Мертвый Змей и Жизненные Неприятности

Но болото по-прежнему не желало поддаваться.

* * *

— Это по сути живое заклинание, — негромко объяснял профессор. — Что-то вроде элементалей из тех забавных книжек с магловским представлением о магии.

— Болотный элементаль? — поинтересовался Энтони Голдштейн.

— Да. По сути очень упрощенная и водная версия Адского Пламени.

— Учитывая, что Гнев Лета не столько самостоятельное явление, сколько продолжение создателя, достаточно ли найти Уизли и заставить приструнить свое творение? — с любопытством спросил Гарри.

— Нет, тут вполне самостоятельное... — Флитвик замолчал, подбирая эпитет, — существо. Вернее, почти существо.

— Тогда все довольное просто, — заметил сидхе. — Если оно существует и живое, то может умереть и перестать существовать. Живое всегда можно отправить на Пустоши.

Он поднял руку, продемонстрировал готовое сорваться с ладони изумрудное сияние смертельного проклятья.

— Может и сработать, — сказал Флитвик после минуты раздумья. — Авада пробивает все щиты и действует на все живое. А это сотворенное болото достаточно живое...

* * *

В конечно итоге организация устранения болота оказалась довольно простой — профессор Флитвик трансфигурировал крупный плот, на него загрузились он сам, Гарри, а также решившие посмотреть вблизи зрители. Плыть пожелала почти половина присутствовавших равенкловцев, но Гермиона указала на то, что плот все-таки не настолько велик и, совместно со старостами, провела отбор — по одному ученику от курса, не считая Гарри. Первокурсники и второкурсники при этом не плывут. В общем, семь человек на плот, как раз можно разместиться.

Флитвик поворчал, слегка увеличил плот, дождался, пока все на него взойдут, после чего плот двинулся к самому центру болота. На то, чтобы достигнуть цели, у плота ушло всего две минуты, после чего плот замер рядом с намеченным местом.

— Да, — кивнул сидхе смерти, осматривая болото сиянием, что заменяет сидхе глаза. — Центр живого — здесь. Держитесь крепче, может тряхнуть.

Несущий абсолютную гибель луч сорвался с его руки и ударил в воду. Мгновение ничего не происходило, но потом болото содрогнулось, умирая. И магия сидхе отправила то, что составляло жизнь успевшего разрастись на насколько коридоров ожившего заклинания, прямиком на Серые Пустоши. Разделенный натрое источник замка замер, когда уже напившееся его силы живое заклинание пошло "против потока". Замер и подвинулся, раскрывая прямой провал.

Понявший, что начало происходить, Гарри встрепенулся уже в тот момент, когда реальность начала поддаваться. Встрепенулся, охватил своей магией плот и отчаянно потянулся. Потянулся не к Хогвартсу, старательно заращивавшему открывшуюся в ткани мира зияющую рану. Нет, колдовской замок был слишком "далеко" сейчас, в этот момент падения. Сидхе потянулся в сторону от канала к Серым Пустошам, куда падало творение близнецов Уизли, падало, чтобы окончательно умереть и распасться. Но там же гибель ждала и сопровождавших его магов, поэтому он чуть ли не ломал свою природу, звавшую туда же. Сидхе тянулся и, спустя бесконечно долгий миг, реальность содрогнулась, чтобы принять форму кипящего хаоса, по которому сидхе полоснул своей силой, придавая хоть изменчивую, но относительную стабильность.

А потом, когда плот рухнул на заснеженную землю, Гарри взглянул в многоцветные небеса и начал ругаться, поминая всех известных ему из легенд фоморов поименно.

Пределы Зимы приняли новых гостей.

* * *

Изумрудная дымка выпущенной магии хлестала из Гарри во все стороны, обходя лишь замерших на месте равенкловцев.

— Думать достаточность, — сказал сидхе, после чего глубоко вздохнул, успокаиваясь и возвращаясь к почти человеческой речи. — Когда мы вернемся, я поймаю этих придурков...

