Тайшеле

Ма-Истри молча стоял с широко раскрытыми глазами. В отличие от Алькатраса, он очень хорошо помнил эти рисунки — древние, сделанные дрожащей рукой какого-то эльда, и где... да, очень, очень похоже. Только там их было двое.

— Не вампир я, — Эгленн улыбнулся, зная, что в этом облике улыбка смотрится жутковато. Он взял сумку и привычным движением закинул ее за спину. — Собственно, таких вампиров, что фигурируют в легендах, и вовсе не было. Если не считать вампиров-кровососов из южных земель — есть такие животные, знаете, наверное. Но для людей они не опасны, если, конечно, не стаей. Забирайтесь на окно, я вас перехвачу. Неудобно, конечно, будет, но что поделать.

Алькатрас забрался на подоконник, — не слишком умело, видно, давно забыл свои мальчишеские упражнения.

-Ладно, удачи, — как-то не слишком весело сказал Ма-Истри. — Да пребудет с вами Сила.

-Счастливо, — отозвался Алькатрас.

Ма-Истри развернулся и зашагал прочь по коридору, — знал дорогу.

— Давайте, — Эгленн подхватил Алькатраса, прижал к себе — чувствовалось, сила у него в этом облике огромная, и даже не та, мистическая сила Ордена, а самая обычная, физическая. — Только не бойтесь ничего.

Ветер ударил в лицо, освещенные окна замка ушли вниз, а Эгленн уже развернулся в воздухе и полетел прочь. Полет Алькатрас даже не успел толком осознать — все продлилось от силы десять секунд. Они уже снова стояли на земле, в темноте — ну верно, Эгленн и должен был опуститься в безлюдном месте... — и рядом раздался голос, уже обычный, без тех металлических обертонов, что были в "вампирском" облике:

— Я идиот. Куртку свою забыл захватить...

-Плохо, — Алькатрас помрачнел. — Сейчас, знаете ли, есть много любителей пошастать по моему дому... У вас там что-то ценное было, в карманах?

— Нет, чепуха. Я обычно не использую такую одежду — остальное у меня, как бы лучше выразиться... смоделированное. Вы ведь понимаете, если я во время преображения буду в обычных штанах, они просто порвутся, — Эгленн тихо рассмеялся. — Ладно. Сейчас решайте: либо на стоянку гравикаров — но мы будем на месте не раньше, чем через три часа. Либо — своим ходом, это займет, пожалуй, минут сорок. Правда, рискуете замерзнуть. Скорость, знаете ли...

-Своим, конечно, — без колебаний ответил доктор. — Замёрзнуть — это далеко не самое плохое, что может случиться с человеком... а у меня есть способы быстро привести себя в форму перед операцией. Время дорого.

В его взгляде был жгучий интерес.

-Эх, вы не представляете, сколько у меня к вам вопросов! Но ведь кто же вас знает, вы вот так возникли из ниоткуда и исчезнете в никуда, так и останетесь загадкой...

— Почему? — пожал плечами Эгленн. — Расскажу, как время появится. Но — ладно. Если своим ходом, то придется немного иначе... Увы, в этом полете вы ничего толком не увидите. На такой скорости вы просто глаза открыть не сможете, тут шлем понадобился бы, — он усмехнулся, и, уже не скрываясь, сменил облик. — Кроме того, те факторы, что сейчас называют аэродинамическими, тоже влияют. Когда-то мы для таких полетов использовали специальные приспособления... чтобы в руках человека не держать — неудобно ведь, сами понимаете. Нечто вроде двойных подвесных систем — вы такие могли видеть у спасателей, например...

Да, и вправду он стал намного выше. А крылья пока были сложены за спиной — ни дать ни взять, черный плащ. Красиво и внушительно. Сумку Эгленн пристроил за спиной, уже явно более тщательно.

— Ну, поехали!

И, подхватив Алькатраса, он взмыл в ночное темное небо.

В Митаннии Алькатрас просто указал, где надо приземлиться, — комплекс больничных зданий занимал довольно большую площадь, и где-то рядом опять угадывалось море. Подошёл к видеофону возле одного из корпусов, набрал номер, — по своему не рискнул.

-Я здесь. Пропускайте.

