К полуночи я завершил большую часть расчетов, отложив остальное на лесные ночевки. И часа три посвятил очищению организма, подготовке к колоссальной нагрузке, под которую еще придется переделать мою проксю. До седьмого пота выполнял самые тяжелые физические упражнения, достав кое-какой спортинвентарь, и по прогону внутренних энергий. Очень часто напивался живой воды, добиваясь чистоты на клеточном уровне. Следующие дни только энергетическое питание, запасники заполнил уже достаточно для начального рывка, и усиленные тренировки.
Проснувшийся Йоми во все глаза наблюдал за мной, и все еще лежал на выбранном месте, когда я, весь в поту, устроился по другую сторону от костра на простом лежаке, а не в спальнике, подложив под голову вместо подушки валик. Слишком жарко, и никаких инфэо нельзя было, все равно к утру вспотею, так что поленился окунаться, плюс сказался фактор уже проведенного в воде времени.
Разбудил меня Йоми, неумело, но настойчиво делающий мне минет. Пах я, прямо скажем, не как фиалка. Люфс кривился, но облизывал, ласкал мошонку, помогал одной рукой, вторая занималась его собственным. Я незаметно усилил его рвотные позывы, заставляя оторваться от леденца.
— Хватит... — прохрипел я, когда мне удалось начать постепенное подавление эрекции, а люфс, выдавивший немного желчи, решил продолжить.
На покрасневшего с макушки до ног Йоми было жалко смотреть. Его поза, большие глаза, только усилившаяся эрекция с активным выделением смазки...
— Я хотел помочь, — выговорило голое чудо. — Он же... стоял... — произнес он, сглотнув.
Мне хотелось и смеяться, и плакать. Но пришлось проявить терпение.
— Прошу, отойди от меня, домастурбируй на своем лежаке... — с закрытыми глазами и приглушенным восприятием.
В его циановых очах было столько намешано, когда он услышал мою просьбу. Но ослушаться не посмел, хотя больше к своему, постепенно упавшему, не прикоснулся. Через долгую паузу я заговорил в небо:
— Секс, в том числе и оральный, который ты пытался тут исполнить, должен приносить обоим партнерам удовольствие, наслаждение. Делается с обоюдного согласия. А когда противно, неприятно, то это уже банальный трах, обычно за деньги, с шлюшкой. С болью будет насилие, тоже часто продающееся, хотя ее иногда только имитируют. Есть и те, кому удовольствие доставляет именно боль, например, приводящая к пику наслаждения, оргазму. Мне жаль, если мой бескорыстный подарок был воспринят как задаток, требующий отработки.
Йоми всю мою речь провел с чуть согнутой спиной ко мне затылком, сидя на пятках, опираясь на кулаки, слегка проворачиваемые на месте в разные стороны, как будто он их ввинчивал в землю. Да, я извратил наверняка благие цели. Хотя какого яла!? Он покупал свое место, вот и весь сказ!
— Это и должно было стать причиной? — жестко задал я риторический вопрос его лопаткам, отчего спина еще сильнее согнулась.
Утренние сумерки уже прошли, но скоро опять будет темно — с запада шел грозовой фронт, который настигнет нас примерно через час. Быстрым шагом направился к воде, быстро омывшись естественным образом, с мылом и мочалкой. Карман стал уже моим естеством, как и способность работы и перехода в астрал. А Аня и так была в боевом режиме, готовая защищать и нападать по шести направлениям плюс отдельная седьмая часть на воздух. Когда я оделся, ко мне подошел Йоми.
— Извини меня, Леон. Я не х... — и запнулся. — Это было ошибкой, — довольно быстро нашелся он. — Настоящая причина в другом, — и замолчал, смело глядя мне в глаза.
— Извинения приняты, Йоми.
— Вот он я, перед тобой. Весь, какой есть, без прекрас. Слабый, боязливый, стыдливый, нерешительный, невоспитанный, неадекватный... — его губы дрожали, голос слегка заикался, но он говорил. — И я нужен тебе для того, чтобы ты со мной учился контролю над собой и... — сглотнув, — и на мне умению воспитывать других... — вытекла слеза, — и жить не в одиночестве.
