Истинная свобода воли.

Истинная свобода воли.

Глава первая. Проклятые души.

Фух... Что-то жарковато сегодня с утра.

Ночью опять был жуткий ливень. Опять вся шинель в грязи будет... Крыши сейчас ничем не лучше мокрых улиц. Так же грязно. Мерзкая погода, приморский климат... Черт! Как я не люблю побережья! Я, блин, потомок степных кочевников, а не рыбаков приморских! Вернусь и обстоятельно, с изящным рукоприкладством, объясню, что я и море — несовместимые вещи!

Бросил взгляд на потертые кварцевые часы.

Ровно половина девятого.

Тяжело утираю пот с разгоряченного лба.

Пекло, да плюс еще и испарения, сдобренные несравненным ароматом древнего, советского рубероида. Поправил нагревшийся на солнце черный армейский берет. Хочется петь. От счастья. Голосом, получившего по яйцам, Шнура. Но у меня ни голоса, ни слуха. Поэтому надо молчать. И следить. А то еще голубей распугаю. Обгадят ведь, как пить дать! Поэтому молчу.

Вновь приник к оптическому прицелу. Разогретая, жирная резина тут же прилипла к потной коже. Перекрестье скользнуло по широкой оживленной дороге выискивая, всей стране знакомый, желтый, раздутый силуэт из китайской стали. Один... Второй... Третий... Всё не то. Где эта, обделённая вниманием трезвых автослесарей маршрутка? С заветным номерком?

Так... Неужто?! Я счастлив! Шестнадцатый! Гонит! Вообще прелесть! Впереди сидит рекомая фигура в кожанке! Ай, молодец! Ай, красава! Щааас...

Сухой хлопок и десяток граммов оболочного свинца оборвал яркую и долгую жизнь лысой покрышки.

Скоропостижная кончина древней резиновой труженицы поставила крест на таком же древнем диске... и на всей маршрутке в частности. Под трагическую какофонию визга и грохота, встречный, покрытый грязью, черный "Чероки" поставил крест на длинной и трудной жизни водилы и короткой жизни пассажира, имевшего несчастье сесть вперед.

Как поётся в любимой моей композиции... Уходи красиво!

Свинтив, дымящийся пороховым перегаром, глушитель, я разобрал и убрал СВД в кофр для гитары. И насвистывая нехитрую мелодию, удалился с пышущей жаром крыши.

Фух... Что-то жарковато сегодня... с утра.

* * *

Ну и пекло...

Нет, определенно надо взять отпуск. О чем, с изящными болевыми приёмами, оповестить посредников. По-хорошему не понимают, будем объяснять с применением веками наработанным методами прикладных уговоров...

Мрачное выражение лица вполне соответствовало окружению. Не то, чтобы погосты мне не нравились, даже наоборот. Тихо тут, спокойно. Но мне здесь всё равно делать нечего. А последние заказчики... Блин! Явно сатанисты какие-то! Пойти на крышу, выследить определенную маршрутку, с определенным рейсовым номером, устроить ДТП... Дался им этот парень! Я, конечно, понимаю, выследить и грохнуть, какие проблемы? Даже вопросов нет. Всё и так понятно. Сказали грохнуть, значит, он им не нужен. И мне совершенно без разницы, чем он им не угодил. Таких "счастливчиков" до хрена было в моей практике.

Но, мать вашу! Какого хрена, Тандерболт 2 мне в задницу, я должен проводить дурацкие обряды?!

Мол "Сходи на могилку, расставь эти свечки, прочитай слова, закопай красный камешек под крестом, плюнь через оба плеча, и пошли куда подальше. Желательно по русски и с выражением. Ну, как ты это умеешь.". Бред! Я, мать вашу мясник, а не шаман! Да, блин, мой дед — татарин! Но, мать вашу за все тяжкие и особо тяжкие, он всю жизнь табуны гонял с места на место, а не стаи духов!

Остановился, стянул берет и утер лоб.

Зараза, надо нахрен рвать все контакты. Уеду куда нибудь в глушь непролазную и лесником заделаюсь. Покоя больше будет.

Оглядел окрестности на предмет свежих холмиков. Таковых нашлось немного.

