Этаж ноль

— Тебе больно? — в голосе Хрома послышалось сочувствие. — Тебе очень больно?

— Пошел ты...

— Пожалуй... — холодные глаза Эндрюса с интересом изучали лицо умирающего врага. — Я последую твоему совету. Чао, Отто!

Он, не теряя больше времени и будто забыв про документы, за которыми, собственно, и пришел сюда, быстро развернулся и направился к двери. Казалось, его уже совсем не беспокоит поверженный Отто Мельх...

— Все равно тебе не выбраться... — тратя остатки сил, хрипел умирающий убийца. — Здание окружено нашими людьми... Все пути для тебя ведут только на тот свет... А-а-а-а-а...

...Пистолет валялся в десяти сантиметрах от его правой руки, но для Отто, который не мог пошевелить и пальцем, это было как на другой планете. Ему оставалось лишь лежать без движения и молча смотреть в спину уходящей жертве... Жертве, с которой они так нелепо поменялись местами...

Хром буквально мчался по коридорам старого здания, с каждой секундой все ускоряя и ускоряя шаг. Он слышал щелчки затворов за спиной, он чувствовал тяжелое дыхание охотников, он знал, что не сможет выстоять... Люди из АПТ неглупы, а Эндрюс Заффиро, сотрудничая с ними, подписал себе смертный приговор... Снайпер или простой наемный убийца не смогли бы остановить Хрома, не смогли бы избежать его удачи, но против отряда профи, крепко знающих свое дело, эта способность не поможет... И потому за ним послали не один отряд, а целых два — Хром чувствовал их присутствие, их холодная равнодушная решимость пропитала собой воздух, охватывая все этажи здания.

"Если за тобой пришла смерть — улыбнись и скажи привет..."

Не было смысла забирать документы... Эндрюс еще тогда, пристально глядя в глаза Отто, просчитал все возможные варианты. Что говорил умирающий? Ты не уйдешь... Ты обречен... Это могло быть обычной бравадой, могло быть порождением бессильной злобы... Но Хром знал, что каждое слово поверженного Отто Мельха — чистая правда. Ему не было смысла лгать в последние секунды жизни... И не было смысла упивать горечь поддельным торжеством...

"Если умрет простой человек — его душа вернется в мир душ. Если умрет лучший — что будет с его душой? Она не может вернуться назад, ведь есть и другие тела, которые ей принадлежат... Значит... Она останется в нашем мире... И, одновременно, в мире душ... Точка перехода... Время перехода... И условие..."

В самом деле — зачем Отто пришел сюда? Повидаться с бывшим приятелем? Нет, ни в коем случае. Бледный, как смерть, чистильщик мало заботился о свом здоровье, был довольно рассеян и не любил размениваться по мелочам, но, в то же время, его невероятной расчетливости позавидовала бы старая сводница. Он ничего и никогда не делал просто так, в каждом случае имелся какой-то, пусть и очень умело скрытый, расчет. И придти сюда только для разговора с Эндрюсом... Да Отто сам бы рассмеялся в лицо любому, кто вздумал предположить подобное.

Хром не верил в надуманный мотив бывшего приятеля... Да и слова Отто Мельха были похожи на слова человека, который, не таясь, врет и не беспокоится из-за того, что его ложь будет раскрыта. Да, Отто лгал. Да, он знал, что Эндрюс ему ни секунды не верит. Но зачем? Зачем тогда он пришел? Хром похолодел и на секунду затаил дыхание... Можно было и сразу догадаться... Зачем пришел Отто? Зачем еще он мог придти? Что ему было нужно? Да то же самое, что и профессору. Он, Эндрюс. Точка перехода. Ключ...

"Если ты всем нужен, то не спеши радоваться — возможно, ты всего лишь туалетная бумага..."

Попользоваться и выбросить... Как похоже на людей... Как и следовало ожидать... Разве могло быть иначе? Конечно же, не могло, конечно же... Хром с самого начала прекрасно понимал, чем все это закончится, прекрасно понимал, каковы правила и условия игры... И принял их, как заключенный принимает ежедневную пайку — устало и равнодушно. Он не мог и не хотел изменить то, что было вокруг. Не мог и не хотел...

