Дождь

Магистр Эркан, первый целитель империи, протянул перед собой ладонь, и над ней возник маленький черный смерч. Темная воронка стала вращаться с невероятной скоростью, закручиваясь в спираль. Взмах второй рукой — и на ладонь ложится тонкий, завитый в спираль кристалл, похожий на диковинную сосульку.

— Краллон готов Ваше Величество, вы позволите наполнить его вашей кровью первым? — спросил Эркан.

Рейнен закатал рукав и молча протянул руку старому магу. Осторожно поставив острие сосуда на изгиб руки императора, целитель сделал пас рукой, и кристалл стал вращаться с бешеной скоростью, стремительно наполняясь кровью темного властелина. Собрав кровь у всех десяти советников, старик осторожно взял краллон и протянул его Рэйнэну.

— Пока все свободны, завтра жду с отчетом. Трэм останься.

Когда за последним советником закрылись массивные двери зала, Рэйнэн спустился по ступеням и, подойдя к советнику Граху, положил ему руку на плечо.

— Мне понадобится твоя помощь, дружище.

— Ты мог бы и не просить, Рэйн, я понял, что дело дрянь, раз нужно проверить не погибали ли в империи дети с силой. Ты что думаешь, артефакт сделали, используя их кровь?

— Дети — чистая темная энергия, для артефакта самое то, и потом, тварям нужно было чем-то питаться. Взрослый маг мог справиться с ними, дети — нет.

— Сморги — это ведь только песчинка в пруду, что происходит Рэйн?

— Хотел бы я знать наверняка. Уверен, что захват власти не единственная цель того, кто это затеял. Помнишь последнюю повелительницу стихий?

— Даже если бы хотел забыть, не смог. Ты спас мне жизнь, когда закрыл собой от ее огня. Я всегда хотел тебя спросить, почему меня, а не отца?

— Наверное, потому, что ты столько раз закрывал собой мою спину от его плети, — криво ухмыльнулся Рэйнэн. — Я отплатил тебе тем же — прикрыл твою.

— Только я, Арха и Эркан знаем, каково это — быть любимым сыном императора Керра. Так при чем тут стихийница?

— Я столкнулся с тварями в Туманной долине, на том самом месте, где погиб отец. Я долго наблюдал за ними, прежде чем напасть. Сморги что-то очень усердно искали. Обшарили каждый сантиметр. Это при том что там до сих пор ничего не растет. Не могу избавиться от мысли, что это как-то связано с событиями пятнадцатилетней давности. Прокручиваю в голове тот день. Пытаюсь вспомнить все до мельчайших подробностей, но мне кажется, что за общей картинкой я упускаю что-то очень важное и главное. Может быть, ты что-то вспомнишь?

— Ты говоришь, что тварь ушла в контур прямо из Туманной долины? Получается, там есть проход?

— Есть, сам не ожидал. Я не успел отследить нить силы, меня выбросило совершенно в другой мир.

— Рейн, так стихийница пыталась уйти через полог?

— Думаю, что да. Раз она так рвалась туда, не исключено, что там, в шести мирах, остались союзники повстанцев. Если сморги их рук дело, то их целью являюсь я.

— Возьми меня с собой в долину, может, я что-то найду.

— Сам хотел тебе предложить, — ухмыльнулся Рэйнэн. — Возьми краллон.

Император нарисовал в воздухе руну. Знак вспыхнул алым огнем.

— Тень, за мной, — позвал Рэйнэн. Зверь с разбегу прыгнул в клубящийся тьмой проход. Темные шагнули следом. Медленно, как сгорающая щепка, руна почернела и осыпалась пеплом. Проход закрылся.

* * *

Долина выглядела мрачно. Серые клочья тумана расползались над землей, как огромный спрут, захватывая своими щупальцами острые сколы камней и черные, скрюченные деревья. В этом месте никогда не было солнца. Влажный сырой воздух, пробирающий до мозга костей. Выжженная мертвая земля. Это место хранило страшную память. Словно вестник смерти, над долиной, каркая, пролетел черный ворон. В воздухе вспыхнул горящий символ, тьма выпустила огромного клыкастого зверя и две темные фигуры, закутанные в плащи.

— Жуткое зрелище, даже спустя столько лет, — сказал Трэм и протянул повелителю краллон, наполненный кровью.

Темное облако сорвалось с пальцев властелина и ударилось о незримую преграду. Тьма стала расползаться по призрачной стене, разъедая невидимую грань и обнажая силовые нити полога.