Этот что ли? Вроде да...

Молча подошел к нужной могиле, положил цветы, постоял, помолчал, и, с явным недовольством, начал делать, что было указано.

И ведь, сволочи такие, нехило отстегнули! За такие бабки можно "Харлей" подержанный притаранить. А можно УАЗик со всеми прибамбасами загрохать. Хотя я согласился только из чистого любопытства.

Сверяясь с рисунком и комментариями, отданными мне вместе с авансом, расставил свечи, закопал камень, и начертил пару символов, смахивающих на руны.

Уж не знаю, кому ты так насолил, но я тебе парняга не завидую. Это, по ходу дела, убойная хрень будет... Хотя, тебе-то чего с этого после моих стараний?

Убрал рисунки с рекомендациями, зажег свечки, вытащил листочек с текстом и, старательно кривя голосом, с циничным сарказмом и скепсисом, пробубнил написанную на бумаге тарабарщину.

Ничего не произошло. А в ушах еще с утра звенело.

Неужели только за этот бред мне отстегнули бабосов по самые помидоры?! Маразм с пятой грядки...

Порвав листочек на мелкие кусочки, я развернулся и ушел.

Если что и произошло, то явно осталось за пределами моего понимания.

Ну и пекло...

* * *

"Твою... за все тяжкие и особо тяжкие!"

Нихрена не было видно. И нихрена нельзя было сказать. На башке — мешок, во рту — малоаппетитный кляп. Связан по рукам и ногам. И на чем-то сижу, скорее всего, на стуле. И везут. Куда-то, под скрип колесиков. Как на тележке какой.

"Правильно мне дед говорил, нехрен херней страдать! Вляпался по самые гланды! И ведь повязали-то на выплате гонорара! Знал, что надо было рвать когти куда далече. Вырвусь — УРОЮ!!!"

Остановился. Меня небрежно сгрузили. Скрипение колес удалилось.

— Рррррррррррррррррррррррррр!!! — утробный и зверский рык — это всё что я мог себе позволить на данный момент. А ведь ТАК хотелось сказать больше...

— О. Мы прекрастно вас понимаем, — послышался сухой, ломанный, прямо смердящий типичным немецким акцентом, голос. — И, тем не менее... — голос ненадолго замолк, а потом продолжил. — Снимите мешок.

Сухая и царапающая мешковина тут же слетела с головы. Я проморгался и принялся обозревать помещение, в котором оказался. Полутьма, две маломощные, старые лампы под потолком, пыль, грязь, затхлый воздух. Я действительно сидел на стуле. Странном стуле... Сплошной металл, об который я уже успел натереть зад, и какие-то мелкие каракули черного цвета по всему его периметру. И самое интересное, некоторые каракули я узнал! Именно их я чертил на свежей могиле!

Взгляд переместился со стула на пол... И мне резко поплохело. Стул стоял в небольшой окружности, которая в свою очередь была окольцована еще пятью кругами. И по всей площади этих окружностей пестрели красные и черные каракули и пентаграммы. А под самим стулом обнаружились две каракули, похожие, не то на молнии, не то на латинские "S"-ки. А между ними красовался ромб равносторонний с "хвостиками" из нижней или верхней вершины ромба.

"Точно психи, помешанные на оккультизме!"

— Мы очень благодарны вам за проделланую вами работу, товарисч фон Вольф.

Я вцепился взглядом в фигуру старого человека, толкающего речь, от чего его чуть передернуло. Едва заметно покачнувшись, он вновь собрался и одернул серый пиджак.

— Ja, — провозгласил он весьма довольным и вредным голосом. — Gut. У вас прекрастные ментальные данные. Иддеально...

"Чё?!" — Хотел сказать я, но вместо этого прозвучало лишь невнятное, но довольно угрожающее мычание.

— Именно по этому, вы станете нашим проводником и посыльным, — немец кивнул и что-то протарабанил в сторону.

И тут же к крайней окружности подтянулось несколько человек в черных балахонах с наглухо закрытыми лицами. Еще два мужика принесли и одели на немца такой же балахон. Как следует, повертевшись, я насчитал одиннадцать сатанистов. Двенадцатым был первый мужик.

