— Он, по-моему, сам себя лечит, если не добавлять постоянно, — Майтимо деловито глядел на полумертвое тело. — Ладно. Хватит с него пока, там видно будет. Идем, брат, здесь без нас справятся.

Карантир подошёл к Гортхауэру, нагнулся над ним... остриё кинжала льдом коснулось щеки.

-А звезду Феанора я тебе всё-таки нарисую, — сказал негромко.

— Клинок раскали, а то твоей звезды уже завтра видно не будет, — посоветовал Майтимо. И пошел прочь.

Карантир усмехнулся.

-Учи учёного.

А отойдя подальше, Маэдрос подозвал к себе одного из тех, что недавно с такой готовностью бросились держать "прислужника врага".

— Вот что, — сказал он тихо, — смотрю я, Враг сумел поселить смуту уже и в нашем стане. Последи-ка ты за тем, что у нас творится.

— Непременно, мой лорд, — поклонился феаноринг. — Можешь на меня положиться.

...Тхури остановилась у дверей небольшого зала, где в последнее время Мелькор любил подолгу оставаться. Просто сидел и смотрел на огонь камина... А сейчас она сама чувствовала его тревогу, его страх, сдерживаемое чувство безнадежности...

— Мелькор, — позвала она вслух. — Можно?

-Да, заходи, — откликнулся сразу. Почти ровно. Почти.

Она зашла, остановилась у порога. И начала сразу:

— Мне тоже тяжело. Эти проклятые орлы не вмешивались много веков. И они не здешние. Это именно валинорские орлы, майар. Манве в союзе с феанорингами, и это плохо. Нужно что-то решать. Нужно решать, как действовать дальше. Особенно, если... Если орлами дело не закончится.

-Я знаю этих орлов, — Мелькор поднял на неё глаза. — Я их видел. В Валиноре.

Помолчал.

-Если бы Манве собирался прийти в Эндорэ, он бы сделал это. А так — он собирается воевать со мной руками феанорингов. Они пошли по проторённой дорожке: Гортхауэр — заложник. Приманка. Для меня.

— Приманить — мало, — возразила Тхурингветиль. — Если они делают это, значит, рассчитывают захватить и тебя. И удержать. Как, я, правда, предположить не могу... не знаешь?

-Знаю, — так же ровно сказал Мелькор. — Видел. Манве им Ангайнор прислал в подарок. С орлами.

Тхурингветиль не сдержалась — коротко вскрикнула и зажала себе рот ладонью.

— Что... действительно? О небо...

Мелькор коротко взглянул на свои запястья: наручники от Ангайнор смотрятся почти как тяжёлые серебристые браслеты... если не знать, _что_ они такое на самом деле.

-Они считают, что я не могу за ним не прийти. И они правы.

— Нет, Мелькор, — твердо сказала Тхурингветиль. — Нельзя. Ему не поможешь и себя погубишь. Нужно пытаться его вытащить как-то иначе.

-Я знаю, что нельзя, — в голосе Мелькора прорвалось отчаяние. — Я пытался успеть — туда, когда они на него напали. Но было слишком далеко. Они знали, что делать и когда, чтобы я не смог им помешать.

— Редкостная мразь... Знаешь что, Мелькор. Пока тебя не было, мы тут тоже... думали о том, что может однажды случиться. Пойдем-ка, я тебе хочу кое-что показать. То, чего ты точно еще не видел.

Он резко встал.

-Идём.

Этот кабинет был высоко — Тхурингветиль вышла на галерею, опоясывающую каждый ярус башен Твердыни, приняла крылатый облик и резко спикировала вниз, к уровню земли. Подождала Мелькора.

Первый ярус... Начались подземные ярусы. Движущаяся площадка — вниз. Глубоко. Путь по коридорам, в которых вообще не было света — никакого. Просто выжженные в камне, проложенные балрогами ходы. Множество поворотов, настоящий подземный лабиринт... любой чужак заблудился бы здесь на первых шагах.

И вот наконец Тхурингветиль остановилась перед ничем не примечательной стеной. Толкнула один из камней... стена отъехала в сторону.

Свет не был нужен, чтобы видеть, ни ей, ни Мелькору, но Тхури все-таки засветила в воздухе яркий светлячок, озаривший подземный зал призрачным светом.

