Общая активация кубиринов?
Нет, нельзя. Второкурсники — туда-сюда, а первокурсники просто-напросто покалечат себя и окружающих.
— Грампа! — заорала она, перегибаясь через перила. — Саомир! Клия! У нас Прорыв! Авторизовать третий курс, живо! Потом второй! Уводите всех, кого сможете, своих и чужих! В драку не вступать, не вступать!
— Какой прорыв, дама Сиори? — растерянно спросил за спиной Каватта Расцвет, и только тут Сиори сообразила, что преподаватели Академии Высокого Стиля здесь единственные, кто сражались в Приграничье. И что больше никто не понимает, что происходит.
— Чудовища! — резко бросила она, поворачиваясь. — У нас минута, максимум полторы! Потом сюда повалит туча демонов. Я еще ни разу не видела такого большого активного порта...
Громкий рев заглушил ее слова, и колонна смерча раскрылась гигантским цветком-воронкой. Причудливо изогнувшись, смерч начал неторопливо опускать свой раструб вниз — к противоположной трибуне.
К трибуне, с которой уже сбегал вниз Крейт с перекинутой через плечо женской фигуркой, отчаянно молотящей его кулаками по спине, закрытой литой бронзовой кирасой.
Поздно.
Туша огромного черного слизня, покрытого красными гнойными пятнами, шлепнулась на ступени прямо перед Крейтом, и тот, затормозив, попытался обогнуть ее справа. Но слизень с неожиданным проворством выбросил в его сторону тонкое черное щупальце. В последний момент перед ним вспухло полотнище Щита, и соскользнувший отросток вонзился в мраморные перила с силой чугунного молота. Во все стороны полетело белое крошево. Тут же черную тушу перечеркнула яростная синяя молния — вторая Защитница принцессы, скользнув мимо Крейта, нанесла удар своим Атрибутом, трехсаженным огненным палашом. Клинок из тех, что без особого напряжения рубят камень и железо, вонзился в гладкую слизистую шкуру — и бессильно соскользнул, оставив лишь небольшой разрез. Второй отросток слизня ударил уже в Защитницу — и тоже соскользнул с вовремя подставленного Крейтом Щита. Слизень неторопливо пополз вперед, не обращая внимания на осыпающие его удары Меча Защитницы, и Крейт попятился назад.
Из вспухшего на боку смерча багрового гнойника вырвалась туча крупных, с кулак, насекомых, смахивающих на помесь пчел с комарами: огненные шершни посверкивали искрами пламени на концах брюшек и хоботков и угрожающе гудели. Второй черный слизень уже спешно выталкивал свое бесформенное тело из пылающей багровым воронки.
С легким гулом мимо плеча Сиори пронесся комок багрового пламени. Он врезался в бок слизня — и растекся по нему бледной, мгновенно потухшей пленкой. Сиори обернулась. В ладонях ректора Махотрона уже набухал второй огненный шар...
...черный силуэт девочки перед ревущим и визжащим демоном, и набухающий в ее ладонях комок красно-белого пламени...
...готовый поразить все ту же цель.
— Не в слизней! — рявкнула Сиори. — Они неуязвимы для огня! В шершней!
Фасар коротко кивнул, и шаровая молния с легким свистом вонзилась в нерешительно клубящуюся тучу насекомых, проделав в ней ясно видный канал. Вниз, в воду, просыпалось с десяток обгорелых комочков.
— Сиори, командуй! — резко каркнул Каватта. — Ты самая опытная.
В руке ректора школы паладинов ровным белым пламенем горел обнаженный святой меч.
— Никакой драки! Вниз, быстро! — скомандовала Сиори. — Нужно вывести детей, пока не появилось что-нибудь похуже. — Она вызвала свой палаш и, опрокинув стул, обрубила ему ножки и спинку. Придется вспоминать давно забытые навыки балансирования. — Отец Фасар, наведи левитацию, быстро!
И тут на трибунах внизу завизжала девочка.
Наблюдая за соревнованиями, Мира почти забыла о ночных приключениях.
