Фанфик на Гп (общий файл)

Девочки с интересом изучили мое расписание, удивившись, что в нем было 3 лишних предмета, посетовали на переизбыток Снейпа. Потом мы еще о чем-то болтали, о чем именно уже не помню, и так постепенно уснули.

Вторник начался со скучнейшей лекции профессора Биннса по Истории магии. Его слова лишь немногим отличались от книжного текста, поэтому я следила за ним по строкам, изредка делая отметки прямо в книге "История магии". Так я планировала подключить свою зрительную память, дабы не пришлось все это зубрить за один день. На первом уроке речь шла о возникновении понятия "магия".

Большинство учеников на лекции занимались какими-то своими делами, некоторые спали, обняв толстый фолиант, и лишь единицы пробовали что-то записать.

Прозвенел звонок, и класс вяло выполз из аудитории, направляясь в класс профессора Флитвика, преподавателя Чар. Я на всякий случай проверила наличие палочки. Она была в рюкзаке.

По дороге чуть не провалилась, снова наступив на исчезающую ступеньку, и оказалась в конце процессии. Пришлось занять первую парту.

Никогда не любила первые парты. Решила завтра же начать составление подробной карты Хогвартса с отметками об опасных местах.

Флитвик был маленьким энергичным старичком, который после непродолжительного вступления попросил нарисовать в воздухе полукруг кончиком палочки и четко произнести заклинание. Мы несколько раз хором повторили за ним. Мне было не очень комфортно. Групповая деятельность, даже в таких масштабах, угнетала.

На наших партах появились перья, которые необходимо было поднять в воздух при помощи магии.

Первому моему перу не повезло. От заклинания у него исчезла сердцевина, а пух разлетелся во все стороны. На столешнице появилось новое перо. К концу урока я научилась сдвигать его с парты, но летать оно упорно не желало.

Это был мой очередной провал. Я чувствовала мощь своей палочки, но не могла придумать, как ее использовать в конкретных целях. Мне казалось, что без заклинания я легко могла превратить перо в пепел, а вот поменять его цвет или поднять в воздух было чем-то сверхъестественным.

Кто-то пробовал не произносить мудреные слова вслух. Хоть у них ничего из этого и не выходило, я решила тоже так попробовать в следующий раз. Возможной причиной моей неудачи мог явиться ужасный акцент.

Мы получили домашнее задание и отправились в гостиную Слизерина, где каждый занялся своими делами.

Девочки остались в спальне, а я вооружилась двумя словарями, подобралась поближе к камину, заняв место у маленького деревянного столика, и начала разбирать статью по Зельям. Из статьи узнала, что существует масса способов усилить воздействие зелья или ускорить его приготовление, а иногда и наделить дополнительными свойствами.

Соседки оторвали от увлекательного чтения, захлопнув перед моим носом "Вестник Зельевара", и заставили пойти с ними на обед. Одним глазом я заметила, как белая шахмата какого-то старшекурсника душила пешку его оппонента. Мне стало не по себе, как первого сентября, когда я впервые увидела приведения и двигающиеся изображения на картинах.

— Ты не иначе как решила пойти по стопам своего предка! — хихикнула Хил, разглядывая "Вестник".

— Снейп мне не предок, — я мгновенно обросла иголками и приготовилась хамить. Алис, шедшая впереди, чуть не проскочила нужный поворот.

— Я не про нашего декана! Твой пра-прадедуля был гениальным зельеваром. Мне, во всяком случае, так родители говорили, — Хилари сделала серьезное лицо, а потом хмыкнула и развела руками, как фокусник.

— Я не знала. Думала, что Людольф просто ни с того ни с сего наложил на кого-то ужаснейшее проклятье, а родственнички проклятого прокляли по ходу дела меня, а не его, — пробурчала я и втянула приготовленные иголки.

Девочки захихикали.

Не пожалела, что пришла на обед. Оказалось, я была голоднее молодого зомби (если такие вообще существовали). Аппетитно пообедав, направилась к Снейпу на Биологию, попутно обдумывая его вчерашнюю выходку и стараясь представить, с чего он мог начать этот предмет.

В принципе, вчера я сама напросилась на промывку мозгов. Да и после этого на душе стало полегче, а еще познакомилась с Лис и Хил. Так что сегодня я была даже благодарна отчиму за "демонстрацию".

Я подошла к двери кабинета, где вчера встречалась с Макгоногалл, и легонько постучалась.

— Войдите!

Снейп сидел за столом и что-то читал. Я старалась на него не смотреть и, не торопясь, подошла поближе.

— Садитесь, — махнул он своей сальной гривой на стул.

Я села, вынула из рюкзака пергамент и шариковую ручку. Он спокойно убрал книгу в сером кожаном переплете, принес толстенный талмуд и положил передо мной.

— Это весь материал, который мы будем изучать в этом семестре.

Снейп говорил без тени эмоций. А я надеялась, что он скажет хоть что-нибудь о вчерашнем. Я не ждала извинений. Скорее уточнений, комментариев. И сильно разочаровалась, когда их не последовало.

