Фанфик на Гп (общий файл)

— Вы не расскажете? Даже под зельем правды? — может, это и звучало по-детски глупо, но мне очень хотелось услышать положительный ответ.

— Постараемся обойтись без него. Вам пора пойти привести себя в порядок, иначе за очередное опоздание мне придется снять баллы со своего факультета. И постарайтесь как-нибудь исправить свое положение на Трансфигурации. Профессор Минерва Макгоногалл обещала снять сто баллов со Слизерина, если не увидит в понедельник на своем столе всех несданных вовремя работ по своему предмету. Она была бы права, если б вычла баллы уже сегодня. Также Вам следует решить свои проблемы с профессором Спраут и, как не странно, с Чарами. Тест по Защите от Темных искусств будет принимать профессор Дамблдор. В этом году он решил сам замещать растворившегося профессора Гобборта, так что не смейте прогуливать и опаздывать, если не хотите обратить на себя еще более пристальное внимание директора школы.

Да... Просьбу Северуса я не могла проигнорировать. Даже не потому, что выговор сделал мне именно он, а потому что это была именно "просьба", выдержанная в очень мягкой форме и исполненная подчеркнуто тактично.

Я едва не заснула к обеду. Снейп отменил тренировку, отправив меня в библиотеку и запретив показываться в радиусе двухсот метров от лаборатории до тех пор, пока я не подкручу свои хвосты.

Пришлось засесть за учебники, вооружиться ручкой, волшебной палочкой и добытыми с большим трудом и за большие деньги кофе и самоподогревающимся чайничком.

В понедельник с самого утра я занесла в учительскую целую стопку исписанных мелким корявым почерком пергаментов для Макгоногалл, которая все же сняла со Слизерина 40 очков. Я на нее не злилась. Мои работы желали лучшего, а точнее, были кошмарны.

Сочинением для Флитвика я ко вторнику смогла откупить 15 очков, а схемой строения Жидкоглотки — еще 10. Если б профессор Спраут знала, что я понятия не имела, зачем нам необходимо было изучать это хищное растение, то не дала б мне и балла. А рисовала я и в правду неплохо. Во всяком случае, срисовывала хорошо.

Я не могла сказать, что у меня хоть сколько-нибудь наладились отношения с преподавателями, но хвостов осталось по минимуму, и были они не столь длинными и нечесаными.

Так что в пятницу мне было позволено работать в лаборатории. Даже Байрон решил меня с этим поздравить. Паинька Райвенкловец притащился ночью "помочь". В результате я договорилась "подправить" его положение с Зельями. Теперь один вечер в неделю предстояло посвятить другу. Неожиданно для себя поняла, что это меня не напрягает.

Только вот его возращение в башню вылилось в целую комедию. Я нанесла на него все отпугивающие заклятия и заклинания незначительности, которые только знала, и немного перестаралась. Хорошо, что бегать Байрон умел быстро.

Даже в подземельях я слышала вопли орущих, оказавшихся поблизости от мальчика картин и статуй. Но, как я узнала утром, Филч и миссис Норрис, встретившиеся с Байроном на разных этажах, разбегались от него с такими же жуткими воплями, как и картинные персонажи. При этом Филч так и не смог определить, от чего или кого улепетывал.

Ночное происшествие обрастало новыми и новыми подробностями, а я никак не могла без приступа смеха взглянуть на несчастного смотрителя, прижимавшего к груди свою полосатую напуганную кошку. Как же я-то сама Байрона не испугалась?!

Смех смехом, но надвигавшиеся тесты казались настоящей катастрофой. Дополнительные занятия, глубокие провалы в знаниях и бесчисленные заказы на продолжавшие усложняться зелья не облегчали моего положения. С одной стороны, в сложившейся ситуации была виновата только я, а с другой... Меня ситуация вполне устраивала. Нервы шалили, глаз периодически дергался, пальцы немели от бесконечной писанины, но зато не было однообразия и скуки, царивших в моей "прошлой" жизни.

