Дождь

* * *

Арха стояла у окна, нервно теребя мокрый от слез платок. Увидев владыку, она бросилась ему навстречу, с надеждой и тревогой вглядываясь в суровое лицо.

— Все хорошо, родная, — произнес Рэйнэн, заключая женщину в свои объятья, — я нашел ее.

— Мне пойти к ней?

— Не надо, она спит, — Рэйнэн подвел Арху к камину, усаживая ее в кресло. Кормилица смотрела в хмурое, усталое лицо сына, понимая, что его что-то угнетает и тревожит.

— Что с тобой, Рэйни? Что-то случилось?

— Мне плохо, Арха, — тихо прошептал император, опускаясь на пол возле кормилицы и укладывая голову ей на колени.

Женщина наклонилась, поцеловав Рэйнэна, стала ласково перебирать длинные черные пряди.

— Почему, мой дорогой?

— Я не знаю. Болит, — сказал Рэйнэн, — здесь болит, — и он постучал кулаком по груди. — Смотрю на нее, и болит еще больше... Что это?

Арха грустно улыбнулась, обняла руками лицо владыки, заставляя посмотреть в глаза.

— Это любовь, сынок! Ты любишь ее! Ты сам еще не понял, мой мальчик, но твое сердце уже любит ее. Ее боль — твоя боль. Ее радость — отныне твоя радость. Я тебя предупреждала, Рэйни, ты не сможешь по-другому. Огонь драконов в твоей крови всегда будет сильнее холода тьмы.

Бирюзовые глаза владыки с тоской смотрели на кормилицу.

— Ты не говорила, что любить так больно... она выворачивает меня наизнанку... она мучает меня.

— Любовь и боль зачастую неразделимы, сынок. Не познав свою боль, никогда не поймешь боль чужую и не научишься ценить счастье.

— А ты? Ты любила когда-нибудь? — Рэйнэн вдруг понял, что ничего не знает о женщине, которая его вырастила.

— Любила, но это грустная история, Рэйни.

Арха опустила глаза, и владыка почувствовал, как задрожали ее руки в его ладонях.

— Расскажи, родная. Ты никогда мне ничего не говорила о себе.

— Ты никогда не спрашивал, сынок... — грустно сказала Арха. — У меня был муж и маленький ребенок, когда Керр забрал меня в замок. У Энринэль должен был родиться ты, и меня выбрали в качестве кормилицы для императорского наследника. Твоя настоящая мать была хорошей женщиной, и она упросила владыку оставить моего сына в ее покоях вместе со мной. Потом... Потом ты знаешь. Твоя мать умерла, а ты остался...

Рэйнэн поднялся и, удивленно глядя на Арху, спросил:

— У тебя есть ребенок?

Арха вздохнула так, словно ей внезапно стало не хватать воздуха.

— Был Рэйни, он умер.

Рэйнэн потрясенно уставился на кормилицу.

— Почему?

Арха долго молчала. Словно прокручивала в своей голове воспоминания давно минувших дней, а потом заговорила:

— В ту ночь мой малыш уснул у меня на руках...Ты проснулся... Ты так сильно плакал, а я никак не могла тебя успокоить. Я положила своего ребенка в твою кроватку, а тебя стала качать, но ты так сильно кричал... Я испугалась, что ты разбудишь и моего сына, и вышла с тобой в другую комнату, потом на балкон. Ты успокоился, но долго не хотел засыпать, все тянул ко мне ручки... Когда я вернулась с тобой в комнату, мой мальчик уже не дышал.

— От чего он умер? — Рэйнэну вдруг стало дурно от внезапно посетившей его догадки.

— Я не знаю, он просто больше не дышал. Он умер во сне, — Арха закрыла ладонями лицо и расплакалась. — Каждую следующую ночь я резала себе пальцы и засыпала солью, я боялась уснуть, боялась, что когда проснусь, тебя тоже не будет, сынок. Я смотрела на тебя и слушала, как ты дышишь. Я так боялась...

Голос женщины утонул в сотрясающих ее рыданиях. Рэйнэн крепко сжал кормилицу в своих объятьях.

— Прости меня, прости, что накричал утром. Ты единственная мать, которую я знал. Ты самая лучшая мать, которая у меня могла быть. Я люблю тебя, родная.