Вдоль стен стояли большие... Мелькор вначале не понял, что это такое. Гробы? Более всего похоже. Только из камня.

Тхурингветиль подошла к одному из этих "гробов", поманила Мелькора. Тот наклонился... И отпрянул.

За прозрачным стеклом лежала сама Тхурингветиль. На вид — мертвая. Или, вернее — неживая.

-Подменить, — выговорил Мелькор хрипло. — Так?

— Нет, — покачала головой Тхурингветиль. — Это фана, Мелькор. Тело-одежда, такое же, как у любого майа... или айну. Только в нем нет фэа, души, потому что моя душа сейчас в другом фана, — она коснулась груди, — вот в этом. Но если однажды случится так, что я буду вынуждена его покинуть... что меня убьют... я смогу войти в это заранее созданное тело. И тогда оно оживет. Здесь, — она обвела зал рукой, — тела всех майар Твердыни. Всех, для кого было можно создать вторые тела.

-Это очень опасно, — медленно сказал Мелькор. — Фэар всех, кто умирает здесь, в Эндорэ, притягивают Чертоги. Я слышал этот зов... тогда, когда Феанаро убивал Гортхауэра.

— Я знаю. Но... Мы уже проходили через это. По одному разу было, и я, и Гортхауэр... Его можно преодолеть, этот зов. Если здесь есть, кому звать обратно. Мелькор, это на крайний случай. Лучше до этого не доводить. Лучше попробовать вытащить Горта иначе. У нас есть балроги, у нас есть хэлгеайни, у нас есть, наконец, несколько драконов, правда, толку от них, только пугать...

Взгляд Мелькора стал страшен.

-Как вы додумались? — тихо сказал он. — А если бы вы не вернулись?

Он отвернулся, пытаясь справиться с собой.

— Не нарочно ведь, — виновато сказала Тхурингветиль. — Лучше так, чем угодить в Чертоги наверняка.

-Это легко, — сменить одно тело на другое, — Мелькор всё ещё не поворачивался к ней. — Валар делают это с лёгкостью, это я — не хочу... а теперь уже и не могу. Когда ты не изранен, не на грани смерти, то вернуться можно и так. Но когда тело умирает, зов Чертогов становится непреодолимым. Я боялся, что не справлюсь... я, сильнейший из Валар. А сейчас — сейчас всё гораздо хуже.

— Пойдем обратно, — тихо сказала Тхурингветиль. — Это — на самый последний случай. Лучше такой шанс, чем никакого. А сейчас нам нужно продумать план нападения на них... всерьез. В подробностях. Со всеми возможными вариантами.

Мелькор повернулся на каблуках, — жуткие сухие глаза, светящиеся решимостью.

-Я не хотел этой войны.

— Никто не хотел, — ответила Тхурингветиль. — Но если мы хотим жить, то придется за себя постоять. Мы с Гортхауэром не зря создавали Твердыню все эти века. Второй раз убить себя мы не позволим.

...Лаиссе стояла в толпе, среди остальных. Видела всё — и орлов, и Майтимо с Карантиром... Когда Майтимо всё-таки отпустил нолдо, не выдержала, — выбралась из толпы и, рыдая, побежала куда глаза глядят, — в лес.

Заметить бы чуть раньше... Нэртар не успел ее остановить. Бросился следом, побежал, нагоняя, в ночную темноту.

— Лаиссе, стой! — крикнул. — Подожди, не убегай хоть от меня!

Она остановилась, — задыхаясь от слёз. Чуть не врезалась в дерево, поскользнулась, упала на траву.

— Ну, ну, перестань... — Нэртар догнал ее, обнял. — Успокойся. Не плачь. Куда ты так побежала...

Её трясло.

-Эру, я же была там, я была в плену... Вот у него и была... Я была полностью в его власти, он мог... всё, что угодно... а он только разговаривал со мной, терпеливо так... как будто я ему вовсе не враг... а они с ним... звери, звери... хуже орков из легенд... а он говорил мне, говорил про телери... а я его оскорбляла ещё... дура, зачем...

Нэртар молча ждал, пока она выплачется. Выговорится. Только гладил ее по плечам. Заговорил, когда силы плакать у Лаиссе уже иссякли.