Я не слишком доверчиво взглянула на книгу, все еще старательно избегая профессорского взгляда. Затем открыла ее, пролистала первые страницы... и возмущенно воскликнула:

— Это не школьная программа! Это не Биология!!! — от возмущения я чуть не вскочила со стула, но вовремя одумалась.

Возникла секундная пауза.

— Неужели? — Снейп изобразил удивление, сменившееся ядовитой усмешкой.

Меня от приторности его рожи чуть не стошнило.

— В школе... обычной школе это не изучают, — я продолжила бесполезный протест, уткнувшись взглядом в книгу.

Наше молчание не могло продолжаться дальше. Я собралась с силами и посмотрела ему в глаза. Он не старался влезть в мои мозги. Я это чувствовала. А его глаза показались мне не холодными и злыми, а бездонными и очень-очень печальными. Передо мной сидел не безжалостный монстр, а истерзанный жизнью немолодой человек.

— Сделайте конспект первой темы, — приказал учитель, возвращаясь к серой книге и потеряв ко мне всякий интерес.

Не могу сказать, что в Биологии было хоть что-то магическое, но это был не школьный курс, а скорее курс медицинского факультета. В книге все было слишком подробно. В первой теме изучалось строение одноклеточных водорослей, что было в принципе нормальным явлением, но...

В книге описывались свойства каждой составной части клетки: цвет, функции, как они осуществлялись, вкус, запах, степень упругости, увлажненности, шероховатости и многие другие на первый взгляд никому не нужные характеристики. Все это сопровождалось огромным количеством схем и таблиц.

Я составляла очень подробный конспект, не упуская даже самых бредовых характеристик частей изучаемой водоросли, носящих не менее бредовые названия. А в моей голове крутился вопрос "Зачем все это учить?". Но озвучивать его я не спешила, справедливо рассудив, что если б Снейп хотел ответить — уже б давно ответил.

С трудом успела завершить работу до звонка. Профессор, на протяжении полутора часов отрешенно читавший, на мгновение оторвался, чтоб сообщить:

— На следующем занятии — опрос по теме "Одноклеточные водоросли".

Я захлопнула книгу, бросила ручку и пергамент в портфель и поторопилась убраться из его кабинета куда подальше.

Еще одно домашнее задание. За два дня их накопилось так много, что, не зная с чего начать, я вернулась к "Вестнику зельевара".

Среда началась с Макгоногалл, которая все занятие за мной пристально следила, не давая расслабиться и сосредоточиться. В результате у меня получилась иголка, только очень хрупкая. Снова показалось, что я делала все не так, будто бы то, что я делала, было сложнее того, что необходимо было сделать. Это раздражало.

Сразу после занятия я вынула уже исчерканный листок пергамента и зарисовывала все попадавшиеся на пути на Чары объекты будь то статуя, лестница, окно или боковой коридор. Вычислила исчезающую ступеньку, отметив ее на листке дефицитной (у меня была только одна такая ручка) красной пастой.

Когда я подошла к дверям кабинета профессора Флитвика, там уже столпились студенты Райвенкло, считавшиеся заучками.

Оба факультета втиснулись в аудиторию. Сегодня за каждой партой сидело по двое-трое учеников, но не я. На моей парте будто бы стояла охранная сигнализация. Так что я оказалась в гордом одиночестве.

Занятие началось с проверки домашнего задания по левитации. Я расслабилась, посмотрела на пушистое перышко, наставила на него кончик палочки, мысленно произнесла заклятие, представляя, что перо легко отрывается от парты и взлетает...

Оно взлетело!!! Моя фантазия полетела за ним. Я представила, что это уже не перо, а птица...

Не ожидала, что мечты могут быть настолько материальны. Мое перо превратилось в птицу, вот только птица не полетела, а наоборот замертво рухнула перед Флитвиком.

Гул в аудитории стих. Профессор поднял в воздух при помощи магии дохлую дичь, внимательно осмотрел, а потом мое творение исчезло с громким хлопком. Он создал новое перо и предложил попробовать еще раз. Все прошло гладко, так что напротив моей фамилии в журнале появился первый плюсик.

После того, как плюсики появились еще у трети учеников, а напротив прочих фамилий был проставлен жирный "минус", профессор вернулся ко мне и предложил пролевитировать книгу — это не вызвало затруднений и не привело к появлению птиц.

Еще десять минут ушло на левитацию учебников, некоторые из которых в процессе сильно пострадали. Флитвик за пару секунд вернул испорченным экземплярам прежний вид, прокомментировав, что предметы после разрушения хранят память о своей целостности от нескольких минут до нескольких дней, что зависело от древности разрушенного объекта и его гармоничности. Про гармоничность я не поняла, но не успела спросить, прежде чем Флитвик начал разбирать принципы одновременного управления несколькими предметами в воздухе.