"У меня и в мыслях не было пытаться расчистить авгиевы конюшни нашего мира. Я всего-навсего хотел выжить..."

Хром уже почти бежал, не оглядываясь и не смотря под ноги. Точка перехода... Время перехода... Лучший... Он чувствовал, что цель — шахта грузового лифта, до которой оставалось несколько десятков метров коридорной тьмы. Это не было знанием: когда Эндрюс вошел в здание, он заметил лишь место, где эта самая шахта располагалась, содержимое же было надежно скрыто полумраком. Тогда он прошел мимо, на всякий случай запомнив ее, как потенциальный путь отхода. Теперь же она была его единственным шансом на спасение...

Раз-два-три... Раз-два-три... Хром считал шаги, прекрасно понимая, что в этом нет никакого смысла. Если он успеет — то он успеет, если же нет — то его не спасут никакие слова и никакие подсчеты... Он слышал шорох за спиной, он знал, что это идут охотники, спокойные и уверенные в себе. Жертве некуда бежать, все пути перекрыты... Так, да? Даже не пытаются скрыть свое присутствие... Как кошка, играющаяся с пойманной мышкой... Но зачем? Чего они добиваются, действуя так открыто и нагло? Испугать его? Но навряд ли в АПТ недооценивали своего бывшего наемника. Заставить ошибаться? Но на их стороне и так подавляющее преимущество. Может быть... Это часть... Плана?

"Если не замечаешь ниточек, прикрепленных к твоим рукам и ногам, это еще не значит, что ты не марионетка... Хороший кукловод терпелив..."

Раз-два-три... Некстати вспомнились лица убитых людей... Босс, мышонок Микки, Отто, безымянные ликвидаторы... Хром не жалел об их смерти, они заслужили то, что получили и это было правильно... Он сожалел об ином... Сам того не понимая, Эндрюс Заффиро жалел, что прошлое стало просто прошлым и только... Что этого уже не вернуть... И не повторить... Никогда...

Раз-два-три... Черный провал шахты совсем близко — достаточно протянуть руку... Несколько секунд и он сможет прыгнуть вперед... Еще несколько секунд... Хром знал, что сейчас ровно двенадцать. Время. Место. Ключ. Все необходимые компоненты... И охотники, загоняющие его, как раненого волка, уже ничего не смогут сделать...

Раз-два-три... Выбросить обломки чувств, смотреть только вперед, не думать о том, что осталось за спиной. Слишком поздно сомневаться и колебаться. Выбора нет, все просчитано и пересчитано задолго до сегодняшнего дня... Профессор... Отто Мельх... Глупые-глупые люди, возомнившие себя богами... Богами, которые могут решать судьбы других... Богами, которым нечего бросить на чашу весов, кроме собственной жизни...

Раз-два-три... Хром закрыл глаза и, вдохнув сырой воздух шахты, что есть сил прыгнул вперед...

"Не возвращайся по следам своим... Старая истина, исчерпавшая смысл... Но есть и другая — не иди по пути, уготованному для тебя... Потому... Потому что этот путь создан другим... И другой пожнет плоды твоей боли..."

Хром улыбался, когда падал вниз, пронзая тьму. Он улыбался, когда вытянутые руки искали стальные прутья лестницы. Он улыбался, когда слышал обеспокоенные голоса у себя над головой... А потом...

Глухие хлопки и сразу же жуткая боль в спине. Ликвидаторы стреляли почти вслепую, но пуль было слишком много, и некоторые из них достигли цели... Хром пытался удержать положение, но его падение почти сразу стало неконтролируемым. А пальцы лишь царапнули холодный камень стен... Потому что лестницы в шахте не было...

Хром падал вниз, как сломанная кукла. Его руки тянулись вверх, а смеженные веки навсегда скрыли холод и лед... Он падал долго, очень долго, словно внизу была бездонная пропасть... Он падал и падал, уже не чувствуя абсолютно ничего, даже любопытства... Он падал и падал...