— Слезами не поможешь. Я тоже думаю... они перешли грань. Мне сейчас кажется, что Враг — это не кто-то один, а такое черное подлое нечто, которое вселяется в души. И сейчас они под его властью.

Лаиссе подняла на него отчаянные глаза.

-Я ничего не могу понять. Говорили же — Искажение. От Врага. Но почему в нас это есть, мы же эльдар, мы — от Света... а нём — нет? Он же из Тьмы...

— Понятия не имею, — вздохнул Нэртар. — Я видел то же, что и ты, я же разговаривал с ними... с этой, крылатой, и с Врагом... Мир кувырком. Знаешь, правильно говорят — когда не знаешь, что делать, надо слушать сердце. Вот тебе сердце что говорит?

-Бежать надо, — проговорила она. — От этих подальше. Вон Нолофинве правильно сделал, взял и увёл своих. К ним и бежать. Но — куда? Где их теперь найдёшь?

— И Рести тоже, — кивнул Нэртар. — Единственный решился прямо сказать... Слушай, ты как думаешь, неужели Майтимо действительно выполнит то, что сказал? Неужели он своих начнет убивать, если кто его не послушает?

Лаиссе вздрогнула.

-Я не хочу в это верить. Но... я видела его в Альквалондэ. Боюсь, что — да...

— Многие против того, что он делает, — задумчиво сказал Нэртар. — Многие просто устали. Никто умирать не хочет, особенно если помнить о словах Намо... а тут получается — на нас даже и не нападают, так нет, надо сделать все, чтобы вынудить. Нет, конечно, многие останутся верны братьям. Но я тоже думаю, что надо уходить. Только так, чтобы не догнали. Коней не возьмешь — заметят, шум поднимется...

Лаиссе вдруг замерла, выпрямилась, — прислушиваясь.

— Что? — насторожился Нэртар и тоже замер, вслушиваясь в ночную тишину.

Из ночи — неслышно — прямо к ним шагнули два огромных волка.

Серые, с густейшей красивой шерстью. И — светлые глаза, увидев которые, Лаиссе всхлипнула: слишком похоже на глаза Гортхауэра.

Один из волков мягко ткнулся в руку Нэртара, словно напрашиваясь, чтобы его погладили.

— Ого, — удивленно проговорил Нэртар. Испугаться он не успел. Осторожно протянул руку... дотронулся до морды волка; тот, на удивление, только потерся о руку, словно щенок. — Кто это? Откуда?

-Не знаю, — тихо сказала Лаиссе. — Какие большие... Никогда таких не видела.

Волки тем временем упрямо подпихивали их обоих мордами, словно пытались передать эльдар, что им нужно что-то сделать.

-Послушай... Они что-то от нас хотят. Тебе не кажется?

— Слушай, ведь на них можно, наверное... как на конях! Волки, я верно догадался? И вы от Гортхауэра, правильно? Только вот вы ему не поможете, убьют вас, и только...

Лаиссе поднялась, — и волк, словно обрадовавшись, что она догадалась это сделать, легко ткнул её под коленки, красиво повернулся, — и она оказалась у него на спине. Второй волк нетерпеливо ждал, пока Нэртар последует её примеру.

— Нет, погодите... Погодите. Там же Рести... он же непременно против братьев что-нибудь скажет, и его убьют... Надо его тоже взять, у него другого шанса не будет!

Волк покружился вокруг него, — то и дело задевая боком. Шерсть у него была неожиданно мягкая, но густая, — загляденье. Потом встал на задние лапы... передние положил Нэртару на плечи... и лизнул. В нос. А затем точно так же, как его приятель, мощно ткнул эльда под коленки и подхватил на спину.

И волки помчались в синеву ночи, — стелились над землёй, касались её большими мягкими лапами как будто нехотя, словно им это вовсе и не надо было... Через мгновение над лесом взлетел дикий вольный клич, которому издалека тут же отозвались другие голоса.

"Куда они нас несут?! — мысленно прокричал Нэртар. — Ты что-нибудь понимаешь? Волки! вы слышите мысли? куда вы бежите?"

Волки не ответили, — выбирали дорогу: так, чтобы ни в коем разе не выйти на открытое пространство, где можно увидеть беглецов с воздуха. А вместо них...