Прожонглировать шариками получилось с первой попытки, так что я получила задание создать непрерывно вращающуюся модель из семи шаров, каждый из которых должен был двигаться по индивидуальной траектории со своей скоростью. Для фиксации траектории и объекта в воздухе профессор предложил воспользоваться заклинанием Стадио. С ним ненадолго возникли трудности. Первая попытка оказалась никчемной, вторая зафиксировала их в воздухе, но остановила вращение, еще несколько следующих попыток обладали недостаточной силой для длительной фиксации, но в конечном итоге все вышло просто замечательно. Я с воодушевлением занялась работой.

Задача была творческая, требующая максимальной сосредоточенности. Я полностью погрузилась в задание, создав к концу пары миниатюрную модель футуристической вселенной. За нее получила целых 25 баллов своему факультету. Это был мой первый успех.

Я собиралась отправиться побыстрее к теплицам, но Флитвик попросил задержаться. Сразу вспомнилась дохлая птица.

— Я не хотела...— начала оправдываться я.

— Вы о птице? Это было потрясающе! Да-да, на самом деле потрясающе. Вам всего лишь не хватило элементарных знаний строения птицы. У нее, к сожалению, не было шанса выжить. Отсутствовали внутренние органы.

Карликовый профессор говорил столь эмоционально, что в его короткой реплике уместились и восторг, и смущение, и глубочайшее сожаление.

Теперь я начинала понимать, зачем нужна была Снейповская Биология, только вот почему ее изучали не все? Я же даже не подумала, что у птицы эти органы должны были по идее быть.

— Как раз об этом я и хотел с Вами поговорить... И еще... Будте осторожны.

На этой ноте мы распрощались. Я прибежала в теплицы, немного опоздав на вводную лекцию и получив возмущенный взгляд профессора Спраут. При этом не успела сделать отметки для своей карты.

Само ковыряние в земле мне не понравилось. Занятие показалось невероятно скучным, а возможная опасность наших саженцев меня элементарно раздражала. Хотя, по мнению профессора, зеленая вонючая плюющаяся соком полынь была ангельским растением.

На обеде все только и говорили, что про полеты. Оказалось, что в конце семестра нам придется сдать по ним экзамен, т.е. пройти полосу препятствий над замком. Меня и так передергивало от одной мысли, что я буду болтаться на метле в воздухе, подобно шарикам у Флитвика, а после этого сообщения окончательно расхотелось начинать обучение полетам. Почему оно входило в обязательную программу?

До полетов я успела сделать зарисовку Большого Зала и пути от него до спуска в подземелья.

На поле практически сразу меня порадовали близнецы, взлетевшие в воздух, не дожидаясь сигнала. Профессор Трюк отвела их к Макгоногалл, а когда вернулась, то твердо решила не позволять нам отрываться от земли. Теория полетов была скучная, но хотя бы не опасная.

Наступил четверг. Защита от темных искусств больше походила на запугивание класса фактом моего существования, она грозила оказаться весьма информативной. Я предполагала, что этот преподаватель обязательно расскажет про Людольфа все, что мне хотелось бы знать и могло пригодиться. Но все-таки в следующий раз я решила прихватить с собой "Вестник Зельевара".

Затем были работы в теплице, откуда класс направился к профессору Флитвику. Сегодня мы учились поворачивать дверные ручки, нажимать на кнопки, включать и выключать различные механизмы на расстоянии. Как это сделать поняла в первые же минуты, за что получила 15 баллов Слизерину.

Я не успокоилась на достигнутом, продолжив тренироваться до конца урока, оценив полезность такого навыка. На последних минутах даже попробовала воспользоваться магией без палочки, но из этого ничего не получилось.

Я вспомнила о портрете своей дальней родственницы и решила с ней познакомиться, попутно занимаясь составлением плана Хогвартса. Портрет располагался напротив женского туалета. Я сразу узнала удивительно похожее на мое отражение лицо. Но мне не дали даже поздороваться с изображенной на нем дамой в дымчато-розовом платье. С противоположной стороны коридора на меня стеной надвигались три студента Райвенкло, которых я видела на Чарах.

— Кого мы видим! Выкидыш знаменитости, — ухмыльнулся шедший посередине крепыш.

— Дайте пройти! — я уже пожалела, что убрала палочку в рюкзак, иначе б их всех отлевитировала об стены.

— Не нужно нервничать! Мы только хотели одним глазком взглянуть на птицу, — отреагировал правый елейным голосом.

— Она сдохла, — в недоумении выдохнула я, отступая к двери туалета.

Они дружно заржали.

— Сдохла? — левый верзила чуть не задохнулся от неестественного хохота, а потом резко прекратил ржать и схватил меня за руку.

Крепыш попытался сорвать с меня мантию.

Я исхитрилась как-то вывернуться и со всех сил укусила первого нападавшего, который вырвал раненую руку, взвыв от боли.

Третий, заметив неладное, выкрикнул какое-то заклятие, направив свою палочку мне в лицо...

На мгновение перехватило дыхание. Я упала. Пацаны испугались и скрылись за поворотом, забыв про птицу. Я с трудом заползла в туалет и увидела в большом зеркале свое отражение.

Мое лицо распухло и покрылось ужасными фиолетовыми волдырями, которых с каждой секундой становилось все больше. Вот они начали прорастать на руках. В глазах начинало темнеть.