— Думаю, убивать их все же не стоит, — заметил декан. — Я так понимаю, что-то пошло капитально не так. И, учитывая окружающий ландшафт...

— Это Пределы Зимы, — подтвердил его худшие подозрения сидхе. — По крайней мере, у меня получилось избежать Серых Пустошей. Мне-то оттуда один шаг, но вот вы бы не выжили. Там, скажем так, мертвоватенько.

— А отсюда выбираться не столь просто?

— Это не место моей силы, я не сидхе Зимы. Так что никаких коротких дорог. Во всяком случае, пока мы не Проход-Изменение-Преобразование до той поры, пока не пересечемся с кем-то из местных обитателей. Дальше нас могут и вывести. Если дойдем. В вашем случае ещё, если дойдете, оставаясь собой.

— И в какую нам сторону? — спросила Луна Лавгуд.

— В любую, маленькая пророчица. Они все ведут туда и не туда, куда нам нужно.

* * *

Бесконечные снега ложились под ноги вынужденных идти сквозь Пределы Зимы смертных. Поначалу им даже казалось, что это будет единственная преграда. Тот, кто заставлял реальность ложиться под ноги именно снегами таких заблуждений не испытывал. Просто потому что данное место-состояние в последнюю вечность-мгновенье никто не пропускал через себя, формируя из хаоса изменчивость. Достаточно для того, чтобы этот уголок Пределов Зимы в череде изменений породил что-то относительно живое, быстро ставшее вполне живым. Фэйри.

Поэтому когда нечто, лишенное и плоти и формы, больше похожее на снежную тучу, бросилось к ним, Гарри незамысловато полыхнул своей силой навстречу, пропуская тварь через себя, превращая бесформенность и хаотичность в пусть и изменчивую, но форму.

Сотканный из снега волк бросился на сидхе, получил закованным в перчатку из мертвой бронзы кулаком по голове, после чего рассыпался снежным хлопьями. Сидхе удовлетворенно взглянул на результаты работы, позволил перчатке раствориться, вновь становясь магией, из которой она была воплощена, после чего невозмутимо сделал шаг вперед, прямо на снег, который ещё мгновение назад был живым.

— Мелкий невоплощенный фейри. Надеюсь, мы не встретим ничего серьезнее.

* * *

Следующие полчаса-мгновенье-вечность новых фейри они не встретили.

— Насколько все плохо? — поинтересовался слегка успокоившийся декан.

Единственный "местный житель" на мгновение задумался.

— Усреднение, — сказал-прошептал-прогремел он. — Жизнь сейчас. Встреча опасности. Редкость, но величина.

— А если понятнее? И полнее?

Сидхе остановился, глубоко вздохнул и попытался сформулировать свои мысли более человеческим образом.

— Тир'на'Ног не похож на привычную вам реальность. Там, откуда мы пришли, пять миллиардов маглов судорожно цепляются за веру в то, что мир прост, понятен, познаваем, из-под кровати не может вылезти всякое, чтобы сожрать ребенка, в лесу встретишь волка, а не тролля и так далее. Даже поселения волшебников и магические леса более-менее стабильны. Вы должны уйти в реально странные и глубокие места, чтобы упорядоченность начала отступать и Тир'на'Ног стал проглядывать. Верхние, не вполне существующие, этажи Хогвартса с его разделенным натрое источником, глубины египетских пирамид, некоторые пещерные комплексы, сердца магических лесов... И пусть сейчас эта упорядоченность рассыпается, маглы ещё что-то держат. Вот только мы в том месте, где маглы реальность не держали никогда, в отторгнутых упорядоченным миром областях. Или, точнее, в тех областях изначального хаоса мира, которые маглы смогли разве что вытеснить их своего восприятия. Мы, сидхе, сделали эти области своими, но мы сами дети хаоса, а не порядка, поэтому мы Тир'на'Ног не упорядочили, а пропустили через себя и направили. Направили по-разному, да и то остались промежутки, карманы первобытного хаоса, дыры в ткани мироздания, откуда может выплыть все, что угодно. Места, где выжить могут лишь древние и опытные фоморы, да и они гибнут иногда в особо сильных всплесках.