Прямо во тьму.

0

— ...ледяная колесница, прекрасная в своих строгих и даже аскетичных очертаниях. Она ведома ослепительной девушкой, а вместо коней запряжены кошки. Гибкие, сильные, свободные. Сбруя кажется частью их тела, ничуть не мешающей стремительному и плавному движению. Именно плавному — колесница скользит по звездной россыпи, как корабль по искрящимся в лунном свете водам. Это... Так прекрасно...

— Дурачок... Где же ты все это увидел?

— Там! В небе! Смотри! Звездочка движется! Она падает... Можно загадать желание...

— Глупый! Это просто спутник, искусственный спутник Земли. А даже если и метеорит, то мелкий, который даже и до облаков не долетит.

— А еще... Еще... Смотри! Эти огоньки, если их соединить... Это же кошачья мордочка — с усами, хитрыми глазками и довольной улыбкой.

— Эх, Пакито-Пакито, какой ты еще ребенок!

— Не Пакито, а Пак... Я же просил не называть меня подобным образом... Меня зовут Пак Синмор и никак иначе.

— Глупый... Я же шучу... А то ты такой серьезный, с таким сосредоточенным видом рассказываешь про кошек, что мне даже немного страшно. Словно мы на уроке, а не на романтической ночной прогулке...

— Ро... ро... романтической? А... Э... А я думал, что мы просто воздухом дышим...

— Дурачок... Совсем еще маленький. Даже жалко... Эх...

Два силуэта, мужской и женский, тушью выведены на фоне светло-серого неба. Как легкий набросок, выполненный небрежной рукой художника, как игра теней в театре искусственного света... Мужчина казался тонким и хрупким, как тростинка, словно росток, который можно погубить неосторожным движением. Женщина же буквально лучилась силой и уверенностью — эдакий якорь мира, воплощение всего земного и вечного...

— Какие странные у тебя имя и фамилия... — женщина невзначай коснулась своих длинных черных волос. — Пак... Синмор... Сииин... Мооор... Никогда не встречала таких...

— Редкие... Более того, я единственный человек, которого так зовут...

— Наверное, тебе было тяжело в детстве?

— Тяжело? Нет... Не знаю... Может быть... Я уже и забыл, что тогда случилось... Зато меня сразу запоминали, это удобно...

— Так, значит, родители придумали такое имя? И фамилия... она явно ненастоящая, вымышленная...

— Родители? Не совсем... Все было... — мужчина надолго замолчал, обратив лицо к ночному небу, а потом, нервничая и почти срываясь на крик, продолжил. — Я знаю... Знаю, что скажу сейчас глупость... Но это... это в самом деле... В самом деле правда! Правда!

— Правда?

— Правда... Скажите, Анна, вот Вы, взрослая умная женщина...

— Я же просила называть меня Аня... И мы, вроде бы, перешли на ты... Нет?

— Да... Вы, то есть ты, права... Я забылся... У меня вообще в голове все смешалось за последние дни. Слишком много впечатлений, переживаний. Слишком много нового и разного. Слишком все суетно и беспорядочно... Будто меня бросили в водоворот и кричат, чтобы я учился плавать... А я не могу, у меня не получается... Почему так, скажи? За что все это? Зачем? Чем я...

— Тс-с-с-с... — женщина коснулась своим указательным пальцем губ спутника. — Дурачок... Зачем же ты участвуешь в экспедиции? Это же чистая авантюра, что понятно не только тебе или мне, а даже нашим проводникам и, по совместительству, носильщикам Гроусу и Граасу. Думаю, никто, кроме профессора, не питает иллюзий, относительно исхода мероприятия... Что до меня, так я просто хочу получить свои деньги и убраться отсюда подальше. Туда, где нет гор, нет походных условий, нет палящего дневного солнца и пронимающего до костей ночного мороза. А ты? Чего хочешь ты?

— Не знаю...

— Не знаешь? Вот глупый... Кто же бросается сломя голову в пропасть, даже не зная, насколько она глубока? Хотя... Погоди... Неужели...

