— Ты именно поэтому не стал препятствовать заключению договоров между цехами, и вогнал всех свободных в вилку? — Вздохнул я. — И наверняка, бургомистру то же самое посоветовал, да?

— Конечно. — Пожал плечами дед. — Иначе, как бы нам удалось заставить вас объединиться в новый цех, пусть и анархический настолько, что даже у нас с его преосвященством ум за разум заходит, от одного вида его устава в десяток предложений? И как бы Церковь заключила с вами мёртвый ряд, если по закону, без собственной гильдии, вы, уж извини, просто вооружённый сброд? Да и Робару надо было кость бросить, чтоб не шумел и не устраивал свар. Уж кому, как не свободным ходокам знать, что этот хитрован просто обожает держать пальцы во всех пирогах разом.

— Это точно. — Вынужденно согласился я.

— Честно говоря, я до сих пор несколько удивлён тем, с какой лёгкостью ваше свободолюбивое сообщество позволило загнать себя в рамки цехового устава. — После некоторого размышления, заметил старый.

— С лёгкостью? — Против воли мои брови полезли вверх. — Ну да, это же не тебе пришлось неделю убеждать этих наглых, упёртых... э, да кому я говорю! Единственное условие, кое-как примирившее их с необходимостью создания цеха, это обещание, что любые изменения в его уставе будут проводиться исключительно полным Кругом! И то почти три десятка именованных ходоков отказались вступать в гильдию. Между прочим, не самых худших бойцов, дед!

— Что, действительно толковые люди? — Нахмурился дед. Я кивнул. — М-да, ну, чего-то в этом роде стоило ожидать, конечно... А впрочем, кто мешает новому цеху выступать в качестве нанимающей стороны, на условиях свободного выхода? Не хотят вступать в гильдию, пожалуйста. Будут работать, как прежде работали с частными заказчиками. Им-то какая разница, кому пойдут трофеи, ленбургским зельеварам или церковным алхимикам?

— Думаешь, получится? — Я побарабанил пальцами по столешнице.

— А почему нет? — Ухмыльнулся дед. — У вас же "робары" не водятся, одеяло на себя тянуть не станете. Да и дружеские отношения с отказавшимися идти под крыло новой гильдии, вам ещё ой как пригодятся. Разве нет?

— Может быть, ты и прав. — Задумчиво покивал я и решительно поднялся из-за стола. — Извини, но, кажется, у меня появились дела.

— Иди уже, восьмой стольник. — Махнул рукой старый и я, кивнув ему на прощание, отправился на поиски Андрэса. Предложение деда стоило довести до застольной дюжины как можно скорее.

Но не успел я выйти из "Старой Жабы", как меня, чуть ли не за руку поймал посыльный из Ленбургского Собора.

— Сударь Дим, вас желает видеть его преосвященство, инквизитор Тон. Немедленно.

— Вот ведь! — Я сплюнул на пыльную мостовую, и тихо выматерился вслед растворившемуся в толпе служке. Глянув на ратушные часы, я убедился, что до послеобеденного отдыха ещё пара часов, так что искать инквизитора в его особняке, бессмысленно. А значит, мой путь лежит в Ленбургский Дом.

Откладывать визит к его преосвященству, я даже не подумал. Уж если посыльный сказал "немедленно", понимать это стоит буквально. Не стал бы инквизитор разбрасываться такими безапелляционными выражениями без особой необходимости, тем более, что я ему не подчинённый. Но очевидно, добраться до святого отца столь скоро, как он на том настаивал, мне было не суждено. Едва я свернул на Круглую улицу, как дорогу мне преградила компания из трёх мордоворотов, а ещё двое перекрыли пути отступления. Кажется, "ночники" перепутали время суток...

Глава 7.

Вопреки моим ожиданиям, нападающие не стали терять время на озвучивание всякой чуши, вроде пресловутого "кошелёк или жизнь" и, едва посчитав, что мне уже от них никуда не деться, молча атаковали. Это оказалась не единственная странность в их действиях. Обычно "ночники" стараются обойтись без убийств, не желая привлекать к себе излишнее внимание со стороны властей. По крайней мере, в Ленбурге дело обстоит именно так. Но в этот раз всё было иначе, о чём весьма красноречиво говорили кинжалы в руках нападавших.

