Хаос заказывали?

Цепи со звоном падали на пол. Люрки сразу нырнул в пол, остальные столпились вокруг меня, и я ощутил неприятное чувство, что поставлен на командную должность. Причём только Кнона оказалась вооружённой, остальные, кроме моих зверят, остались с пустыми руками.

— Ну, по домам? — Спросил я команду, разрезая пространство.

Сёбекон первым нырнул в разрез, за ним последовал Норик верхом на секирице, Шолад с Ковердом, Лизарда, Вася, Гервольд, Люрки...

— Смотри, лорд. — Привлекла моё внимание Кнона. — На Судьбу. — Та менялась, постепенно слезая с лезвия.

— Если она скажет, что это по её воле, значит она мазохистка. — Пошутил я, пока не чувствуя неприятности.

— И? — Не приняла моего тона Кнона.

— Когда попросит, что бы её ударили, замучаем отказом.

Тем временем Судьба сползла с лезвия и села рядом со стеной. Я отослал шест и призвал его снова, восстановив целостность. Разрез пространства, конечно, сросся. Но я не обратил на это внимание, делая новый и, исчезнув из зала, оказался рядом со сферой, в которой плавала сила Огня.

— Повторение пройденного? — Улыбнулся я, но на этот раз лезвие отскочило от кажущейся стеклянной поверхности. Ту же участь постигло и Ксаосу. — Прожечь, конечно, невозможно. — Змея, следившая за моими губами, покачала гоолвой. — А наоборот? — Змея пожала шеей, но попробовала. От сферы понесло холодом, и она рассыпалась в крошки. И Сила вернулась в меня. А я — в зал.

Кнона всё наблюдала за Судьбой, которая уже стояла на дрожащих ногах.

— Уходим. — Сказал я. Демонесса кивнула.

— Именем Света стоять! — Раздалось в помещении.

— РОДОН припёрся. — Проскрипел я зубами. — Кнона, следи за ней, прикроешь спину. — Чёрная тень кивнула. — Тома, назад. — Я спрятал мечи во тьме и достал шест. Держа в обоих руках десять лезвий, я нашёл приказывающего и нехорошо ему улыбнулся. — Одного столкновения мало?

Кроме командира в воздухе висело ещё пара десятков ослепляющих личностей.

— Уничтожить его. — Негромко приказал тот.

От шквала огня я закрыл нас огненным куполом,

От волны — ледяным.

Падающие глыбы унесло вихрем.

От молний пришлось уворачиваться несколько секунд, пока не соединил шест и не достал Ксаосу, которая их поймала и впитала.

Столкнувшиеся циклон и антициклон погасли самостоятельно.

От слепящих лучей укрыла Кася.

Недолгая передышка позволила оглядеться. Зал был завален опалёнными, мокрыми, крошащимися глыбами камня, на многих из которых виднелись следы ангельской крови, отряд потерял около пяти членов, а я ещё не перешёл в наступление.

Только командир открыл рот, как Кнона вскрикнула, и её куда-то поволокло. Я обернулся. Демонессу, опутывая цепями, влекло к Судьбе. Звякнувшее рядом с ухом одиночное лезвие, вошедшее на половину в камень, та поняла правильно, и цепи растаяли.

— Зонт! — Успела выкрикнуть Кнона, но удар молнии уже достиг моей груди и сбил на землю.

— Извини, — сказала явившаяся Смерть, — но это...

Её слова прервал шквал огня, разметавший ангелов по углам.

— А вот и авиация. — Заявила Файри, явившаяся позади них.

— Истребитель. — Восхищённо произнесла Смерть. — Видимо, поторопилась. Сорри. — И исчезла.

Я почти встал, наблюдая за воздушной схваткой. Сгруппировавшиеся ангелы иногда отвечали фее другими Силами, начинали побеждать.

И закончили.

Командир носом вниз спикировал на устилавшие пол обломки. Причиной падения служила арбалетная стрела, выпущенная гномом. Ангелы растерялись, но явившиеся вслед за Гервольдом бывшие пленники Судьбы — нет, и в сторону птицекрылых полетели пули вперемешку с заклинаниями, стрелами и плевками. Я не успел вмешаться, как оставшиеся жалкие остатки РОДОНа отступили и исчезли...

Часть шестая. Сила есть...

(По разным сторонам)

Неожиданное откровение.

