Тени Реальности 2: Час Быка

Из задумчивости меня вырывает голос помянутого Ави:

— Шеф, я давно хотел спросить. А что такое — Тварь? Ну, ты рассказывал о своих приключениях. И то что я сам знаю... Некое существо, аморфное... Само себе и Тень, и при этом Реальность. И тут оно тебе помогло зачем-то. Что это такое?

Найдя более благодатную тему для размышлений, начинаю автоматически отвечать, отвлекшись от своих волнений.

— Ну, кто такой Архонт ты же должен знать. Кланы это берегут...

— Существо, которое вошло в мир, когда появились первые разумные существа, и разделило Реальность. Дав магию и разветвление. Развитие. А потом... исчезло. — Медленно отвечает он, следя вполглаза за дорогой.

— Не совсем. Большие знания узурпировали себе Видящие. Ещё бы. Быть потомками полукровок даймони и отрицать перерождение в них. Извращенный разум. — Выплевываю я с возникшей злостью, тут же затягиваясь вновь. — Впрочем, не отрицаю, это помогло Кланам уцелеть, когда кончилась эпоха Цитаделей и люди уничтожали всё связанное с даймони и их кровными потомками и полукровками.

Ави хмыкает, бросив на меня взгляд.

— Да, теперь в нашем Клане всё по-другому, шеф. Надеюсь, они не прохавают кто его теперь возглавляет раньше времени, когда с нами связываться будет уже не с руки из-за... кхм... идеологических соображений.

— Именно так. — Выкинув бычок за окно, я поднимаю створку, и продолжаю. — Так вот, Архонт... Это собирательное. Он был, очевидно, не один такой, пришедший. Началась, судя по всему, война со старыми богами мира. Архонты победили, но их осталось совсем немного. И, что происходит, когда кто-то достигает власти?

Ави качает головой.

— Известно. Передел собственности. Вне зависимости от силы и уровня развития делящих. Закон природы же.

— Да. — Я задумался, собирая по сусекам своей памяти знания о древнейшей эпохе. — И тот кого мы поминаем всуе, называя Архонтом — последний. Он единственный уцелел. Но в схватках со старыми богами и своими сотоварищами он получил такие повреждения, что не мог оправиться. И, потеряв сознание, рухнул в глубины мироздания. То, что от него осталось — стало Тварью. Породившей первых даймони, кстати. Первых назвали потом Хранителями.

— Ясно. — Задумчиво откликнулся Ави, подрезав кого-то.

— Ну и всё, собственно. Тварь — спит, не в силах снова стать Архонтом, но давая силу магии своим порождениям... Да и в принципе влияя на магию как таковую и все эти слои и Тени. Но это слишком сложно даже для меня. — Быстро закончил я, и, чуть подумав, всё же добавил. — Самые старые или сильные даймони могут входить в контакт с Тварью и наоборот. Но это очень редкий и непредсказуемый процесс. Так что я закруглюсь.

— Да больше и не надо. Ясно всё. — Ави улыбнулся. — Кстати, мы доехали. Я тебя сопровождаю внутрь?

— Конечно. А то ещё грохнусь где, как подрубленное дерево. — Засмеялся я, придерживая шарф ладонью, чтобы не сполз с лица.

Припарковавшись, мой помощник вылез из машины и открыл дверцу. Я медленно выполз наружу, поправив капюшон. Архонт, так у меня паранойя разовьется ходить днём по улице. Одна мысль о прикосновении к изуродованному лицу солнечных лучей приводит меня в ужас.

Что ж, в конце концов, ничего и никогда не бывает полностью удачным. Я жив, функционирую, владею на паях целой организациях — а у всего есть своя цена. Вновь найдя опору в столь жизнеутверждающей позиции, я быстро захожу в холл здания, начиная было стягивать с себя шарф, но мгновенно вспоминаю о великолепном внешнем облике того, что находится под ним, и отказываюсь от этой заманчивой идеи.

Ави заходит следом, и замечает:

— А здесь шумновато, шеф. Как тут можно вообще работать?

Я прислушиваюсь и двигаю остатками челюстей в ухмылке под тканью:

— Это ещё не шум. Сейчас пары. Вот на большом перерыве... — Чуть качнув головой, добавляю. — Идем.

На посту охраны зашевелился некий незнакомый мне мужичок и, подскочив, выдохнул мне в лицо перегаром:

— Ваши документы!

Вот об этом имеющем место вопиющем нарушении моих прав, я забыл. Точно-точно, где-то в кошельке у меня валялся пропуск. Притормозив, медленно вытаскиваю на свет ламп дневного света бумажник, пытаясь разобраться и отрыть искомое среди груд мусора, смятых купюр и лежалых визиток.

Наконец, подцепив ногтями желаемый кусок картона, я довольно брезгливо, а то ещё своими подгнивающими руками ко мне прикоснется маячащее перед глазами тело, помахиваю пропуском.

— Вот. — Обернувшись к Ави, добавляю. — Идём.

Пройдя несколько шагов, Ави наклоняется к моему уху, чтобы что-то прошептать, но хриплый голос сзади не дал ему поделиться со мной своими мыслями.

— Что за фигня? Кто вы вообще такие? Лицо покажи! А ты куда прешь? — Перед нашим носом появляется снова это мерзко пахнущее создание, ассоциативно напомнившее мне гоблина из книжки в мягкой переплете.

— Я уже показал вам свой пропуск, хотя ваши требования и нарушают законодательство. — Устало повторяю я, замечая с оттенком удивления, что подниматься по лестнице мне довольно сложно, появилась серьезная одышка.

