Рассеченное время

Зато сейчас времени в достатке, и в голову лезут очень неприятные вопросы, которые, в сущности, можно все уложить в один: 'Что за херня тут творится?' Открывшаяся Ассасину реальность настолько отличалась от знакомой ему, что он даже засомневался в собственном рассудке. Но Стражи Противодействия лишены привилегии спасительного безумия, и потому эту реальность следовало принять со всей ее абсурдностью и невероятными деталями. С сестричками Тосака, по уши влюбленными в этого крысен... нет, на крысеныша не тянет, пусть будет шкет. С самим шкетом, невесть каким образом вытянувшего на уровень очень опытного мага-наемника. С Эмией, который почему-то не способен даже на нормальное укрепление, не говоря о создании фантазмов. Бред, как ни погляди, но бред ставший реальностью. Хотя... Ассасин снова приложился к бутылке с виски. Если допустить, что количество осколков Калейдоскопа действительно бесконечно, среди них могут отыскаться и более абсурдные.

'Не так ли, Маршалл-Волшебник?'

Нет смысла пытаться докричаться до Волшебника Калейдоскопа, ни вслух, ни тем паче мысленно. Все равно не слышит. Да и что ему, повидавшему бесконечные вселенные вампиру, проблемы каких-то там смертных и призраков? Тлен. Все тлен. В том числе то желание, с которым он пришел в мир. Есть бесконечное число миров, где оно имеет смысл. Есть бесконечное число миров, где оно не имеет смысла. Как здесь, например. Есть бесконечное число миров, где глупо просто поднимать такой вопрос. Например потому, что там нет разумной жизни. Или не зародилась цивилизация. Или еще что. В общем все тлен, смысл-то какой шевелиться, и может послать все подальше и просто отдохнуть пока можно... Так. Кажется, виски наконец-то начал действовать.

Дверь особняка отворилась. Из нее торопливо вышел шкет, кутающийся от ночной прохлады в плащ. Вид у него был даже не уставший или вымотанный, что еще можно было объяснить, а скорее подавленный. Что-то не взлетело что ли? Или... кхм... хотя вряд ли, в его возрасте подобных проблем не имел.

Ассасин позволил своему телу потерять вещественность и последовал за шкетом на некотором отдалении, чтобы не быть обнаруженным. Тот, вопреки ожиданиям, отправился не в сторону дома, а в центр. Остались какие-то дела? Ассасин попытался себе представить, что собралась устроить его младшая инкарнация. На ум приходил либо повторный визит в церковь для встречи с работающими там экзекуторами, либо встреча с неким неизвестным лицом, имеющим опосредованное отношение к войне. Это порождает еще больше вопросов — что за лицо, откуда оно взялось, какие у него могут быть интересы? И главное, каким образом шкет завел настолько серьезные знакомства? Может, в этом осколке он изначально был рожден полноценным магом? Это бы многое объяснило... нет, это бы все объяснило.

'Нет, это тоже не подходит'.

Не подходит по одной простой причине — поведенческие шаблоны. Уж кто-кто, а маг, с рождения воспитывавшийся в старой традиционной семье, и маг раннего поколения различались как небо и земля.

Между тем, пока Ассасин размышлял над психологическими тонкостями, шкет остановился возле какой-то круглосуточной забегаловки, находившейся у самого моста через реку. Время для ужина было, мягко говоря, позднее, но его это явно не смущало. Ассасин, все еще сохраняя форму призрака, просочился внутрь и напрягся, ожидая увидеть встречу с предполагаемым деловым партнером, но шкет просто отошел от кассы с полным подносом. И вот тут Слуга почувствовал в нематериальном животе вполне явный холодок.

Парень жрал.

Не ужинал, не перекусывал, не уминал с аппетитом. Жрал.

Жадно, с ожесточением, как дорвавшийся до ведра с репой оголодавший боров.