Фальшион сам прыгнул в руку, а в следующую секунду мир вокруг меня выцвел и замедлился. Движения противников показались тягучими, словно они двигаются в толще воды. Ощущения были очень похожи на то, как я себя чувствовал под действием дедовых эликсиров, но, даже имея такое преимущество, терять время на сторонние размышления глупо. Удар кинжала первого из добравшихся до меня разбойников, я прервал встречным движением. Фальшион вмиг отсёк вооружённую кисть нападавшего, и тот чуть не оглушил меня своим воплем. Резкое движение тяжёлого клинка вскрыло глотку бандита, заставляя его захлебнуться криком. Один готов.

Разворот, и следующий удар легко распорол колет второго бандита, прочертив стремительно расходящуюся багровую борозду на его груди, обнажая перерубленные тяжёлым клинком рёбра. Добавить пинком в живот, чтоб освободить место для манёвра, и противник, впечатавшись спиной в стену дома, медленно сполз по ней на брусчатку. Второй готов. Рывок вперёд, и фальшион в моей руке легко подсекает ногу третьего разбойника. Добить подранка! Есть третий.

Уйти в сторону от медленно летящего в голову клинка и коротким ударом эфесом в зубы отправить четвёртого наземь. Без сознания. Это хорошо, будет, кого допросить после боя. Остался один.

Оглядевшись, понимаю, что последний бандит уже развернулся и старательно перебирает ногами, стремясь как можно скорее сбежать с поля боя. Э-э, нет, тварь. Не уйдёшь!

Вырванный из отрубленной руки, кинжал отправился в полёт и с низким шмелиным гудением вонзился в спину беглеца. Готово дело.

Да уж... это было проще, чем биться с тварями в Пустошах. Намного проще! Тряхнув головой, отправляю вытертый платком фальшион в ножны и чувствую, как мир вновь расцветает всеми красками и ускоряется течение времени. Из ушей, словно затычки вынули, и звуки вновь обрели привычные тона. Опустившись на лавку под стеной одного из домов, я утёр со лба выступивший пот и, прикрыв глаза, подставил лицо лёгкому ветерку.

Правда, окончательно расслабиться мне не удалось. То ли вопль первого бандита, то ли хрипы и скулёж второго урода, очевидно, привлекли внимание к этому месту. А может быть, какой-то невезучий горожанин увидел нашу стычку. Как бы то ни было, но не прошло и пяти минут, как из-за угла, громыхая оружием и скрипя амуницией, показался отряд стражников. Две обычных тройки. Неудачно. Я-то думал, что у меня будет возможность допросить оставленного в живых нападавшего, а теперь... теперь с этой идеей можно попрощаться. Что к стражам попало, то пропало. По крайней мере, рассчитывать на то, что мне удастся самому прочесть допросные листы, было бы глупо. Но... а, ладно, сейчас-то что об этом рассуждать?

На миг замерев перед живописной картиной устроенного мною побоища, сержанты переглянулись и... тяжело вздохнули. Ну да, понимаю и сочувствую. Это ж у них теперь сколько забот прибавилось, ха! Кто бы мне посочувствовал... И на встречу с протопресвитером я теперь точно опоздаю.

— Сударь... — Пока подчинённые осматривали поле боя, командиры добрались до меня. И теперь стояли в паре шагов, настороженно поглядывая на мои руки. Правильно, наверное. Если со стороны смотреть, так меня в этой ситуации, пожалуй, вообще надо под прицелом арбалета держать. На всякий случай.

— Дим-Гренадёр. Свободный ходок, прошу прощения, теперь уже пустынный егерь. — Кивнул я напряжённо взирающим на меня сержантам. — Вы что-то хотели спросить?

— Э-э... что здесь произошло, сударь Дим? — Старший из двух стражников, пришёл в себя быстрее своего более молодого коллеги.