Я не могла сказать, что ненавидела свое "прошлое", скорее, таким способом, пыталась о нем забыть. Делала все, что мне о нем не напоминало. Казалось даже, что я по-настоящему счастлива, хоть и постепенно превращалась в белку из того самого колеса, у которой давно шла пена изо рта, но которая все еще была жива и полна сил.

Когда на занятиях Снейпа у меня хоть что-то начало получаться, мы начали тренировать Крэж. Хорошо, что это заклинание не отшвыривало владельца "оружия", как Экспелиармус, а то б я была с головы до пят в синяках и ссадинах. Подросшее странное растение за столом Северуса с интересом водило голыми желто-зелеными гибкими ветвями от меня к профессору. Еще один такой горшок и я б подумала, что дерево делает ставки. Если сравнивать тренировки Крэж с первыми занятиями со свечой, то все было не так уж плохо. Я все-таки обезоруживала своего декана, хоть и не так часто, как мне этого хотелось.

Я и не заметила, как наступили пасхальные каникулы. Просто за завтраком передо мной оказались разноцветные яйца на огромном блюде. Дети с радостью их брали и бились с соседями, кто-то бегал от стола к столу. А после обеда в парке была игра "найди спрятанное яйцо", участия в которой мне избежать не удалось. Перед ужином Хил и Лис вынули из-под кроватей собранные чемоданы, а за завтраком я снова оказалась в компании преподавателей и немногочисленных студентов.

Директора не было. Он, по разговорам преподавателей, решил устроить себе небольшой отпуск. Я была этому даже рада. Надоело быть подопытным кроликом на его парах. Как не выучим новое заклинание, так я первая борюсь с воссозданным образом темного существа. Конечно, это позволяло сократить домашнее задание, не приходилось тренироваться в библиотеке, но это было не мое... и предмет — не мой совершенно. А практическую значимость смогла оценить только Протего, образовывавшего щит. Как-то на тренировке с Северусом получилось закрыться. Но более мощное Крэж декана разрушило мой щит, вызвав тяжелый приступ головной боли, который был намного хуже, чем привычная потеря палочки.

Каникулы проходили в постоянных тренировках. После занятий с Флитвиком болело все тело. Его мишени стали появляться со всех сторон, да еще швыряться в меня чем-то похожим на слабые молнии. Быть постоянно "пощипанной" — мало приятного. Так что приходилось стараться пуще прежнего. Скоро я начала вытворять какие-то просто невероятные кульбиты. Но невероятными они были только для меня. На самом деле, без сомнения, это были недостаточно быстрые корявые телодвижения. А что могло еще получиться у человека, лишенного пластики? У меня даже танцевать выходило как-то угловато.

В эти каникулы я неожиданно поняла, что на год старше всех первогодок. И Байрона, и Близнецов, и Лис с Хилари! Абсолютно всех! Первый год обучения они начали в 11 лет, а мне в июне должно было исполниться 13!

Тут же пришло в голову, что у меня по содержанию будет настоящее 13-летие. В привычном негативном восприятии этого числа. Хотя, для меня оно было всегда счастливым, а точнее, для меня в нем не было абсолютно ничего плохого.

Единственной тревожной вещью к концу каникул стало занывшее плечо. Я продолжала исправно пить зелье, но это не помешало ране снова открыться. Кулон начал странно себя вести. От то нагревался, то обжигал холодом.

Мой Марвин подрос и стал изображать очень важного кота, демонстрируя любому свой гибкий скелет, обтянутый синеватой шкуркой. Хвастун, похуже любой кошки.

Первыми с каникул стали возвращаться пяти— и семикурсники, которые сразу же заняли места в библиотеке.

Я не стала откладывать многочисленные домашние задания на потом, так что еще во время каникул отдала профессорам готовые свитки.

Делала работы в этот раз я очень старательно, так что не сомневалась в своих хороших отметках.

