Мне отмщение

Лорд Кодин взорвался:

— Ты... ты, предатель, низкородная сволочь!!! Ты готов лизать пятки этому выродку, о да, ведь он приблизил тебя и сделал советником, а нам, потомкам древнейших родов, выказывает пренебрежение, оскорбляет нас.

— Тише, лорд Кодин, — леди Фойла положила ему руку на плечо. — Мы не для того собрались здесь, чтобы предаваться бессильной ярости и поливать друг друга оскорблениями.

— Твою дочь он не уравнял со шлюхой! — Кодин дернул плечом, сбрасывая ее руку.

— Может быть, потому что я не настолько недальновидна, чтобы приказывать своей дочери идти в королевскую спальню? — спокойно ответила леди Фойла. — Неужели ты даже не допускал возможность неудачи? Странно, раньше ты не был таким... неосмотрительным. Пример других леди, потерпевших поражение на этом поле, тебе ничего не сказал?

— И ты туда же, — взъярился Кодин. — Неужели ты, Фойла из рода Дарсанна, смирилась с тем, что на троне теперь сидит эта полураэтская тварь и унижает всех нас?

Фойла пожала плечами:

— Королю не обязательно быть приятным и нравиться всем нам. Главное, чтобы он был хорошим королем для Сайнда. А он пока что показал себя в этом с лучшей стороны — если не считать нескольких весьма сомнительных выходок и указов, но в целом народ им доволен.

— Народ! — фыркнул лорд Пинней. — Что народ! Черни достаточно, чтобы налогами не давили. Чернь любого полюбит, кто ей послабление в этом даст. Подумать только, отменил королевские публичные завтраки и вместо этого стал раздавать еду и милостыню, и эти неблагодарные твари тут же простили ему и убийство Тианны, и нарушение обычаев, и захват Дариона, и осквернение жрицы... А то, что этот раэтский выродок унижает нас, основу основ Сайнда — им плевать.

Фойла покачала головой и отошла в сторону, к Соэрасу. Они переглянулись, но ничего не сказали. Соэрас среди Сайндарикарил считался низкорожденным, ведь он был потомком военной аристократии, и дар к силе у него обнаружился в зрелом возрасте, когда у него уже был старший ребенок. Потому он стал членом Сайндарикарила, но счастливо избежал участи бездетного жреца, теперь его дети, рожденные после посвящения, тоже считались высшей аристократией. Однако другие Сайндарикарил смотрели на него свысока, а некоторые — и с презрением, как Кодин и Пинней. Фойла, несмотря на принадлежность к древнему роду, входящему в Сайндарикарил уже тысячу лет, была одной из немногих, кто относился к вошедшим извне с уважением.

Соэрас оглядел присутствующих, очень осторожно коснувшись нити силы, ведущей к Фойле: 'Миледи... как думаешь, не стоит ли нам покинуть это место?'. Фойла ответила: 'Стоит, но еще рано'.

Между тем собравшиеся переговаривались тихо, и их голоса сливались в негромкий гул, как будто где-то неподалеку клубился пчелиный рой. Слова Кодина многих задели за живое — ибо много кто из Сайндарикарил чувствовал себя уязвленным. Наконец, леди Наоль выразила общую мысль:

— Но что же нам делать? Клятва связывает нас.

Кодин снова фыркнул, нервно зашагал по залу, выплевывая слова:

— Клятва! Клятва убьет любого, кто пойдет против короля. Но он в тщеславии своем распространил клятву и на своих потомков. И на королевский род Сайнда! Если клятва потребует, чтобы для блага Сайнда король умер — король должен будет выполнить клятву!!! Так вот я считаю, что Морган на троне — это не благо для Сайнда. Морган на троне — это вред Сайнду!

Все замерли — видимо, ждали, поразит ли Кодина наказание, предусмотренное клятвой. Но, видимо, Кодин был не так уж и неправ, или, по крайней мере, был убежден, что прав... Или клятва действовала лишь тогда, когда король касался нитей силы, ведущих к Сайндарикарил, и знал, что клятва нарушена... по крайней мере, Кодин пока что оставался цел и невредим. А может, просто здесь клятва не действовала. Недаром это место было особенным... возможно, оно было создано в давние времена именно для того, чтобы обойти клятву.

