Айшет. Магия разума

— Нервничаю — честно призналась Айнара. — Не знаю, почему, но мне здесь не нравится.

— Чем именно? Матросы? Капитан? Сам корабль? Погода?

Айнара задумалась.

Матросы? Да нет, команда, как команда, большая часть грубиянов, хамов и бабников, чего б удивительного? И смотрят они жадно, но это скорее по привычке. Понимают, что ничего не получат, вот и облизываются.

Капитан? Да, вот тут что-то царапает.

— Капитан как-то нехорошо смотрит, — призналась Нари. — Не по-доброму.

Корабль и погода нареканий не вызывали.

— Ты ничего прочитать не можешь?

Айнара покачала головой.

— Нет. Сам знаешь...

Шем знал. Не досталось его любимой полноценного дара, так, огрызки, зародыши.... А может, и она сама была в этом виновата. Когда дар развивается?

Когда его не боятся. А страх что хочешь придавит.

— Попробуй тогда предположить, — Шем задумался. — Как именно смотрит на нас капитан. Со злобой?

— Нет. Личных чувств у него нет ни к кому из нас.

— Хм-м... боится?

— Нет, это точно нет.

Шем подумал еще. А что может насторожить человека?

— Похоть? Желание?

— Нет, определенно нет. Даже наоборот, что-то вроде... брезгливости?

— Интересно. Нари, скажи, а что насчет 'купеческого взгляда'?

Айнара честно задумалась.

Что такое 'купеческий взгляд'? Взгляд в ожидании выгоды. Сколько можно получить с человека, за человека, от человека... когда тебя рассматривают не самого по себе, а в ожидании каких-то доходов.

— Знаешь, похоже.

Шем выдохнул сквозь зубы.

— Плохо. Очень плохо... как бы наш капитан не работорговлей промышлял.

— Тогда бы корабль пах. Ты сам понимаешь...

Шем кивнул. Вот это он понимал.

Первое — рабов перевозят на кораблях. И удобств у них нет, никаких, и выпускать их никуда не выпускают. Так что воняют корабли к концу рейса, как куча плавучего навоза.

И это не все, есть второе. Айнара Ланат, хоть и необученный, хоть и отвратительно слабый, но маг разума. А рабы... что может твориться в душе раба? Ой, не праздник жизни. Боль, тоска, безнадежность, отчаяние — и это далеко не полный список. И такие эмоции тоже пропитывают корабль. Айнара бы почувствовала. И физический запах, и метафизический.

Рабов тут не перевозили.

А что тогда?

Не угадаешь. И ведь не сбежишь никуда, это корабль, не шлюпка. Только быть настороже.

Но и это не сильно помогло Ланатам.

Когда за завтраком Шем почувствовал сонливость, он еще попытался встать из-за стола, что-то сделать, но — бесполезно. Снотворное оказалось крепким и качественным.

Утешало одно — они нужны живыми. А пока жив — есть возможность побороться.

* * *

Дилайна.

Симпатичный городок, уютный и оживленный. Чистые улицы, каменные мостовые, каменные домики с палисадниками.

Мне понравилось.

Но задерживаться в городе я не собиралась. Ни отдыхать, ни снимать комнату — ничего. Вместо этого я постучала в окошко.

Кучер послушно остановил коней, и заглянул к нам.

— Ваше сиятельство?

— Будьте любезны, узнайте где трактир некоего Ташана Аршасси.

Кучер поклонился, и скрылся из вида.

Корс почесал затылок.

— Шань, рискуем.

Я и сама это знала, но...

— Иначе родители могут нас не найти.

Выбора у нас не было. Надо прийти, оставить письмо для родителей — и быстро-быстро удрать. Пока Храм не заинтересовался.

Но авось не сразу они отреагируют? Не за две минуты?

Да и письма того было две строчки.

Шайна Элизабет Истарская.

Алетар. Раденор.

Имя и место. Умному достаточно, а дураком папа никогда не был.

С другой стороны, если и попадет письмо чужаку в руки... и что?

Мало ли кто и что записал? У меня и повод есть...