Я предстал перед ним таким же, и молча крепко обнял. Он судорожно дышал, его сердце бешенно колотилось. Первым заговорил я:
— Скоро гроза. Нам. Надо поторопиться, — выделил я ключевое местоимение, не разжимая объятий.
Я заметил, что он отыскал компас и свой защитный костюм. Даже сделал цепочку для них. Из чистой струящейся живой воды. Изысканно, в подражание моим цветам. Для компаса вообще была сделана водяная капсула, куда можно было помещать и что-то другое. Я решил, что испытываемое Йоми должно обрести материальное воплощение, служа воспоминанием и напоминанием. Нам обоим. Заодно он успокоится, сможет поесть и приготовиться к дождю.
— У меня к тебе просьба, Йоми. Пока я собираю твои вещи и готовлю завтрак, сделай мне, пожалуйста, такую же нить, — уже отстраняясь и протягивая на ладони свою чешуйку. Кулон-амулет мне сейчас идеально подойдет, ведь даже неактивная, чешуйка дает щит, питаемый из специального отдельного аккумулятора, а тут еще нить даст много, и пристроить для чего-нибудь потом можно.
Она показалась ему, светившемуся от счастья, такой малостью, что, не говоря ни слова, он взял чешуйку и метнулся к воде, все еще не до конца верящими очами оглядываясь на меня перед тем, как приступить. А я уже складывал лежак. Потом достал подходящую к случаю одежку, сложив шорты с футболкой и сандалиями. Из еды сделал сытный кашесуп на живой воде, который в прошлый раз был рассыпан по земле, и рисовая котлетка с бодрящей смесью. Он всю ночь не спал, а у нас день ходьбы впереди.
— Вот, — просто сказало улыбающееся даже ушами диво. Протягиваемый им коллар, именно на него больше всего походило получившееся, был до одури чудесен.
— Благодарю, — пожав его руку. — А теперь ешь, пока я рассказываю о броне.
— А я уже пробовал ее, — робко заметил Йоми, беря тарелку.
— Замечательно, лучше поймешь. Ты пробовал на голое тело? Тут для тебя фишка — к ней привязан подпространственный карман, куда сама прячется прилегающая к телу одежда, когда ты активируешь полную защиту. Ты кушай, кушай, успеешь. Вторая особенность — в нем можно спокойно справлять нужду, никто ничего не заметит. Только сильно не увлекайся, прибереги для экстренных случаев, ведь и обычный вариант доступен и весьма защищен. Третья особенность — полная активация мысленного интерфейса осуществляется вот так. Как почувствуешь, что обычный освоил, используй полный. И напоследок, заклятья я называю информационно-энергетическими образованиями, инфэо. Так вот, мне пока нельзя их применять, но не волнуйся, буде что серьезное, я обязательно вмешаюсь. Кстати, компас нам не понадобиться, так что повесь его на вершину камня, вдруг кому да сгодится.
Глава 6. Лесными тропами
Пробирались вот уже битый час. Промокший до последней нитки, я был не в настроении, лишь горячая ладонь Йоми в моей руке раскрашивала пасмурность.
Поначалу, я радовался ливню, прилипшей рубахе, пока не захлюпали боты, грозясь сделать на ногах одну большую мозоль. Йоми, великолепно вписавшегося в броню, не дающую влаге контактировать с телом, с рюкзаком на плечах, тоже непроникаемом, я почти сразу взял за руку, мгновенно замедлив наше продвижение.
По мере приближения к реке лес становился гуще и богаче видами. Начали встречаться огромные елки, разлапистые и редкие. Елонишц фамильяры обезвреживали заранее, они же занимались и всеми остальными, снимая с нас необходимость вмешиваться, давая возможность сосредоточиться на обхождении ям, развалов камней, покрытых мохиндером с поганцами, упавших деревьев и стоящих древней.
Пару раз Йоми спасала только броня, когда он терял бдительность и наступал на ловушки, секущие по ногам или стрелявшие в тело. На третий случай он наконец-то догадался, что означают мои пожатия и поглаживания. Общение многопланово, не только словами можно выразить что-то, иногда быстрее и удобнее иные способы. Мы оба пробирались молча, как заправские разведчики стараясь передавать мысли только жестами и мимикой. Я начал, он поддержал.