— Под "направили по разному" ты имеешь ввиду Пределы Лета, Пределы Зимы и Серые Пустоши? — спросил Энтони Голдштейн, которому Гермиона, не раз видевшая Гарри в действии, уступила возможность быть представителем пятого курса.

— Да и нет. Пределы в каком-то смысле действительно хаос Тир'на'Ног, пропущенный через нас. И в то же время, хаос Тир'на'Ног, оставшийся внутри нас. Когда место и состояние суть одно, а реальность нужно направлять сквозь себя, подходящие термины подобрать сложно. Вам сейчас достаточно понять, что разница между внешним и внутренним тут зыбка, так что помимо опасности умереть, есть гораздо более страшная опасность перестать быть собой. Это место будет испытывать вас, и если тела я ещё защитить смогу, остальное вам придется хранить самим.

— Чем именно грозят Пределы Зимы? — поинтересовался Флитвик.

— Проще объяснить от противного. Пределы Лета это проекция хаоса на рост, рождение, буйство природы, весну, лето и тому подобные термины. И самое опасное — рождение орд мелких фейри, готовых выгрызать свое будущее зубами... Там бы вас сожрали мигом. Серые Пустоши наоборот, завершение пути, гибель, распад, разложение. И перерождение, как же без этого. Там сам мир вокруг медленно выпил бы вас. А вот Пределы Зимы это то, что между.

— То, что отделяет рождение от смерти. Испытание. Проверка права на жизнь, — понял профессор. — Проверка права дожить до весны, что отсеивает рожденных, оставляя лишь самые живучие особи...

— Зима, — просто сказал Гарри. — И это именно то место-состояние, которое дает вам хоть какой-то шанс уцелеть.

* * *

Когда две горы белого меха вынырнули из-под снега, вцепились в одоспешенные руки Гарри и повалили молодого сидхе на землю, профессор Флитвик поступил абсолютно правильно — развернулся и выставил самый мощный щит от физического воздействия, на который был способен. И был абсолютно прав, так как третий засадный хищник решил напасть именно с тыла, врезался в щит и отскочил обиженным воплем.

Меж тем раздраженный сидхе, окутался изумрудным сиянием и поднялся. Поднялся, попросту игнорируя пытающуюся придавить его плоть тварей. Поднялся в облаке праха, в который они рассыпались. Поднялся и ударил смертельным проклятьем, оправляя третьего хищник на Пустоши. После чего повернул голову к отскочившим-таки тварям, судорожно пытавшимся затянуть помертвевшие раны. Сидке вздохнул и отправил пару выглядевших как гибрид барса и гиены тварей следом за их товаркой.

— Раздражение, — скривился сидхе, сверкнув изумрудным сиянием глаз. — Но место перспективное, можно попробовать разорвать-прекратить-продвинуться.

Он сконцентрировался и шагнул вперед, в арку, образованную двумя деревьями, одно из которых было живым, а второе мертвым, поваленным бурей. И Пределы Зимы на мгновение отступили, тропа из праха, бронзы и мерцающих изумрудов легла под ноги и была готова повести сидхе дальше.

— За мной, — бросил он и побежал вперед, проламывая реальность своей силой и своим телом, прокладывая путь для волшебников.

И те вступили на тропу.

* * *

— Кажется, до жилых мест мы дошли, — обрадованно сказала третьекурсница Абигейл, с вершины холма обозревая массивные кристаллические стены, возвышающиеся на соседнем холме.

— Мисс Хьюит, я бы не торопился, — сказал профессор, настороженно глядя на явно помрачневшего сидхе.

— Почему? Перед нами явно строение, значит, кто-то его построил. И этот кто-то скорее всего рядом. То есть мы добрались до одного из Домов Сидхе. Или тут враждебный клан и тут нам не помогут?