— Тьма, мне в печень, — выругался Трэм. — Действительно проход. Он был тут все эти годы, а никто и не понял.

Рэйнэн взяв краллон, вдруг откупорил сосуд, выливая содержимое на землю. Поток магии и... кровь вспыхнула синим пламенем.

— Ты что делаешь? — выдохнул ошарашенный Трэм. В ответ на его вопрос император поставил сосуд на руку, заставив вращаться, собирая свою кровь. Краллон взмыл в воздух и как игла, оставляя за собой кровавый след нити, стал прошивать обнаженную тьмой дыру в пространстве.

— Ты спятил, Рейн! Ты завязал контур на себя! Ты силен, очень силен, тебе нет равных в империи, но если в этом месте будет прорыв, ты не сможешь удержать его в одиночку. Откат уничтожит тебя. Ты не доверяешь совету, но ты мог воспользоваться хотя бы моей кровью. Или мне ты тоже не доверяешь?

— Ты ни при чем, наоборот. Если кто-то из совета замешан и моя хитрость откроется, пусть лучше думают, что я не доверяю никому. Мне нужен союзник среди них. Считая тебя своим, они не станут что-либо скрывать от тебя.

— Это в духе твоего отца, — грустно сказал Трэм.

— Я Авергард, если ты не забыл. И ты ошибаешься, я в состоянии удержать прорыв в одиночку.

Император протянул руку, пальцы медленно стали превращаться в длинные черные когти. Рука удлинилась, превращаясь огромную лапу, покрытую жесткой угольно-черной чешуей. Мгновение и в глазах цвета бирюзы сверкнул черный вертикальный зрачок.

— Не может быть?! Ты... Тьма. Ты получил силу матери!

Рэйнэн усмехнулся. Рука вновь приняла свой прежний вид, и теперь только глаза — хищные, змеиные — выдавали истинную суть императора.

— Не могу поверить, как ты смог? А огонь? Драконий огонь? Тоже...

— Нет, с огнем пока ничего не получается. Но я работаю над этим, — отшутился Рэйнэн.

— Я увидел твою мать в облике дракона, когда мне было всего пять. Твой отец любил летать на ней. Удивительное было зрелище. Огненно красный дракон и темный властелин. Ничего красивее в жизни не видел. Впрочем, твоя мать была красива и в человеческом облике.

Как напоминание о матери, с неба на щеку темного властелина упала первая капля дождя.

— Дождь начинается, — глухо прорычал Рэйнэн. — Пора возвращаться. Ненавижу это место. Ненавижу дождь.

* * *

*

В поисках таинственной незнакомки он возвращался в этот мир почти каждый день. Он обшарил каждый уголок древнего леса, но все было напрасно.

— Она не могла мне привидеться. Она есть, где-то есть, я знаю, я чувствую, — упрямо твердил себе темный.

Рэйнэн вышел из лесу и оказался на берегу озера. Солнце уже начинало опускаться, и в отсветах вечерней зари вода озера казалась пылающей огнем. Опустившись на траву, он лег на спину, закинул руки за голову и засмотрелся в умирающее вечернее небо. Этот мир был другим: красивым, безопасным. Здесь можно было позволить себе лежать в траве и слушать, как в кронах деревьев суетливо перекликаются птицы. Он забыл, когда вообще позволял себе вот так просто лежать и смотреть на проплывающие по небу облака. Тихий шорох отвлек его от невеселых мыслей. Приподнявшись на локтях, Рэйнэн увидел на берегу озера ту, что так долго искал.

Девушка стояла у кромки воды и, протянув руки к уходящему за верхушки деревьев солнечному диску, словно впитывала в себя его угасающие лучи. А когда она запела, кровь темного мага забурлила и раскаленной лавой понеслась по венам, как пожар, выжигая душу и сердце. Легким, плавным движением руки девушка провела по переброшенной через плечо косе, и волосы огненной волной окутали ее тоненькую фигурку. И снова зазвучала тихая, чарующая мелодия, словно девушка пела колыбельную заходящему светилу. Огромный, красный, раскаленный шар медленно опускался за горизонт, погружая лесное озеро в сумерки. Последний луч скользнул между ветвей вечного леса и, с затихающими звуками мелодии, уснул в изящной женской ладошке.

