Пулин горделиво выпрямился.
Я понизил градус удовлетворенности товарища:
— В той истории все сырье ушло, область не получила ни денег, ни продуктов, как-то выжила, остаток денег у населения высосали казино и игорные клубы. Большая часть заводов остановилась и влачила жалкое существование, часть развалилась совсем, рабочим по полгода не платили зарплат, большую часть уволили, а их акции присвоили.
Жертв, правда, таких как сейчас от столкновений с бандитами тоже не было. Так.... тысячами умирали от болезней, спивались от нищеты и безнадежья. Пенсионеры влачили полуголодное состояние.
Бандиты, со временем — кто переселился на кладбище, в ходе криминальных войн по переделу зон влияния и собственности, кто остепенился, заматерел и стал владельцем заводов, банков и прочих пароходов, а кто и пересел в кресла мэров и депутатов, лоббируя свои интересы и интересы подельников.
Население страны сократилось за десять лет на десять миллионов человек. Здорово, да?
Владимир Владимирович посмурнел, подспудно ощущая вину за себя прошлого.
-Владимир Владимирович, вы сегодня на коне, есть чем гордиться, когда-нибудь вы узнаете — как оно было, на самом деле, в остальной России, — и поднял планку ответственности, — но не забывайте по какой вы жердочке идете, оступиться — раз плюнуть!
А насчет индийского клада и затонувших испанских галенов... Я хочу подарить эту книгу президенту Индии и Китая, порешать вопросы по закупкам ими военной техники и вооружений, самолетов и станков, но не в кредит, а за реальные деньги, за концессии на добычу полезных ископаемых, строительство сельхоз и промышленных предприятий с Российским капиталом, атомных электростанций.
Не зря ведь я включил эпизоды с обострением отношений Индии и Пакистана, военный переворот в Пакистане в девяносто девятом году и взрыв Индийского парламента в две тысяча первом году и напредрекал всякие неприятности Китаю.
Наша работающая промышленность будет лучшим решением вопроса!
— Насколько реально было обострение отношений и приграничный конфликт в Пакистане и неприятности Китая? — Поинтересовался Примаков.
— Маленько усугубил, не без этого, но теракты и переворот были, и парламент взорвали, — честно признался я, — я здесь много где наусуглублял, чтобы жизнь "партнерам" малиной не казалась.
— Что вы все партнеры да партнеры, как-то уничижительно произносите? — не выдержал Примаков.
— Да вот вспоминаю как мой коллега, — кивнул головой я на Пулина, — в том будущем, по все телеканалам политкорректно выступал. Нам объявляют санкции — партнеры, нас называют агрессором, страной-бензоколонкой — партнеры, выперли из парламента Европы, исключили из семерки и двадцатки — партнеры, обвинили в нарушении договоров по ракетам средней и малой дальности, стратегических наступательных вооружений — все равно партнеры!
Имейте в виду на будущее, господин Пулин, врага надо в глаза называть врагом, недругом или еще каким непотребным словом, а не стараться сохранить хорошую мину при плохой игре. Причем американцы в этом плане никогда не стеснялись, и даже при проведении военных учений нанимали статистов со знанием русского языка, с целью более глубокого погружения в среду своих солдат!
Китай вот совсем от меня пострадал зазря, неприятностей у него не было, они в отличие от нас, свою экономику не рушили и реально вышли к двух тысяча пятнадцатому году на второе место в мире по ВВП, приблизившись вплотную к США! Если в девяностом году ВВП Китая был четыреста пятьдесят миллиардов долларов, меньше нашего, то к девяносто девятому году уже триллион и сто миллиардов. К семнадцатому году двенадцать триллионов — семьдесят процентов от США.
— А про нас вы пишете, что Россия даже в таких условиях на пятом месте в мире к концу века! — Восторженно воскликнул Пулин.
— Ага, это я помечтал с одной стороны, с другой программировал вас и весь мир на такое развитие событий.
В реальности к девяносто девятому году ВВП России сократился по сравнению с девяностым годом на шестьдесят пять процентов с пятисот сорока до ста девяноста пяти миллиардов долларов — один процент мирового. Мы съехали по объему ВВП с девятого на двадцать третье место в мире, а по ВВП на душу населения с шестьдесят седьмого места с трех тысяч восемьсот пятидесяти долларов, как в Чехии, до сто двадцать седьмого места в одну тысячу триста тридцать долларов, как у Камеруна или Камбоджи.
Есть чем гордиться, неправда ли? Надо пояснять, почему я это не включил в книгу? Я даю вам эту информацию для осознания глубины той задницы, в которой мы оказались!
Кстати, вы если клад хотите, пожалуйста, на острове Робинзона Крузо в Чили, в две тысяча пятом году используя какого-то поискового робота, найдут восемьсот тонн золота в шестистах бочках, в пещере на глубине пятнадцати метров, я этот клад специально зажал, добывайте! Как-никак десять миллиардов долларов!
Примаков с Пулиным потрясенно переглянулись и с оживлением посмотрели на меня.
— Все, все, пока больше кладов не будет! Поймите меня, такая информация как клад в Индии или землетрясение тридцатого сентября девяносто третьего года силой шесть и четыре десятых балла в Латуру (западная Индия, штат Махараштра) с тридцатью пятью тысячами погибших, в моей книге преследует цель — с одной стороны повышение достоверности, с другой — все-таки спасение людей. Тяжело мне многое знать и ничего не делать. Я и задался то целью написать книгу, чтобы исправить хоть что-нибудь, особенно в своей стране!
Там же и наводнения, цунами, авария Фукусимской АЭС в Японии двухтысяча одиннадцатого года, падение Боингов в Китае и Камбодже в октябре этого года и катастрофа с Ту-134 в Иваново восьмого августа, совсем скоро.
— Вот! Я же говорил, Борис Николаевич, про Фукусиму вы ничего не упомянули в книге! Упустили? — Воскликнул Примаков.
— Нет, Евгений Максимович, не угадали, в моей книге все заканчивается девяносто девятым годом, а далее — продолжение следует! Я думаю этот опус, как и последующий, обречен стать бестстеллером, не потому, что я такой талантливый, а вот поэтому, — отчеркнул я ногтем по эпизоду с индийским кладом.
Посмотрев на возбужденных соратников, я резюмировал: — Вторую часть книги я уже дописываю, через пару месяцев издадим на радость исследователям, аналитикам и политикам. Там я поведал про события вплоть до две тысяча пятнадцатого года. А году в девяносто шестом будет продолжение до две тысяча тридцатого.
Мне бы еще кого-нибудь вроде братьев Стругацких в помощь...
* * *
— Откуда у Примакова сведения по маньякам? — Разорялся на совещании с начальниками управлений главка министр внутренних дел Ерин, — Вот они — берите их под белы рученьки и на скамью подсудимых определяйте! Такое ощущение, что служба безопасности их сама штампует! Бред конечно, но откуда? Что скажет следственный департамент, а Сергей Михайлович?
Немолодой, с сединой, генерал милиции, задумчиво крутил в руках ручку, поглядывая на министра.
— Я думаю, Виктор Федорович, не столь важен источник информации, служба безопасности отдает ее нам без всяких условностей и не претендует на лавры. А мы уже сняли сливки и пожинаем, незаслуженно, лавры великих сыщиков.
— Вы понимаете, что если неизвестен источник, то нет никакой гарантии, что будет следующая доза информации? — акцентировал Ерин.
— А зачем нам этот источник, обходились как-то ранее без него и в дальнейшем обойдемся.
Министр смутился, — ну да обойдемся конечно, только не забывайте про общественность. На фоне успехов в раскрываемости сейчас, провалы в дальнейшем очень негативно скажутся на имидже министерства.
Начальник управления по борьбе с экономическими преступлениям генерал-майор Шаробаров поднял руку, привлекая внимание министра.
— Слушаю вас Дмитрий Владимирович!
— Я предлагаю сосредоточиться на другой задаче. Как мы будем выполнять Указ Президента о борьбе с коррупцией? Так как коррупция и экономические преступления взаимоувязаны и переплетены очень тесно у меня есть предложение на базе моего управления создать еще один отдел — по борьбе с коррупцией и изменить соответственно название управления.
Начальник, месяц только как созданного управления собственной безопасности, полковник Ступакин в сомнении покачал головой:
— Потянете ли товарищ генерал? Это такой подводный камень, скала так сказать. Как бы не возник соблазн возглавить то, с чем хочется бороться!
— А вы, что можете предложить полковник? — задумчиво, спросил министр.
— Я не стал бы класть все яйца в одно лукошко, лучше создать отдельное управление и пусть дополняют работу друг друга.
— Декларации о доходах сотрудники главка все подали, проверили? — вспомнил об Указе президента Ерин.
— Да все, сейчас проверяем, уже такое накопали... некоторые товарищи, очень несерьезно отнеслись к этому мероприятию, а отдельные личности даже в бега подались!
— Мда... если наши так отличились, то, что творится на местах, приближенных, так сказать, к линии фронта!
— Сажать надо через одного, а каждого второго расстреливать. Дожили, на президента покушение организовал начальник ГУВД Самарской области и в бега подался. До сих пор поймать не могут!
— Не думал, что вы настолько наивны товарищ Ступакин, — усмехнулся начальник управления уголовного розыска, — я думаю искать беглеца надо не по заграницам, а на дне Волги, а подельников... их даже искать не надо, всем известны, только как доказательства добыть?