— Нападение. Пятеро разбойников напали на меня. Ещё и четверти часа не прошло. — Ответил я. — Двоих я точно насмерть зашиб, один наверняка жив, а ещё двое... пятьдесят на пятьдесят.

— А... — Заговорил было второй сержант, но его перебил возглас одного из стражников, занятых осмотром тел.

— Господин сержант, здесь живой! — Я лениво глянул в сторону завопившего бойца и кивнул. Ну да, стоит как раз рядом с тем разбойником, что схлопотал эфесом в зубы. А вот отправленный мною в полёт к стене, бандит, кажется, не выжил. Скулить перестал, да и взгляд остекленел. Не, точно, труп.

Как и следовало ожидать, вместо визита в Собор, мне пришлось отправляться в Дозорную башню, в гости к страже. Точнее, в охраняемые ею подвалы, где содержатся дожидающиеся суда неудачники, к которым я вскоре и присоединился. Хорошо ещё, что камера в здешних темницах мне досталась вполне удобная. Прохладно, конечно, но после жары царящей наверху, это даже неплохо. А так, стражники удивительно приветливые, настолько, что не только снабдили меня чернилами и бумагой, но даже передали деду мою записку, в камере сухо и довольно светло, благодаря расположенному на недосягаемой высоте оконному проёму, забранному не частой, но массивной решёткой. Да и сенник мало чем отличается от тюфяка в моей комнате на постоялом дворе. В общем, вполне себе неплохое место для кратковременного отдыха. Если бы не еда... впрочем, если представить, что я снова на мели и вынужден жрать ту кашу, что подаёт Арс своим безденежным постояльцам, сходство станет почти полным.

— Эй, Гренадёр! На выход. — Глухо лязгнули засовы на толстой, набранной из досок морёного дуба двери, скрипнули мощные петли, и в дверном проёме возникла массивная фигура стражника. Несмотря на свой звероватый вид, Линг оказался вполне вменяемым человеком и отнёсся ко мне, как новому постояльцу его "гостиницы", почти по-дружески. Настолько, что прошедшие три дня моего заключения, мы провели с ним за игрой в нарды под терпкое домашнее вино. Ну да, история о моём "великом сражении" с пятёркой оборзевших разбойников, довольно быстро разошлась среди стражников, и, очевидно, нашла отклик в их душах. Ничем другим объяснить подобное отношение к своей персоне, как и тот факт, что мне были выделены такие "королевские покои" вместо настоящей подземной темницы, каковых в Дозорной башне хватает, я не могу.

— Что, уже суд? — Поинтересовался я, поднимаясь с лежака.

— Суд? — Хохотнул Линг. — Не для тебя. Люди бургомистра уже всё выяснили. Подпишешь лист видока и свободен. Давай-давай, пошевеливайся! Впервые вижу такого ленивого заключённого. Будь я на твоём месте, уже бежал бы к выходу, а ты тут рассусоливаешь!

— А куда торопиться-то? — Пожал я плечами. — У вас же здесь не тюрьма, а какой-то курорт. Тепло, светло, отдыхай, не хочу. И никаких забот, самое главное. Никто никуда не гоняет, ничего не требует... красота.

— Топай уже. Курортник. — Фыркнул Линг, подталкивая меня к выходу. — А то следователь с закатом уйдёт домой и останешься здесь ещё на день.

— Так, может я того и желаю. — Улыбнулся я.

— Вот, все вы ходоки... с придурью. — Отозвался стражник, отпирая дверь, ведущую из коридора на винтовую лестницу.

Два десятка вытертых каменных ступеней привели нас на первый этаж башни, где располагались служебные помещения стражи. Кабинет имперского следователя оказался небольшой каморкой. Здесь не было личных вещей, да и вообще, помещение производило вид абсолютно нежилого. Стол, пара тяжёлых лавок, да алхимический светильник под низким потолком, вот и вся обстановка. Да какая обстановка, здесь даже окна нет.

— Вот не думал, что кабинет следователя может быть хуже камеры. — Неподдельно удивился я. Сидящий за столом напротив входа, седой и слегка обрюзгший господин, с хрипом втянув ртом воздух, глянул на меня прозрачными "рыбьими" глазами и, скривившись, молча указал на свободную лавку. М-да, это как же нужно было помять физиономию, чтобы целители не смогли привести нос бедолаги в порядок, дав ему возможность нормально дышать?

Пожав плечами, я последовал столь вежливому предложению и уставился на следователя. Форменное сюрко слегка засалено, фигура грузная, чуть оплывшая, но руки даже под плотной тканью бугрятся мышцами, а на ладонях характерные мозоли. Да и кольчужная рубаха под сюрко выглядит ухоженной. Несмотря на немалый возраст и комплекцию, хозяин кабинета следит за экипировкой и явно не пренебрегает тренировками. О том же говорит и длинный меч, прислонённый к столу рядом с ним. Потёртая, лоснящаяся кожа на рукояти ясно говорит о том, что оружие это, далеко не парадное и его владелец уделяет работе с ним немало времени.

— Итак, сударь Дим, до недавнего времени, свободный ходок, а ныне представитель цеха пустынных егерей. Сын Менара Гривы, внук ленбургского советника Вурма. Правильно?

— Имено так. — Кивнул я, с некоторым трудом поняв тот скрип, что мой собеседник считает своим голосом.

"Не поверишь, Дим. Первый раз имя деда слышу". — Встрял сосед. Пришлось его одёрнуть. Если он мне в уши дуть будет, то могу речь следователя не разобрать, уж больно тихо и невнятно он... скрипит. Хотя в том, что дух не слыхал раньше имени деда, ничего удивительного нет. Он же большую часть своих знаний об окружающем мире, черпает из моих воспоминаний, а я не имею привычки называть старого по имени. Да и окружающие его больше господином алхимиком, а теперь господином советником кличут. В общем, ничего удивительного в этом факте нет.

— Следователь Барн. Что ж вы так, сударь Дим? — Покачал головой хозяин кабинета, вороша разложенные перед ним на столе бумаги. — Ваш цех только-только появился, а уже устраиваете дрязги с гильдией уважаемого Робара?

— А он здесь причём? — Не понял я.

— Ну как же, стычка у вас с кем была? — Деланно удивился следователь и, не дождавшись моего ответа, продолжил, ткнув пальцем в один из документов. — С ходоками ленбургского цеха. И какой же вывод можно сделать из этого факта, милостивый государь? Не успели свободные ходоки, наконец, собственную гильдию создать, а уже нос задрали. Нехорошо. Оно, конечно, единственный выживший из ваших противников, признал, что их компания вас сама на драку спровоцировала, но ведь это же не повод, чтобы их на тот свет отправлять. Вы же, всё-таки, не дворяне какие, чтоб по поводу и без, дуэлировать, а? Или у нынешних ходоков ленбургские обычаи уже не в чести?

— Спровоцировали, значит. Пятеро на одного... ну-ну. Да ещё и дуэли... Интересно. — Я, честно говоря, от таких новостей слегка опешил.

— О! А вы не согласны с такой трактовкой, значит? Ну-ка, ну-ка, поведайте старой ищейке своё видение происшедшего. Очень интересно послушать, да. — Тут же прищурился следователь. Что ж, почему бы и не рассказать? Не оставлять же такого славного собеседника в плену заблуждений. Кстати, надо бы не забыть попросить его о встрече с тем уцелевшим разбойником... точнее, ходоком Робара. Но это позже.

Рассказ не занял много времени. Следователь, надо отдать ему должное, не стал особо терзать меня вопросами и, внимательно выслушав и записав мою историю, протянул заполненный допросный лист... не забыв, при этом, смерить меня испытующим взглядом, словно сомневаясь в том, что я знаком с грамотой.

— Прочитайте и, если нет возражений по записанному с ваших слов, подпишите.

Я пробежал по тексту взглядом и, чуть подумав, подписал лист там, где указал следователь. Забрав бумагу, Барн кивнул и, аккуратно разгладив её на столе, вложил в папку, куда отправились и остальные документы.