Смерть хлестала из потерявшего над собой контроль живого источника. Смерть, которую Флер сейчас не могла, да и не хотела остановить. Она брела по умирающему саду, почти не обращая внимания на происходящее. Если бы кто-то из вторженцев бы ещё жив, он бы мог взять её голыми руками. Примерно на секунду, конечно, так как рассыпался бы в прах, стоило только подойти ближе или обратить на себя внимание сиды громким звуком.

Тем не менее, что-то настолько самонадеянное, чтобы привлечь внимание сиды нашлось — раздраженное шипение, переходящее в рык, вышло не просто громким, а оглушительным. Поднявшая глаза от земли Флер неожиданно обнаружила перед собой истлевшую стену, из-за которой на неё смотрела драконица, расправившая крылья во весь размах. Валийской зеленой явно было страшно. Что ж, иногда звери бывают умнее людей. Или у них просто лучше работают инстинкты, которые буквально вопили драконице — это идет смерть. Та самая, неотразимая и неостановимая, как та, которая недавно забрала её стылую кладку.

— Искорка, — выдохнула вейла, но добилась в ответ не опознания со стороны питомицы, а ещё один раунд испуганного рыка, буквально говорящего "не подходи, Смерть!"

Флер замерла, обхватила себя руками, будто подсознательно считая, что это поможет удержать хлещущую сквозь неё в мир силу. Удержать не помогло, но немного, совсем немного помогло успокоиться. И постепенно бурлящая вокруг смерть начала утихать. Нет, она ещё спокойно текла сквозь девушку, она связывала её с Тир'на'Ног, пусть и совсем не со знакомым её аспектом, но хотя бы все вокруг перестало отмирать.

Прошло несколько минут, и драконица постепенно успокоилась. Флер уселась на более-менее ровный участок дыры в стене, предварительно стряхнув с неё прах. Как ни странно, доспех, подобный тому, который она однажды видела на до крайности разъяренной прабабушке, гнулся легко, будто был сделан не из воплощенной в виде металла магии, а из обычной ткани.

— Ох, Искорка... У меня ведь тоже никого не осталось. Отец был волшебником, сестра слишком молода, чтобы самостоятельно вернуться с Серых Пустошей. А мать... Не знаю, чем её достали, но если бы она могла, она бы вернулась. Никого больше нет. Как твоих драконят, — вздохнула сида. — И что теперь делать.

Драконица нервно выдохнула небольшой язык пламени, наложенные на здание, рядом с которым та решила повстречать хозяйку, заклинания попытались потушить огонь, но явно не справлялись. Флер машинально потянулась и пламя умерло.

— Жечь... Что ж, это вариант. Хуже от него точно не будет. Значит, буду жечь виновных...

Юная сида встала и запрыгнула на спину ошарашенной драконице.

— Полетели, Искорка.

* * *

— Интерес противостояния... — пропело пламя.

— Возможность, — согласилась стужа.

— Победа гибели, — ответил собеседник.

— Очевидность. Вопрос длительности сопротивления, — заметила стужа.

— Против Дочери Хаоса? Незначительность.

— Вопрос не срока. Хватит ли на успокоение?

Сидхе Лета задумался. Действительно, когда сражаться с ней будет некому, успокоится ли девочка? Или дочерям Дома Серебряного рассвета придется вмешиваться и успокаивать шагнувшую в Смерть родственницу.

* * *

Теоретически полет на драконе это не сама умная идея хотя бы из соображений Статуса Секретности. Дочь Себастьяна Делакура, чиновника Министерства Магии Франции должна была бы это знать. На практике же Флер было плевать. И тот факт, что она создает массивную головную боль для обливиаторов, не волновал её совершенно. Стоит отметить, что и самих обливиаторов предстоящая головная боль волновала мало, потому что у них прямо в уютно разместившемся в паре десятков миль от Парижа здании министерства агрессивно перебрасывались боевыми заклинаниями авроры.