Женщина склонила голову, ее голос стал печальным.

— Бедный, бедный птенец... Кто тебя так покалечил... Это была девушка? Несколько лет назад? Время залечило раны, но не смогло исцелить тебя до конца? Я права?

— Откуда... Вы... Ты... Откуда ты все знаешь... Да, я любил ее, очень сильно любил, любил больше всего на свете. И она любила... Говорила, что любит... А потом... Потом...

— Все закончилось.

— Да... Оборвалось настолько внезапно, что я был к этому совершенно не готов... Да, как птенец, выпавший из гнезда и пытающийся взлететь... Я пытался, правда, изо всех сил пытался... Но не смог. Так до сих пор и остался лежать в траве, забитый и забытый... Но... Откуда ты все это знаешь? Откуда знаешь, что со мной произошло? Я ведь никому... Никогда...

— Не рассказывал? Эх... Дурачок... Такие вещи и не нужно рассказывать — они в глазах твоих читаются, как открытая книга. Как зарубки на дереве... Как уродливые шрамы от пуль на обнаженной коже.

— Аня...

— Пора возвращаться, господин Пак Синмор, а то засиделись мы тут... Потом расскажешь мне про звезды и кошек...

В просторном холле небольшой гостиницы тускло потрескивал декоративный камин, висели на стенах головы мертвых животных, пугающие неопытных туристов вполне натуральным оскалом, а пол был устлан шикарными медвежьими шкурами. Впрочем, людей, собравшихся здесь, меньше всего интересовал интерьер помещения...

Их было шестеро, полностью снаряженных путешественников, одевшихся так, словно им вот-вот предстояло покинуть гостеприимный дом и оказаться один на один с непогодой, царящей за окном. Их было шестеро, но, несмотря на то, что объемистые рюкзаки лежали в прямой досягаемости, несмотря на нетерпение, отразившееся на лице самого младшего из компании, несмотря на напряженное молчание, никто не двигался с места. Почему? Для чего нужна была потеря времени? Явно не для того, чтобы переждать непогоду — в этих местах дождь, ненадолго прерываясь, может лить как из ведра целыми днями. И уж явно не для того, чтобы "посидеть на дорожку"... Нет. Не-е-е-ет. Ничего подобного. Шестеро молчаливо сидели в слабоосвещенном холле и слушали треск поленьев по одной простой причине — они ждали еще одного человека. Седьмого. Того, кто все это затеял...

...Профессор Винсент Стауф, которого, несмотря на достаточно моложавый вид, за глаза все называли Старик, спокойно и уверенно спускался по деревянной лестнице с красивыми резными перилами. За спиной у него был немаленький рюкзак, на глазах защитные очки, а нижнюю часть лица он скрыл теплым шарфом. Дождавшись, когда все собравшиеся обратят на него внимания, профессор прошел в центр холла и, обернувшись лицом к камину, медленно проговорил.

— Рад поприветствовать всех здесь собравшихся... — он стянул шарф вниз, и огненные отблески тотчас заплясали на гладко выбритом лице. — Без сомнения, вам известно, кто я. Так же, вас в общих чертах ознакомили с целью экспедиции... Иначе не было смысла собираться — я не люблю играть вслепую. Хороший исследователь — тот, кто знает, с чем ему приходится иметь дело. И я хочу, чтобы вы тоже знали... Поэтому, вместе с предложением присоединиться к нашему маленькому путешествию, каждый из вас получил файл с краткой информацией по... кхм... исследуемой проблематике.

Профессор сделал паузу и слегка подался вперед.

— Надеюсь, ни у кого не было проблем, чтобы сюда добраться? — он повернулся к единственной женщине среди собравшихся. — Мисс Левит? Вы всем довольны?

— Конечно, профессор! Спасибо, что заказали билеты и оплатили текущие расходы...

— Пустое... — отмахнулся Винсент Стауф. — А теперь, прежде чем мы начнем нашу маленькую экспедицию, я хочу всех по очереди представить и провести небольшой инструктаж.