Арха подняла на владыку счастливые, заплаканные глаза.

— Ты никогда не говорил, что любишь меня, сынок.

Рэйнэн поцеловал Арху в макушку и прошептал:

— Я просто не знал, как назвать то, что я к тебе чувствую.

* * *

Рэйнэн, покинув кормилицу, вошел в свои покои в надежде, что малышка еще спит после пережитого кошмара, но неожиданно обнаружил жену бодрствующей. Тамми сидела в кресле у окна, сердито сдвинув брови и поджав губы, зашивая порванное им в порыве страсти платье. На полу мирно дремал ашхар, обкрутив ее ноги своим длинным хвостом, как веревкой. Воспоминания о своей несдержанности неприятно шевельнулось внутри, заставляя Рэйнэна испытывать неведомые доселе муки совести. Девушка посмотрела на мужа как на пустое место и продолжила шитье.

— Зачем ты это делаешь? У тебя что, мало платьев? — раздраженно заметил Рэйнэн.

— Пытаюсь восстановить то единственное мое, что у меня осталось, а те, что в шкафу, можешь носить сам, — буркнула Тамми, яростно сверкнув глазами.

Темная сущность внутри Рэйнэна злобно оскалилась и с гневом вылезла наружу.

— Моя жена не будет ходить как нищенка, — рявкнул он.

Едва уловимое движение рукой, и платье на глазах удивленной Тамми вдруг стало таять, осыпаясь сквозь пальцы серой пылью.

— Ты-ы, — только и успела возмутиться Тамми, глядя, как дверь за спиной мужа с грохотом захлопнулась.

— Чудовище, — возмущенно выдохнула в спину удалившемуся супругу Тамми, — темное, гадкое чудовище.

Отряхнув ладони от пыли, девушка стала нервно мерить комнату шагами, платье было последним, что напоминало ей о прошлой жизни, о доме и о тех временах, когда она была счастлива и свободна как птица. События последних дней вихрем проносились в ее голове, и чем больше она вспоминала, тем сильнее в ее душе поднималась волна гнева и обиды. Да кто он такой? Что он себе возомнил? Разгромил деревню... Похитил из дому... Заставил выйти за него замуж... Лишил всякой возможности свободно передвигаться, мыслить...Как долго он еще собирается ее унижать и запугивать? Тень, как привязанный, ходил за девушкой по комнате следом. Взгляд Тамми наткнулся на скрытую в панели стены дверь, и коварно усмехнувшись, девушка открыла ее, ступая в просторную императорскую гардеробную. Первое, что попалось ей на глаза, были ровные ряды рубах, висящих слева. Взяв в руки одну, она схватила ее за обшлаг рукава и дернула на себя со всей силы. Ткань затрещала, но не поддалась. Еще больше разозлившись, Тамми бросила рубаху на пол и, потоптавшись по ней как белка, закапывающая орех, удовлетворённо улыбнулась. Откинув рубаху носком туфельки в угол шкафа, она выскочила из гардеробной и помчалась в кабинет мужа. Девушка исступлённо поднимала ворох бумаг, лежавших на столе, и наконец найдя то, что искала, сверкая счастливыми зелеными глазами, метнулась обратно к шкафу. Стащив с вешалки очередную сорочку, Тамми, закусив губу, стала вырезать ножницами на спине цветочки. Цветочки получались слегка кривыми, что обрадовало девушку еще больше. Придирчиво осмотрев результат своего творчества, она повесила рубаху на место и принялась за следующую. Через полчаса все сорочки темного владыки были безнадежно испорчены. Теперь одежду грозного мага украшали дырявые аппликации корявых зайчиков, котиков, осликов и прочих животных, на вырезание которых у Тамми хватило умения и фантазии. Оглядевшись по сторонам в поисках очередной жертвы, она подошла к правой стене, коснувшись рукой стопок брюк, аккуратно сложенных на полках. Вытащив оттуда один экземпляр, девушка мстительно прищурилась и одним махом срезала с ширинки все пуговицы. Следующим штанам не повезло больше, осторожно распоров шов сзади от талии до паха, Тамми вернула их на место. Закончив с брюками, девушка принялась за камзолы. Взгляд задержался на черном одеянии, том самом, в котором она впервые увидела в лесу будущего супруга. Гладкая, похожая на кожу ткань приятно холодила ладони рук. Одежда была невероятно красивой, поэтому девушка на секунду задумалась, стоит ли портить такой редкий экземпляр. Сомнения растаяли так быстро, как снег на солнце, стоило вспомнить, каким образом ее уволокли из деревни. Яростно ткнув ножницами в ткань, она удивленно моргнула: ножницы не причинили ей никакого вреда. Отбросив странную одежду в сторону, в беспомощной злобе девушка стала искать взглядом что-нибудь подходящее для воплощения своей мести, и увидела ашхара, радостно подбрасывавшего лапой куски обрезков императорской одежды, валявшихся на полу.