Дворец накануне поразил ее всем сразу: коваными фигурными решетками сада, огромным внутренним двором, мощеным непонятным черным камнем, сиянием фонарей и люстр, мягкими коврами, золоченой мебелью из неизвестного, но очень дорогого на вид полированного дерева, зеленого плюша и бархата, мраморными и малахитовыми статуями необычайной красоты и почти что живыми, не уступающими им красотой и изысканностью каменными, стеклянными, фарфоровыми и металлическими вазами в человеческий рост и тому подобными вещами. Она боялась даже рот раскрывать, чтобы ненароком не осквернить окружающее великолепие своими глупыми словами. Принцесса тоже поразила ее, но совсем иначе. В простом халате, пусть и королевских цветов, и в мягких тапочках, с волосами, заплетенными в уложенную на затылке косу, она казалась какой-то обычной домохозяйкой, мамашей двух или трех малых детей, отдыхающей перед сном с авантюрным романом про рыцарей и благородных разбойников.
Май, разумеется, нахал. Ужасный и неисправимый. На месте принцессы она бы попросту приказала его выпороть и выгнать из дворца. А та, посердившись лишь для виду, с увлечением слушала его россказни, в которых половина, разумеется, враки. Миру она в упор не замечала, чему та оказалась только рада. Хватит с нее приключений по горло, обойдется она без разговоров с принцессой. Она не заметила, как задремала, и не проснулась до конца даже тогда, когда королевская фрейлина, толстая добрая тетушка, помогла ей переодеться в необычно мягкую и удобную пижаму и накрыла одеялом.
С утра сказка продолжилась. Ее форма за ночь оказалась вычищенной и отглаженной так, что просто сияла. Затем она ела за одним столом с десятком фрейлин, бросавших на нее с Маем настороженно-неприязненные взгляды, и с по-прежнему не замечавшей ее принцессой, полностью поглощенной гостем-иномирянином. Кушанья, которые ей подносили лакеи в зелено-золотых ливреях, казались невероятно вкусными. Она не привыкла много есть с утра, но как можно обойти молочную манно-тыквенную кашу с сахаром и тончайшим привкусом ванили и каких-то других специй? Салат из фруктов, из которых она опознала, и то лишь на вкус, только яблоки? Маленькие жареные колбаски, от одного запаха которых рот наполнялся слюной, а вкус казался просто небесным? Нежные яблочные тарталетки под сладким сиропом, тающие во рту? Крупную, с кулак, клубнику под взбитыми сливками?.. В конце концов она отвалилась от стола, чувствуя себя комаром, насосавшимся крови так, что не в состоянии взлететь. Наверняка она наберет сегодня сразу лишний килограмм веса и получит заметно округлившееся пузико, и потом придется месяц сидеть на строжайшей диете. Но все равно — оно того стоило. Правда, ей никто не поверит, когда она расскажет в Академии, что спала в соседней комнате с принцессой и ела с ней за одним столом. Но воспоминания-то все равно останутся!
Потом принцесса долго ругалась с невысоким дядькой в зеленом бархатном камзоле с обилием золотых и серебряных висюлек, и Мира даже не сразу сообразила, что перед ней сам государственный канцлер Сайлавата. Она благоразумно спряталась за занавеску в дальнем углу огромного зала с блистающим свежим воском паркетом, а потому не разобрала разговор. Кажется, канцлер не хотел, чтобы принцесса куда-нибудь ехала, и его свита — два десятка расфуфыренных теток и дядек — мрачно сгрудилась у него за спиной, словно готовясь всем скопом наброситься на принцессу, связать ее и запереть в ее покоях. Потом Май вылез из мягкого кресла, в которое забрался сразу по появлении канцлера, и насмешливо произнес несколько фраз, распахнув ворот рубашки. Он небрежно взял принцессу за руку — Мира аж вздрогнула от такой наглости, но та даже не пошевелилась — и, подняв вверх, продемонстрировал канцлеру ключ-перстень на ее указательном пальце. Канцлер сначала побелел, потом побагровел, а потом вообще пошел пятнами. Он поднял было пухлый жирный кулак, но Май стоял, скрестив руки на груди и насмешливо улыбаясь, и канцлер, зло сплюнув, повернулся и ушел. Его свита, мрачно оглядываясь, потянулась за ним.