Однажды после обеда перед самым прибытием Хогвартс-экспресса, меня задержала Макгоногалл. Мы вошли в первую попавшуюся пустую аудиторию, где она устроила сперва небольшой допрос о моем самочувствие. Я слишком долго думала, рассказать ли ей правду, так что мое "хорошо" прозвучало очень неубедительно. Пришлось признаться, что зелье Северуса стало мне меньше помогать. Мне показалось, что Минерву это чрезвычайно расстроило. Потом она поспрашивала, как проходят мои тренировки. Все было нормально, так что врать не пришлось.

Как бы между прочим она пригрозила, что в следующий раз снизит мне оценку за почерк и аккуратность. Я вздохнула и подумала, что уж лучше никогда не делать работы качественно, иначе преподаватели решают, что я могу лучше. Почему всегда так? Кому-то ставят "превосходно" из жалости, а кому-то и "тролля" поставить жалко.

В заключение нашей беседы Макгоногалл посоветовала быть осторожней, а еще пожелала удачи на еще таких далеких соревнованиях.

Я решила пройтись до перрона и встретить там своих малочисленных друзей и многочисленных заказчиков. Да и погода для прогулки была великолепной, по-настоящему весенней. Солнышко, редкие облака, приятный ветерок и дурманящий кристально-чистый воздух.

Байрон, Алис и Хилари вышли из одного купе. Вещи они отправили на лодках, а в замок пошли пешком, памятуя о моих предпочтениях. На ужин мы опоздали, так что пришлось добывать пропитание прямо с кухни, после чего искать место, где все это можно было бы съесть.

Неожиданно я предложила пойти в ту самую круглую картинную галерею. С ребятами идти туда и находиться там было не страшно, тем более что мы пришли с запасом свечей, которые отлевитировали на предназначенные места. В огромном зале стало светло, воздух также скоро прогрелся. Друзья оценили мой выбор. Картины в их присутствии показались забавными. Так Зал Ужасов стал местом наших постоянных посиделок.

Глава 18 Прогулка по Запретному лесу

С началом учебы Снейп сменил направленность наших тренировок. Он старался обучить меня быть настоящим ледвитом. В первые разы практически ничего не получалось. К концу недели научилась подманивать палочку на расстоянии. Эти занятия требовали тщательной подготовки, так как приходилось создавать массу магических предметов. Сама я этого делать пока не могла.

К проблеме привлекли профессора Асвин, преподавательницу Рун. Но без моего участия этот процесс был невозможен. Приходилось по полтора часа просиживать в ее аудитории без дела на маленьком круглом коврике перед профессором, которая читала заклинания, похожие на причудливые индейские песнопения. Я была удручена, что выбор в пользу изучения Рун на старших курсах снова был сделан без моего участия.

Впрочем, первая неделя не обошлась без приключений.

Сперва девочки решили прогуляться по замку после Астрономии, которая и так была очень поздно. Набрели на Филча, чего и следовало ожидать. За это Снейп определил их к Хагриду на отработку.

Следующим вечером они отправились к хижине великана-лесничего. Я наблюдала за ними из волшебного окна в спальне. С Хагридом и его огромным трусливым псом они отправились в Запретный лес. Я б очень хотела оказаться на месте девчонок. Уж очень хотелось посмотреть на то, из-за чего ходить в лес запрещали. Поговаривали, что там живут злющие кентавры, огромные пауки и много-много еще кого. Уже хотела ложиться спать, как увидела две тени, отделившиеся от стены замка и направившиеся за Хагридом. Это могли быть только Уизли. Я удивлялась, как они могли учиться, если не спали ночи напролет? В руках у них был какой-то объемный сверток.

Я решила идти следом. Набросила поверх пижамы мантию, с трудом отыскала свои часики. Они оказались под клочком пергамента. Уже открывала дверь, когда до меня дошло содержание листка!

Хилари родители подарили Рыже-красную почтовую сову и, видимо, девочки захотели ее испытать, послав приглашение на поединок кентаврам!