— Тень, иди сюда, мой хороший, будем играть, — сладко промурлыкала Тамми.

Тень подбежал к девушке и преданно уставился на нее своими желтыми глазами, нетерпеливо постукивая хвостом по полу.

— На, жуй, будет весело, — сказала она, протягивая ашхару императорский мундир. Тень недоверчиво фыркнул, а потом, схватив край рукава зубами, стал медленно, с урчанием грызть наряд любимого хозяина.

За спиной раздался осторожный шорох. Громкий вопрос заставил Тамми вздрогнуть и выронить из рук ножницы.

— Развлекаешься, маленькая? — подозрительно спокойно произнес темный владыка.

Ашхар, выплюнув заслюнявленный и пожеванный предмет императорской гордости, мгновенно ретировался за ворох свисающей с вешалок одежды, сверкая оттуда неестественно желтыми глазами. Рэйнэн обошел жену со спины, поднимая с пола теперь уже бывший когда-то парадным мундир. С удивлением заметив разбросанные по полу разноцветные обрезки, он резко выдернул из строя вешалок одну из рубах, зачарованно разглядывая испещряющие ее фигурчатые дыры.

— М-м-м,— задумчиво произнес супруг, — это была моя любимая.

— Я зашью, — Тамми нервно дернулась и попятилась назад.

— Вряд ли, полагаю, шьешь ты так же паскудно, как и режешь, — едко подытожил Рэйнэн, разглядывая кривую фигурку то ли зайца, то ли ослика, украшавшую спину рубахи из безумно дорогого эдрагского шелка.

Тамми смотрела на хмуро перебирающего вешалки супруга и понимала, что надо бежать подальше, пока он не пришел в бешенство. Тихонько развернувшись, она хотела улизнуть из комнаты и найти спасение у Архи, но была остановлена резким и злым:

— Стоять! — глаза мужа превратились в узкие холодные щелочки. — Ну, и куда же ты собралась, моя маленькая? — вкрадчиво издевательски спросил владыка. — Может, теперь развлечемся вместе?

Сделав шаг в сторону, девушка отрицательно затрясла головой.

— У-у-у, — Рэйнэн скорчил обиженную рожицу. — Почему? Я тоже умею играть в игру 'Раздень ее величество', — и он демонстративно потряс перед лицом Тамми изрезанными в лапшу брюками.

— Нн— не надо, я больше не буду, — пролепетала Тамми, медленно отступая.

— А я буду! — нагло заявил Рэйнэн, надвигаясь на девушку всей своей мощью, и улыбнулся какой-то совершенно злорадной и самодовольной улыбкой.

Загнав Тамми вглубь комнаты, он взял стул, поставил его по центру и, усевшись на него, расслабленно закинул ногу на ногу, сложив на груди руки.

Тамми не успела моргнуть глазом, как от подола платья вдруг оторвалась длинная узкая полоска и, проползя по полу как уж, скрутилась тонкой, цветной спиралькой.

— Видишь ли, маленькая, — тон Рэйнэна стал омерзительно-поучительным, — ты ведь маг, стихийный маг. Зачем же столько ненужных усилий, когда можно легко и непринужденно с помощью магии сделать ту же работу, причем с ювелирной точностью. Просто формируешь из потока воздуха острое лезвие. Смотри...

Рука владыки вытянулась в сторону стихийницы, спуская с пальцев голубоватую дымку магии. Тамми охнула, глядя на то, как ее одежда медленно стала расползаться на тонкие ленты, словно кто-то кроил ее невидимыми ножницами.