Когда их кортеж двигался по улицам города (Мира страшно хотела хоть раз проехаться на настоящем автомобиле, но ее никто не позвал, а напрашиваться она не решилась), она почувствовала, что чувствует себя все более и более неуютно. И дело было даже не в дамском седле, в котором она раньше никогда не ездила. Считанные минуты отделяли ее от встречи с госпожой Сиори. Май упомянул, что в Академию сообщили о том, где они провели ночь, и госпожа ректор наверняка слопает ее живьем. Май, скотина! Ведь обещал, что к полуночи вернет ее обратно в дормиторий, а сам?.. Ему хорошо, гусь в воде не тонет, а вот что станет с ней? Она-то не из другого мира! Ей уже объявили один выговор... ой, а ведь она на испытательном сроке! Ох, что будет... Однако руки сидящего позади Мая, спокойно лежащие на ее талии, странным образом успокаивали.
— Не тушуйся, — шепнул он ей в ухо, когда впереди показалась площадь перед бассейном, на которой уже выстроили ученики всех четырех школ. — Рита нас прикроет.
Вот как? Его сама принцесса уже покрывает? Миру неприятно кольнуло в сердце. Когда на площади он помог первой спуститься с коня Рите, ее кольнуло еще раз. Да какое, в конце концов ей, Мире, дело? Пусть хоть женится на принцессе! Тоже мне, верный фертрат нашелся!.. Но Май тут же снял с коня и ее, слегка подмигнув, и она почему-то сразу его простила. В конце концов, принцессе по этикету положено оказывать знаки внимания.
Госпожа Сиори и в самом деле ее не слопала, лишь глянула многозначительно — мол, потом обсудим твое поведение. На сердце снова стало неспокойно. Но на соревнованиях она расслабилась. Она с азартом болела за своих, и даже проигрыши ее не очень огорчали. Главное, что весело. Май, правда, то и дело засыпал, и его приходилось тормошить и расталкивать.
И вот — последнее соревнование. Мира откровенно любовалась Хито. Юноша казался воплощением цветущей мужской красоты: высокий, широкогрудый, с мышцами, играющими под тонкой влажной тканью купального костюма, с обаятельной, хотя сейчас заметно напряженной улыбкой и пробивающимися над верхней губой усиками. Конечно, нет ни одного шанса, что он когда-нибудь обратит на нее внимание, особенно когда под боком у него все время крутится Одора и другие старшекурсницы с бесстыдно большими грудями. Внезапно она вспомнила, как Май целовал ее — тогда, в первый вечер, и потом на крыше, и в сердце сладко защемило. Ну и пусть Хито ее не замечает. Зато у нее есть свой фертрат, пусть даже непослушный и нахальный.
Почему судья не свистит? И почему так тихо?
Что-то полыхнуло красным на границе зрения, и Мира повернула голову, чувствуя, что цепенеет от изумления. Из воды бассейна торчал, вращаясь, синий смерч по крайней мере в пять саженей высотой. Внутри него все быстрее и быстрее мигали красные вспышки. Портал? Но откуда он здесь? Да еще и такой огромный? И почему он наливается багровым свечением?
— Крейт! — от резкого окрика Мира вздрогнула. — Уводи принцессу! Живо!
Мира глянула на почетную трибуну. Снизу площадку видно не было, но голос Сиори, резко говорящей что-то, она слышала. Вокруг противоположной почетной трибуны взвихрилась серая дымка — Щит? Чей? Принцесса вскочила на ноги — и тут же оказалась перекинутой через плечо невесть как оказавшегося рядом давешнего телохранителя — рыцаря Крейта, тут же бросившегося назад. Придворные, сидевшие рядом с принцессой, растерянно заоглядывались, кое-кто из них поднялся на ноги. Сиори перегнулась через перила со стороны секции Академии.
— Грампа! — крикнула она. — Саомир! Клия! У нас Прорыв! Авторизовать третий курс, живо! Потом второй! Уводите всех, кого сможете! В драку не вступать, не вступать!
Прорыв?
Во внутреннем графстве?! В Цетрии?!!
Так не бывает!!!
— Первый курс, встать! — громко сказала над ухом Клия. — Быстро! К выходу, живо!
— Третий курс! — скомандовала Грампа. — К авторизации приготовиться! Цан! Цан! Цан! Цан!..
