Прикладное Праховедение

  Тем, что найду, говорите? Почему бы и нет.

  — Одно условие, дворецкий.

  — Чем могу служить вам, господин Витли? — мгновенно подобострастно прогибается лысый гном.

  — Меч.

  — Что, простите?

  — Мне нужен меч. Катана. Желательно... но не обязательно. Сразу после завтрака я пойду и возьму её, дворецкий.

  Дворецкий недоумённо хмурится, но я прекрасно вижу, что понимание зарождается в его глазах. Словно он уже знает, как исполнить моё желание.

  — Я читал мемуары предков Шни, — помогаю я ему принять решение. — «Я спустился в подвал, взглянуть на оружие, которым предки убивали врагов своих. Мой клинок покоился на поясе, и знал я, что он лучше многих из них!» — так было написано. В доме я видел гобелены с иллюстрациями из тех мемуаров. Шни хранят наследие своих предков-героев. А значит, должны быть и арсеналы с оружием предков. Я собираюсь одолжить оттуда меч. И ты меня проводишь.

  Дворецкий мнётся. Бегает глазами вправо-влево. Наконец, осторожно начинает:

  — Мне нужно...

  — Проводишь, — отрезаю я. — А я присутствую на обеде с Вайсс. Это устроит нас обоих, дворецкий.

  И не дожидаясь ответа старичка, разворачиваюсь и поднимаюсь к себе в комнату.

  Дворецкий проводит. Он уже согласился, я вижу это в его глазах.

  Он ещё о чём-то думает, стоя всё на том же месте, пока я иду в правое крыло. Не в столовую, нет, просто жилые комнаты находятся там же. За моей спиной Вайсс, неожиданно-обретённая сестра, подходит к дворецкому и о чём-то с ним говорит. Тот отвечает не сразу, видно, что он глубоко был погружён в свои размышления.

  Хмыкаю и привычным движением поправляю волосы.

  Проводит. Никуда не денется.

  Распахнув дверь в свою комнату, на ходу стаскиваю спортивную куртку и кидаю прямо на пол, точнее на ступени, что разграничивают зону с камином от остальной комнаты. На ходу сбрасываю обувь, развязываю завязку на штанах.

  За спиной раздаётся тяжёлый вздох.

  Оборачиваюсь, смотрю как служанка с обречённым видом подбирает с пола правый кроссовок. Ну да ничего. Это её работа.

  Бросаю на пол штаны вместе с нижним бельём и прохожу в ванную комнату.

  Стоило мне отрегулировать воду, как следом за мной в ванну проскальзывает и служанка. Ну и какого Мундуса?

  — Вон! — рычу, легко перекрывая шум воды.

  — Я должна...

  — Не интересует! Проваливай!

  Знаю я, чего он там должна. Проследить, чтобы я не убился во время водных процедур.

  Проклятье, опять она обращается со мной как со слабаком.

  Останавливаю кулак буквально в миллиметрах от стекла душевой кабинки. Делаю глубокий вдох и с медленным выдохом успокаиваюсь. Я ведь теперь действительно слаб. Мне ещё только предстоит вернуть свою силу. Не знаю, как, но я должен вернуться в свой мир и поглотить того, другого меня. Вновь стать самим собой.

  Я найду способ.

  Выходя из душа, обнаруживаю на столике рядом с раковиной аккуратно свёрнутое тёплое полотенце.

  Вайолет. Выполняет свою работу даже если я её прогнал. Даже как-то неловко перед ней...

  Неловко? Мне? Что за глупости!

  Стою перед зеркалом, смотрю на своё лицо. Новое лицо. Своё новое лицо. Лишь отдалённо похожее на моё прежнее.

  Провожу рукой по волосам, зачёсывая чёлку назад. Моя привычная причёска немного усиливает сходство.

  Ехидно усмехаюсь. Забавно, но мышцы лица рисуют усмешку так легко, словно она привычна не только мне, но и самому телу. И это определённо не моя усмешка.

  Итак... Я — что-то среднее между мной прежним и этим пареньком. Нечто среднее между Витли Шни и Вергилием. Тело, лишь похожее на моё, но слабое, немощное, человеческое. И огрызок души Вергилия. Человечность Вергилия. Эмоции Вергилия. Слабости...

  Да. Надо признаться самому себе.

  Я — слабость Вергилия, запертая в теле человека.

  Отсюда это понимание, отсюда сострадание к Вайсс, отсюда желание объяснить всё дворецкому, отсюда... благодарность. Благодарность служанке.

  Это не эмоции Витли, не остатки его личности. Я полностью сожрал то, что было Витли Шни, переварил, не оставив ни кусочка. Если, конечно, хоть что-то оставалось в этом теле до того, как в него попала часть меня.

  Витли Шни — это я. Полностью я. И не нужно обманывать себя, что эти эмоции принадлежат ему — это мои эмоции. И не надо пытаться обмануть себя, что эти слабости скопил в своей душе Витли Шни. Нет. Вся эта слабость — моя слабость. Потому что я — изначально — слабость Вергилия.

  Сочувствие. Жалость. Сострадание. Всё это теперь моё.

  Даже если бы у меня был Ямато — я бы не ранил дворецкого. Я бы сдержался. Пора перестать себя обманывать.

  И когда я выйду отсюда — я поблагодарю Вайолет за полотенце. Потому что испытываю благодарность, и не надо себя обманывать.

  Если это тело и принадлежало раньше этому миру, принадлежало этому мальчишке, то мои мысли, мои эмоции, мои слабости — нет. Я принёс их с собой.

  Выдыхаю.

  Расслабляюсь.

  Мокрое полотенце валится на пол. Снова поднимаю взгляд на зеркало, чтобы отметить: чёлка опять растрепалась. Кажется, раньше Витли носил другую причёску?

  Закрываю глаза, стараясь не думать, поправляю волосы совершенно машинально, открываю глаза. Моя причёска. Привычная.

  Выхожу из ванны, чтобы нос к носу столкнуться с Вайолет.

  Стоит прямо перед дверью, чуть отвела взгляд, а в руках держит стопку одежды. Сверху — чистое бельё, под ним белоснежная рубашка и брюки самого тёмно-синего цвета, какие только есть в моём гардеробе. Бросаю взгляд в сторону, чтобы увидеть такую же тёмно-синюю, почти чёрную жилетку. А если опустить глаза, то можно увидеть сапоги, хотя гардероб Витли был заставлен различными туфлями и сандалиями.

  Запомнила мои предпочтения и молча принесла то, что я бы выбрал самостоятельно.

  Тут действительно следует сказать:

  — Спасибо, Вайолет.

  Всё так же отводя взгляд, служанка склонила голову. Прядь фиолетовых волос выбилась из причёски и упала на очки, зацепившись за роговую оправу. Щёки служанки чуть покраснели.

  Благодарил ли я её раньше?

  Не помню. Не важно. Сейчас я поблагодарил её?

  Поблагодарил.

  И хватит с неё.

  Молча беру предметы одежды из рук служанки. Один за другим — сначала трусы, потом рубашку, потом штаны. Всё это время она молча стоит и ждёт, пока я освобожу её руки. Даже не шевелится.

  Отлично выдрессирована.

  Раньше такие вызывали у меня раздражение. Теперь — нет.

  Почему?

  Так ли важно?

  Когда я забираю последнюю вещь из рук служанки, та отступает в сторону, складывая руки на переднике.

  Пока надеваю сапоги, она всё так же молча стоит рядом. Запомнила, что не надо пытаться мне помочь? Молодец какая...

  Спускаюсь по ступенькам в сторону камина и беру в руки жилетку. Странно... словно чего-то не хватает...

  — Вайолет, платок.

  — Простите, господин Шни? — удивлённо спрашивает служанка, зачёсывая выпавшую из причёски прядь за ухо.

  — Шейный платок, — поясняю чуть более развёрнуто. — Белый. Или синий.

  — Простите, господин Шни, — вновь потупила взгляд Вайолет, — у вас нет шейных платков. Есть галстуки, и белый, и синий. Какой вам принести?

  — Никакой, — раздражённо отвечаю я.

  Даже не делаю намёка, но догадываюсь, что она всё прекрасно поняла и в ближайший день-два у меня в гардеробе шейные платки появятся. И белые, и синие. С сапогами было также.

  На ходу к двери, натягиваю жилет, попутно расстёгивая пуговицу на воротнике. Раз уж нет шейного платка, то пока будет так. От подскочившей с расчёской в руках Вайолет просто отмахиваюсь — волосы и так в порядке.

  Девушка укоризненно смотрит мне вслед, но молча убирает расчёску куда-то под передник. Пристраивается в шаге позади, прямо за правым плечом.

  Пока спускаюсь по лестнице, замечаю, что она идёт следом за мной также бесшумно, как и я. Хотя она на каблуках, а у меня сапоги с мягкой подошвой. Любопытно. Похоже, что она звонко цокает каблуками только тогда, когда хочет обратить на себя внимание. Предупредить меня, что она рядом.

  Интересно, это выучка служанки, или воина? Иногда в её повадках проскакивает что-то хищное, но большую часть времени Вайолет ведёт себя как образцовая служанка. И её бесшумный шаг за моей спиной совсем не похож на крадущийся.

  Впрочем, это ещё ничего не значит.

  Перед входом в столовую стоит Зарта Вайзен. На этот раз под её халатом надет тёмно-синий деловой костюм, а обута она в чёрные туфли-лодочки.

  Врач, внимательно следившая за тем, как я спускаюсь по лестнице, теперь стоит и вглядывается в мои глаза. Кивает чему-то своему, подходит ко мне вплотную.

  — Вы позволите, господин Шни?

  Устало вздыхаю и протягиваю ей руку. Вайзен аккуратно берёт меня за кончики пальцев обеими руками. По её тело пробегает волна золотисто-жёлтого света, собирается на кончиках её пальцев и перетекает куда-то вглубь моего тела.

  Я чувствую, как эта энергия бежит по моим сосудам, добирается до сердца и со следующим толчком разбегается по всему телу, чтобы после следующего удара сердца вновь собраться в кончиках пальцев и вернуться в тело врача.

  Так работает её лечащее Проявление. Проникает в глубь тела пациента и исправляет всё, что может. И чем лучше Вайзен понимает болезнь пациента — тем лучше её Проявление исправляет болезнь.

  Именно так она и говорит. Не «лечит», а «исправляет». А на вопрос о разнице между этими понятиями просто переводит тему. Либо ей запретили говорить об этом, либо... она и сама до конца не понимает. И лично я склоняюсь ко второму варианту, ведь о прочих деталях механики работы своего Проявления она говорит куда более подробно. О том, что ей надо «сбить Ауру прежде, чем пустить Проявление внутрь тела пациента» или о том, как важно «правильно сопоставить» отрезанные части тела, прежде чем её Проявление приступит к «исправлению отрезанности». Да, она может сращивать утерянные конечности пациентов. Но только если часть тела была отделена не больше пары часов назад. Чем больше времени прошло — тем больше сил она тратит на «исправление». Почему? Не знаю я, и подозреваю, что не знает и сама Вайзен.

  — Ваше тело на удивление быстро восстановилось, господин Шни, — прерывает мои мысли чуть прикрывшая глаза врач. — А физические нагрузки невероятно хорошо на него влияют. Удивительно хорошо. Просто чудесным образом.

  Вновь широко раскрыв глаза, Вайзен улыбается мне тёплой, радостной улыбкой:

  — Обязательно продолжайте, господин Шни! Обязательно продолжайте давать телу самые разнообразные нагрузки! Обязательно!