На секунду задумался, повернулся к Эгленну.

-Операция может затянуться. Можете подождать в парке, можете пройти со мной внутрь, там есть "комнаты ожидания".

— Я пойду с вами, — сразу сказал Эгленн. — Будет проще, если вдруг вам не удастся справиться своими силами.

-Ах да, — спохватился Алькатрас. — Вы же и по этой части умеете что-то такое, что... Нет, это просто фантастика...

Он быстро зашагал ко входу в корпус. Прозрачные стены, лифт, белые коридоры, где свет был тревожным, почти слепящим, — безмолвная вечная тревога хирургического отделения, которую чувствовали даже те из людей, кто не обладал никакими особыми способностями. Безлюдье.

Ночь.

Операционная.

Здесь, над человеком на операционном столе, была бригада, — Алькатрас одним взглядом разогнал их по местам. Пока переодевался, успел достать из своей сумки шприц, похожий на маленькую ручку, ловко сделал себе укол. А затем — он как будто враз стал больше, чем просто человеком.

Он часто встречался со Смертью, знал, как отобрать у неё добычу, — и сейчас снова вступил в бой. Напряжённые глаза, взгляд, острее, чем скальпель, и только на миг — улыбка торжества. Всё-таки позвали. Всё-таки — его, а не конкурента. Что ж, будем — нет, не доказывать, а — показывать, кто лучший хирург планеты Тайшеле...

Все это Эгленн видел уже не обычным физическим зрением — а тем зрением фэа, что позволяло видеть любой уголок этой планеты — будь на то желание. Сам он сидел в пустынном коридоре — один.

Шансов выжить у человека, ради которого вызвали Алькатраса, было ничтожно мало. Каким бы гениальным ни был хирург — у любого умения есть свои пределы. Что ж... Давно не приходилось действовать — _так_.

Эгленн видел слабое, угасающее свечение жизни в теле, которое едва могло удерживать фэа, и красный пульсирующий огонь в очаге ранения: задет мозг, плохо...

Тут же пришло ощущение чужого присутствия: человек, вернее, его душа, фэа, сейчас смотрел на самого себя со стороны, с трудом понимая, что происходит, — но слабая светящаяся нить, связывающая фэа с телом, вот-вот могла оборваться. Эгленн мысленно потянулся к нему — успокоить, обнадежить... все будет хорошо, но вскоре ты должен вернуться, тебе еще не пришло время уходить...

Спокойно. Была бы здесь Тхурингветиль — ей было бы проще, она куда лучше разбиралась в тонкостях физиологии... Ладно. Вспомним прежние навыки.

Перед мысленным взглядом возникла картина чужого хроа — здорового хроа, здорового тела; Эгленн медленно, не торопясь, совместил эту матрицу с реальным телом, лежащим на залитом светом столе. Теперь — то, что люди сейчас называют Силой: пронизывающая все пространство мира живительная энергия, сила Арды — для начала ее нужно собрать в достаточной мере, сконцентрировать — и направить в искалеченное хроа; жаль, Алькатрас не увидит — а ведь это очень красиво: золотистое свечение, словно рой мельчайших искр, разливается по телу, собирается в очаге ранения, восстанавливая поврежденные ткани, заставляя заново наполняться жизнью уже погибшее...

Эгленн вздохнул и открыл глаза. Все. Теперь дело за Алькатрасом.

Там, внутри, — Алькатрас понимал, что всё безнадёжно, что вот сейчас, ещё немного, и останется только отойти от стола, снять перчатки и сказать: всё. Операция закончена. Теперь дело за той удивительной способностью человека _выживать_ даже тогда, когда, казалось, нет никаких шансов. Просто — за желанием жить. Глубинным, которое либо есть, либо нет, которое проявляется в таких ситуациях даже тогда, когда человек уже не осознаёт, по какую сторону смерти находится. Алькатрас знал — сам видел — как умирали те, кто просто обязан был выжить, потому что душа сдалась и не хочет жить. Он не знал, что — здесь и сейчас, но по чисто медицинским показаниям — просто поздно.

И он отошёл от стола, снял перчатки. На него смотрели — понимая.

-Всё, мне пора, — сказал хрипловато. — Я, знаете ли, под домашним арестом. Надеюсь, в любом случае вы не будете скрывать правду. Хотя — как хотите. Моей репутации уже ничто не может повредить.

И, не дожидаясь ответа, ушёл переодеваться. Потом вышел в коридор — бледный, осунувшийся, только щёки горели лихорадочно.

-Эгленн, пойдёмте. Здесь больше нечего делать.

Эгленн поднялся.

— Все будет хорошо. Он выживет, поверьте. Как у вас только выносливости хватает — столько времени в таком напряжении быть...

-Вы знаете... есть разные типы психологии, — он чуть улыбнулся. — Есть люди, которые не могут жить без сцены. Сценические наркоманы. Или без сумасшедших гонок каких-нибудь. А кто-то — без войны... им сейчас скучно, наверное... А я, представьте, не могу без этого своего "поля боя". Что-то вроде ощущения... ну, как если ты выходишь на поединок, ты вооружён и ОЧЕНЬ опасен, и знаешь, что победишь. Хотя, конечно, процент этот, проклятый процент, от которого не избавишься, даже если очень захочешь...

— Я понимаю. А кто он... этот человек, раненый? Я видел его фэа, его душу, успокоил. Он будет помнить это, когда придет в сознание.

-Вот удивляться будет, — покачал головой Алькатрас. — Интересно, в каком виде вы перед ним предстали? Это Стен Эйранель, он из Службы Безопасности. Потому я и сказал сразу про убийство, — такие просто так под удар не попадают. Но если бы его пытались убрать свои, то действовали бы более надёжно... впрочем, кто их разберёт, может, кого-то хотели таким образом подставить. И насчёт "всё хорошо"... ох, сомневаюсь я, сильно сомневаюсь. В результате ведь всё очень просто свалить на меня.

— Эйранель? — повторил Эгленн. — Интересно. Знал я одного человека по имени Эйранель, Эйри... Но это было очень давно. Что ж, может, один и тот же род, действительно. Вы за его жизнь не бойтесь. Он быстро придет в норму, увидите. Я, конечно, не врач, но кое-что тоже умею. Была у меня когда-то знакомая — в чем-то сродни вам: пожалуй, если отслеживать истоки вашей профессии, получится, что именно она была первым хирургом этого мира, — Эгленн улыбнулся, и тут же отвел взгляд, не хотел, чтобы стало заметно все это: память о прошлом, безвозвратно ушедшем, потерянном... — Вот ей было бы проще. А я — так, поднахватался в свое время, но давно уже, очень давно не было практики...

-Род древний, — отозвался Алькатрас. — Стен вообще очень гордится своим происхождением, только вот уж не знаю, стоит ли. Раскопал свою генеалогию аж до Нуменора и дальше. Помнится, был такой нашумевший случай, когда археологи нашли какое-то захоронение, а у человека было кольцо с его родовым гербом, так сверяли гены, — оказалось, и вправду его предок. Целая эпопея была. В общем, получилось, что склонность к военной профессии, или что-то вроде этого, у него в крови, — тот предок чуть ли не начальником королевской стражи Нуменора был, но почему его хоронили как одного из "тёмных" — непонятно. Так и осталось загадкой, как он вообще в те края забрёл, там отродясь никаких нуменорцев не было, слишком далеко на восток.

— Почему же "чуть ли"? — отозвался Эгленн. — Был. Эйранель это и был, тот самый. Случайно мы с ним познакомились, а после сдружились. Сестра его осталась в Нуменоре, а он уехал со мною, в восточные земли. Он прожил долго, несколько веков, как и многие из наших людей... Расскажу потом подробнее, если захотите. Ну ладно; обратно, думаю, стоит поехать на гравикаре, теперь нам некуда спешить.

-Нет, лучше так же, на гравикаре заметно будет, — машинально отозвался Алькатрас. — Я же всё-таки сбежал, как ни крути. Ох, значит, вы видели Нуменор? Наши археологи так до сих пор и не нашли, куда он провалился, как будто и вправду его разнесли в клочья. Другие-то затонувшие земли уже обследованы давно, тот же Белерианд, и то, что севернее было, а с Нуменором проблемы. Даже в поговорку вошло, когда что-то пропадает бесследно, — ну, провалилось, как Нуменор...