— Цан! Цан! Цан!.. — вторили ей голоса Саомира и Клии. — Второй курс! К авторизации...
И тут на противоположной стороне бассейна, в секции завизжала девочка, и ее визг сразу же подхватили десятки голосов.
Смерч портала все еще изгибался, склонив воронку к почетной трибуне, но его бока вздулись отвратительными багровыми пузырями. Один из них лопнул, и из него на бортик бассейна выпало что-то большое, бесформенное и извивающееся бесчисленными зелеными щупальцами, тут же принявшимися хлестать по трибунам. Несколько студентов Махотрона, попавшие под удары, разлетелись в стороны, словно кегли. На трибунах мгновенно вспыхнула паника, и тут на боку смерча лопнул еще один нарыв. Большая синеватая туша, подняв фонтан брызг, рухнула прямо в бассейн, и в воздух взметнулся еще один мечущийся частокол щупалец. Несколько десятков длинных гибких хлыстов в мгновение ока оплели трибуну, на которой только что находилась принцесса, скрыв ее под слоем отвратительно шевелящейся и пульсирующей плоти.
Мира ощутила, что цепенеет. Мир вокруг стал гулким и серым. Кричали люди, раздавались резкие окрики команд, вокруг метались и суетились неразличимые фигуры. Надо... надо... надо что-то сделать... что?.. как?.. Внутри быстро нарастал ужас, туманящий взгляд и требующий одного: бежать, бежать, бежать как можно быстрее, неважно куда, главное — куда угодно, только подальше отсюда. Нельзя! — крикнула она себе. Ты Защитница! Ты обязана сражаться!.. Авторизация, да, ей нужна авторизация! Она тоже поможет...
Белое пятно мелькнуло у нее перед глазами и взорвалось фонтаном кровавых брызг. Пощечина ожгла ей щеку, и она, охнув, непонимающе воззрилась на нависшего над ней Мая.
— Ты что, заснула, хозяюшка? — в его руке мелькнул и пропал давешний нож-"бабочка". — Хочешь, чтобы тобой вот эта зверюшка пообедала?
Он вскинул руку, в которой затихающе дергалась тварь, напоминающая небольшого симпатичного кролика, но с непропорционально длинными задними ногами, с клыками длиной сантиметров пятнадцать и еще светящимися оранжевым глазами. Ее брюхо оказалось распоротым снизу доверху, и из него толчками вываливалась отвратительная красно-бурая масса.
— Сзади! — крикнула Мира, и Май, извернувшись кошкой, вонзил нож в тушку еще одного клыкастого прыгуна, отбросив его от себя.
— Назад! Все к выходу! — гаркнул рядом голос Грампы. — Не нападать! Защищаться, но не нападать! Отступать к выходу! Кадет Мира Аттэй, тебе особое приглашение нужно?
— Гра, авторизацию мне! — Май схватил воспитательницу за руку.
— К выходу, я сказала! — Грампа сделала резкое движение правой рукой, и в ней возник Атрибут. Древко булавы, по которой бежали бирюзовые сполохи, мгновенно удлинилось, и венчающий ее шипастый шар врезался в еще одну вываливавшуюся из портала тушу, пробив ее насквозь. Булава тут же растаяла, и бьющаяся в конвульсиях тварь рухнула в воду бассейна.
— Там принцесса! — заорал Май. — Она погибнет! Авторизуй меня!
— Я сказала — нет! К выходу! — Грампа отвернулась и бросилась в гущу студентов, отдавая команды.
Оглушительный вой раздался над бассейном, и из смерча вывалились новые демоны. Огромные, с лошадь, жуки с массивными рогами на морде валились на трибуны, подминая под себя школьников. Одного из них, свалившегося на ближнюю сторону бассейна, охватило двойное облако из оранжевых и фиолетовых полотнищ — Щиты Клии и Саомира. Оно резко сжалось, и жук хрустнул, сплющился, словно раздавленный таракан, упал на спину и больше не шевелился. Но те, что приземлились на другой стороне, тут же заворочались, разворачиваясь, и целенаправленно двинулись к оплетенной щупальцами почетной трибуне, не обращая внимания на подворачивающихся под ноги учеников.