(Лирическое отступление)

— Что ты делаешь, Седой? — Спросила Файри, зевая. С чего она вбила себе в голову, что "лучший мой подарочек, это ты", я не знаю, но после столкновения с Судьбой фея фактически поселилась в моей комнате. Четыре дня бесполезных намёков про бесценную помощь заставили меня смириться с её, Файриным, присутствием в комнате.

— Хашшсашхесс. — Прошипел я, не прекращая своего занятия. Фея переварила заявление.

— Шсухешс шсехшессш ашхесс. — Даже сквозь шипение проступало ехидство. Впрочем, обвинение было справедливым. — Ссяах сахше ашхесс. — Продолжила она расспрос.

— Ссяах. — Я перестал размахивать своими чёрными когтями в тридцать сантиметров, созданные на время Касей, и обернулся. — Сахше ашхесс. Шеххеше хшессшаххешс. Шсяа сахше. — С трудом избежав вставку в последнюю фразу "шсухешс ", что вместо усиления изменило бы фразу. Кардинально.

— Шсяа шсухешс сахше? — Спросила она. Сказала, едва не сломав язык. Я посмотрел на неё, не приняв, не поняв вопросительного тона, а затем в диком хохоте свалился на пол. — Что смешного? — Обиделась она. — Неправильно сказала? — Она прошевелила губами. — Вроде правильно. Необходимое для жизни дело.

— Т-точно. — Ещё не отдышавшись, сказал я. — Не-обходимое. — Отдышавшись. — Извини. Шсяа шсухешс сахше, — Я повторил подвиг по ломанию языка, — действительно означает движения, необходимое жизни. Но несколько в другом смысле. — Я объяснил.

(Шсяа шсухешс сахше — Букв. — "Движение, необходимое жизни". — Личная охота. (Причём не за дичью, а за партнёром, брачная пора) (Змеиный))

— То есть? — Файри покраснела. — Именно это я сказала?

Я кивнул. Фея смутилась окончательно, и я не стал продолжать. Подобрав неоконченное дело, я перестал соблюдать тишину, и Тома измочалила низ почти новых джинсов до ужасающего состояния. Почти по колено штаны превратились в сплошные лохмотья. Та же участь постигла часть джинсовой безрукавки, что от пояса и ниже. Потом от неё был отрезан воротник. Одевшись во всё это, я подошёл к зеркалу. Не к занавеске, а к настоящему. В нём отразился оборванец, в тёмных очках и стильной причёской. Устроив на голове нечто вроде репейника, заставив сверхпослушные волосы переплестись так, что им бы позавидовали пресловутые змеи в брачной поре (если им было бы до этого). Получившееся сплетение было понадёжнее иного шлема (я как-то шутки ради с помощью волос, которые вытягивались почти до метра, забрался на крышу со своего последнего этажа). Затем я оглянулся на ещё дувшуюся девушку.

— Ну ладно, Седой, я сморозила глупость. Но что в этом смешного?

— Ну-у. — Протянул я. — В общем, ничего. Только по размерам ты мне не подходишь.

— Чего? — Изумилась она.

— Ну, понимаешь. — Я на всякий случай подготовил свою Силу. — Когда это говорит змея другого пола, первой, она предлагает... — Я не стал говорить, а сделал характерный жест обоими руками. Файри его поняла правильно. Она вспыхнула, и только моя готовность, выразившаяся в поставленной ледяной стене, не дала струе пламени, которая вылетела в мою сторону, превратить меня в жаркое.

— Пошляк. — Выплюнула фея слово, остывая. Я пожал плечами.

— Извини, Файри. Но против языка...

— Ладно, претензии сняты. Но... — Она снова смутилась. Так, начались откровения. Я повернулся обратно к зеркалу. — Понимаешь, фраза полностью права... — Настала моя очередь краснеть.

— Может, тебе надо к своим? — Предположил я. В ответ с её стороны послышалось сопение. Я посмотрел в её сторону. Файри висела, смущённо опустив голову. — Ну, это твоё дело. — Ободряюще сказал я и попытался выйти из комнаты. Но путь мне преградила Кара, стоявшая в дверях.

— Знаешь, Зонт, тебе надо дослушать фею. — Категорически заявила она. — И закрой дверь. — Я подчинился. При этом Секирица осталсь снаружи. Удалявшийся двойной шорох в шкафу показывал, что остальные тоже не желали мешать разговору. Происходило нечто странное. Я развернулся и обнаружил фею перед самым моим лицом. Каким бы не был шуточным предыдущий разговор, мой организм положительно отозвался на это зрелище. Особенно змеиная его часть.

— Меня там уже не ждут. — Всхлипнув, сказала Файри. — Всё.

— Это ещё не повод... — Начал было я. — А, ладно. Что ты хочешь от меня?

— Ты ведь куда-то собираешься? В одиночку. Возьми меня с собой, а?

— Хорошо. — Сдался я. — Я собирался немного поправить своё финансовое положение. Думаю, что ты будешь достаточно незаметной.

— Как мышь... то есть, тише воды, ниже травы.

— Пошли. — Но что-то ещё тревожило меня, что-то оставалось недосказанным.

Словарик N11.

Хашшсашхесс — Зд. — "Ничего" (Змеиный)

Шсухешс шсехшессш ашхесс — Букв. — "Дневная жизнь ночи". — Обвинение во лжи. (Змеиный)

Ссяах сахше ашхесс — Букв. — "Отсутствие ядовитого шевеления?" — Не делаешь ничего? (Змеиный)

Ссяах — Зд. — Вопросительный знак. (Змеиный)

Сахше ашхесс — Букв. — "Убей движение". — Просьба остановиться. (Змеиный)

Шеххеше хшессшаххешс — Букв. — "Слух смертельного огоня". — Просьба обратить внимание. (Змеиный)

Шсяа сахше — Букв. — "Моё движение". — Зд. — "Нужное мне дело". (Змеиный)

Шсухешс — Зд. — "Жизнь" (Змеиный)

(Шсяа шсухешс сахше — Букв. — "Движение необходимое жизни". — Личная охота (Причём не за дичью, а за партнёром, брачная пора) (Змеиный), либо Шсяа сахше шсухешс — Букв. — "Моё слово изменилось" — Признание во лжи. (Змеиный))

Место в двойной тьме.

Переворот в мозгах из края в край,

В пространстве масса трещин и течений...

В.Высоцкий.

"Переворот в мозгах из

края в край."

Кара проводила нас подозрительным взглядом, но навязываться не стала. Файри сидела на моём плече.

— Слушай, Седой, — К фее вернулось хорошее настроение, — не замечал, что в вашей юмористической фэнтази имеется некоторая тенденция.

— Что? — Изумлённо спросил я, перебарывая свои гормоны. Ляпнутая Файри фраза, вкупе с её внешностью, делала своё дело, мешая сосредоточению. К счастью, до приезда лифта было ещё время.

— Ну сам посмотри, как в них всё однообразно. Некто попадает в прошлое и начинает там наводить свои порядки, на этом и строится весь сюжет. — Всё-таки критик вылез наружу. Моё описание взятия цитадели и последовавших за этим событий она прочитала молча.

— И? — Подначил я её.

— Что "и"?

— На этом ведь строится вся фабула. Всё смешное.

— Да. — Она немного помолчала. — Ну, с этим ладно. А вот то, что разные чудовища становятся положительными персонажами, тебе как?

— В смысле? — Заинтересовался я.

— Ну, в этой, "Терапия чесночной пустыни(1)" которая, всё понятно, там герой здорово задурил противнику голову. Но вот в "Пешеходе заката(2)", вспомни, ты же читал. — Файри прикрыла глаза и процитировала:

"Увидев пентаграмму, Горыня Змеевна подпрыгнула.

— Ура, хозяйка, ты всё-таки пришла! Я тебя уже пять минут жду!"

— И что? Тебе не нравится? — Спросил я.

— Слишком натянуто. — "Легковой" лифт приехал, и мы вошли внутрь. Фея нажала кнопку. — Слушай, это ты до конца прочитал?

— Ага. — Ответил я.

— Как смог? — Ужаснулась она. — Тем более, после "Героя...(3)" Олди?

— Там иногда попадались смешные моменты. Хотя ты права, вся книга построена на выдуманном конфликте. И полемике с "Терапией..."

— А, твоя привычка смеяться над чужой глупостью. А чем там конфликт надуман?

— Слишком детская обида. А отношение тёмного к амулету, буквальное поклонение перед ним тебе как? А надежда на высшую помощь? Ты себе представляешь, чтобы я обиделся на такую чушь? Тем более, по отношению к другу.

— А к врагу?

— Вражда — это продолжение дружбы другими средствами.

— А, "Чёрное тело квазианархиста(4)". Хорошая вещь.

— Вот видишь.

Вдруг свет в кабинке мигнул, и лифт исчез.

— Ничего не вижу. — Откровенно отозвалась Файри, и тут тьма вокруг нас развеялась.

— Временный перенос. — Произнесла Кася. — Ловушка, однозначно.

— Откуда знаешь? — Поинтересовалась фея.

— Змею в воздухе видишь? На грани.

— А, вижу. А что она там так извивается? — Отозвался я.

— Я её заарканила.

— Выдернуть можешь? — Я поинтересовался с некоторым волнением.

— Что-то удерживает.

— Как только, так сразу. — Отдал я точный приказ.

— Ага. — Отозвалась частица и замолчала.

— Я не поняла вашего разговора. — Заявила Файри.

— Инфернальная змея. Я же про это писал. — Она кивнула. — Исчезни.

— Совсем?

— Стань невидимой.

Фея послушалась. А затем обладатель заслышанных мной шагов явился на поляне, где мы вели разговор.

Обладательница мужского шага явилась, ведомая под руку крылатой женщиной.

— "Ника." — Догадался я. — "А значит за забралом скрывается Афина. Интересно, что за золотистая нить проходит сквозь левую половину её груди?" — Я проследил за нитью, уходившей вверх. Над поляной парил миленький крылатый пузатый мальчишка, целившийся в меня из лука. — "Амур?" — Богиня сняла шлем, и я невольно залюбовался её красивыми, властными, сильными чертами. В её глазах плескалось недоумение.

— Смертный? — Спросила она с удивлением Нику. Но та покачала головой и улетела.

— Здравствуй, смерт... — Начала она, но Амур выпустил в меня стрелу, я хлопком перехватил её на пути к своей груди. От стрелы тянулась та самая нить, золотая, перевитая синей с красной.

— "Свободно." — Послала мне мысль Кася.

— "Давай." — Приказал я.

Меня выдернуло с полянки, на которой находились удивлённые боги, крутануло вокруг собственной оси, обернув нить вокруг шеи, и бросило на стену. Нить, по-моему, растаяла.

— В чём дело? — Спросила Файри, шмякнувшаяся рядом с моим плечём.

— Путь свободен. — Отозвался я. — Рыба улизнула? — Спросил я Тому.

— Она же здесь живёт. Это для вас время преграда. — Отозвалась Кася.

— Я имела в виду эту встречу на поляне. — Возразила фея.

— Не знаю. — Просто ответил я. — Но нам пора домой. — Я обзавёлся когтями на руках и ногах, вонзил их в стену, и Тома отцепилась от змеи. Меня потянуло вниз, когти скрипнули, но удержались. И я пополз вверх. Файри попыталась взлететь, но с удивлением обнаружила, что не может, и села на моё плечо.

Я лез и лез, Кася отсчитывала года и века, изредка мы проламывали прозрачные потолки. Вдруг на очередном потолке, уже ставшем полом, меня кто-то схватил за низ штанины и потянул. Я оглянулся назад. Там, вцепившись в один из лоскутков, сидел громадный, ростом с меня, пёс красного цвета и увлечённо тряс мою ногу. Понимая, что спорить со зверем здесь бесполезно, я повис на стене и стал дожидаться неизбежного.

— Знаешь, Файри, чем удобны лохмотья, кроме маскировки необычных для чужих пространств одежд?

— Нет. Расскажи?

И произошло неизбежное. Пёс сделал сильнейший рывок и... сел с куском ткани в зубах на пол.

— Они лёгко рвутся, оставляя остальную одежду почти целой. — Я кивнул на пса, который мотал головой, соображая, куда девалась остальная добыча. — Надо бы его занять. — Я спрыгнул на пол и, вызвав шест, разъединил его пополам. — Хороший пёсик. — Он выплюнул тряпку и завилял хвостом. — Нюхай. — Он понюхал половинку шеста, затем, на всякий случай, вторую, и гавкнул так, что мне чуть не заложило уши. — Апорт! — Крикнул я и метнул "палочку". Пёс развернулся и кинулся вслед за ней. — Нехорошо, конечно, обманывать, — посокрушался я, — но придётся. — И отослал шест обратно. Пока пёсик вынюхивал исчезнувшую добычу, я, подобрав обрывок ткани, уже лез дальше.