Фанфик на Гп (общий файл)

Мы поднялись по бесконечной лестнице и остановились под широким навесом, украшенным золотыми фресками, около огромной кованой двери. Дверь освещали два факела, расположенных по ее сторонам. Они светили мечущимся алым пламенем, то и дело выбрасывая снопы ярких искр.

Рядом со мной стояли две маленькие мымрочки, которые наперебой хвастались своим происхождением и папочкиными замудренными должностями. Рядом вздохнул Байрон:

— Эти точно попадут в Слизерин, — звучало, как смертельный приговор.

Я взглянула на сплетниц еще раз. Они не походили на меня.

— Нет. Гриффиндор в лучшем случае, — Байрон Грин взглянул на меня, будто на умалишенную.

Сперва, не хотела комментировать. А потом сжалилась над мальчиком:

— Слизеринцы будут вести себя поосторожней.

Перед нами выступила высокая сухая дама за сорок, на мгновение задержав на мне свой строгий взгляд. Может быть, от нее и стоило ждать неприятностей с моими-то грандиозными планами, но, во всяком случае, сходства с Дементорами не прослеживалось.

Дама ушла, попросив нас подождать. Из стен с визгом вылетели приведения. Полупрозрачный монах повис в воздухе напротив меня, задумчиво поправил рясу и проворчал:

— Вы удивительно похожи на сестру Людольфа. Мне выпала честь быть ее другом. Она обязательно найдет возможность с Вами встретиться, но если Вы сами решите навестить ее, то портрет ее милейшества находится на шестом этаже в правом крыле замка...

Кованые створки внезапно распахнулись, монах исчез, а перед нами возник огромный зал, где потолок, подобно огромному телеэкрану, отображал все, что в данный момент происходило на небе. Все прочее в зале было выдержано в средневековом стиле, который мне никогда не нравился до такой степени, чтобы оформить в нем свою комнату.

Нас провели внутрь стройной шеренгой, в которой я снова была вместе с Байроном, и собрали вокруг табурета, на котором лежала огромная драная шляпа, по которой уже давно плакала химчистка. Ко всему прочему, шляпа умела петь, уродливо разевая вместо пасти дыру. Выглядело отвратительно.

К шляпе подошла все та же строгая дама, которую, кажется, звали Минерва Макгоногалл, и которая выглядела несколько старше своего возраста из-за ужасной прически и дурацкой черной мантии с присборенными вверху наподобие "фонариков" длинными рукавами. Она объяснила, что как только мы услышим свою фамилию и имя, мы должны будем подойти к табурету, сесть на него и водрузить шляпу себе на голову.

При словах про ФИО я решила подшутить и, когда прозвучало "Брокко, Полина", не сдвинулась с места. Тогда женщина посмотрела на меня своим очень строгим взглядом и попросила примерить шляпу, на что я ответила, спокойно разглядывая ее серые глаза:

— Моя фамилия не Брокко, а Казенски. Я должна быть в списке несколько дальше.

Макгоногалл мой ответ привел в некоторое замешательство. Но через секунду она умело парировала мой выпад:

— Ваш отец должен был предупредить, что оставил Вам фамилию знаменитого прапрадеда и не стал давать свою.

Отовсюду послышались смешки. Училка говорила так, будто я сказала не "Казенски", а "Снейп"! Нет уж, Полиной Снейп я не буду никогда!!! Я не знала, что возразить, так что с невозмущенным видом подошла к табурету и примерила шляпу, которая, не раздумывая, приговорила к Слизерину.

Аманда и Круз, сидевшие за алым столом Гриффиндора, разочаровано пожали плечами. Я старалась не смотреть на их испуганные лица и направилась к зеленому столу, где, возможно, сидели будущие Черные волшебники. Дети с зелеными эмблемами на груди, изображавшими кобру, начали бурно аплодировать, вероятно, чтоб я не заблудилась и случайно не села за стол Пуффиндуя.