Трактир оказался просто очаровательным. Тяжелая позолоченная вывеска 'Рука друга', двое мужчин, которые протянули друг другу руки, тяжелая же дверь — дела явно идут неплохо. Я махнула Корсу, чтобы шел за мной, и отправилась в трактир.

Внутри было тоже уютно. В тиртанском стиле.

Расшитые занавеси, тяжелые светильники на цепях, толстенные ковры на полу, никаких столов и лавок — подушки и маленькие столики, еду с которых можно было брать даже лежа.

Пришлось только разуться на пороге. Но это и понятно, не ходить же по коврам в обуви? И к нам тут же поспешил улыбающийся хозяин.

— Госпожа, для меня радость видеть вас под кровлей моего скромного дома. Как солнце, всходящее над горизонтом, озаряет землю своим сиянием, так и вы озаряете мою скромную обитель своим присутствием.

Дальше я не слушала, представив у себя над головой солнце.

Нет, неубедительно.

Наконец славословия закончились и пошло дело.

— Чем я могу быть полезен столь прекрасной даме?

— Вы готовите обеды в тиртанском стиле, не так ли? — чуть лениво протянула я.

— Да, госпожа.

— Хотелось бы заказать еду с собой. Мы путешествуем, и не имеем времени останавливаться.

— Госпожа, вы разбиваете мне сердце...

— Вы не можете выполнить мою просьбу?

— Сейчас все будет готово! Извольте обождать немного...

Я опустилась на подушки за указанным столиком. Корс завистливо хлюпнул носом, но встал сзади меня. Мы это заранее обговорили — слуги в присутствии хозяев не сидят. Я откинула вуаль с лица... и вот это я сделала зря.

Но так неудобно с этой тряпкой!

За соседним столом удобно расположилась компания из трех молодых дворян. Что они отмечали — неизвестно, может, просто так зашли покутить в тиртанском стиле. Я не читала их эмоции, мне было даже не слишком интересно. Вино очень сильно смазывает картину. А потом стало поздно.

Один из парней поднялся и подошел ко мне. Плюхнулся рядом, словно тут ему место специально оставили.

— Красотка, отчего ты так печальна? Хочешь, мы скрасим твое одиночество?

Я подняла брови вверх.

— Любезнейший, у вас принято навязываться вдовам? Это так благородно!

Парень скривился.

— Да ладно! Не похожа ты на вдову!

Ах, с каким удовольствием я бы одернула наглеца. Сообщила, что я — Шайна Элизабет Истарская, что я графиня... нельзя оставлять подобный след.

Я даже волосы утянула в косу, насколько могла. Под черным газом вуали они казались темно-каштановыми, но вот ведь...

Скотина пьяная!

— Я — вдова. Мой муж недавно умер. Будьте любезны оставить меня наедине с моим горем, — еще раз повторила я без особой надежды на успех. Пьяная скотина — такая особая категория мужчины. Он твердо уверен в своей привлекательности, а такие мелочи, как мнение дамы обычно сию скотину и в трезвом виде не волнуют.

— Да ладно! Не ломайся! У меня и золото есть, могу поделиться, если будешь хорошей девочкой, — вино разбирало все сильнее, лишая парня последних остатков здравого смысла.

Я честно терпела минуту, две... потом, когда рука пьяницы вовсе уж нагло поползла к моему колену, мое терпение рухнуло.

И я скользнула в состояние кристалла.

* * *

Фу!

И еще раз — ФУ!

Пьяницы — гадость! Гадость, гадость, гадость!!!

Такое ощущение, что вино им сейчас растворило половину ауры. Ни нормальных эмоций, ни чувств, вообще ничего! Остались прочерки алого — агрессивного, грязно-винного цвета, и желтый. И все.

Остальное словно приливом смыло.

Донести что-то до человека в таком состоянии?

Да как можно внушать мысли тому, у кого их просто нет!

А, гори оно пожаром!

— Спать, — тихо приказала я.

Для этого даже ничего не надо делать специально, все пьяницы рано или поздно засыпают. Я просто чуть ускорила процесс.

Мужчина свалился, где и сидел, некрасиво ткнулся носом в стол. Двое его друзей вскочили с места.