Идея радикально устранять политических противников, пришедшая с ушедшими от английского переворота новыми коллегами была некоторыми радикалами принята на ура. Остальные молчаливо не возражали, а кое-кто из симпатизирующих даже позаботился, чтобы за следящими артефактами сидели лояльные делу света личности. В конце концов, это же так логично, посадить свежих стажеров заниматься важным, но не критическим делом под присмотром парочки наставников. Больше не нужно, ведь это не зеленые новички, а английские коллеги, у них свои следящие артефакты были, так что с французскими аналогами разберутся без труда. Что ж, нападение на поместье видного политика удалось "не заметить". А вот когда взвыли ещё более старые артефакты, возвещающие прорыв из "Земли Фей" и вообще чуть ли не локальный Армагеддон, пришествие смерти, гнев богов и вообще "всякую чертовщину", как опознался сигнал одного из предметов, заколдованных веке этак в тринадцатом, но до сих пор по уставу поддерживаемом в условно рабочем состоянии, пусть и лежащем в кладовке, с ног на голову встали все. И вот тут дежурная фраза "ничего не происходит" от англичан и парочки присматривающих за ними коллег оказалась поставлена под сомнение, после чего открытая ложь была распознана быстро.

Кто кинул первое заклинание, сказать сложно, скорее всего, не выдержали нервы у кого-то из англичан, французы ответили. Так гражданская война, столь привычная уже волшебникам Англии, пришла в соседнюю страну, а то, что должно было быть тихим устранением видного политика противоположной стороны перед критически важным голосованием, превратилось в открытый мятеж.

За пределы помещений аврората бой выбрался довольно быстро, хотя бы потому, что использовать стены как укрытие гораздо удобнее, чем столы. Ответом же на эту разумную мысль некоторых любителей действовать аккуратно стали стенобитные заклинания.

Большая часть сотрудников Министерства от такого события посреди рабочего дня начали разбегаться. Меньшая попряталась по углам. Битва ни на тех, ни на других внимания не обратила, разве что затянула в себя несколько новых участников с обеих сторон.

На то, чтобы разрастись за пределы здания, в стенах которого теперь зияло несколько дыр, битве понадобилось почти полчаса. Тем не менее, антиапарационный барьер ещё держался, заранее сломать его никто не додумался. А потому организованное отступление было невозможно ни для той, ни для другой стороны.

Поэтому битва ещё продолжалась к тому моменту, когда с небес спикировал дракон с наездницей на длинной шее.

* * *

Чудом оказалось, что Флер опознали — девушка была не самой частой гостьей в здании, да и выглядела она не самым привычным образом — изумрудное сияние в глазницах, доспех вместо мантии или платья, искаженное от ярости выражение лица. Хотя возможно опознали направление, с которого она прилетела, да драконицу — ввоз её во Францию сопровождался горой документов и встречей с доброй дюжиной чиновников сразу нескольких департаментов, так что опознать зверя могли.

Как бы то ни было, кто-то Флер опознал, сообразил воспользоваться сонорусом и заорал в сторону пикирующей драконицы.

— Делакур, виновные — там! — указал он рукой палочкой.

В ответ ему тут же прилетела бомбарда, от которой пришлось закрываться, но самое важное неизвестный работник министерства добился, траектория, по которой происходило пикирование, чуть-чуть изменилась, а его товарищи обратили внимание, что в небе что-то происходит. Поэтому когда закованная в перчатку рука опустилась к самой драконьей пасти, а клокочущее в ней пламя смешалось с чистой гибелью и рвануло вперед, сжигая стены и баррикады, возведенные мятежными аврорами и их друзьями из-за канала, пытающиеся восстановить контроль над зданием и победить мятеж авроры и чиновники успели отхлынуть в стороны.

И чистейшее уничтожение ударило по позициям светлых. Среди них оказалась достаточно догадливая личность для того, чтобы пустить встречный пал Адским пламенем, но это спасло всех от моментальной гибели, но не решило проблему. И тогда авроры ударили тем же заклинанием во все стороны, выжигая министерство заодно с антиапарационными барьерами. Некоторые погибли, зажатые между адским пламенем, адским пламенем и напоенным смертью драконьим огнем, остальные сумели апарировать прочь.