Я шла к столу и чувствовала на своей спине холодный взгляд, который заставил меня обернуться. За длинным столом в компании других взрослых сидел Снейп. Я быстро отвернулась и села к нему спиной, с трудом осознавая, что этот человек ко всему прочему будет моим деканом. Захотелось сразу удавиться, чтоб долго не мучиться. Уж лучше бы меня уничтожили как социально опасный элемент, чем устраивали такую каторгу. Вот узнаю, чья была идея его ко мне приставить, выведаю из-за чего моего предка прокляли, и наложу что-нибудь еще более мерзкое и изощренное на того непризнанного гения. В этот момент я снова ощутила на спине взгляд профессора. Ну и пусть читает мои мысли — мне не жалко.

Распределение продолжилось. Байрон попал в Райвенкло. Сплетницы оказались в Пуффендуе, чем остались весьма недовольны.

Моему примеру решили последовать два рыжих близнеца, ставших впоследствии Гриффиндорцами. Они заставили понервничать Макгоногалл, притворившись, что не помнят, кто из них Фред, а кто — Джордж.

Потом была короткая речь Дамблдора (директора этой психушки). Он просил не гулять по замку ночью и не ходить в Запретный лес даже днем. И, наконец, на золотых блюдах по волшебству появилась пища!

Ужин меня порадовал. Это была первая настоящая еда за последние двое суток. Я довольно быстро наелась и начала разглядывать свою золотую тарелку. Уж лучше она была серебряной. Золото выглядело чересчур помпезно, да и толку с него не было. Серебро хоть обладало целебными свойствами.

Неожиданно все объедки исчезли. Передо мной снова стояла чистая посуда.

Из-за стола поднялись наши старосты и в весьма грубой форме заставили первоклашек идти за ними в гостиную Слизерина, откуда мы должны были попасть в свои спальни. В спальнях нас уже должны были дожидаться чемоданы.

Около статуи, служившей проходом в нашу гостиную, ждал не менее грубый инструктаж. Нам объяснили, что в гостиную нельзя попасть без пароля, который будет иногда меняться и который, как показалось лично мне, запомнить было весьма сложно. Первого сентября это был "Травидтус Звалсти". Это и выговорить-то было проблемой.

Прежде чем мы разошлись по комнатам, каждому сунули в руки расписание уроков. Я развернула свое и ужаснулась — четыре предмета вел Снейп: зелья, физику, биологию и химию. Мой мозг стал лихорадочно искать "земную" профессию, где нужно было знание только этих дисциплин. Макгоногалл вела трансфигурацию два раза в неделю. Флитвик — чары, тоже два раза. Один раз в неделю была сдвоенная Травология у профессора Спраут. Пятничный вечер занимала астрономия. Раз в неделю была защита от темных искусств у профессора Гобборта.

Завтрашний день, начинавшийся Снейпом и заканчивавшийся Макгоногалл, не предвещал ничего хорошего.

В комнате я оказалась с двумя девочками, которые упорно не желали замечать моего присутствия. Мне это ни как не мешало, да и вечно продолжаться не могло.

Я переоделась в купленную Снейпом светло-зеленую сорочку, забралась под одеяло, закрыла глаза, но еще долго не могла уснуть. То соседки шептались между собой, то слишком громко дышали во сне... Это были всего лишь отговорки. Как я могла спать, когда в моей жизни все встало вверх дном? Думать об этом я себе, конечно, запрещала, но окончательно успокоиться никак не могла.

Глава 5 Лигеллименция и невербальное общение

Утром я "забыла" в комнате волшебную палочку и отправилась вместе с остальными первокурсниками вглубь подземелий на Зелья. В первый день нас вел староста старшего курса, не слишком разговорчивый коротко стриженый блондин, по комплекции и взгляду похожий на огромного младенца, у которого отобрали соску. Далеко идти не пришлось. Из гостиной Слизерина мы вышли в широкий прохладный коридор, украшенный редкими картинами с дремлющими в полутьме персонажами, нырнули вглубь подземелий. Я пару раз споткнулась на спуске. Под ногами было сыро. По редким ступенькам струилась вода. Воздух с каждым шагом становился все более затхлым и сырым. Староста исчез в боковом проходе. Кучка первокурсников ринулась за ним. Я отметила, что перед поворотом нам встретилась первая статуя. Пришлось немного вернуться по новому коридору. Староста остановился, что-то коротко сказал двум несчастным мальчишкам, которые умудрились от него ни на шаг не отстать, и ушел.