Аня заранее предупреждала меня о рыщущих мягнах, загнанных ливнем куда посуше, вот уже часа три льющим как из ведра, позволяя делать паузы или ускоряться, избегая ненужных встреч.
Изменились и мои чувства. Я стал находить удовольствие в щекочущих струях, охлаждавших нараставшее желание. Через касания рук, в обход связи, постепенно налаживался обмен энергиями, неизбежный, естественный.
Йоми стоически вытерпел два своих промаха, испугавшись только в самый первый раз. Но когда броня не подвела, он стал больше ей доверять, смело ступая, пока вторая и третья ловушки не приучили осторожности. Люфс наконец-то стал пользоваться своей природной дальнозоркостью и логикой, находя ловушки заранее. Как-то раз мы одновременно предупредили друг друга, обернулись, и улыбнулись.
Ливень сменился дождем, перемежавшимся с мелкой моросью. Как ни удивительно, но тонны воды впитала земля, соскучившаяся по влаге. Были лужи и слякоть, но девственный лес с живой нетронутой травяной подстилкой не давал появляться откровенной грязи. Умытые листья, казалось, стали еще зеленей. Вода так и капала сверху с высоких крон, шатаемых ветрами, развращающих воздух свежестью.
То, как он шел, реагировал на препятствия, находил в окружающей унылости удивительные образы, оглядывался, смущался своей неловкости, стыдливо отворачивался, мало-помалу изменяло восприятие его как личности. Я невольно думал только о нем, вытеснившем все прочие мысли. Я впервые так долго и пристально наблюдал только за ним, не занимаясь больше ничем, ощущал в своей его ладонь, такую живую и охочую до ласк, щедро их возвращающих в минуты, когда приходилось пролазить через малинники или плотные кусты.
Когда Йоми стал все чаще запинаться, больше не выдерживая темп, устав и проголодавшись, он решился разрушить мелодию молчания:
— Леон. А когда будет привал?
— А что случилось?
— Я очень устал и проголодался, — повесив уши.
— Хорошо. Вон под той елью можно устроиться.
Ливень даже под этим деревом все промочил. Йоми сам догадался аккуратно все высушить, даже меня. С блаженным выражением лица стащил со спины рюкзак, прислонив к стволу, достал и зажевал сухпаек. Сделал чай, предложив и мне.
— Привыкай есть один, — он недовольно смолчал.
После еды люфса потянуло в сон.
— Получится быстрее, если пойдем гуськом.
— Я постараюсь, — зевая.
Спохватившись, Йоми стал разминать плечи, растирать ноги, довольно быстро приводя себя в порядок. По просьбе или нет, но Капру поделился энергией со своим старшим, принявшимся влезать в лямки.
Мы оба старались. Я — не убежать. Он — не отстать. Ближе к реке — гуще заросли, шире речки. Иссхоруг имела только южные притоки, воды севернее образовывали свои собственные реки. Пусть большая часть влаги с Барьерных гор доставалась Раженю, но и Мокцафу не могла не достаться какая-то доля. Свою роль играл и общий круговорот — земля здесь отлично впитывала влагу, собирая ее в подземных озерах по подземным же рекам, столь же часто устремляющимся на поверхность, как и уходящим с нее.
Когда Йоми дважды упал, молча терпя трудности, я вновь взял его за руку, поддерживая. Но вскоре заплетающиеся ноги люфса более не держали его. Нам повезло с очередным привалом — рядом оказалась прекрасная ель с просторным брюхом, а рядом с ней было и небольшое свободное пространство. Где хочешь — там и устраивайся.
Не мудрствуя лукаво, Йоми вновь оставил у ствола вещь-мешок, высушив потребное.
— С тебя костерок и защита от дождя на ночь, с меня ужин, — распределил я работы, когда люфс готов был лезть за хавкой.