— Дом не враждебный, — вздохнул Гарри. — Сидхе смерти вообще ни с кем не враждуют, да и конфликт среди сидхе — вещь для людей выглядящая причудливо, да и не затрагивающая детей, нас и без того мало. Так что сидхе тут есть, и они смогут вывести нас. Вот только это похоже на замок сидхе из легенд? С магией, чудесами, вещами вроде ледяных водопадов и прочими красотами? Нет. Потому что это не Дом сидхе, это исключительно утилитарное сооружение. И сидхе тут исключительно для того, чтобы подавить лезущее отсюда. Или, если не получится, развоплотиться и предупредить остальных. Это фоморова крепость фоморова провала!

— Насколько все плохо? — спросил сжимающий палочку в устающей уже руке декан.

— Настолько, что мне хочется не рисковать, а развернуться и отправиться в любом другом направлении. Вот только может не помочь, потому что сегодня кто-то из нас явно почувствовал себя героем и напряженно думал об испытаниях...

Глава 15. Крепость.

Холод. Пронизывающий до костей холод и шквальный ветер — вот что ожидало волшебников под стенами крепости сидхе Зимы. Холод, который мгновенно вымывал даже сильнейшие согревающие чары, которые мог из себя выдавить замерзающий вместе с учениками декан Равенкло. Единственное, почему они ещё держались — невысокая фигурка в доспехах, от которой хлестала во все стороны чистейшая смерть. Смерть, перед которой холод чуть-чуть, но отступал.

Шедший впереди сидхе приостановился и послал в стену крепости волну распада и гибели. Поток магии угас, так и не достигнув кристаллов, но судя по тому, как взвыл и утих ветер, их заметили.

Несколько минут ничего не происходило, но потом монолитная стена крепости подернулась дымкой и, через мгновение, в ней уже красовались ворота, выглядя при этом так, будто все время были здесь.

— Нас заметили, — констатировал профессор Флитвик.

— На нас среагировали, — поправил сидхе. — Заметили нас существенно раньше, задолго до того, как мы подошли к стенам. Скорее всего, заметили ещё в тот момент, когда мы появились.

Он неспешно подошел к воротам, оглядел их, после чего сделал несколько шагов в сторону от центра и надавил на кристальную поверхность. Едва заметная дверца послушно распахнулась. Сидхе покачал головой, сделал несколько шагов вперед, после чего подвинулся в сторону, все так же удерживая дверь открытой для волшебников.

* * *

Девушка, почти девочка, сидящая прямо на ступенях поднимающейся к вершине внутренней стены лестнице выглядела вполне обычно. Обычная очень юная девушка в легком платьице. Это легкое платье посреди заснеженной местности даже не было чем-то необычным по меркам волшебников — согревающие чары решали проблему слишком легкой одежды быстро и эффективно. Даже юный возраст девушки, сидящей посреди крепости, которую, по словам Гарри, можно было считать постоянно находящейся под угрозой осады, иллюзию не выдавал. Нет, иллюзию выдавали глаза. Самые обычные человеческие глаза в глазницах, которые должно было занимать холодное сапфировое сияние.

Что ни говори, глупцами равенкловцы не были. Самоубийственными гордецами, впрочем, тоже, именно поэтому они склонились в глубоких поклонах перед той, кто соблаговолила хотя бы попробовать замаскироваться под человека для того, чтобы её незваным гостям было комфортнее.

— Вежливость смертных, — прошелестел голос, почему-то ощущающийся слегка удивленным. — Понимание... — потом, видно сида напряглась и, постаралась сказать почти человеческими словами, не пронизывающими подобно ледяным ветрам, не забирающими поземкой под мантию. — Ребенок, зачем ты и твои спутники здесь?

— Я вел их к населенным местам, но кто-то слишком много думал о приключениях. Так что к населенным местам мы вышли, но это несколько неожиданные места.