Оказалось, что мы будем заниматься не одни. Рядом с дверьми столпились гриффиндорцы во главе с рыжеголовыми близнецами. Те пытались заколдовать дверь кабинета, но пока что у них ничего не выходило. Да и заклинания, которыми они пытались это сделать, вряд ли были настоящими. Может быть, я и не знала еще ни одного, но произносимая ими белиберда была весьма подозрительной. При этом их палочки ужасно искрили, оставляя на кованой двери угольные росчерки.

Профессор подошел совершенно незаметно. Я стояла в стороне, так что увидела его первой, и хотела было как-то предупредить близнецов, но Снейп опередил меня:

— Минус 10 баллов, Гриффиндор! — от голоса профессора кто-то подпрыгнул, кто-то испуганно ойкнул, а кто-то сжался в комок и отскочил от рыжеволосых братьев подальше, — Еще двое Уизли, — нарочно растягивая слова, процедил Снейп, — Сегодня вечером Вы поможете мне отчистить от копоти старые котлы. Разумеется, не прибегая к помощи магии. Ровно в девять.

После его слов появилась слабая надежда, что профессор забудет на время о моем существовании. Я не хотела, чтоб он случайно прочел мои мысли о бойкоте и... о семье.

Черт возьми, я снова думала о родителях, снова и снова пыталась разгадать загадку, не имеющую разгадки! Любили ли они меня? Мои папа с мамой? Только зачем это было знать в данный отдельно взятый момент? Незачем. Это было нужно всегда и будет нужно до конца моей, надеюсь, не слишком короткой жизни. Не самая радужная перспектива. Карма.

Я жалась к стене поодаль от прочих студентов, но взгляд профессора ловко выцепил меня из темноты, задержавшись на мгновение, показавшееся вечностью.

Мы вошли в класс и заняли места около треногих подставок для котлов. Я зашла последней, и поэтому мне досталось почетное место возле преподавательского стола. Снейп выступил очень эффектно. Этакий монстр, который может приоткрыть тайны жизни и остановить Смерть. Он говорил страстно, короткими эмоциональными фразами, но так, будто был уверен, что ничего из вышеперечисленного никогда и никому из присутствующих не дано будет познать. Он бросал вызов своим студентам.

Антураж был соответствующий. Плохое свечное освещение, стеллажи со склянками, на которых плясали маленькие красные огоньки. В склянках — всякая всячина. Консервированные синие щупальца, белые шары и непонятные твари, которых с первого взгляда я не смогла отнести ни к насекомым, ни к млекопитающим.

Многие студенты слушали Снейпа, разинув рты, другие, наподобие меня, разглядывали предметы интерьера.

Потом профессор указал своей палочкой на доску, где тут же появился способ приготовления "Простейшего зелья для излечения фурункулов". Стоило взглянуть на братьев Уизли, и сразу становилось ясно, что тема урока действительно актуальна.

В порыве энтузиазма ученики бросились к котлам, вынули ингредиенты, которые предполагалось после занятия оставить на хранение в этом кабинете-лаборатории, установили котлы, профессор зажег под ними огонь непринужденным взмахом волшебной палочки.

Я скептически изучила рецепт, ингредиенты для его приготовления. К слову сказать, не нашла ничего общего между словами на доске и разложенной по кучкам мерзости на своем столе. Села около котла, медленно нагревающегося на волшебном неестественно желтом огоньке, и решила начать бойкот, но надо мной почти сразу навис крючковатый нос профессора, а его губы изогнулись в злорадной усмешке:

— Вы не способны смешать ингредиенты в заданной последовательности?

Его "не способны" было похоже на изощренное издевательство над моим больным самолюбием и вызвало протест вперемешку с желанием доказать, что я способна не только смешать, но и на кое что большее.