Закидывал еду в рот полными ложками, глотал не жуя, похоже, с усилием удерживаясь от того, чтобы начать хлебать прямо из тарелки. Потом он бросил ложку, схватил двумя руками булку и вгрызся в нее зубами. Словно пытался перегрызть чье-то горло.

Ассасину, повидавшему в жизни и посмертии все кошмары этого мира, стало немного не по себе. Больше всего пугает именно такое безумие — бытовое, происходящее на глазах у тактично ничего не замечающих обывателей. Безумие древних чудовищ или одержимых иномировыми силами магов, думающих, что пробивают дорогу к Спирали Истока, встречается обычно вдали от цивилизации, где все окружение гармонирует с ним, смазывает неестественность. Но сейчас в обычной дешевой забегаловке сидит почти обычный подросток, и жрет так, будто пытается покончить с собой через переедание. Выждав еще несколько секунд, Ассасин перешел в материальную форму, высыпал на край стола из солонки соль и пальцем быстро вывел по ней знак, отводящий глаза. После чего спокойно сел напротив шкета, который делал вид, что не заметил возникшего из воздуха Слугу.

— Потратил много сил, решил подкрепиться? — поинтересовался Ассасин, внимательно следя за реакцией младшего поверх сложенных пальцев.

Тот не ответил. Отодвинул опустевшую тарелку и подтянул другую, полную. Есть, однако, не стал, просто уронил голову в ладони, что-то высматривая в бульонной глубине, среди лапши и колец лука.

— Нет смысла, — глухо сказал он. — Не важно, сколько я съем — не смогу насытиться. Я давно это понял, приходится тщательно следить за суточным рационом.

— К психиатру сходить не пробовал? Это решаемая проблема.

— Не важно, сколько денег я смогу заработать — все равно будет казаться, что нужно еще.

— Ну, это всегда так.

— Не важно, что они обе принимают меня, и даже готовы мириться друг с другом — даже это меня не удовлетворит.

— Я уже понял, что ты тот еще бабник. В чем проблема-то?

Шкет поднял на него злые глаза.

— Это ведь и ты виноват, — тихо сказал он. — Ты показал мне предельную высоту, но не объяснил, что чтобы взлететь — надо сбросить балласт.

— О чем ты? — Ассасин действительно не понимал, о чем тот толкует.

— Ради чего я с четырнадцати лет боялся ложиться спать? — продолжал полушептать младший. — Ради чего я себя калечил? Ради чего убивал и рисковал быть убитым?

— Переключись со своей волны на общую, я не вижу смысла в твоих словах.

— Что, даже не поздороваешься? — прошипел шкет.

Ассасин напрягся и скользнул рукой в карман за оружием.

— Ну, привет. К чему вопрос?

Шкет скрипнул зубами и вдруг полностью успокоился.

— Пошли, выйдем, — беззаботно предложил он.

Ага, вот как. Друг, да ты серьезно рехнулся головой. Что ты собираешься противопоставить воплощенной Героической душе? Мысленно Ассасин прикинул, какие повреждения допустимо нанести шкету, чтобы сестрички Тосака не рассердились, а сам шкет гарантированно отключился. Так, действуем наверняка. Warp за спину — и сразу локтем по нервному узлу в основании шеи. Warp за спину и сразу в основание шеи...

— Ты что, еще не понял? — спросил шкет не оборачиваясь. — Однако, старость не радость, и маразм не оргазм.

— Что я должен был понять?

— Я знаю твое настоящее имя.

— Вот как. Я думал, печать на моем лице исключает это.

— Исключает. Но, видишь ли, раз нас связывают особые отношения, на меня это правило распространяется в меньшей степени. Впрочем, я бы тоже не догадался, если бы ты не достал нож, там, в подвале церкви. 'Макири' — слишком специфичная форма, пригодная для разделки рыбы, но не для боя, чтобы ее использовали два разных человека.

Он остановился и резко провернулся на пятках.

'Прямой взгляд. Агрессия'.

