Телепатический удар (книга I)

"Не означает ли это, что я права в выводах? — подумала я, протягивая Умину руку. — Не хотел ли он дать понять, что согласен к сотрудничеству даже в обход распоряжений Кентилио? Или всего лишь пытался быть учтивым?"

Мило распрощавшись с кентавропегасом, направилась к очередному порталу, открывшемуся по случаю моего прилёта. Пиит шёл следом, однако я успела заметить, как он чуть задержался, вглядываясь в телепорт. Наверняка отдавал распоряжение по поводу кентавропегасов, но я не стала акцентировать на этом внимание.

Заседание ещё не началось — мэры в нервозной обстановке ожидали моего прихода. Я отметила, что их набралось едва ли две трети от стандартного количества — и то, по-моему, многие появились лишь после срочного извещения о моём прибытии. Чудесно работаем, ничего не скажешь... Появление сопровождающих зариосцев обстановку, как я и предполагала, далеко не разрядило.

Выслушав не слишком впечатляющую повестку дня, я раздумывала о том, оставаться ли до конца, или найти предлог для отлёта... А также, сообщать ли о своём недовольстве, или пока промолчать — мой визит сам по себе достаточное основание для беспокойства и всевозможных проверок внутренней деятельности...

Однако какой-то умник вздумал дать мне слово — послушаем, так сказать, для чего сюда заявилась леди Луэлин. Пришлось выразить удивление, что в повестке дня не имеется пункта об уделении особого внимания участившимся крупномасштабным финансовым авантюрам. Зато, произнеся экспромтную речь, приняла решение не засиживаться, и во время первого же перерыва как можно более незаметно удалилась — лишь поинтересовалась у Пиита, почему Президент до сих пор не появился. Но вразумительного ответа не услышала...

Дома меня ждала неожиданность: в приёмной обнаружился Пеннеур Киллатий, владелец уникального коитового кристалла, огромнейшего носителя всевозможных информаций, не более пяти дюймов диаметром. Дежурство Дмитрия ещё не окончилось, и, желая увидеть его не меньше, чем выяснить, что понадобилось от меня одному из самых богатых гуманоидов созвездия Лебедя, я приказала охраннику проводить визитёра. Впрочем, сегодня у меня нет приёмных часов, разве что по неотложным вопросам, посему это было скорее жестом доброй воли.

Пеннеур, худой и высокий, давно уже немолодой, походил на какого-то старинного лорда. Он ходил с золотистой тросточкой, используя её скорее как часть имиджа, нежели по прямому назначению, любил головные уборы вроде шляп и удлиненные пиджаки, сюртуки, куртжаки и всевозможные их вариации, преимущественно светлых оттеков.

Вот и сейчас он был в белом длиннополом брючном костюме, изукрашенном золотой вязью. Тросточку любезно отдал охране на входе, равно как и шляпу.

В лице его, абсолютно лишённом растительности, в подрагивающем клапане, заменяющем человеческий нос, в круглых жёлтых глазах почудилась некоторая тревога и не свойственная представителям этой расы, едва уловимая нервозность.

Мне ужасно хотелось оставить Дмитрия с нами, но Пеннеур слегка повернул голову, скользнув по охраннику взглядом галактоида, привыкшего, что его пожелания исполняются с полужеста. Взгляд явно свидетельствовал о том, что Киллатий хочет поговорить со мной наедине. Не без внутреннего сожаления я кивнула, разрешая Дмитрию удалиться.

— Извините, что пришёл без записи и предупреждения, леди Луэлин... — начал собеседник, сделав лёгкий церемонный поклон, прежде чем опуститься в кресло. Я внимательно взглянула на него.

— Вероятно, вы хотите поведать нечто очень срочное и важное, — откликнулась. Он кивнул:

— Да. Я счёл необходимым сообщить это вам... Сегодня утром я получил... уже второе за последние недели предложение... продать коитовый кристалл, единственный в своём роде уникальный носитель, который имеется в моей частной коллекции...