— Какой-то некрасивый кусочек получился, правда? — сердито надувшись, сказал Рэйнэн, оттяпав от платья длинную тонкую полосу. — Твои зайчики мне понравились больше. Но император и зайчики... Немужественно... Ты не находишь? Придумал. Будем вырезать дракончиков. Тебе нравятся дракончики, дорогая?

Тамми отрицательно покачала головой, со смесью недоверия и шока глядя на дурачившегося супруга.

— Жаль, — огорчился Рэйнэн, — а мне нравятся. Дилемма... мне нравятся, а тебе нет... С этим надо что-то делать... Значит, будем просто резать. Скучно с тобой, малышка, — притворно грустно вздохнул владыка, отрезая от платья очередную полоску.

Кусок за куском воздушный нож отрезал от ее наряда лоскуты, пока остатки платья не осыпались на пол и Тамми не осталась стоять в тонкой нижней сорочке, совершенно мало скрывавшей находящееся под ней тело. Девушка дернулась, собираясь выбить стул под потешающимся над ней супругом воздушной волной, но руки и ноги внезапно стянули невидимые путы, и она лишь удивленно заморгала, не в силах сделать даже малейшего движения.

Рэйнэн смотрел на Тамми, склонив голову на бок, словно разглядывая результат хорошо выполненной работы, а в его глазах плясал дикий, безумный огонь. Потом он вдруг резко встал, опрокидывая стул, и метнулся навстречу скованной магией жене, жадно сверкая глазами. Он подошел так близко, что Тамми чувствовала даже через тонкую преграду ткани жар, исходящий от его тела. Сильная рука коснулась ее щеки, мягко описывая большим пальцем контур ее губ, потом плавно двинулась вниз, поглаживая шею, ключицу и приспуская тонкую ткань с нежного плеча. Другая рука вдруг легла на ногу и заскользила вверх, поднимая подол рубахи и обнажая бедро, касаясь там, где нельзя было касаться, трогая там, где нельзя было трогать. Тамми начало не хватать воздуха, внизу живота внезапно стало мокро, липко, жарко, ноги подкосились, теплые волны побежали вверх, пробуждая в теле сладкую тягучую боль, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения его пальцев, а он просто смотрел на нее, не отводя взгляда бездонных глаз цвета бирюзы, молча, прерывисто, тяжело дыша. И его бесстыжие руки творили что-то невообразимое. Это было так... Так непристойно, так горячо, так ... Так унизительно-сладко... Тамми вдруг почувствовала себя продажной девкой, отдающей свое тело на милость распутным ласкам, получающей удовольствие от блудливых, развратных прикосновений мужских рук. А супруг между тем медленно стал опускаться перед ней на колени, осторожно притягивая к себе. И вот уже его теплые губы легко касаются обнаженной кожи ног, двигаясь выше, захватывая все больше и больше пространства, жадно втягивая носом пьянящий запах самой желанной в мире женщины, срывая с ее губ тихий стон. И вдруг все закончилось. Магические путы развеялись, а Рэйнэн, отодвинув от себя Тамми, удерживал ее руками за бедра, внимательно разглядывая испещряющую ее ногу татуировку.

— Откуда у тебя это? — он коснулся затейливой вязи узора пальцами, обводя его контуры, вопросительно глядя на Тамми.

— Я не знаю. Она у меня с детства, — она испуганно прикрыла рукой бесстыдно выставленное напоказ бедро.

Рэйнэн поднялся, отпуская жену. С пальцев владыки сорвалось темное заклинание. Куски изорванного платья с тихим шелестом поползли обратно к Тамми, соединяясь между собой нитями магии, возвращая одежде первоначальный вид. Девушка недоверчиво прогладила рукой ткань теперь уже совершенно целого наряда. Широко раскрыв от удивления глаза, она посмотрела на почему-то притихшего супруга.

— Так вот почему! Вот кого они защищали! — вдруг выдохнул внезапно дрогнувшим голосом потрясенный Рэйнэн. Сделав пару шагов назад, он медленно опустился в кресло и уставился на Тамми долгим, пристальным взглядом. Тяжелый вздох, и темный задумчиво произнес: