Минимально необходимое воздействие-4

— Идея простая, значительно уменьшить количество транзисторов на один двоичный разряд.

— Значительно, это насколько?

— В восемь раз, один транзистор на один бит.

— Неужели вы нашли способ радикально уменьшить время записи на подзатворную память? Но там же ещё и количество циклов стирания информации ограничено.

— Речь не о подзатворной памяти. И я забыл добавить, что кроме транзистора понадобится ещё и конденсатор.

— А-а, — разочаровано протянул Красилов, — динамическая память, но у неё же быстродействие никакое. Да и других проблем хватает, мало того, что конденсатор сам по себе разряжается, так и при чтении единицы происходит частичный разряд, а нуля — заряд.

— Да, идея не новая, но наши технологии вышли на такой уровень, что быстродействие становится приемлемым. Я прикинул, при определённом размере компонентов можно добиться сотен мегагерц. Не сегодня и не завтра, конечно, но в обозримом будущем. Так что этот пробел в нашей палитре компонентов надо ликвидировать. Я тут набросал схему с периодической подзарядкой, будет время, посмотрите.

— Да, посмотрю. Если вы считаете, что эта память имеет хорошие перспективы, то займёмся плотнее этой темой, верю в вашу интуицию. Как дела с проектированием ПУСК-3?

— Нормально, к началу следующего года скорее всего закончу. Александр Викторович, мне нужно на неделю к матери съездить, я ей твёрдо обещал.

— А если через месяц?

— Через месяц мне жену нужно будет в роддом отправлять.

— Раз твёрдо обещал, надо выполнять. Напишите заявление на отпуск без содержания с ближайшего понедельника, учитывая две пары выходных, у вас будет девять дней.

— Спасибо.

После работы зашёл в гастроном, закупил продукты по составленному женой списку. Носить тяжёлое я ей не разрешаю, да и выходить из дома далеко и надолго тоже. Впрочем, она и сама всё прекрасно понимает. Осталось посетить почту и отправить телеграмму тёще.

Жена была, конечно, дома, в своём декретном отпуске пишет статью о становлении пятого технологического уклада.

— Когда вылетаешь? — Ирина не сомневалась, что разрешение от начальства я получу.

— В субботу.

— Телеграмму маме дал? — чья мама имеется в виду мы оба понимали.

— Да, как ты и договаривалась с ней по телефону. Жаль, что ей придётся потратить часть отпуска на поездку к нам.

— Не говори ерунды, мама будет только рада. Как дела на работе?

— Нормально, пытаемся расшить одно из узких мест для массового производства ЭВМ.

— Когда по твоей оценке закончится формирование текущего технологического уклада?

— По моим расчётам в начале 21 века.

— Значит, тогда же прекратится взрывной рост производительности труда и начнётся формирование шестого технологического уклада. Как считаешь, что может стать его ключевым фактором?

— Пока предполагаю, что разумные машины.

— Допустим. Тогда их предпосылки должны появиться раньше, так же, как электроника на электронных лампах предшествовала электронике на транзисторах.

— Хорошо, что напомнила. Когда вернусь, займусь моделированием нейрона, надо будет изучить, чего здесь добилась мировая наука. Как насчёт ужина?

— Пойдём на кухню, я всё приготовила, нужно будет немножко подогреть.

* * *

Дом, родимый дом. На этот раз я выбрал маршрут Москва-Фрунзе-Чу. Перелёт на Ил-18 в столицу Киргизии и поездка на автобусе в родной городок. Был вариант перелёта в Чу на кукурузнике (речь не о Хрущёве). Самолёт Ан-2 совершает регулярные рейсы из Фрунзе в аэропорт под Новотроицком, это километров десять от моей малой родины, а там уже ходит городской автобус. Но подходящего рейса не было и я предпочёл проехать два с половиной часа на междугороднем автобусе.

От автовокзала до дома мамы было немного дальше, чем от железнодорожного вокзала, две остановки на городском автобусе, но я пошёл пешком. За три прошедших года в Чу мало что изменилось, появилось больше асфальта и по дороге встретился новый магазин. Наконец, вот эта улица, вот этот дом. А как раз здесь произошли заметные изменения: новый невысокий забор, широкие ворота, асфальт во дворе, а на этом асфальте стоит новенькая инвалидка, причём та самая, которая электромобиль.

"Та-ак, очень интересно", — я открыл калитку рядом с воротами и прошёл к входной двери в дом.

Хотя дверь была, как обычно, не заперта, я в неё аккуратно постучал.

— Глебушка! — мама обняла меня, и несколько секунд мы простояли молча.

— Здравствуй, мама! — произнёс я, освободившись от маминых объятий. — Ты одна в доме?

— Да, Ваня ненадолго вышел в магазин, — я удивлённо поднял брови, хотя начал примерно понимать, что произошло. — Заходи в дом я всё тебе расскажу.

— Полтора года назад Мария развелась с Ваней, забрала дочь, продала дом и уехала во Фрунзе к родственникам, — одной фразой мама рассказала самое главное, остальное стало мне понятно и так.

— Почему не написала мне?

— Ты же собирался приехать в прошлом году, сам бы всё узнал. Ну и Ваня не сразу ко мне переехал, сначала жил в своей артели. Как вы с Ириной, ты оставил её одну?

— К ней приехала её мать, поживёт в моё отсутствие. Вижу, что дядя Ваня навёл в доме порядок, — я обвёл руками вокруг себя, имея в виду новую мебель и сделанный ремонт. — Его автомобиль стоит во дворе?

— Не совсем. Это машина для инвалидов, она поступила чуть ли не одна на весь Чуйский район. Ваня говорит, что их пока выделяют только для инвалидов первой группы.

— Не понял. Неужели дядя Ваня получил первую группу инвалидности?

— Нет, со здоровьем у него всё в порядке, если не считать руку, конечно. Инвалид первой группы работает в его артели, а машину они используют как фактически общую, артельную. Она, между прочим, электрическая.

— Понятно, а мотоцикл он продал?

— Нет, стоит в сарайчике. Ты надолго?

— На неделю. Кажется, к нам кто-то пришёл, — прокомментировал я стук закрывшейся калитки.

— Ваня, наверное, больше некому.

Глава 25.

— О-о кто к нам приехал! Привет, Глеб, рад тебя видеть.

— Здравствуйте, я тоже рад вас видеть в добром здравии, а то, когда мама рассказала, что такие машины выделяют только инвалидам первой группы, подумал, что с вами всё очень плохо.

— Не дождутся. Хочешь на ней прокатиться?

— Уже катался, её электрическая часть в нашем институте была разработана.

— И что, она у вас точно такая же?

— Почти, только вместо номера табличка с надписью "Испытания". Как она вам в эксплуатации?

— Не "Жигули", конечно, но в целом неплохо, со старой трещоткой не сравнить. Запас хода только маловат.

— Брежнев тоже так говорит.

— Тот самый Брежнев?

— Да, Леонид Ильич.

— Ты с ним лично общался?

— Однажды даже прокатил его на такой инвалидке. Как куратор микроэлектроники он у нас в институте не так уж редко бывает, а последний раз был даже вместе с Сусловым.

— И они с тобой разговаривали? — мать с гордостью посмотрела на дядю Ваню, гляди, какой у меня сын!

— Да, говорил в основном Суслов.

— О чём был разговор?

— О последствиях автоматизации производства и коммунистическом народовластии.

— Что можно автоматизировать у меня в артели? А разговоры о коммунистическом народовластии просто пустая болтовня партийного руководства. Да и какие важные вопросы могут решать обычные люди, которые государственным управлением никогда не занимались? Так что ко мне всё это не имеет никакого отношения.

— Кое-какое отношение к вам автоматизация всё-таки имеет, и косвенное и прямое. Косвенное заключается в том, что она будет вытеснять вас из занимаемых производственных ниш. Например, вы до сих пор изготавливаете женские прокладки, а в следующем году запускается фабрика с автоматическими линиями, которые будут производить их в темпе кинокадров, десятки штук в секунду.

— Для меня это второстепенная продукция, чтобы занять инвалидов.

— Знаю, главная — производство мебели и протезов. Здесь вы уже сами сможете использовать достижения автоматизации, поставив себе станок с числовым программным управлением. Правда, придётся научиться его программировать, налицо прямое влияние автоматизации на вашу артель.

— Ладно, возможно, тут я погорячился, но насчёт народовластия я прав?

— Пока неясно. На Совете по науке этот вопрос обсуждался несколько раз, но единственное предложение, которое он смог выдать Президиуму ЦК КПСС, это вынести проблему на всенародное обсуждение. Причём это предложение было сделано два года назад, но никаких заметных действий Президиума я не заметил.

— Что такое Совет по науке и откуда ты знаешь, что он предложил, если об этом нигде не писали?

— Совет по науке создал Хрущёв за год до своей отставки, это был консультативный орган при председателе Совета министров СССР и состоял в основном из академиков. Сейчас это такой же орган, но при Президиуме ЦК, и я вхожу в его состав.

— Вон оно что, так может и артели ты восстановил? — пошутил дядя Ваня.

— Ну да, и часовню тоже я развалил.

Посмеялись, "Кавказскую пленницу" все мы видели, и председатель артели вернулся к инвалидке.

— Пробег с одной зарядки у этой машины можно увеличить? Раза хотя бы в два, лучше в три, а то фактически только сто километров в день на ней только и можно проехать. Заряжается она медленно.

— Предполагалось, что ста километров в день инвалиду достаточно, итак, если каждый день ездить, больше тридцати тысяч километров в год набегает. Никто не думал, что вы всей артелью её эксплуатировать будете. Но в принципе, чтобы увеличить пробег, нужно просто поставить аккумуляторную батарею побольше.

— Аккумуляторы к этой машине тоже в вашем институте делают?

— Делают на аккумуляторном заводе, но разрабатывали их у нас, это да.

— Большей ёмкости при том же весе добиться нельзя?

— Можно, только сложно. Сейчас у нас испытываются воздушно-алюминиевые аккумуляторы, теоретически с ними можно и тысячи километров пробега добиться. Но даже если испытания закончатся полным успехом, их внедрение далеко не просто. Дело в том, что в процессе работы такой батареи алюминий превращается обратно в своё сырьё. Значит, в пунктах "заправки" нужно организовать не только замену батареи, но и сбор сырья для переработки. Если транспорт с такими батареями станет массовым, то нужны будут дополнительные заводы по производству алюминия и, соответственно, электростанции для этих заводов. То есть, в целом это серьёзная народно-хозяйственная задача.

— Намекаешь, что спокойно пожить нам не удастся.

— Не намекаю, говорю прямым текстом. А что касается народовластия и того, какие вопросы могут решать обычные люди... Вы время от времени спрашивали меня какие идеи я могу предложить для вашей артели, какое, по моему мнению, будущее их ждёт. Иногда я мог предложить что-то дельное, иногда нет. Но ведь людей, которые и задаются такими вопросами, и думают над ответами, в стране много. Разве было бы плохо, если бы вы могли с ними общаться, обмениваться идеями, вместе искать новые идеи и ответы на вопросы? Считать, что это за вас сделает Президиум ЦК, по меньшей мере, наивно. Скажите, дядь Вань, а сам хозяин этой инвалидки на ней ездит?

— Конечно, мы с ним целую неделю учились ею управлять. Удачно, что у меня правая рука не в порядке, а него левой нет, можно не пересаживаться. Правда, у него ещё ноги не хватает, но для этой машины это не имеет значения. И это, Глеб, хватит мне выкать, или мы не родственники?

— Родственники, конечно, теперь точно родственники.

Довольная мама накрыла стол, украшенный овощами и фруктами нашего сада, посетовала, что с нами нет Шурика, который в этом году к ней не приехал, сразу после воинских сборов у него начались занятия. В общем, хорошо посидели и поговорили.

Второе замужество благоприятно сказалось на моей матери, она стала более спокойной и уверенной в себе. "Теперь знаю, что не одна встречу старость", — её слова в одной из наших личных бесед.

В столицу вернулся прежним маршрутом, Чу-Фрунзе-Москва, с той только разницей, что испытал полёт на кукурузнике. Возможно, что это неповторимый опыт, мой единственный полёт на биплане. Комфорт, конечно, так себе, зато лететь всего час.

Московская погода в сентябре очень переменчива, вылетел 13-го в практически летнюю погоду, температура была выше двадцати градусов, прилетел 21-го, на термометре не больше десяти. В Чу в это время ещё продолжается лето. Дома всё в полном порядке, жена дописывает статью, тёща хлопочет по хозяйству. Усадили меня за стол и вдвоём с Ириной стали расспрашивать о матери.

Рассказал, что мать вышла замуж за дядю Ваню и он живёт теперь у неё.

— Семью своего нового мужа она всё-таки разрушила, — прокомментировала мой рассказ Валентина Георгиевна. Личная жизнь моей матери для тёщи секретом не была.

— Одна семья разрушилась, другая создалась, равновесие соблюдено, — вступилась за мою маму Ирина. — Лучше жить в любви, чем без неё.

— В какой комнате будем делать детскую? — закончил я обсуждение моей поездки.

— Лучше всего в бывшей комнате Жени. Она самая светлая, в ней два окна, на восток и на юг. — Из двух вариантов, которые мы с Ириной рассматривали, она остановилась на этом.

— Тогда я займусь её обустройством. Нужно будет купить детскую кроватку, пеленальный столик, сами пелёнки, ну и что там ещё требуется.

— Нет, не нужно. Не принято это делать до рождения ребёнка.

Неужели моя тёща, член партии с двадцатилетним стажем, не верящая ни в бога, ни в чёрта, верит в приметы?

Обострять обстановку я не стал, наверное, у такой приметы есть какое-нибудь психологическое обоснование: Хорошо, не принято, так не принято, отложим вопрос на потом.

Посадив следующим утром Валентину Георгиевну на поезд, я отправился на работу.

Первым делом зашёл к Красилову, сообщить о прибытии и кое-что обсудить.

— Доброе утро, Александр Викторович.

— Доброе утро, — кивнул мне начальник отдела. — Зашли отметиться или что-то ещё?

— И отметиться и что-то ещё. Хочу поговорить о третьем ПУСКе. Нет-нет, его разработку я закончу вовремя, дело в другом. Есть ли смысл запускать в производство 24-хразрядный процессор, если немного позже можно запустить 32-х?

— Он получается у вас неудачным?

— Нет, с ним полный порядок, из 24-х разрядов я выжимаю всё возможное, по производительности с ПУСК-2 нечего и сравнивать, разница на порядок. Дело в том, что рано или поздно нам всё равно придётся переходить на разрядность равную степени двойки. И чем позже мы это начнём, тем труднее будет это сделать. Решение перейти на 12 разрядов было вынужденным, скажем так — под давлением непреодолимых обстоятельств в лице высокого руководства.

— Сколько вам потребуется времени для разработки 32-хразрядного процессора?

— Год.

— Так, сейчас у на сентябрь 69-го, на начало 70-го вы выдадите 24-хразрядный ПУСК-3. Допустим, на начало 71-го 32-хразрядный ПУСК-4, и с этого момента мы должны будем пытаться разместить его на кристалле. Сможете сказать, сколько понадобится транзисторов?