Я кивнула, показывая, что осведомлена о кристалле и, возможно, даже о предложении. Пеннеур слегка хлопнул носовым клапаном, после продолжил:

— Очень щедрое предложение, леди Луэлин, надо признаться, оно заставило меня заколебаться. Но... дело в том, что, если вы знаете, около двухсот лет назад я выкупил кристалл в Турральском Хранилище, и основным условием сделки было... не продавать его никому. В случае, если я пожелаю с ним расстаться — вернуть в Хранилище. Самое главное — не продавать дремлянам ни при каких условиях. Интересно, что в тот момент директором хранилища был тоже дремлянин. Не знаю, меня этот вопрос мало волновал, но сейчас руководство там сменилось, и уж не представляю, какие у них взгляды на кристалл и прежние условия, только...

Пеннеур развёл руки. Я задумчиво кивнула:

— Есть ещё один момент. Кто-то пытался заплатить одному учёному за то, чтобы восстановить запорченную информацию, и после отказа этот учёный погиб. Я всё больше и больше склоняюсь к мысли, что не просто так.

— Не хотелось бы нарушать условия сделки, ваше величество, так же как и не хотелось бы расставаться с самым ценным экземпляром моей коллекции. А учитывая последние события и дремлянские волнения... я счёл необходимым поставить вас в известность о том, что происходит. Не знаю, какая взаимосвязь у дремлян с кристаллом, для кого он так важен и чем это может грозить ООССу.

— Благодарю вас, — мягко улыбнулась я. — Это очень важная информация. Я не забуду о вашей преданности...

— Счастлив быть полезным самой прекрасной королеве за всю историю ООССа, — приподнял он несуществующую шляпу в обходительном жесте. Я кивнула, после добавила:

— И ещё... будьте осторожны. Знаете что... у меня есть предложение. Вы можете оставить кристалл в Королевской Резиденции на некоторое время.

Многие считают Пеннеура Киллатия образцом стильности, однако, как на мой вкус, при всей выверенности движений он несколько переигрывал. Возможно, это я настолько не люблю манерности, что гораздо приятнее видеть естественные проявления, чем любые самые идеально отыгранные стили. Всем своим маскам и ролям, при всём их многообразии, я всегда старалась придавать естественный вид. Впрочем, нужно отдать должное, Пеннеура узнавали и даже в некотором роде почитали на большинстве планет ООССа.

Однако сейчас он всерьёз заинтересовался моим предложением. Даже на какие-то мгновения забыл о своём образе, задумавшись. Я не стала торопить его, чтобы не спугнуть, ибо обнаружила, что очень хотелось бы, впервые за неизвестно сколько лет, заполучить этот вожделенный носитель в свой замок.

— Хорошо, вижу, вам нужно подумать, — произнесла, делая едва уловимый жест в сторону гиперкома, и он тот час понял, что настало время прощаться. — Не стану влиять на ваше решение, однако помните, что вы всегда можете привезти кристалл сюда и так же в любой момент забрать. Если вдруг покажется, что обстановка становится напряжённой или опасной... моё предложение останется в силе.

— Благодарю, ваше величество, что приняли и выслушали, — ответил он поднимаясь.

Чуть подумав, я связалась с Юуаарой и передала ей информацию, а также приказала не упускать из виду Пеннеура.

Вечером я все оставшиеся силы потратила на то, чтобы не пойти вновь к фонтанчику, потому что это было бы уже слишком, — но зато битых два часа гуляла по замку, тщетно надеясь встретить Дмитрия где-нибудь в ином месте.

Вследствие этого спать легла с чувством глубочайшего неудовлетворения, и, вероятно, следствием этого же явилось решение перевести Дмитрия в личную охрану — под видом того, что из-за нестабильного положения в ООССе было решено увеличить штат личных телохранителей высокопоставленных персон.

Прослушала все имеющиеся сведения о его работе, но оказалось, что у Дили была его первая практика телохранителя, а до этого он побывал в одной экспедиции, а ещё раньше то учился, то пытался как-нибудь подзаработать, то вообще нигде не числился. Это, конечно, не было плюсом с точки зрения королевы. Но решение созрело, и приняло такую стадию, при которой ум ещё колеблется и сомневается, но сердце уже знает, как поступит...

Меня смущал только один вопрос: среди личных телохранителей королевы самым низким чином является сержантский.

Тут хочу напомнить, что в нашем Флоте ООССа такие основные звания: солдат — рядовой и авенант (единственный чин, который разрешается проскакивать при повышении, присваивающийся обычно выпускникам ВУЗов с военным уклоном); сержант, дуэнан, сектитэнтэн, генерал, рорадар, адмирал. Дуэнан и сектитэнтэн относятся к младшему офицерскому составу, генерал и рорадар — к старшему, к высшему же командующий — флотилией или частью — а также адмирал Флота.

Дополнительные звания могут варьироваться применительно к тем или иным расам, однако непосредственно в моей Флотилии промежуточных практически не имеется. А защита моего величества, либо кого-то из Илберов Совета, кстати, зачастую награждается не только орденами и медалями, но и повышением...

В общем, подумала я, следить за всем этим — проблемы военных. Я решила взять его в свою стражу, а они пусть думают, оставлять ли его солдатом, или повысить до сержанта.

В конце концов, удостоиться доверия королевы — уже почти подвиг, усмехнулась я про себя. Какая-то подобная шутка ходила среди охраны...

Поэтому на следующий день я вызвала Дмитрия в кабинет и сообщила:

— Хочу предложить вам перейти в мою личную охрану.

— Чем заслужил подобную честь, мэм? — поинтересовался он, остановившись на положенном расстоянии перед столом.

— Тем, что вызываете у меня доверие. Что вы на это скажете? — очень хотелось снова усадить его в липокресло и пообщаться, но в данной ситуации это выглядело не совсем уместным.

— А не кажется ли вам, что надёжнее было бы приблизить к себе того, чьи физические возможности вы лично перепроверили?

Он ревнует! Все драссы мира (как говорят мои враги-дремляне), он же ревнует!

Я едва не расцвела счастьем, но на лице моём осталось всё то же королевское выражение.

— Вы хотите, чтоб я перепроверила и ваши? — прохладно поинтересовалась я. Он бросил на меня взгляд, и я продолжила: — А авенант Глен Ди владеет редкой борьбой моттил, и мне любопытно было испытать её в деле. Безусловно, я могу пригласить к себе любого самого сильного учителя, но никогда не задавалась подобной целью...

"Луэлин, ты начинаешь оправдываться!" — остановила себя и вслух произнесла:

— Но не вижу причин, по которым королева должна объяснять вам свои поступки, и поэтому спрашиваю последний раз, согласны вы, или нет.

— Как прикажете, мэм, — ответил он несколько холодно. Во мне вспыхнуло желание рассердиться, выставить его за двери — или вообще из замка! Но вместе с этим я осознавала, что не могу отказаться от мысли оставить его в личной охране, чтобы видеться как можно чаще...

Поскольку вчера я потратила на то, чтобы не пойти к фонтанчику, больше времени и сил, чем в момент удара о ядовитый астероид, сегодня на борьбу их явно не доставало.

По-моему, Дмитрий был несколько удивлён, что с моей стороны не последовало никаких реплик в ответ... Он продолжил исполнять обязанности, а я отдала приказ о переводе.

Вечером, мучаясь как поступить — поскольку пойти в межэтажную рекреацию после сегодняшнего разговора было бы неуважением к себе, а не пойти смотрелось бы полным равнодушием к нему — я зашла в ОКЦ. "Вероятно, — твердила я себе, — нужно, чтобы он думал, будто безразличен мне, и так будет лучше для всех".

Но я могла твердить что угодно — душа и сердце протестовали против убийства того светлого и живого, что незримо зародилось и росло между нами, и я не в состоянии была выкинуть Дмитрия из головы.

В ОКЦ я тщетно выискивала его на экранах и гип-площадках, и не найдя, приказала поднять учебную боевую тревогу — ничего умнее в голову не пришло, и действие это я мотивировала тем, что вскоре вполне может начаться война, а я хочу быть уверена в своём окружении.

Дмитрий выбежал из отведённых ему комнат, и я почти вздохнула с облегчением — больше всего я боялась, что он куда-нибудь улетел!

Непредупреждённый адмирал тоже примчался, невероятно быстро орудуя восьмью ногами, и я даже подивилась, как это он в них ориентируется и не заплетается... Вскорости к нам присоединился Гридар Гринг, участвующий во всех подобных мероприятиях как глава центра охранных изысканий.

Потом мы вместе обошли локальные точки сбора, отпуская их по очереди, и я уж постаралась сделать так, чтобы та, где находился Дмитрий Осб, оказалась последней.

Кстати, как я узнала чуть позже, военные таки учли, что в моей охране нет простых солдат, и решили присвоить Дмитрию сержантский чин.

Дэльвик и Гридар отправились обратно в ОКЦ, получить полный отчет о готовности замка, я же сочла, что пересланная потом копия вполне меня удовлетворит.

Дмитрия задержал один из Помощников, сообщив ему, что с завтрашнего дня из-за смены обязанностей и место сбора у него будет иное.

— Полагаю, найти и защищать Королеву? — улыбнулась я, подходя. Они поклонились мне, и я сказала "Вы свободны" специально так, чтобы Помощник оставил нас, а Дмитрий не совсем разобрался, относились ли данные слова и к нему.

— Мэм? — осведомился он.

— Да? — я сделала вид, что восприняла это как обращение.

Сейчас, как и положено после тревоги, ОКЦ перепроверяет все настройки — и охране не до того, чтобы следить за кем бы то ни было... Так хотелось перекинуться с Дмитрием хоть несколькими словами, к тому же не волнуясь о подслушивании...

— Могу я... — начал Дмитрий, и сердце моё упало в пятки: ну вот, сейчас спросит: "Могу я идти?", и всё! И что ему на это ответить? Как задержать?

Но он спросил другое:

— Могу я позволить себе вольность узнать о причинах вашей заинтересованности во мне?

— Не вы ли сами их уже охарактеризовывали?

Мы были последними, кто остался на месте сбора, и поэтому я сделала едва уловимое движение к выходу. Дмитрий последовал за мной, но я успела словить всё тот же огонь в его глазах:

— Я тогда не знал, что подобного отношения удостаиваются все новые охранники вашего величества.

— А теперь знаете?

Он промолчал, и я холодно продолжила:

— Тогда зачем же задаёте свои вопросы?

На этот раз в его взгляде проступила не столько насмешка, как нечто совершенно иное.

"Я не собираюсь больше оправдываться, дорогой. Хватит и того, что ты со мной вытворяешь!"

— Вероятно, надеялся ошибиться в подобном суждении о легендарной королеве, — ответил он с вернувшейся в глаза усмешкой. Это очень задело меня.

— Надеялись из личных побуждений, или дабы сохранить непогрешимым идеал? — тем не менее спокойно, с тенью улыбки, осведомилась я. Дмитрий, похоже, на секунду ощутил, что попался в ловушку, но тут же ответил:

— Вероятно, заботой охранника больше является непогрешимость идеала, нежели личные побуждения.

Когда мы вышли из помещения, я намеренно пошла в сторону, противоположную межэтажному парку, чтобы не зацикливаться на скользящем фонтанчике, тем более, что мы были далеко от него. А потом свернула к первой попавшейся внутренней непросматриваемой рекреации, как бы совершенно не задумываясь об этом, и в душе похвалила себя за то, что имею привычку часто уделять внимание всем приближённым, даже тем, с кем меньше всего хочется поддерживать отношения. Это тоже одно из моих правил общения с окружающими.