— Они бы еще Валинор поискали, — усмехнулся Эгленн. — С Нуменором не так все просто было — тут сам Эру вмешался: это не другое пространство, как в случае с Аманом, просто расселина — но, знаете ли, если такую гигантскую расселину вначале раскрыть, а потом закрыть... можно хоть сто веков искать — ничего не найдешь. Ибо нечего находить.

-Хм. А ведь логично, да... — Алькатрас смотрел на Эгленна с плохо скрытым ошеломлением. — Вы просто клад для историков, но я вам не советую им попадаться, они вас замучают. Ладно, давайте обратно, а то вернётся Сайрес, не найдёт меня и будет с ума сходить.

— Давайте, — согласился Эгленн.

К счастью, вернуться удалось затемно. Когда подлетали к замку — поневоле вспомнилось: как похож этот приморский замок на другой, тот, что когда-то стоял на нуменорском побережье... Столько веков прошло — а люди по-прежнему будут пугаться, если увидят огромную крылатую тень.

Окно в комнате, выходящей на море, оставалось распахнутым. Эгленн проскользнул внутрь — и принял обычный облик.

— Успели до рассвета, — проговорил он. — И то хорошо. Сильно устали? Кстати, ваш воспитанник должен скоро вернуться, вы говорили...

-Устал, — признался Алькатрас. — Тем более — со стимулятором. Не люблю я этого, стараюсь использовать как можно реже, потому что он потом такой откат даёт, реакцию, что мало не покажется. Но здесь выбора не было, — сразу после суда, когда ты перед тем почти не спал трое суток... Сайрес должен прийти не позднее полудня, у него приём лекарств по часам расписан. Но обычно он появляется сразу после шести утра, дома и из воды выходит. Думаю, имеет смысл пойти вниз, в подземную гавань, — встретим. Там его комнаты рядом, кстати...

— Да, идемте. А потом вам нужно спать. Лучше не прибегать к искусственным средствам, это верно. Эти, из Ордена, умеют как бы подпитываться тем, что они называют Силой — но на голой Силе долго не протянешь. Ведите.

Помещения замка Алькатраса и вправду занимали огромное подземное пространство, — лаборатория, операционная, чуть не целая частная клиника... что, впрочем, так и было. В жилых комнатах Сайреса окна также были вырублены в скале: над водой, над верхней точкой прилива. Сейчас вода была далеко.

Здесь было уютно, — много зелени, вьющиеся по стенам растения, цветы... полки с книгами, на кресле — раскрытая, как будто ещё хранившая следы прикосновений чьих-то азартных пальцев: дальше, дальше, дальше!..

Почти половину самого большого зала занимал бассейн, где в самом глубоком месте был словно провал в бездну, — темнота.

-Выход в море, — разъяснил Алькатрас. — Там, снаружи, я настоял, чтобы всё-таки сделали створки. А он сопротивлялся, говорил — хочу, чтобы рыбы ко мне домой заплывали.

Эгленн чуть усмехнулся.

— Должно быть, это приятно — рыбы, — сказал он. — Вот под водой я никогда не плавал... как-то в голову не приходило. А жаль, надо думать, там много интересного... можно будет попробовать, только придется совершенно новый облик лепить, чтобы не быть там беспомощным и неуклюжим. Это не так-то просто — создать себе облик, идеальный для новых условий. Хотя, конечно, спешить некуда...

-Интересно, как это вы меняете облик? Такое впечатление, что вы перекраиваете материю по собственному желанию, Ма-Истри сказал бы — с помощью Силы. Я прав?

— Я ведь майа. Мое тело состоит из материи несколько иного рода, чем человеческое — это раз; во-вторых, изначально — полный контроль над этой материей. Тело-одежда. Не думайте, с ним тоже не так уж просто управляться: не всякий ведь сумеет сшить красивый костюм, верно? А создание нового облика — не менее сложный процесс. Потому у нас были, как правило, несколько основных обликов, ну, а дальше — кто чего желал. Человеку можно дать такие умения, но это сопряжено с изменениями свойств и фэа, души, и хроа, тела. Потому когда-то эльдар и считали таких людей — искаженными.