговорил Рести и посмотрел на круг эльдар. — Мы вчера ночью, после того, как этого, черного, уволокли... Мы говорили в шатре, что так нельзя поступать ни с кем. Даже с врагом. И я говорил, что не буду служить тому, кто делает неправое дело. Эльдар, ну посмотрите же сами! Мы уже прошли по трупам, мы убивали безвинных... разве вы не понимаете, что это было страшной ошибкой? Я же знаю, все говорят это втихую, только вслух сказать боятся. А здесь что получилось? Мы шли вместе с нолфингами, вы все слышали, как духи льда создали им дорогу в Эндоре, как принесли им еду и одежду... а этот, черный, который "вражий прислужник", сам вывел их к нам, они вместе шли много дней и не чуяли в нем никакого зла. Моргот мог нас сжечь тысячу раз балрогами, мог бы бросить на нас армии своих орков, но до сих пор ни один из нас не погиб, кроме Феанаро, который ударил исподтишка, ударил беспомощного, полумертвого! Моргот сам вернул Сильмариллы, возвратил Феанаро, целого и невредимого, а мы что в ответ делаем? Нам говорили, что Моргот держит своих рабов страхом кары — а что у нас начинается, не это ли самое? Слово против лордов — и казнь! Я не выбирал в лорды тех, кто убивает беззащитных! Я не раб Моргота, про которых нам рассказывали, что они из страха сделают все, что угодно. Я лучше умру свободным, чем буду жить и лгать каждым словом, — на глазах Рести стояли слезы, дыхание у него прерывалось, но он все говорил и говорил. — Давайте, сегодня убейте нас, а потом вам прикажут идти на бойню под стены Ангамандо, или убивать людей, которые живут на Севере, или пытать пленных — а вы так и будете трястись и это все делать?

— Хватит, — резко прервал его Майтимо. — Ты наговорил достаточно. Всем ясно, что перед вами изменник?!

— Тогда убивайте и меня! — вдруг раздался женский голос. Из толпы выбежала девушка — у Рести от удивления широко раскрылись глаза. — Никакой он не изменник! И он все верно говорит! Давайте, убивайте, если у вас хватит духу убить женщину! Потому что я то же самое повторю, и буду говорить — вы, лорды, неправы!

-И меня, — донеслось из задних рядов.

Вперёд шагнул один из воинов, — из верных Майтимо.

-Ты мне больше не король, Майтимо.

— Тааак, — протянул Майтимо. Позади него вскочили Келегорм и Куруфин. — И кто же вам король? Кровь Финве для вас уже ничего не значит?

-Ну почему же, значит, — воин был очень спокоен и держал руку на рукояти меча. Обернулся к нолдор. — От имени всех нолдор, Майтимо, я должен тебе сказать вот что. Ты преступил законы чести, и отныне мы тебя низлагаем. А королём нашим мы избираем Нолофинве, сына Финве. Так, нолдор?

— Так! — выкрикнул кто-то. — Нолофинве достойный эльда, и крови на его руках нет! Нам нужно всем вместе объединиться и жить нормально! Нет крови — так мы сами ее на себя кличем?! Нолдор, он прав!