"Вот же... Вот уж влип по самые помидоры..."

— Друг мой, — вновь заговорил "главарь" этого сборища. — Гордитесь предоставленной вам возможности. Это великая честь, — он простер руки. — Getting started!

Остальные "сатанисты" тоже простерли руки и затянули нечто заунывное и противное слуху.

В помещении похолодало. Свет, и без того бледных ламп, совсем угас. И тут началось...

* * *

"Ну, где же ты?!"

Коридор. Очередная развилка.

"Зараза!!!"

Свернув налево, снова несусь по коридору.

"Зараза! Вот это вляпался, как вляпался!!!"

Коридор оканчивается запертой дверью...

Десять минут назад.

Стекло, наконец, лопнуло, и парень вывалился из сосуда, заполненного какой-то дрянью. Проблевавшись и откашлявшись, он заозирался по сторонам. Помещение, в котором он очнулся, напоминало лабораторию. Оглядев её, а затем себя, парень долго и с чувством матерясь, а так же шатаясь, покинул помещение.

Сейчас.

— Епт!!!

За открывшейся дверью обнаружилась просторная затемненная комната с вертикальными узкими шкафами.

— Он должен быть где-то здесь! Найдите его! — послышалось в дальнем конце коридора. Речь подозрительно была похожа на немецкую...

— Черт! — я скользнул в комнату и закрыл дверь. — Только бы пронесло.

На всякий случай я открыл первый попавшийся шкаф, с трудом в него залез и затаил дыхание.

Дверь отъехала в сторону и в помещение забежало четверо охранников.

— Ты проверь душ, ты сушилку, — скомандовал один. — Ты проверь шкафчики.

— Есть, — один из охранников убежал за угол. Еще один последовал за ним. Третий начал шуровать по шкафам.

"Черт!!!..."

На моё счастье, все шкафы, за дверцы которых дергал третий охранник, оказались заперты.

— Они заперты!

— В душе пусто!

— В сушилке тоже!

— Ясно... — первый достал рацию. — Это пятая. В душевой никого. Он, наверное, отправился на нижний уровень.

— Быстро туда! — проскрипела рация. — Взять его живым!

— Есть! — командир убрал рацию, и все охранники покинули помещение, закрыв и заперев дверь.

Я выдохнул. Пронесло.

* * *

Посидев неподвижно пару минут, я выбрался из шкафа. В душевой, как стало ясно из доклада охранника, стояла тишина.

Я снова осмотрел себя. Тело явно было... ну, не моим оно было! Что я, кстати, заметил еще при пробуждении в том дурацком "стеклянном гробу". При моём росте в метр девяносто и с мускулатурой Железного Арни, быть субтильным парнишкой-подростком не улыбалось. И если вся эта фигня — это пресловутая реинкарнация, то я — Морган Фримен в костюме медсестры!

Я поёжился. Пробежка нагишом по коридорам это знаете ли... хрень полная. Да еще в незнакомом теле... Надо было раздобыть одежду. Я осмотрел своё недавнее убежище. В шкафчике висела форма. И мне повезло, что владелец этого шкафа был низкого роста и довольно хилого телосложения. Но всё равно, черная, немного поношенная форма охранника оказалась мне великовата. Хорошо хоть сапоги армейского образца оказались впору. Натянув штаны и майку, я намеревался натянуть и куртку, но мой взгляд зацепился за металлическую планку-бейджик. На нем черным по серебристому было написано, что это форма некой фрау Дигль.

"Э? Бабская раздевалка?! Маааааать...."

Сорвав бейдж, я натянул куртку и пошуровал на верхней полке. Там обнаружился ремень с кобурой, резиновой дубинкой и подсумком. В кобуре обнаружился увесистый "Глок 21". В подсумке — три магазина. Все полные. В пистолете тоже все патроны на месте. Натягивая пояс, я зацепился взглядом за зеркало на дверце шкафчика. Ну и рожа... А глаза-то, глаза... Красные... Сама радужка красная... Жесть... Я взъерошил довольно длинные, пепельного цвета волосы. Мрак, а не реинкарнация. Захлопнув шкафчик, выглянул в коридор. Отсюда надо было валить.

