Гарри Поттер и Предательские Деяния

— Идём, — прошептала она. Гарри последовал за ней в сторону туалета. Девушка открыла дверь, вошла, втянула его внутрь и быстро заперлась. А потом использовала заглушающее заклинание и повернулась к нему.

— Ты не бросишь меня и не уйдёшь сражаться с ветряными мельницами. Без меня через неделю ты снова окажешься в рабстве. А у меня без тебя не хватит смелости с ними сразиться. Ты нужен мне, а я — тебе.

— Гермиона, ты пострадала только из-за меня. Из-за меня твои родители в бегах. Если ты снова окажешься в руках прихвостней Дамблдора, я не знаю, что тогда...

И в этот момент любимая его поцеловала. Это был не нежный поцелуй любви, а горячий поцелуй желания. От него не просто захватило дух, а весь мир перевернулся. Спустя целую вечность блаженства Гермиона прервала поцелуй, а он жадно ловил ртом воздух и желал ещё.

— Я хотела понять, — она смотрела ему в глаза, а на её собственные навернулись слёзы. — Понять, осталось ли то, что было раньше. Всё действительно изменилось. Теперь я этого не чувствую — тогда я тебя хотела, а сейчас нет. — Его сердце разрывалось. — Ты мне нужен. Если я тебя потеряю, мне незачем жить. Просто хочу, чтобы ты знал. — Девушка открыла защёлку и развернулась, собираясь уйти.

Однако Гарри остановил её, взял лицо в ладони и притянул для поцелуя. Мгновение посопротивлявшись, любимая сдалась. Их руки начали ласкать друг друга, а губы и не собирались "расставаться". Гермиона расстегнула ремень и стянула с него штаны вместе с боксерами. А потом толкнула к раковине у него за спиной, подняла юбку и, встав на цыпочки, направила его в себя. И снова — никакой нежности, а только желание и дикая страсть, которую, казалось, можно потрогать руками.

Рациональная часть заметила, что когда Гермиона развернулась и ушла, на самом деле ничего такого не происходило.

Мечтательная часть сначала сказала, что это сон, а не реальность, а затем посоветовала рациональной заткнуться в тряпочку и перестать портить идеальную фантазию. Сюда ещё стоит добавить воображаемую стюардессу, которая как раз собиралась открыть дверь и пришла в восторг от голой мужественности, застав их вместе с воображаемой Гермионой. А та сделала вид, что ничего особенного не происходит.

Нравственная часть собралась осудить этих двух ненормальных за извращённую фантазию.

Рациональность и мечтательность посоветовали нравственности, чёрт побери, уже повзрослеть, но тут сострадание напомнило им о чувствах Гермионы. Каково ей будет, если она узнает, что они о ней думают и что хотят с ней сделать? А затем поинтересовалось, чем же они тогда отличаются от Рона. А дальше объяснило, что с ними сделает, если они навредят Гермионе.

Остальные всегда прислушивались к состраданию. Ведь только оно способно справиться с серьёзным стрессом, когда нравственность рыдает, рациональность от страха бьётся в истерике, а мечтательность прячется. В конце концов, если ситуация накаляется и сострадание всё берёт на себя, ему и карты в руки.

* * *

Гарри медленно просыпался. За окном темно, и электронные часы рядом с кроватью показывают четыре утра. Конечно, на его внутренних часах уже девять. Он неплохо выспался, но после такого сна испытывал лёгкий стыд. Хорошо, что Гермиона не умеет читать мысли. А ещё хорошо, что он быстро этот сон забудет.

Когда Гермиона вышла из туалета, он снова запер дверь и почувствовал, что пол уходит из-под ног. Мерлин, как стыдно! Как он отреагировал на её поцелуй! А что почувствовал, когда она сказала, что он ей нужен?! И самое худшее — он ей не сказал, как сильно ОНА ему нужна.

И тут Гарри заметил, что в гостиной горит свет. Всё равно без толку засыпать снова... Посмотрим-ка, что в Бостоне показывают по телевизору в четыре утра. А если ничего, то можно почитать книгу, которую вручила Луна. Накинув халат, он открыл дверь в гостиную.

Гермиона сидела за письменным столом и что-то выписывала из учебника. Вот она подняла голову, и их взгляды встретились.

— Не спится?

— Хоть и устал, не могу спать. — Юный маг сел напротив. — Никак не могу выкинуть из головы твои слова в самолёте.

— Я говорила серьёзно.

— Но что ты имела в виду? Я тебе нужен, как пара туфель, или как... воздух?

— Тебе и вправду надо объяснять?

— Да, пожалуйста. И простыми словами.

Девушка улыбнулась

— Ты ведь не дурак. Хорошо. Я не знаю, люблю ли тебя на самом деле. Знаю, что хочу этого. Знаю, что думаю, что люблю тебя. Знаю с тех пор, как поняла, что с нами сотворили. Тогда у меня была единственная мысль — найти тебя. Я сбежала к родителям, которые могли помочь, а когда они не сумели, отправилась к тебе. С тех пор, как ты потащил с собой Рона, чтобы предупредить меня о тролле, ты стал центром моей жизни. Ради девчонки, которую едва знал, ты рисковал жизнью, а ведь гораздо проще было убежать. — Потянувшись через стол, она взяла его за руку. — Ты для меня намного больше, чем пара туфель. Смогу ли я без тебя жить? Возможно, только я не хочу. Если ты вернёшься в Хогвартс, я вернусь вместе с тобой. Я потратила на тебя слишком много времени, чтобы ты ушёл и снова стал рабом.

— Твой отец меня убьёт.

— Папа злится из-за того, что с нами случилось. — Собеседник одарил её недоверчивым взглядом. — Да, с нами. Когда я рассказала, что они с тобой сделали, он пришёл в ярость. Когда ты ему посоветовал забрать меня и скрыться, заработал его уважение. А когда подумал, что я убегу, потерял моё.

— Я никогда не думал, что ты сбежишь. Просто надеялся, что твой отец сумеет тебя убедить. Я прекрасно знал, что ты не станешь этого делать ради себя, но можешь ради него.

— Вы очень похожи.

— Не могу не спросить, понравится ли твоему папе такое сравнение.

— Мама говорит, что он такой же благородный дурак, как и ты.

Гарри усмехнулся.

— Сначала позволь мне закончить жалеть себя, а уж потом убеждай, что я хоть чуть-чуть благороден. — Улыбка быстро пропала. — Как считаешь, мы должны вернуться в Хогвартс?

— Думаю, да. Хотя Салем — весьма привлекательная идея, но тогда мы бросим наших друзей на растерзание Риддлу. Не говоря о том, что с ними наверняка сделает Дамблдор, прикрываясь "общим благом".

Поттер кивнул.

— Может так получиться, что следующим избранным окажется Невилл. А ему и без того досталось. Хорошо, сегодня второе августа. Чтобы составить план, у нас есть двадцать девять дней.

— Двадцать восемь. Когда полетим обратно, смена часовых поясов будет не в нашу пользу.

— Чтобы не привлекать к себе внимания, сюда мы летели самолётом. Может, назад вернёмся международным порталом?

Гермиона покачала головой.

— Мне кажется, пока есть возможность, лучше не светиться. На Хогвартс-экспрессе тоже ехать не стоит. Прибудем в Лондон тридцатого, на следующий день ты сдашь экзамен и получишь лицензию на аппарацию, а затем мы переместимся в Хогсмид, и скажем несколько слов директору.

— Например, "отвали мудак"?

— Что-то в этом роде.

Тут Гарри нахмурился.

— Хочешь сказать, у тебя опять получилось? Напомни, как мы перешли от "ты со мной никуда не едешь" к "нам нужен план, как напасть на замок"?

— Я ослепила тебя своим великолепием, — любимая улыбнулась.

— Да, это было жестоко. А что в следующий раз? Будешь отвлекать меня верёвочками и всякими блестящими штучками?

Девушка улыбнулась ещё шире.

— Нууу... ещё я могу сделать вот так. — Она отпустила его руку, положила свою ему на затылок и притянула к себе. А потом поцеловала. И теперь парочка растянулась над столом. В голове у парня мелькнула мысль, что пора остановиться, но тут их языки встретились, и теперь (как тогда — в самолёте) он мог думать только о её губах.

Спустя целую вечность блаженства Гермиона отпрянула, и только сейчас Гарри сообразил, на каком свете находится.

— Ничего себе! Так, я отвлекся. Ты права — наши поцелуи теперь другие. В самолёте ты верно подметила — что-то изменилось.

— Может, мы просто повзрослели? — В этот момент она заметила у него в руке книгу. — Что это?

— Когда Луна привела твоих родителей, вручила мне её. И сказала, что книга мне пригодится. Здесь о свадебных ритуалах чистокровных семей и законах наследования. Не знаю, почему она решила, что мне это понадобится, но кое-какие традиции немного странные.

— Позволь мне.

Гарри кивнул и передал Гермионе книгу, которую та сразу же начала изучать. А её сосредоточенный взгляд говорил, что разговор окончен.

* * *

Альбус Дамблдор изволил гневаться. Со времён Тома Риддла ещё ни один ученик не посмел так открыто пойти против него. Сейчас испепеляющий взгляд остановился на двоих Уизли.

— Джиневра, зачем Вы писали о наших планах в своём дневнике? Я-то считал, Вам хватило истории с дневником на первом курсе.

— Извините, директор. Я думала, что для Гермионы слишком важны все эти дружеские штучки, и она не будет копаться в моих вещах.

— Рональд, я полагал, что Вам было приказано полностью подчинить себе мисс Грейнджер.

— Так и было. Она была моей и делала всё, что я ни попрошу. Наверно, запись в дневнике Джинни её потрясла, а с её мозгами не справится никакое зелье.

— Теперь Вы, Нимфадора. Вам выпало относительно простое задание: схватить двух неопытных детей. Первый уродует и чуть не убивает Вас, а второй умудряется сделать так, что Вас хватают и доставляют в Министерство за беспорядки в Гринготтсе.

— Директор, мне интересно, а Вы сами справились бы лучше? — фыркнула Тонкс из-под капюшона. — Хотя погодите-ка, в первую очередь это случилось по Вашей вине, не так ли? Он ведь добрался до Гринготтса при помощи своего чудаковатого эльфа, и этот эльф работает на Вас. Вот и спросите у него.

— Добби?

Тот появился перед директором.

— Да, Дамблдор, сэр.

— Добби, мне надо найти Гарри Поттера. Подскажи, пожалуйста, где он?

— Гарри Поттер, сэр, попросил не говорить, где он.

— Извини, Добби, но я требую.

— Нет, директор, сэр. Гарри Поттер, сэр, попросил, чтобы Добби не говорил, и Добби не скажет.

— Ты связан с замком. Это значит, ты обязан подчиняться директору.

— Добби не связан с замком. Добби свободный эльф, Добби платят.

— Ты мне расскажешь всё, что я захочу. — Дамблдор достал палочку.

Добби поднял руки, и волна магии толкнула хозяина кабинета вместе со столом к дальней стене. Различные безделушки, серебряные приборы и портреты полетели на пол.

— Директор Дамблдор не будет угрожать Добби! Добби хороший эльф! Добби хранит секреты Гарри Поттера, сэра! Добби свободный эльф. Добби увольняется! — с хлопком эльф исчез.

Директор поднялся и одним движением палочки вернул всё на место.

— М-да, могло быть и лучше.

— Сколько на них будет действовать зелье? Я имею в виду, если мы успеем их найти и снова...

— Джиневра, на обыкновенного мага недельная доза, которую они принимали, действовала бы как раз неделю, может — чуть дольше. Но мистер Поттер и мисс Грейнджер никак не обыкновенные. Скорее всего, уже сегодня утром они полностью справятся с зельем, а может — даже раньше, особенно если слишком злились. А учитывая их характер, наверняка так и случилось. Когда мы их отыщем, придётся стереть им память.