Формально руины поля боя остались за силами, организовавшимися против светлого переворота. И сейчас чиновники министерства судорожно совещались, выбирая смертника, который пойдет разговаривать с неспешно спускающейся с драконьей шеи хрупкой фигуркой, пропитывающей окружающее пространство явственно ощущающимися болью, яростью и окончательной гибелью.

Глава 20. Пепел и искры.

О том, что во Франции Статус Секретности немножко рухнул, в Хогвартсе узнали довольно быстро. О том, что там началась фактически гражданская война — тоже. Впрочем разбежвшихся на каникулы учеников это затронуло слабо. Зато учителя, на время освободившиеся от незримого гнета наличия учеников, получили тему, которую нельзя было не обсуждать.

— О чем они за Ла-Маншем только думают! Разнесенное Министерство, полет на драконе через пол страны! Я знала, что от этой Делакур хорошего ждать нельзя ещё когда она стала чемпионом, но не столь массивное нарушение Статуса же! — возмущалась декан Гриффиндора, ходя кругами по директорскому кабинету. — Это катастрофа!

Ответом ей послужил усталый взгляд директора.

— Какого Статуса, Минерва? Того, который последние полвека держится на одном Обливиэйте, удаче и соплях, спасибо фотоаппаратам? Как только у маглов получится совместить фотоаппарат с этой их попыткой повторить сквозное зеркало, как там она называется, переносной телефон, кажется, даже об удаче и соплях придется забыть. Это если сидхе все соберутся и уйдут назад, под Холмы. Но ведь они не уйдут, им стало интересно. Да, пока им чаще интересно у магов, на сокрытой от маглов части мира, но ведь и там они появляются. И остановить их никак не выйдет. Статус от их выходок не рухнул только от того, что они своим присутствием всю хрупкую машинерию маглов ломают как Хогвартс. Ну не предназначены творения маглов выживать, когда пространство танцует чечётку, а время идет вбок. С полетами вейлы на драконе то же самое. Либо она все магией зафонила так, что у маглов все их фотоаппараты поломались, либо, рухнул Статус и рухнул. Значит, держался уже только на соплях, даже обливиэйты не помогали.

— Будет хаос и война, Северус, — вздохнул женщина.

— В первую очередь будет попытка войны, — возразил директор. — Вот ты дочь священника, помнишь свое детство ещё? Смог бы твой отец поднять толпу и повести за собой на волшебников? И знал бы он, что с этой толпой делать? Да, маглы существа опасные, но вся их антимагичность массовая и только. Им нужна толпа, им нужен предводитель, который эту антимагичность сможет сконцентрировать и направить на подавление волшебства, иначе толпа только детям и опасна. Так что подобных толп на первых порах будет немного. А ещё они будут "интересными". Но знаешь, мне их участников совершенно не жаль.

— Интересными для сидхе?

— А для кого ещё? Более того, учитывая, что волшебники особо Статус Секретности нарушать не собираются, если не учитывать дурацких шуток, толпы в основном и будут сталкиваться с сидхе. С предсказуемым результатом, ибо антимагия антимагией, но подавить живой источник толпой сколь угодно большого размера задача для маглов невероятная.

— Это будет бойня...

— Да. Но каждое столкновение будет бойней, которую погибшие в ней маглы сами выбрали. Они всегда могли не идти никого линчевать и сжигать. В любом случае, пусть о вселенских вопросах у Темного Лорда голова болит, я буду сидеть тут, в Хогвартсе. По крайней мере, он не требует от меня ничего, кроме директорства и периодической варки зелий.

— Если то, что я вычитала, верно, у них мир будет под ногами расползаться гнилой соломой, Северус. И это ещё если новый Век Чудес не перетряхнет континенты. А это тоже нельзя исключать, пример Атлантиды показателен.

— Да, мир будет расползаться у них под ногами. И любые попытки волшебников использовать магию, достаточно могущественную для того, чтобы пусть временно, но заставить сидхе остановиться, будут заставлять упорядоченное маглами разрушаться ничуть не слабее, чем просто присутствие Детей Хаоса. Так что делать что-либо не очень полезно, только ещё сильнее сидхе заинтересуем.

— Но не можем же мы ничего не делать!

Ответом ей послужил удивленный взгляд.

— Это почему? Мы — учителя, Минерва. Наша зона ответственности — дети. Не взрослые волшебники. Не магические существа. Не сидхе, хотя за них, боюсь, не в ответе никто. И не маглы. Наша зона ответственности — дети. Дамблдор вот сидел на двух креслах, был директором и играл в политику. Хмури — тоже. Ничем хорошим это для обоих не закончилось. В общем, мы позаботимся о детях, а остальные сами разберутся. Нет, если ты хочешь идти спасать маглов, то вперед. Только доработай этот год и из Хогвартса уволься летом, чтобы мне не пришлось посреди года искать замену.

* * *

После того, как каникулы закончились, ученики начали возвращаться в Хогвартс. Просто потому, что хотя все бегали подобно безголовым цыплятам в результате самого массивного прорыва Статуса Секретности в истории, он же по совместительству первый, который не удалось заткнуть, образования никто не отменял. Заткнуть же дыру в Статусе не удалось так как, во-первых, французские обливиаторы были слишком заняты выживанием, а во-вторых, как выяснилось, в районе действий отметились несколько любопытных сидхе, а кадры полета девушки на драконе через пол Франции попали в газеты. Нет, имя девушки установить не удалось, даже внешность определялась маглами довольно расплывчато, зато дракона запомнили во всей красе. В совокупности со сражением в Министерстве Магии, это означало, что в первый же день после тех печальных событий, обливиэйтить пришлось бы треть населения страны. Сейчас же новости давно выбрались за пределы Франции и правительства как маглов так и волшебников разных стран судорожно пытались выработать хоть какую-то стратегию поведения.

Некоторые пытались обвинить в произошедшем Флер, но дальше разговоров пока не пошло — потому что, во-первых, все признавали, что требовать от потерявшей семью девушки адекватности сразу после трагедии — это немного чрезмерно, во-вторых, она все ещё "дышала" чистейшей смертью, щедро выплескивая её вокруг. А в-третьих, вмешались дальние родственники девушки. Представительницы Дома Серебряного Рассвета невзначай напомнили, что они, конечно, сидхе Лета, так что в целом более терпеливы к смертным, они давно обитают в упорядоченной части реальности, так что общаться с ними можно почти по-человечески и вообще они являются привычной частью мира, но они все равно сидхе. И если надо, они могут быть не только прекрасными, но и непонятными, жуткими, и очень-очень смертоносными. В конце концов, Гнев Лета, пляшущий в изящных ладонях смертельно разозленной вейлы не сильно безопаснее Пламени Небытия сидхе Смерти.

Ну и в четвертых, разбрасываться обвинениями было откровенно поздно.

* * *

Вернувшиеся в Хогвартс маглорожденные принесли с собой новости из магловского общества. Новости были довольно странными и крайне разнообразными. Единственное, что можно было сказать точно — маглы толком не понимали, что происходит. Похоже, столетия Статуса Секретности и усилия, прилагаемые к его поддержанию, заставили сохранившиеся воспоминания о времени до Статуса превратиться во всего лишь детские сказки, в которые все равно никто не верит. Во всяком случае, вопли "Волшебники!" звучали ничуть не чаще, чем "Инопланетяне!". Политики делали некоторые осторожные заявления, но им тут же возражала оппозиция. Священники вещали со ступеней храмов, но представители других конфессий тут же принимались опровергать. В любом случае, проблема росла и угасать совершенно не собиралась, причем становилось ясно, что к прежнему Статусу Секретности возврата нет — обливиэйт придется накладывать целыми странами.