  — Не сомневайся, — едко усмехаюсь я в ответ. — Я приведу это тело в надлежащий вид.

  Зарта Вайзен мрачнеет. Почти мгновенно, словно кто-то выключил свет в коридоре.

  — Вы не отказались от идеи получить как можно больше силы? — грустно спрашивает врач.

  — Глупости! — отвечаю ей жёстко. — Я никогда не откажусь от силы.

  — Конечно, господин, — как-то потеряно говорит Вайзен, отходя в сторону. — Извините, мне надо отчитаться.

  И, обогнув меня по стеночке, торопливо уходит в противоположное крыло.

  Отчитаться, да. Жаку Шни. Отцу этого тела. Удивительно, но до сих пор я не видел ни одного из родителей Витли Шни. Знаю только, что они оба живы, и оба за меня переживают. Со слов прислуги знаю.

  Как минимум Жак Шни ежедневно, а возможно и несколько раз в день получает отчёты Зарты Вайзен. Но сам он ни разу не попытался навестить Витли Шни или лично уточнить его состояние. О матери Витли Шни... я не знаю ничего. Ни где она, ни даже её имени. Лишь только на прямо поставленный вопрос Вайолет Велюр ответила мне простым и лаконичным «жива».

  — Господин Шни, — напоминает о себе та самая Вайолет.

  Она стоит и удерживает дверь столовой раскрытой передо мной.

  — Спасибо, Вайолет, — киваю служанке и прохожу внутрь.

  Вайсс Шни уже там, сидит посередине недлинного стола на восемь персон. Стул напротив неё услужливо отодвигает дворецкий. Неожиданно-обретённая сестра не спускает с меня взгляда ярко-синих глаз. На мою вопросительно поднятую бровь она немного теряется, несколько раз быстро-быстро моргает, но всё также, не спуская с меня глаз, произносит:

  — Рада снова приветствовать тебя, дорогой брат.

  Абсолютно нейтральная, ничего не значащая фраза. Фраза-заглушка. Вайсс Шни совершенно не понимает, как себя вести с её обновлённым братом?

  Она внимательно следит, как я подхожу к столу, как я сажусь на стул, который услужливо пододвигает обратно дворецкий. Очевидно, он подаёт какой-то знак, потому что в комнате раскрываются ещё одни двери и две служанки начинают вносить еду. Одну из служанок я видел раньше только мельком, а второй, к моему удивлению, оказывается Вайолет.

  Хотя нет. Не нужно удивляться. Судя по всему, она не просто что-то вроде моей личной горничной, она ещё и в принципе идеально вышколенная слуга. Логично, что и сервировать стол она умеет. Если вспомнить, то и когда она накрывала в моей комнате, то сервировала по всем правилам.

  — Приятного аппетита, дорогой брат, — выводит меня из раздумий голос Вайсс.

  Некоторое время девушка смотрит на меня, словно ждёт ответа. Затем едва заметно морщится, чуть слышно вздыхает и берёт со стола булочку. Аккуратно разрезает её пополам, пододвигает поближе стоящий рядом с ней джем, поднимает глаза чуть выше и удивлённо замирает.

  Не выдержав, едва заметно усмехаюсь, беру вилку и ложку и начинаю отрезать кусочек от яичницы с беконом на своей тарелке.

  Не сказать, чтобы это было удивительно, но традиции здесь заметно отличались от тех, к которым я привык. В первый же день на завтрак мне принесли три разных булочки, тарелочку джема, тарелочку с маслом и тонко порезанный сыр. Традиционный в этом доме завтрак. И вытребовать привычную для меня еду на завтрак оказалось не очень-то и просто. Но не запредельно сложно.

  Так что теперь, под удивлённым взглядом Вайсс, я спокойно отправил в рот кусок глазуньи, откусил от хорошо прожаренного тоста и запил всё это глотком ароматного кофе.