— Ты, ...!!!

— Ах ты...

— Спать, — приказала я уже не шепотом. Достаточно громко и отчетливо. — Вы хотите спать.

На пол осели еще два тела.

Я довольно улыбнулась. Из кухонной двери выглянул хозяин.

— Госпожа. Вы... они же... как я....

— Да все с ними в порядке! Мне хороший маг амулет заряжал, — отмахнулась я. — Готова моя еда?

— Да, госпожа.

— Сколько я должна?

— Две монеты серебром, госпожа.

Я выложила монеты на стол. Да уж, цены... понятно, почему тут всех клиентов — я да пьяницы. Но раз заведение не прогорает...

Я прищурилась на Ташана.

— Вы помните Ланатов? Шем, Айнара?

— Госпожа?

Я медленно поднялась из-за стола. Достала и протянула письмо.

— Вы отдадите это либо Шему Ланату, либо тому, кто скажет вам о его детях. Корс Ланат, Айшет Ланат... вы поняли?

Ташан закивал.

— Только Ланатам! Только тем, кто придет от Ланатов, — я говорила тихо-тихо, едва двигая губами, но каждое слово закрепляла силой. Плевать, все равно уже подставилась! Надо выполнить задуманное — и удирать.

Ташан медленно спрятал письмо на груди, глаза у него были совершенно стеклянные.

— Только Ланатам. Или тем, кто придет от Ланатов.

— А до той поры ты спрячешь это письмо и забудешь о нем. Не было никакого письма, не было...

— Не было, — послушно повторил трактирщик.

Письмо исчезло в его одеждах.

— Проводи нас. И короб с едой отнеси в карету.

Ташан послушался меня.

Я кивнула Корсу.

— Идем?

— Да, госпожа. Минуту...

Корс задержался, и я видела, как братец запускает руку в кошельки нахалов.

Больше он ничего не брал, только по нескольку монет из кошельков, а это — можно. Сами виноваты, сами нарвались.

Вот и карета.

Погрузиться, махнуть рукой кучеру — и прочь из города. Пока еще не закрыли ворота... нет, не закрыли. Ну и слава Светлому...

Успели.

* * *

— Пресветлый, маг в Дилайне!

— Дилайне?

— Да! Приборы засекли всплеск. Мага будут искать...

Приближенный Ариост покачал головой. Что-то ему не верилось, что маг разума там останется. Но мало ли? Пусть ищут.

А у него теперь задача точно определилась. К морю — и на корабль.

* * *

Мих чистил щеткой лошадь, довольно улыбаясь.

Море, корабль, столица...

Шани?

Он искренне надеялся найти любимую. Вдруг да повезет?

Нет, даже не так! Обязательно повезет!

Светлый не может разлучить их! Они обязательно встретятся. Пусть ему придется обойти все города и страны, пусть придется искать долго, пусть его родители проклянут....

Шани, девочка моя, любимая, где ты?

* * *

Айнара Ланат открыла глаза.

Тошнило, голова кружилась, ноги не держали...

Что происходит?

Она вспомнила странный привкус в еде, вспомнила свою сонливость, как ткнулся лицом в стол Шем... опоили?

Да.

Но зачем?

Она шевельнулась.

Оххх!

На щиколотке красовался тяжелый браслет, и цепь вела от него к кольцу в стене. Можно двигаться по каюте... да, это каюта, и она точно в море. Но что...?

Как?

Был лишь один способ выяснить.

Айнара собралась с силами и опрокинула медный таз, стоящий рядом на подставке. И тут же застонала от грохота. Больно... виски аж разламываются! Сволочи! Что они ей дали, хотела бы она знать?

Может, скоро и узнает?

Грохот не остался незамеченным. Вскоре скрипнула, повернулась ручка на двери.

Айнара приподнялась, стремясь увидеть входящего. А потом,, разглядев, со стоном откинулась обратно на кровать.

Черно-желтые тона одежды, смуглое лицо...

Тиртан.

Трей Сирант.

Вошедший тиртанец улыбнулся.

— Господин будет доволен.

Айнара едва не застонала вслух. Но...

— Мой муж — жив?

— Да. Пока — да.

Выдох. Слава Светлому, Шем жив. Остальное — решим.

— Я хочу его видеть.

— У рабыни нет своих желаний, — напомнил тиртанец, глядя насмешливым взглядом. — Забывшуюся рабыню наказывают палками, чтобы впредь была умнее...

Айнара сверкнула глазами.

— Рискнешь?

— Трей разберется.

— Он жив?

— Трей Аршан Сирант жив и здоров.

Айнара перевела дух.

Не сам трей, его старший сын. А хотя... что еще лучше,, что хуже? Кто ж его знает?

Светлый спасибо тебе! Хотя бы дети в безопасности! Хотя бы Шани и Корс...

Светлый, если ты есть... помоги им! Пожалуйста...

* * *

И вновь дорога, дорога, дорога...

Она вьется серой прихотливой лентой, ложится под копыта коней, постукивает камнями, взвивается облачками серой пыли. Она палит солнцем и льет дождем.

Она ведет нас к столице.

Все тихо и спокойно, но я точно знаю, что это лишь затишье перед бурей, которая скоро разразится. И мне надо уберечь брата и не попасться самой.

Страшновато.

А потому в дороге я не знаю покоя.

Я учусь.

Я раскидываю сеть, словно рыбак, я пытаюсь улавливать мысли людей, я пробую приказывать — тренируюсь на наших спутниках, на постояльцах, на хозяевах трактиров... я стараюсь обходиться капелькой, а не выплескивать ведро силы.

И постепенно, худо ли бедно, оно начинает получаться. Может, я и справлюсь с опасностями? Кто знает, что еще задумал дядюшка Шайны? Ему должны были донести, что я, то есть она — не умерла. Не хотелось бы умереть от яда или стали.

Когда впереди показываются серые стены, я облегченно выдыхаю.

Добрались.

Столица Риолона, Рилана, была перенесена в портовый город примерно лет триста назад. Кажется. Точнее я историю не знала. Что-то случилось, и в результате — король переехал. Выиграли от этого все. И король, и город, все стали богаче, но красивее Рилана не стала.

Серые скалы, серые дома, серое неприветливое море — или так просто кажется, потому что день пасмурный? Корсу нравится, он крутится с интересом, и в окно смотрит, с любопытством, а я вот, жду подвоха.

Но пока все спокойно.

Надолго ли?

Копыта коней стучат по серой мостовой. 'Сеть' в ужасе съеживается, но я стараюсь держать ее. Цепляю чужие мысли и сознания, выпускаю их обратно... в городе это сложнее, людей больше. Но я справляюсь.

— Куда править, госпожа? — в карету заглядывает кучер.

— Ближайшую приличную гостиницу знаешь?

— 'Золотая лань', ваше сиятельство.

— Отлично, туда и правь.

* * *

Гостиница в первый момент ошеломляет.

'Золотая пчела', 'Золотая лань' — у них конкурс на количество позолоты?

Да, наверное. Все вызолочено, все в лепнине, все роскошное донельзя, взгляд даже не сразу останавливается на раззолоченном человеке за стойкой. Золото одежды сливается с золотом стен.

Тот напоминает о себе сам, выходит, склоняется в поклоне.

— Госпожа...?

— Ее сиятельство Шайна Элизабет Истарская, — представляет меня Корс потихоньку. Мне самой не по рангу. Я разглядываю стены с видом аристократки, попавшей в бордель. С крайним неодобрением.

У меня траур, а тут золота больше, чем в королевских рудниках. Непорядок.

— Ваше сиятельство, — кланяется раззолоченный.

В моих пальцах мелькает золотой — надо же соответствовать?

— Вещи в номер, о конях и людях позаботиться. Мне подать ванную и обед.

Раззолоченный кланяется, ловя на лету монетку.

Все приходится считывать на ходу, из его памяти, и я сильно напоминаю себе осьминога.

Раскидываю щупальца, отслеживаю.

Кучера счастливы, что путешествие закончилось, им хочется выпить. Корс устал, ему хочется поесть и поспать.