— Так чего ты на меня смотришь, как на врага? Взгляни! — он раскинул руки, словно собирался кинуться обниматься. — Я ведь так старался быть похожим на тебя? Почему ты не желаешь гордиться мной?!

'Time Reversal — Warp!'

Пространство за бесконечно короткий миг сжалось и развернулось. Ассасин шагнул в этот промежуток между микросекундами, чтобы оказаться за спиной шкета с уже занесенной для удара рукой. В мозгу крутилась паническая мысль, что у парня крыша поехала давно и далеко. В таком состоянии он был опасен для себя не меньше, чем для окружающих. Вырубить его сейчас, связать — и обратно в особняк. Можно сдать Рин и Сакуре так сказать, на повторный сеанс, если один раз не помогло...

Удар был остановлен.

Шкет голой рукой перехватил его локоть, уже готовый обрушиться на шею.

— Я же сказал, что знаю тебя как облупленного.

Ассасин резко отпрыгнул назад, уходя от контратаки сразу в два уровня — в колено и горло. Неплохо для человека. Если не сказать больше... додумать он не успел, пришлось уклоняться от выпущенной почти в упор пули.

'Кажется, это были не просто пули. Они и убить могут'.

Шкет рванулся к нему. Видимо, пытался навязать ближний бой, чтобы потом стрелять без промаха. Ассасин чуть сместился в сторону, согласно заветам боевых искусств, не противодействуя силе а отклоняя ее в сторону. От почти незаметного толчка шкет полетел кубарем на землю, а в голову Ассасина в этот миг летели три Черных Ключа.

'Еще одна напасть'.

Клинки он взял одной рукой в воздухе, по инерции обернулся вокруг своей оси и отбил ими еще одну пулю.

— Не надо было наедаться перед дракой. Это отягощает и затрудняет дыхание.

Ассасин пока не использовал Мистические глаза или вспомогательную магию. Насколько он мог судить, навыки шкета не уступали его собственным, но огромная разница в грубой силе, скорости реакции и опыте не позволяла должным образом их использовать. Стоп. Те же навыки, те же способности к анализу. Если бы он сам столкнулся с настолько превосходящим противником — чтобы попытался сделать? Сбежать нельзя, лобовая атака неэффективна. Значит либо поиск слабых мест, либо ловушка.

Шкет выскользнул из своего плаща, и перехватил его за воротник. Ассасин выстрелил, целясь чуть левее его головы, просто чтобы оценить реакцию. Еще в тот момент, когда он надавливал на спусковой крючок, рука его противника пришла в движение, и выпущенная из револьвера пуля утонула в складках плаща и была отброшена в сторону.

'Ого, а плащик тоже непростой. И зачаровывал явно не сам, а кто-то намного сильнее'.

Еще один рывок вперед, плащ раскручивается и выбрасывается вперед на манер занавеса. Тоже умно, нельзя отследить атаку... в обычных условиях. Ассасин метнулся в сторону, фиксируя слабый импульс праны, а спустя пару мгновений сверху ударил сноп света.

'А в руках у него Черные Ключи...'

Еще один зигзагообразный маневр, чтобы не подставить под удар собственную тень, единственный выстрел разносит в пыль подброшенную в воздух и источающую свет руну, клинки в руке блокируют очередную пулю, но не выдерживают нагрузки и рассыпаются.

'Ладно, поигрались и хватит. Time Reversa l — Seventh Sense'.

Атака проводится по прямой, без точного нацеливания или вложения импульса. Главное — как можно быстрее сократить дистанцию. Даже не атака, а просто толчок. Достаточно сильный, чтобы вышвырнуть шкета через ограждение моста в реку. Глядишь, в холодной воде немного остынет.

Спасли Ассасина все еще активные Мистические глаза, позволившие увидеть события следующих двух секунд и защититься. В противном случае огромной силы удар в голову мог плачевно сказаться на его самооценке. Провернувшись вокруг одной ноги, он легкими, но точными движениями перехватил шкета и уже не сдерживаясь, швырнул его об стальную опору моста. Опора явно погнулась, шкет — нет. Однако маневр с использованием практически невидимой эфирной нити в качестве страховочного конца и пролет на ней под мостом определенно заслуживал семь из десяти.