Я сломя голову бросилась к выходу из замка, на бегу накладывая на себя заклинание незначительности. Во всяком случае, оно действовало на Филча и миссис Норрис. А если б я увидела Снейпа, патрулировавшего сегодня этажи, то непременно потащила его с собой в лес. Хотя... скорее всего, он пошел бы в лес, а меня запер на десять замков в ближайшей аудитории.

Искать Северуса было некогда, так что я выскользнула из замка и припустила бегом к черной стене леса. Мне стало страшно. Я замерла на самой окраине. Деревья странно зашевелились, а затем прозвучал оглушительный взрыв. В глубине леса мелькнула яркая вспышка и тут же погасла. Послышались чьи-то вопли. Это вывело меня из состояния ступора. Страх стал моим главным источником энергии.

Я с остервенением пробиралась сквозь гибкие колючие ветви кустарников, высокую траву. Уже практически выбралась к источнику шума, как мою ногу что-то очень больно укололо. Я по инерции продвинулась еще на пару метров. Огляделась. Было темно, хоть глаз выколи. В глазах не потемнело, так что я начала продвигаться дальше. Палочку зажигать не хотелось. Это могло быть опасно.

Меня еще несколько раз что-то укололо. За деревьями определенно что-то пялилось. Звуки удалялись и стихали, а я не могла понять, откуда пришла. Боялась повернуться даже на пол градуса. Это могло вызвать отклонение от курса. Я все лезла и лезла куда-то вглубь, а потом неожиданно вывалилась на освещенную слабым лунным светом опушку. Под ногами была притоптанная прошлогодняя листва, а передо мной...

Сперва мне показалось, что с той стороны опушки возвышался огромный камень, но после я сообразила, что камень имел глаза и покачивался из стороны в сторону. Это был один из кентавров, которыми запугивали всех первокурсников. Он, кажется, не собирался на меня нападать. А потом и вовсе развернулся и пропал в темноте. Я стояла, не зная, куда двигаться дальше. Лес наполнялся шорохами и непонятной возней, а потом я увидела свет зажженной палочки совсем недалеко и сошла с опушки. Свет пропал, а через секунду появился чуть дальше.

Мне следовало остановиться. Меня явно куда-то заманивали, но я была настолько растеряна, что не боялась попасть в логово дракона, лишь бы только видеть угрозу...

Свет вывел к небольшому шалашу и зажегся внутри. Меня трясло крупной дрожью, я выставила вперед палочку и шагнула внутрь.

— Вот и она! — заботливо кинулась ко мне приветливая полная женщина-кентавр. Несмотря на приветливость, моя палочка оказалась у нее прежде, чем я успела о чем-либо подумать, — Грубо заманивать тебя таким способом. Сперва сделка с близнецами... Сделка с обычными волшебниками! — фыркнула она, — А потом смоделированная в твоем воображении записка! Давненько кентавры не опускались так низко!

Через противоположный вход в шалаш бесшумно протиснулся высокий худощавый кентавр с длинными седыми волосами, собранными ободком. Он подошел ко мне, протянул небольшую склянку со светло-голубой жидкостью женщине, которая стала ее энергично заворачивать в бумагу. Я старалась не шевелиться под пронзительно спокойным взглядом, как мне рассказывали, невероятно опасного существа. От него и правда веяло опасностью, только эта опасность не отталкивала, а вызывала интерес. Одновременно приманивала и заставляла держаться на приличном расстоянии.

Мы простояли, изучая друг друга не одну минуту. Кентавр нарисовал перед собой в воздухе знак, которым медленно шипя поплыл на меня. На мое плечо легла заботливая ладонь, не давая сделать шаг в сторону или назад. Мучительная секунда прошла. Знак холодным ножом коснулся моей кожи. Было не больно. По коже лишь провели ледяным острием, не оставляя порезов. В ладонь мне быстро сунули бумажный сверток и палочку. В моей голове прозвучало: "Иди".