— Мы должны найти их немедленно, — прошипел Рон. — Поттер не получит мою женщину!

* * *

Луна Лавгуд сидела перед своим домом, прислонившись к дереву, и напевала про себя. Только что Гарри выбрал Салем, а Гермиона решила остаться с ним. Количество возможностей уменьшилось. Предварительно они решили, что вернутся в Хогвартс, хотя Гарри по-прежнему сомневается, сумеет ли там защитить Гермиону.

Гарри уже прочитал книгу, которую она ему оставила, но не сделал никаких выводов. К счастью, сейчас за книгу взялась Гермиона, и уж она-то точно сообразит, что к чему. Правда, неизвестно, как на это отреагирует.

Теперь, чтобы будущее не сгорело в огне и не потонуло в крови, они должны всё сделать правильно. Увы, от неё уже ничего не зависит.

Однако существует несколько вариантов будущего, в которых она принимает более активное участие. Некоторые приведут к печальному концу, в каких-то она себя видит во время финального столкновения, а где-то её убьёт Гермиона. И последняя концовка особенно расстраивает, потому что она очень любит Гермиону. Есть ещё несколько возможных исходов, в которых Гермиона полюбит её как сестру. Но тогда уже не окажется с человеком, которого полюбила, поэтому настало время забыть об этом и двигаться дальше. Сейчас она на одном из семи путей, которые ведут её к любви. Это обнадёживало.

* * *

Гарри снова пробежался по банковской выписке.

Местное отделение Гринготтса арендовало для них полностью обставленный дом и подготовило его к их приезду. На кухне нашлись продукты, в ванной лежали полотенца... короче говоря, всё выглядело так, словно предыдущие жильцы уехали, забрав с собой только одежду.Но вернёмся к отчёту. Оказывается, Дамблдор годами снимал с его счетов немаленькие суммы. Последний раз это случилось третьего июля: семь тысяч галлеонов изъято из основного хранилища, подпись — Альбус Дамблдор, причина — плата за обучение. Однако тридцать первого июля эта самая плата в размере полутора тысяч галлеонов автоматически перечислена из его собственного хранилища.

— Что это?

Он встретился взглядом с Анной.

— Гоблины намекали на странности в моих счетах. В этом списке — все операции за последние шестнадцать лет.

— Это довольно приличная сумма. А ты соображаешь в бухгалтерском учёте?

— Нет, в Хогвартсе такому не учат.

— Не сомневаюсь. Но если хочешь сводить концы с концами, это очень полезный навык, необходимый любому. Знаешь что, давай-ка сядем после ужина, и я тебе всё объясню.

— Договорились! — Мама Гермионы взъерошила его волосы. — А что вы хотите на ужин?

— Ты не обязан готовить.

— Надо же чем-то заняться. Мои родственники любили поесть, поэтому позаботились, чтобы я научился готовить. Сейчас посмотрю, что у нас в закромах, а потом что-нибудь придумаю.

* * *

Гарри приготовил лазанью, чесночный хлеб и салат. Заодно обнаружил в холодильнике очень вкусную сосиску, а из того что под рукой состряпал неплохой соус. Уплетая сосиску, он подумал, что ужин получится не таким уж и плохим — тот же Вернон сделал бы всего пару-тройку замечаний по поводу дерьмовой иностранной кухни.

Грейнджеры откусили всего лишь по разу, удивлённо переглянулись, а затем уставились на повара.

— Что-то не так? Наверно, слишком много чеснока? Я всегда кладу больше чем надо.

— Изумительно! — похвалила Анна. — Когда ты сказал, что умеешь готовить, я подумала...

— Если он и другие блюда готовит не хуже, никому его не уступлю, — Гермиона посмотрела на отца.

— В таком случае я обедаю у тебя.

— Это же просто лазанья, — смущённо заметил Гарри. — А на десерт будет творожный пудинг.

Эндрю оживился и локтем подтолкнул дочь.