— Ты должен был умереть просто от перегрузок, не говоря уже об ударе, — произнес он вслух. — То, что ты вообще способен двигаться, говорит об использовании тобой мощной усиливающей магии. Однако никакая современная магия не может дать такой уровень усиления, не подвергнув неоправданному риску жизнь реципиента и не вызвав заметных побочных эффектов. Для подобного нужно что-то более могущественное... к примеру, магия эры богов.

Ассасин подошел ближе, отобрал у тяжело дышащего шкета револьвер и добавил:

— Из этого я делаю вывод, что ты участвуешь в ритуале Прикосновения Небес в качестве Мастера. И твой Слуга — Кастер, Медея из Колхиды.

— Сообразил, да, — шкет закашлялся и сплюнул кровью. Значит, внутренние кровотечения все же были, но это не страшно, Кастер заштопает его за сутки. — Ну, меньшего от себя я и не ждал.

— Сам-то как, успокоился? Чтоб ты знал — я понятия не имею о том, что происходит.

— Я в курсе.

— Так чего на меня накинулся?

— Хотелось сделать кому-нибудь больно...

Опасный признак. Приступы неконтролируемой агрессии, желание причинять страдания... Сам до этого докатился только уже под конец. Но если магические способности еще можно как-то объяснить, но как младший ухитрился подхватить то же самое проклятие? Впрочем, об этом следует поговорить позже. Сейчас нужно успеть донести этого до дома, пока...

— Не двигаться, — громко объявил холодный женский голос. — Или к вашему Мастеру будут применены санкции со стороны Церкви.

Ну вот, не успел. Черт бы побрал этих псов в сутанах. Ассасин обернулся. Ух... да это серьезно. Это настолько серьезно, что младшему при всем желании не позавидуешь. Если к нему имеют претензии люди и нелюди из Похоронного Бюро — то проще прямо сейчас утопить его в реке. Хотя бы не будет мучиться.

— Я не двигаюсь, — отозвался Ассасин. — Кто вы и что вам нужно?

— Мы из Церкви, расследуем обстоятельства смерти Наблюдателя, священника по имени Котомине Кирей, — молодая женщина в рясе подошла ближе. — В частности, я прибыла, чтобы арестовать этого человека.

— Серьезно? Для ареста много чего нужно...

— Похоронное Бюро имеет право на любые действия.

— Вообще-то я про основания. Нельзя просто взять человека с улицы и утащить его на допрос. С чего вы взяли, что он вообще причастен?

— У нас достаточно информации.

— Я могу сразу сказать, что не причем, — подал голос младший с земли. — Кстати, доброй ночи, Номер Семь. Я бы сказал, что рад вас видеть, но после крещения вранье типа грех и все такое.

— Это вы расскажете дознавателю. Впрочем, даже если вы не совершали этого убийства, вопросов к вам меньше не становится.

— Что? Я за последний год...

— Меньше двух месяцев назад, Украина, Киев, — резко перебила его Седьмая. — Ваша работа, больше некому.

— Да я там проездом был!

— Вы были на площади во время массовых протестов?

— Ну да, был, — младший снова закашлялся. — Такой цирк грех пропустить.

— После вашего визита туда на площади было обнаружено колоссальной силы проклятие.

— Да я там просто речь толкнул на пять минут! С той трибуны кроме меня еще человек сто вещало!

— Вот только место теперь проклятое. Причем проклятие со временем будет только усиливаться, и кто знает, что оно сотворит лет через десять.

— Для преступления нужны преступник, жертва, орудие и мотив. У меня не было ни третьего, ни четвертого. Мне даже одного человека проклясть практически невозможно, магия моей семьи возвращается к нам же, как бумеранг. Проще удариться головой об стену, тот же эффект.