Прядая ушками, он безропотно вылез из-под защиты ветвей, и принялся активно магичить, таская ветки, высушивая и зачаровывая их. Нашел камешек, сделав из него ночной зонтик, не пропускающий влагу. Весьма профессионально, надо сказать, у него получилось. А я, достав его столовые приборы, выложил из кармана кусок мясного пирога, фруктово-овощной салат, булочку, и в котелок засыпал ингредиенты для перловой каши с говяжьей тушенкой, пока уминает остальное, каша сготовится.
Аккуратненький костер сложили на противоположном от входа краю. Высушенные полешки почти не давали дыма. Сидя на своем лежаке, искоса поглядывая на меня, Йоми ел, каша урчала, готовясь, дождик снаружи моросил, стучали крупные капли по листьям лопуха и дикого хрена, гипнотизировал огонь.
— Леон, почему ты так себя ведешь со мной? — печально, с долей страха.
— Почему ты сидишь в этой позе? — наклонив голову набок.
Он спешно ее поменял, несколько раз, удобной не нашел. Только когда я достал и сел на раскладной стульчик, он догадался залезть в рюкзак. Долгую паузу снова нарушил именно люфс.
— Мне будет легче стараться, если ты будешь считать меня взрослым...
— Авансом?
— Хотя бы так.
— Подумаю.
— Леон... ты ведь раньше никогда так сильно... не подначивал окружающих, ценил... уважение и вежливость. Пожалуйста... — и замолк, не в силах произнести что-то еще. Я не ответил. Постепенно он успокоился, но так и сидел понурый.
По плану у меня был отдых для тела и задача для ума, с возможностью заняться утром эллорашэ без лишних глаз. Пока я устраивался в спальнике, Йоми свернул защиту, не вынимая из подпространства другой комплект одежды.
— Можно к тебе? — я чуть не поперхнулся. И откуда взял смелость?
— Садись, — произнес я, сам присаживаясь и показывая на место напротив.
Сложная смесь проскочила по его лицу, когда он устраивался напротив, едва не приняв любимую позу. Собравшись с мыслями, я продолжил, отрывая взгляд люфса.
— Ты до сих пор девственник, Йом. И то воспоминание оказалось даже сильнее боли, пережитой у мягнов в плену. Ведь в тот момент наша связь натянулась, чуть не выпрыгнув полностью из неизвестного мне пространства, которое так странно влияло на нее все эти месяцы. Но это лишь жалкая толика, Йом, из всего богатого спектра. Вспомни и утро. Йом, я не смогу сдержаться от слишком явного соблазна. Сила наших чувств во время оргазма резонирует, она сметет все преграды и сожжет тебя изнутри, уничтожит личность. Ты не имеешь опыта, не сможешь распознать точку невозврата, не создашь якорь, потеряешься. Тебя навсегда унесут волны наслаждения, Йом, особенно сейчас, когда твоя психика еще не обрела равновесия после всех перипетий. Ты точно все понял?
Йом сосредоточенно кивнул, уже на втором предложении смотрящий только мне в глаза.
— Тебе знакомо понятие "гормоны". Я могу подкорректировать тебя, даже сделаю твое семя бесплодным. Обратно я тоже смогу все восстановить, Йом, и научить делать так же. На меня у тебя уже не встанет, как сейчас, тебе будет легче не поддаваться соблазнам, вызываемым по большей части химией организма. И мне будет легче, мы даже сможем в одежде вместе спать, если ты захочешь. А когда доберемся до населенных районов, Йом, попробуешь с другими, обучишься, опыт обретешь заодно. За деньги. Связь не означает обязательность сексуального партнерства, Йом. С девушками и ты можешь ощущать себя комфортнее, чем с парнями. Мы вполне можем создать собственные семьи. Йом! Сам ведь просил, чтоб как со взрослым... Вытри слезы. Йом, пойми, сейчас так действуют остаточные явления от связи. Но пройдет время, ее влияние нивелируется. Кто-то из нас двоих, или оба, может встретить мать своих детей. Мы должны быть готовы принять, не смириться, но понять и обрадоваться. Секс не должен становиться во главе угла, помни об этом, и не дай забыть мне. Есть, что сказать, Йом?