* * *

Труп удушенного резиновой дубинкой охранника был с большим трудом запихнут в кабинку туалета. С него я снял рацию и ещё тройку магазинов. К пистолету прибавился ещё один. Стоя в пустом коридоре, я изучал план здания. Надпись "Технический ангар" внушала надежду на прорыв. В там обязательно должен был быть транспорт. И это — мой шанс выбраться из этого странного места.

Рация всё время докладывала, что рекомый беглец (вероятно — я любимый), всё ещё не обнаружен. На что, уже довольно нервно и на повышенных тонах, поступали нецензурные приказы искать тщательнее. Насколько я понял, нижние уровни, где и располагался тот самый технический ангар, уже прочёсаны вдоль и поперек. Следовательно, они поднялись на верхние уровни. И как вывод, мне следовало немедленно спускаться в этот ангар. Что я и сделал. Приходилось соблюдать нереальную осторожность и при любом шуме ныкаться по углам. Один раз в метре от моего укрытия пробежал уже порядком запыхавшийся и нецензурно ругающийся отряд. Видать поиск меня любимого всё еще продолжался. Я мысленно посмеивался над бедолагами. Куда им, немцам, супротив меня — потомственного партизана-летчика и экс киллера-мясника? Да вообще никуда.

Поплутав по коридору я, наконец, вышел к нужному лифту, ведущему напрямик к ангару. Я нажал на кнопку, достав пистолет. В дальнем углу слышался предательский топот армейских ботинок.

— Ну давай же, зараза! — Прошипел я, стуча по панели вызова. — Шевелись, копуша!

Тут дверь неожиданно открылась, и из неё кто-то вышел, заслонив лицо папкой с какими-то документами, целиком погруженный в чтение. Терять время не хотелось категорически...

Сильным ударом рукояти "Глока" саданул прямо в папку, целясь в лицо. Неизвестный с громким охом завалился в кабину лифта. Я влетел следом, нажал самый нижний этаж и нацелил пистолет на заложника, которого завалило бумагой, вылетевшей из папки. Дверь закрылась и лифт тронулся.

— Не рыпайся и останешься жив, — я наступил ногой ему на грудь. — Лапки в гору. Дернешься — застрелю.

Заложник вздрогнул, медленно поднял одну руку, а второй очень медленно стянул с лица, скрепленные скрепкой, листы бумаги...

— Шо за?! — вырвалось у меня.

На меня уставилась сильно удивленная и озадаченная морда, которую я совсем недавно видел в зеркале. То же лицо, те же глаза...

— Ты кто, мать твою?! — невольно спросил я, приспуская пистолет.

— А ты — кто? — поинтересовался парнишка, отойдя от шока и уже с интересом поглядывая на меня.

— Здесь я задаю вопросы, — я опомнился и снова наставил на него пистолет. Лифт, мерно гудя, уносил нас вниз.

— О как. Ну, задавай, — парнишка слегка ухмыльнулся.

— Кто ты такой? — четко повторил я.

— Каору. Каору Нагиса, — ответил парень.

В моём мозгу что-то щелкнуло. Где я мог слышать это имя? И где я мог видеть эту наглую, ухмыляющуюся рожу? Сознание нервно копалось в архивах... пока не нашло ответ.

— Табрис? — выдохнул я. — Ты — Табрис?!

— Да... — парень довольно сильно удивился.

— Египетская сила...

Пистолет сам собой опустился. Я сделал шаг назад и уперся спиной в двери лифта. Я был в шоке.

Неужели, за все те грехи, что я совершил, я был сослан именно в ЭТУ ДУРКУ?! Проклятье на мою голову...

"Хотя куда уж дальше? По ходу дела я тут на пересечение огня попал. Значит, либо уходим с линии огня... Либо начинаем гавкать из всех стволов во все стороны. Так сказать, для внесения полного хаоса в ряды противников. Коих у меня теперь..."

Последний вариант устроил меня по всем пунктам.

Словно вырвавшись из оцепенения, я огляделся. Табрис уже встал и картинно отряхивал рубашку. Пистолет автоматически поднялся на уровень его лба.