Тамми встречала и провожала солнце каждый день, как учила бабушка. Так сложно было контролировать потоки энергии возрождающегося и затухающего огня без ее мудрых и точных советов. Так сложно было без нее учиться управлять даром и самой пытаться заполнить существующие пробелы в знаниях. Бабушка была единственной родной душой с тех пор, как она себя помнила. Тамми скучала по ее мягким морщинистым рукам, по тихому голосу, по силе, которая таилась в таком сухоньком и беззащитном на вид теле. А еще больше по удивительным историям, которые бабушка так любила рассказывать, сидя вечером у огня. О других мирах, об удивительных существах, живущих там, о загадочной империи могущественных темных магов и их жестоком и ужасном темном властелине. Два года назад старушка ушла в мир духов, оставив девушку совсем одну, так и не открыв тайны, кем же были ее родители.

Пытаясь прогнать от себя грустные мысли, Тамми встряхнула непокорной гривой волос и резко развернулась, собираясь вернуться в деревню, да так и замерла, когда взгляд наткнулся на мужчину, стоящего в шаге от нее. Он был высоким, а учитывая то, что сама Тамми была маленькой и хрупкой, мужчина казался просто огромным. Странная темная одежда, как вторая кожа, обтягивала мощную, мускулистую фигуру. Черные волосы мягкими волнами обрамляли лицо, в котором не было ни одной плавной линии. Лицо незнакомца было словно высечено из камня, но от этого почему-то не казалось неправильным или некрасивым. Но самым загадочным в его облике были глаза: хищные, опасные, пронзительно-глубокие, какого-то невероятного бирюзового цвета. Странная мысль пронеслась в голове девушки, что если есть дух гор и скал, то он должен выглядеть именно так — могучий и прекрасный. И вдруг Тамми стало страшно, страшно до ледяных мурашек. Она одна посереди леса, в стремительно надвигающейся темноте, и рядом ни души, только этот огромный, невесть откуда появившийся человек, пожирающий ее взглядом.

Девушка собралась, было бежать со всех ног, как вдруг услышала где-то очень близко:

— Та-а-а-а-ам-ми, ты где-е-е-е? Та-а-ам-ми...

Мужчина дернулся как от удара, и в его руке сверкнул клинок, так внезапно, как будто возник из воздуха. Лес быстро стал наполняться шумом приближающихся голосов. Воин, а это был именно воин, теперь девушка не сомневалась, замер и весь подобрался, словно хищный зверь перед прыжком. И Тамми совершила, пожалуй, самую невероятную глупость в своей жизни — потянулась навстречу незнакомцу и осторожно накрыла его губы своей рукой.

— Тс-с-с-с, — прошептала она и отрицательно покачала головой. — Они не причинят вам вреда, я никому не скажу.

Незнакомец не проронил ни слова, лишь изумленно приподнял бровь и как-то странно посмотрел на Тамми. Она одернула руку от внезапно ставших горячими губ мужчины и плавно сделала шаг назад. Один, другой, третий, потом мягко улыбнулась великану и, развернувшись, побежала по тропинке навстречу зовущим ее охотникам.

Рэйнэн хмуро посмотрел вслед ускользающей от него девушке, потом криво усмехнулся и произнес вслух:

— Тамми, значит. Чудный подарок. Жаль, милая, что тебе придется пожалеть о своем великодушии. Тень, — Рэйнэн тихо свистнул, и через мгновенье зверь выскочил из чащи леса. — Жди здесь, — приказал хозяин.

Ашхар лишь тихо зарычал, когда могучий дракон легко и бесшумно поднялся в небо.

* * *

— Ты сегодня задержалась, малышка, я начал волноваться, — сказал Ноэль, подхватив улыбающуюся и протягивающую к нему руки девушку, усадил на лошадь впереди себя.

— Ну, и совершенно напрасно переживал, — проворковала Тамми, прижимаясь спиной к теплой груди парня. — Лес мой друг. Он не может меня обидеть.

— Лес-то, может, и нет, а вот его обитатели — вполне,— прошептал Ноэль и ласково поцеловал девушку в макушку.

— Да он нам чуть плешь в голове не проел, — возмутился Крэг. — Тамми долго нет, Тамми долго нет. С ней что-то случилось? — вторил он, подражая интонациям голоса старшего брата. — Слушай, Тамми, вот как брат этого зануды, со всей ответственностью тебе говорю: не выходи за него замуж. Он же тебя на следующий день в доме запрет. Нет, я серьезно. Сначала пылинки сдувать будет, а потом залюбит до смерти.

— Правильно, Там, не выходи за него, я лучше, — пробасил Арвес и расхохотался.