— Честно сказать у меня пока не укладывается в голове, с какой стороны браться за эту коррупцию и как ее отделить от уважения и дружеской помощи и участия, — засомневался министр.
— Здесь нам в помощь Указ Президента, — с изрядной долей ехидства высказался Шаробаров, — с наиточнейшей формулировкой: "Коррупция — использование или уклонение от использования любым должностным лицом своих властных полномочий и доверенных ему прав в личных целях, в целях обогащения, получения привилегий и льгот в любом виде — получение и дача взяток, подарков, протекции при: приеме на работу, назначении на должность, поступлении в учебное заведение и все логически из этого вытекающие последствия, в виде ответных услуг в дальнейшем. Оказание и получения услуг в личных целях в отношении себя, своих родственников и других лиц связанных с должностным лицом любого вида отношениями как семейными или дружескими, так и разовыми отношениями для получения вышеуказанных привилегий и льгот".
И еще интересная приписочка:
"Использование или уклонение от использования должностным лицом своих полномочий, приведшее к нарушению конституционных прав других граждан, незаконному задержанию, осуждению невиновных к лишению свободы, смерти и вреду здоровья, освобождению преступников от уголовной ответственности, либо способствовавшее нарушению базовых конституционных норм, таких как защита государства, право на собственность, оплачиваемый труд, здоровье — считается отягчающим обстоятельством".
— Достаточно емкая формулировка, даже и не придумать с кондачка, как ее обойти, — прокомментировал цитату начальник следственного департамента и, рассмотрев ошарашенных такой откровенностью товарищей, конкретизировал, — только не подумайте, что я на себя примеряю сие действие. Я смотрю сейчас со стороны своих оппонентов — юристов и адвокатов. К чему они смогут апеллировать, чтобы, к примеру, развалить уголовное дело или переквалифицировать статью обвинения на более мягкую.
— И все-таки откуда дровишки, — вновь вернулся к началу разговора Ерин, — не дает мне покоя новый аналитический отдел при администрации президента, он порой такие рекомендации выдает и справки, что не ясно откуда и что берется!
Ты Сергей Михайлович понаблюдай, прошу, что да как. Ни в коем разе не пытайся вмешиваться, думать то своей головой на пользу дела нам не возбраняется. Да и получить прямой доступ к таким источникам информации не помешало бы!
* * *
Очень долго оттягивал я неизбежное, но, наконец, сподобился приступить к своим прямым обязанностям по рассмотрению смертных приговоров вынесенных еще советскими судами. Сто сорок семь приговоров надо рассмотреть комиссии по помилованию при президенте РФ, а мне соответственно отклонить жалобу осужденного и его ходатайство о помиловании или подписать его, заменив смертный приговор на более мягкий.
Сто сорок семь убийц, бандитов, насильников жаждут жизни и ждут помилования. Жить хотят, согласны на пожизненное заключение, лишь бы жить. А общество, над которым они себя поставили должно содержать их до конца жизни.
Общество сегодня одно, завтра другое. Полторы сотни убийц, малая толика пойманных и осужденных. Тысячи исковерканных людских судеб на одной чаше весов, на другой Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод принятая Советом Европы двадцать восьмого апреля восемьдесят третьего года, которой я должен руководствоваться, иначе в Совет Россию не примут. А нужен он этот Совет, защищающий убийц русских людей, может не стоит так оевропеиваться?
По мне так лучше нам поближе к азиатам, расстреливающим наркоторговцев на стадионах как в Китае, или вешающих насильников детей как в Иране. Расширить надо слегка перечень статей УК добавив в обязательном порядке наркоторговлю, терроризм и сняв судебный иммунитет с психически больных маньяков и женщин. Зачем издеваться над ущербными пичкая их таблетками и уколами. Бешеных собак пристреливают, а они чем лучше собак — маньяки и террористы и какая разница какого они пола? Женщины вишь у нас смертной казни не подлежат! Что-то здесь толерантность у российских гейропейцелюбов засбоила, почему-то равенство полов нарушается со страшной силой.
Поезда и самолеты минировать мы можем, а вот ответственность нести в полной мере это к мужчинам, непорядок!
Кстати, в уголовный кодекс моими усилиями удалось добавить эти две статьи в перечень применения смертной казни. Чего только мне это стоило, кто бы знал!
Насильников детей надо обязательно оскоплять, для исключения рецидива при выходе на свободу и ставить под ежедневное наблюдение специальных служб, оснащая в безусловном порядке техническими средствами контроля и наблюдения. Ну, это задача на будущее, задача психиатрам и юристам посчитать, сколько после освобождения было рецидивов из общего количество "излеченных" и "отсидевших" поставлена. Хотя у меня откуда-то убеждение, что рецидив будет у всех, нормальных там нет и быть не может. В Иран их всех надо отправить... по обмену! Может действительно всех к стенке? Какой-то монстр из меня получается.