"Я велел им отвезти вас к Нолофинве, — сказал Мелькор. — За Рести уже идут другие."

— Мелькор! — вслух воскликнул Нэртар, не обратив внимания, что назвал его этим именем.

"Спасибо! Но о нас подумают, что мы предатели... наверняка так и решат."

"Лучше быть верным — Карантиру? — жёсткая усмешка. — По-моему, вы уже сделали свой выбор."

"Братья обезумели, но своих-то мы не предавали, — возразил Нэртар. — Мелькор, я знаю, у нас многие против того, что они делают. Враг врагом, но так нельзя."

"Это против чести, — сказал Мелькор. — Можно не быть — со мной, но при этом и не потерять совести. Ты помнишь моего брата Намо?"

"Еще бы. Его проклятие никто не забудет..."

"Проклятие... Да, он умеет хорошо говорить. Но главное не это. Намо называют Мандосом, однако у него есть ещё одно имя. Его имя — Справедливость. Вспоминай о нём, если опять встанешь перед выбором... Вот только никому из моих к нему попадать нельзя: есть сила, против которой и он бессилен..."

"Мелькор, а как же с Гортхауэром? С ним-то что? Они ведь хотят добраться до тебя."

"Они ждут, что я приду за ним сам. Этого не будет. Но мы его там не оставим. Я посмотрю ещё: хочется верить, что таких, как вы, станет больше..."

"Ты смотри-то смотри, только не досмотрись до того, что они его вообще убьют... Но все равно — спасибо! если б не эти волки, нас бы мигом догнали или на конях, или псами..."

"Спасибо за совет, — Мелькор чуть усмехнулся. — Не убьют... а мы надолго не задержимся. Ещё на вашу свадьбу с Лаиссе прилетим вместе. Если, конечно, пригласите."

Лаиссе тихо засмеялась — она тоже слышала эту мысль.

"Вот уж никогда не поверила бы... Пригласим, если будем живы."

А волки летели в яркой ночной синеве, — стремительно и быстро, как две серые молнии. Казалось, они просто неутомимы, — но наступил момент, когда они замедлили бег и шагом прошли меж деревьями к берегу реки. Там, на открытом месте, кувыркались волчата, тузили друг друга, рядом жили своей жизнью другие, более взрослые, — а высоко, над обрывом, величественным чёрным силуэтом возлежал огромный волк, вожак стаи. Когда те, кто привёз эльдар, приблизились, им навстречу вышли другие двое: на смену. Подождали, пока эльдар пересядут... и начали свой бег.

А вслед им звонко и грозно раздалась волчья песнь свободы.

...В душе у Рести все кипело. Эти... они думают, что если принадлежат к роду Финве, то им все позволено? Какого балрога они считают себя вправе распоряжаться чужими судьбами? Они ничем не лучше остальных, даже хуже... Гораздо хуже. Ничего в них нет такого особенного, кроме бешеной злобы и жестокости. Ну, Маглор песни сочиняет прекрасно, этого у него не отнять... а остальные? Только и есть, что сыновья Феанаро!

Рести почти бегом добежал до шатра, где лежали его вещи, и уселся у входа. Хоть сквозь землю провались. Что теперь, они будут гнать всех на убой, и надо молчать?

Неподалёку остановились двое. Вроде заняты своими делами... но что-то в них было не то. Следят?!

Напряженное внимание Рести чувствовал. Этих двоих он не очень хорошо знал, только то, что они были из приближенных Маэдроса и братьев. "Так и не дадут покоя, — подумал он. — Все равно уйду. Куда-нибудь."

Он поднялся и вошел в шатер. Так и не выходил. Сидел, обхватив колени руками. Потом лагерь начал затихать понемногу... Рести поднял голову — полог шатра откинулся, это вернулся его приятель, давний, с которым они так и держались вместе еще с Форменоса.

— Ну что там? — спросил Рести тихо. — Угомонились?

-Да, похоже, — Рандир устало опустился с ним рядом. — Многие недовольны. Майтимо не дурак, понимает: ещё немного, и будет... что-то. Потому велел Карантиру при народе к Гортхауэру не подходить. Только, боюсь, поздновато он спохватился.