О своем бойкоте я забыла, будто он нашел и выдернул эту мысль, как сорняк.

Меня удивило, что приготовление зелья требовало концентрации и сосредоточенности, аккуратности, точности и быстроты. Хотя, по взгляду профессора, сегодня мы готовили не простейшее, а наиэлементарнейшее зелье.

Я честно старалась, но мне показалось в какой-то момент, что я спутала незнакомые ингредиенты и все пошло не так.

Уизли боролись с плюющейся зеленой жижей, выливавшейся через края котла одного из братьев. Котел другого остался бесхозным, и из него начинало попахивать паленой шерстью.

К концу занятия, когда и у других зелья начали взрываться, превращаться в камень или густую клейкую массу, я поняла, что у меня все не так уж плохо.

Может быть, у других было больше ошибок, и разбирать их было слишком сложно, но когда время, отведенное для приготовления зелья, вышло, Снейп снова навис над моим котлом.

Я была уверена, что мое зелье — лучшее, так как оно имело голубой цвет, хотя над его лазоревостью можно было и поспорить.

— Мисс Полин, Вы уверены, что Ваше зелье действительно поможет Уизли? — профессор впился в меня ледяным взглядом.

Рядом со мной кто-то давился от сдерживаемого хохота. Братья, скорее всего, были возмущены его словами. Но Снейп старался задеть не их. Он будто напоминал, что все еще читает мои мысли легко и непринужденно. Мне стало не по себе.

Я растерянно перевела взгляд с профессора на доску и была вынуждена признаться:

— Нет, наверное.

Я старалась не смотреть на Снейпа, ерзая взглядом по словам на доске.

— В таком случае, где Вы допустили ошибку? — он говорил так, будто допустить ошибку в принципе было невозможно.

— Не знаю, — я снова посмотрела на профессора и тотчас же опустила глаза, не выдержав его ледяного взгляда.

Снейп продолжал буравить меня взглядом.

— Я не знаю! — произнесла я громче, еще раз отчаянно взглянув на доску. И тут мой взгляд остановился на фразе "добавить измельченный дигускус, а затем влить сироп эндриолы". Мы снова встретились взглядами. Теперь мне было что ответить, — Я добавила сироп эндриолы, а потом уже всыпала щепотку дигускуса!

— Тогда расскажите нам, как Вы смогли исправить зелье?

Я была удивлена, что мое зелье после той ошибки оказалось исправленным. Снова внимательно прочитала рецепт, но прозвенел звонок. Профессор ткнул палочкой в содержимое моего котла, которое сразу исчезло, попросил остальных отлить по капли своего зелья в пробирку, подписать на ней фамилию, имя и сдать на проверку. При этом на доске появилось домашнее задание.

Я стояла, не понимая, что делать. Один из Уизли помимо пробирки засовывал свою пожелтевшую плюющуюся субстанция в карман. Когда практически все студенты покинули кабинет, а я, выйдя из ступора, записала домашнее задание, запихала свои пакетики и баночки в облюбованный ящичек и наклеила на него листочек со своим именем, Снейп снова подошел и очень тихо произнес:

— В субботу, здесь, после занятий. У Вас будет возможность продемонстрировать мне, как приготовить это зелье десятью разными способами. И, надеюсь, что получу ответ на свой вопрос.

Я вышла из его кабинета вслед за остальными студентами, за ними же поспешила наверх из подземелий. Я не могла понять, что в последних словах зельевара было не так. А потом...

Он называл меня на Вы или мисс Полина, но никогда не звал по фамилии, хотя именно так обращался ко всем остальным. А последние слова были сказаны без усмешки, без издевки, как-то очень спокойно и даже по-Снейповски дружелюбно. Или не дружелюбно, а просто не враждебно. А еще я поняла, что не была против приготовить это зелье еще раз, его задание мне было интересно. Я хотела и сама разобраться во всем, найти ответ на его вопрос... Но еще больше хотела стать лучшей в зельях, доказать Снейпу, что я могу быть не только лучшей студенткой, но превзойти и его!