Эти догадки подтвердила леди Севея, самая старшая по возрасту среди присутствующих. Старость во внешности сайндов проявлялась только блеклостью облика — и глаза, и волосы становились слишком светлыми. У леди Севеи волосы были белыми, как снег, а глаза — прозрачно-голубоватые, как лед. Она заговорила тихим голосом, и все остальные мгновенно замолчали, слушая ее.

— Большинство из нас согласны с тобой, лорд Кодин, — сказала она. — Но если мы примем твою сторону, то стоит нам выйти отсюда, и нарушенная клятва немедленно обрушится на нас. У нас нет выхода, кроме как отказаться от мести и убить тебя, чтобы не нарушать клятву.

— Леди Севея, вы старше нас всех, но, право слово, я удивлен, что вы не увидели способа обойти эту клятву. Сам Морган заложил в нее эту лазейку, и мне даже любопытно, осознавал ли он это или просто не учел, — подал голос лорд Виис, младший брат Кодина. -Пока мы здесь, клятва не свершится... и она не свершится, пока мы будем верны королевской крови Сайнда.

— Чушь, — резко воскликнул лорд Моан, такой же 'низкородный', как и Соэрас. — Среди Сайндарикарил есть особы королевской крови — но они все же связаны клятвой так же, как и мы все.

— Нынче королевская кровь Сайнда загажена раэтанской, — лорд Виис зло усмехнулся. — Морган именно это имел в виду, когда плел клятву — верность его крови, а если род его пресечется не по нашей вине — клятва перейдет на его ближайшего родича с сайндской стороны... но ждать этого слишком долго. А вот если мы принесем присягу другой особе... смешанной крови... то Морган будет из клятвы исключен.

Сайндарикарил молчали, обдумывая сказанное. Наконец, после нескольких минут тягостной тишины леди Фойла сказала:

— Вот зачем вы посылали к нему своих дочерей... Но все же вы потерпели в этом неудачу.

— Амнэр понесла от него. И она сама — королевской крови, — сказал Виис.

— Амнэр? Вы хотите... хотите склонить ее на свою сторону после всего того презрения, которое выказывали ей? — Фойла с негодованием запахнула на себе накидку. — И вы думаете, она поддержит вас?

— Куда она денется? — лорд Пинней развел руками. — Мы предложим ей титул регента, вернем ее в круг Сайндарикарил... жречество позволит ей снова входить в храмы... и она избавится от Моргана.

— А если она все же откажется? — Соэрас чувствовал нарастающее беспокойство, ему совсем не нравилось, к чему шло дело. Леди Фойле и лорду Моану, он это чуял — тоже. Может, кто-то еще думал так же, Соэрас опасался прикасаться к разумам других... Он переглянулся с Фойлой и Моаном, и они незаметно отступили назад.

— Тогда мы убьем ее ублюдка, — тихо, но очень четко проговорил Кодин. — Сейчас она придет сюда.

— С чего бы? — Наоль оглянулась, заметила, что Фойла, Соэрас и Моан отошли назад. Осторожно прикоснулась к руке своего мужа, взглядом велев ему присоединиться к тем троим.

— С того, что ей прислали письмо... где сказано, что здесь жрецы проведут над ней обряд, который ее очистит и даст ей право входить в храм. Она же так этого желает! — рассмеялась жрица Килвис.

Словно в ответ на ее слова, дверь раскрылась, и в зал вступила Амнэр — в том же развратном алом платье, в каком ее уже видели сегодня утром, но на волосах у нее была диадема Солнечный Свет. Она оглядела собравшихся, и медленно прошла в центр зала.

— Вы звали меня, лорды и леди? — она выглядела спокойной, как будто ее совсем не удивило собрание почти всего Сайндарикарила в этом месте. Жрица Килвис вышла вперед, и обратилась к ней:

— Ты носишь наследника. Стало быть, твой статус изменился, и некоторые ритуалы требуют твоего присутствия в храме. Собрание Сайндарикарил пришло к решению, что тебя можно очистить, чтобы ты могла войти в храм.

— Я не вижу среди вас Дарионской ветви и верховной жрицы, — всё так же спокойно ответила на это Амнэр, и Сайндарикарил поняли, что она далеко не так глупа, как они надеялись. — Вы мне лжете.

Жрица покраснела, отступила назад. Лорд Кодин подал голос:

— Падшая смеет обвинять нас во лжи? Я мог бы обидеться, если бы не был уже обижен до предела тем, кого вынужден называть королем. Нет, падшая, мы не лжем. Мы готовы очистить тебя и принять в круг Сайндарикарил обратно... в обмен на твою верность нам.

Амнэр посмотрела на него странным взглядом, как будто видела впервые.

— Верность? Вам? Меня принять обратно в круг Сайндарикарил? — переспросила она. — Кто вступил в Сайндарикарил когда-то, остается в нем навсегда. Вам ли этого не знать? А что до верности... С чего мне быть вам верной? Вы не были верны мне, когда я стала заложницей за Дарион. Вы ставите мне в вину, что я не покончила с собой. Не убила Моргана, пусть даже ценой Дариона. Посмела выбрать жизнь — свою и двадцати пяти тысяч дарионцев. Вы называете меня падшей, оскверненной, предательницей, презираете меня и шарахаетесь от меня, как от зачумленной — и теперь требуете какой-то верности?

— Ты, падшая, оскорбляешь нас? — лицо Кодина перекосила жуткая гримаса то ли гнева, то ли презрения. Амнэр осталась безучастной.

Леди Фойла и Соэрас переглянулись, и Соэрас уловил мысль Фойлы: 'О боги, какой он дурак!'

— Как я могу оскорбить тех, кто уже оскорбил себя сам? — равнодушно ответила Амнэр. Обвела взглядом собрание, задержав его на мгновение на некоторых из лордов и леди. — Вы посылали к королю своих дочерей, а теперь обижены на него за то, что он предпочел им меня? И требуете от меня верности вам в вашем заговоре против короля. Воистину, когда боги хотят покарать, они лишают разума.

— Значит, ты отказываешься принять нашу сторону и стать сердцем клятвы вместо Моргана? — выдавил из себя Пинней.

— Вот вы чего хотите, — медленно протянула Амнэр. — Принести присягу моему нерожденному ребенку, чтобы вывести из нее Моргана, чтобы клятва не покарала вас за предательство... Любопытно, кто из вас додумался? Виис, конечно же, — она остановила взгляд на Виисе. Тот усмехнулся.

— Морган сам себя загнал в ловушку этой клятвой, — сказал он. — Мы бы, возможно, смирились с ним в роли короля... если бы он принял правила игры. Позволил нашим дочерям понести от него. Не оскорблял бы нас. Не вмешивался в управление государством. Если бы он просто сидел на троне... или того лучше — ходил бы в военные походы и не интересовался внутренними делами Сайнда... мы бы смирились и позволили бы ему царствовать. Но ты сама видишь.

— Я вижу, что он как король не хуже Тианны, — ответила ему Амнэр. — А кое в чем даже лучше. Что касается остального — это уже другой вопрос. Но давайте вернемся к вашему замыслу, лорды и леди. Вы требуете от меня верности вам — а что вы предлагаете взамен?

— Регентство... формальное, реально править будем мы, — Севея смерила ее презрительным взглядом. — Очищение. Тебя допустят в храмы. Ты снова станешь уважаемой и почитаемой всеми. И избавишься от Моргана.

— А если я откажусь?

— Ты не можешь отказаться, — Севея прикоснулась к нитям силы и Амнэр почувствовала ее внутри Сайндарикарила. Она возвела самый прочный щит, какой умела. — Ты не имеешь права решать, падшая. Прямо сейчас мы повторим клятву и сделаем ее сердцем твоего нерожденного сына. И тебе придется с этим смириться. Выбор у тебя только между тем, как прожить время до его рождения — в роскоши и почете, или в храмовой тюрьме.

— Я не могла отказаться, когда Морган выбрал меня заложницей за Дарион, — медленно, но очень внятно проговорила Амнэр. — Но вы — не он. Вы не можете принудить меня к тому, чего я не хочу. Нет ничего, чем бы вы могли мне по-настоящему угрожать. Вы зависите от меня, от моего согласия. Ведь если я не соглашусь, вы погибнете, едва покинете это место.

— Почему же мы не можем тебе ничем угрожать? — очень нехорошо улыбнулся Кодин. — Мы можем убить тебя, падшая. Вместе с твоим ублюдком.

— Можете. Но едва вы отсюда выйдете после этого — клятва вас убьет, — Амнэр увидела, как Фойла, Соэрас и Моан взялись за руки, почувствовала, как между ними растет напряжение сил, пока еще незаметное остальным.

— Кодин погорячился, — Севея по-прежнему смотрела на Амнэр с презрением. — Нам совсем необязательно тебя убивать. По крайней мере убивать твое тело. Достаточно убить твой разум.

— И ты думаешь, Севея, Морган ничего не заподозрит? — Амнэр рассмеялась, но осеклась, увидев ядовитый и ледяной взгляд Севеи.

— Конечно. Потому что память останется прежней, — Севея подошла ближе, усилила нажим силы. — Разум и дух будут другими. Я стара, падшая, очень стара. Но я могу пожить еще в твоем юном и прекрасном теле. И зачать нового сына... потому что этот переселения не переживет.

Амнэр слышала легенды о подобном, но не знала ни одного случая настоящей подмены. Впрочем, это не значило, что такого не могло быть. Севея слишком уверенно об этом говорила, значит, она знает, что это возможно.

— Ты с ума сошла, Севея! — не выдержала Фойла. — Эта практика запрещена, это путь к скверне!

Жрица Килвис рассмеялась:

— Оскверненную уже не осквернить. А когда все свершится, уже будет поздно что-то делать. Или ты, Фойла, против нас?

— Я против этого безумия, — жестко ответила Фойла.

И в этот миг в тайном убежище Сайндарикарила именно безумие и началось.

Севея мгновенно подхватила нити сил от своих единомышленников, сплела их в один могучий поток и обрушила его на Амнэр.

Щиты дрогнули, прогнулись под напором такой невиданной мощи. И Амнэр бы не успела ничего противопоставить этой атаке, если бы не раскол внутри Сайндарикарила. Фойла, Моан, Соэрас и присоединившиеся к ним Наоль и ее супруг тоже объединили свои силы, направив их на защиту Амнэр.

Амнэр не боялась собственной гибели. Но дитя свое желала защитить любой ценой. И она, призвав всю свою силу до последней капли, окружила огонек новой жизни внутри себя непроницаемым коконом. И сама вошла в этот кокон, всю свою суть, душу и разум вплела в него и упала с ним в самые глубины... туда, откуда их не смогла бы достать вся объединенная сила Сайндарикарила.

А Севея, наконец пробив щиты, увидела, что Амнэр обманула ее. И всех мятежных Сайндарикарил тоже.

Там, где должен был быть разум падшей жрицы, оказалась лишь глухая черная стена, одно прикосновение к которой вызывало невыносимую боль. И старая леди Сайндарикарил поняла: это и есть то самое раэтское безумие, сила, дарованная раэтам их мрачной богиней Майринтой. Амнэр, став матерью ребенка с раэтской кровью, невольно получила доступ к этой силе. Сумела ли она сама ее призвать, или это была самозащита ее нерожденного сына — Севея понять не успела. Сгорела в этой черноте.

Ярость Кодина и его соратников обратилась на тех, кто посмел пойти против них.

Силы оказались неравны. Хоть Фойла, Наоль и ее супруг были искусны в Сайндарикариле, а Соэрас и Моан довольно сильны, впятером они не могли противостоять остальным.

Дверь тайного хода дрогнула под страшным ударом. Охваченные жаром сражения внутри Сайндарикарила, мятежные лорды и леди не услышали этого... а когда наконец заметили, было поздно.

Дверь развалилась на обломки и в зал ворвался Левдес с перекошенным от ярости лицом и оскаленными клыками, сжимающий здоровенный топор, за ним вбежала Левейя и бросилась к лежащей на полу Амнэр.