— Ну, все, вы доигрались, — обиделся Ноэль. — Я вам дома устрою.

Веселый смех потешающихся над Ноэлем братьев эхом разносился по лесу. И даже когда всадники оказались на окраине деревни, в пылу дружеской перепалки никто не заметил, как над ними бесшумно пронеслось что-то громадное и темное.

* * *

Рэйнэн не спал, он смотрел в окно и ждал когда наступит утро. Он был зол, девчонка могла быть с ним во дворце уже этой ночью. Но он, как последний болван, поддался совершенно не свойственной ему жалости. Она так трогательно пыталась его защитить, искренне веря, что те трое олухов могли вообще с ним тягаться. И ему не понравилось, как смотрел на нее тот светловолосый, что вез ее в деревню. Он не мог забыть бушевавшего в нем пламени от звука ее голоса, от легкого прикосновения ее пальцев к губам и дикого, необузданного желания сжечь всю деревню и забрать свою добычу. Но он умел ждать, умел расставлять сети так, что ничего не подозревающая жертва сама шла к нему в руки. Мысли одна темнее другой роем носились в голове Рэйнэна, и он вдруг ужаснулся сам себе. Он ничем не лучше своих безумных предков, с их дикой жаждой поймать, подчинить и сломать понравившуюся им женщину. А эта девочка с зелеными, как весенняя листва, глазами виновата лишь в том, что помогла ему обрести магию, которую он тщетно пытался получить долгие годы. И все же она нужна ему. Арха права, если она как-то связана с тем, что искали сморги, самое безлопастное для нее место — быть рядом с ним.

* * *

Утренний лес встретил Тамми тихим шорохом листвы и веселым щебетаньем птиц. Легко ступая по мокрой от росы траве, она впитывала в себя силу земли и энергию восходящего солнца, подставляя лицо его теплым лучам. И было так хорошо, так легко, так чудесно. Хотелось петь, танцевать, смеяться. Она любила этот лес, это небо, этот воздух, весь мир вокруг. Она любила. Вчера вечером Ноэль, провожая ее домой, сказал, что придет к ней свататься через неделю, а еще через неделю Тамми войдет с ним в храм духов, чтобы соединить навек их судьбы и сердца. И он целовал ее так нежно и так бережно, так пьяняще сладко. Отгоняя страхи и вселяя надежду, что она больше никогда не будет одна. Не будет серых и темных ночей, не будет тревожных снов и жутких видений. Будет семья, дети. Представив себе, что однажды она будет держать на руках светловолосого малыша или малышку, Тамми залилась счастливым смехом и радостно закружилась.

А потом ее накрыло липкой волной чужого страха и боли. Беда... Она почувствовала ее кожей. Скользкой змеей ужас происходящего прополз по телу, и она побежала... Никогда в жизни она не бегала так быстро. Все смешалось. Крики. Звон стали. Холодные, рваные звуки битвы острыми клиньями врывались в ее сознание. От увиденного кровь застыла в жилах. Их было так много. Воины в черных одеждах громили деревню. Выбивая двери домов, вытаскивали на улицу рыдающих женщин и орущих детей. Мужчины, вступившие с ними в бой, были обречены. Кто-то лежал без движения, кто-то еще оказывал сопротивление, но у них не было никаких шансов выстоять в этой битве, слишком неравны были силы. И в центре этого безумия Тамми увидела его — вчерашнего 'демона' с яркими, как бирюза, глазами. Он даже не шел, он скользил легко и плавно, как наползающий на землю туман, оставляя за собой странный дымчатый шлейф, и его целью был Ноэль. Парень выпускал в надвигающегося на него воина одну за другой стрелы, но они, не достигая незнакомца, просто растворялись в воздухе. Бросок — и 'демон' хватает Ноэля, высоко поднимая над землей. В этот миг Тамми выпустила свою ярость, направив ее в обидчика любимого. Удар силы должен был отбросить его как минимум шагов на двадцать, но 'демон' даже не шелохнулся. Он резко развернулся и легко, словно в его руках был не человек, а тряпичная кукла, отбросил Ноэля в сторону. Взгляд бездонный, как омут, злой, раздраженный, наткнулся на Тамми. От этого взгляда волосы у нее на затылке зашевелились и по коже прошел мороз. Но внезапно что-то в глубине его глаз стало неуловимо меняться, в них появился какой-то алчный и хищный блеск. И Тамми все поняла... Нашел...