— Не пущу, бичи! — Завывает существо и толкает меня в грудь ладонями.

Это поведение выводит меня из колеи. Судя по внешности, бич — это тот, кого наш уважаемый гоблин видит каждый день в зеркале. Причем тут мы? Впрочем, его поведение меня уже достало.

— Уважаемый, я показал вам пропуск. Отодвиньтесь, пожалуйста, и не лапайте меня руками. Я перенес сложную операцию и мне не стоит показывать вам свое лицо. А судя по вашему поведению... — Закончить я не успел, потому что гоблин начал довольно ощутимо хватать меня за руки, пытаясь их выкрутить.

Ну вот только брачных игр мне тут не хватало!

— Ави, убери помеху справа. — Отдышавшись, произношу я негромко, испытывая приступ паники от того, что меня хватает своими заскорузлыми, наверняка грязными, руками это существо.

Казалось, мой спутник только того и ждал. Явно не привык за свою жизнь к такому поведению окружающих. Это вам не чайные церемонии Кланов на фазендах южных стран, да.

Что-то увесистое пролетает мимо моего уха, заставляя вздрогнуть и уже практически рефлекторно поправить шарф. Кулак моего помощника входит в соприкосновение с грудью гоблина, заставляя его осесть на ступеньки.

— Ави, помягче. Я просто хотел чтобы ты его подвинул. — Укоризненно замечаю, начиная разматывать шарф. — Мимо нас студенты ходят. Какой пример ты им подаешь? Да и нарушать законодательство не следует никому.

Заканчиваю фразу, уже размотав шарф и стягивая с носа зеркала очков. Чуть наклоняюсь к поднимающемуся на ноги охраннику, задумчиво глядя ему в глаза.

— Ну как? Нравится то, что ты видишь? Обязательно было заставлять моего помощника освобождать дорогу и мучить свои нервы этим зрелищем, уважаемый... — Скосив взгляд, читаю надпись на заляпанном бурой гадостью бейджике. — Виктор Петрович? И вытрите со своего бейджика кетчуп...

Распрямившись, вновь заматываюсь и цепляю очки. Мне стало слишком уж неуютно под пристальным взглядами наблюдающих сию сценку студентов. А их тут человек пять на меня смотрит, между прочим. Кстати, один из них как-то слишком уж внимательно меня рассматривает.

Нервно выдыхаю, махнув в его сторону рукой:

— Какие-то проблемы, уважаемый? — Боковым зрением замечаю, что Ави медленно так разворачивается в его сторону.

— Нет, просто я вас узнал. Вы же тот преподаватель, что тогда нас провели через охрану, помните, может быть? А потом я вам корвалол носил... — Студент проводит пятерней по взъерошенному ежику своих волос. — Интересные у вас методы работы, раз от раза необычнее. Как и жизнь, видимо.

Я расслабляюсь, проводя кончиками пальцев по шарфу, в задумчивости. Наконец меня посещает мгновенная вспышка узнавания. Да, тогда я впервые столкнулся с таинственным Палачом в других Планах Реальности. Какая любопытная аналогия. Все повторяется и нет ничего нового под луной, да? Что там великий Соломон по этому поводу сказал бы?

Я развожу руками, с искренним приливом извинения.

— Ну, что поделать. Пострадал на тяжком преподавательском фронте. Несчастный случай. А теперь вот уволить меня хотят, за прогулы. Надо бы пойти, документы забрать, да народ попугать.

Он усмехается и, подойдя поближе, интересуется.

— Извините, что отрываю. Но где же это вас так?

Тяжело и непритворно вздыхаю, придерживая шарф. Архонт, это уже точно параноидальная привычка вырабатывается!

— Знаете... Не помню как вас зовут... Кислота. Несчастный случай на производстве, так сказать.

— Евгений. Женя. — Неловко улыбается он, и протягивает руку для пожатия.

— Я... кхм... Ярт. — Отвечаю я, пожимая его довольно крепкую, хоть и слегка потную ладонь.

Он немного мнется, но, наконец, продолжает.

— То есть на ваш факультатив мы с Ксаной уже не запишемся, так?

Я медленно качаю головой:

— Увы, Евгений. Судя по всему, я здесь больше не работаю. Ну и не жалко, на самом деле. — Руинами губ под шарфом издаю тихий смешок.

— Ясно. — Кивает он в ответ, поправив воротник своей рубашки.

А вот это интересно. Сектант? Юношеское противоречие? Или что еще? Так, стоп паранойя! Но на цепочке у него под рубашкой висит пентаграмма, вот как. Уж ее я узнаю и замечу по одному концу, который выпростался на мгновение, пока Женя поправлял цепочку.

— Евгений, а вы не против поговорить со мной в университетской столовой, если есть такое желание, чуть позже, когда я заберу свои документы? Где-то через полчаса... Или у вас пары?

— Можно на 'ты', вы же старше. — Взмахивает он рукой. -Да нет, там ничего интересного. Опять лекция по истории Азии и Африки... Давайте, почему бы и нет? Мы с Ксаной все равно забить собирались и там посидеть немного...

Кивнув ему еще раз, я с очередным тяжелым вздохом, разворачиваюсь и вновь начинаю подниматься по лестнице. О нет, все выше и выше. А опираться на Ави — это как-то моветон.

Глава 9

— Я непобедим. Я — непобедим! — Тихо шепчу себе под нос, пробираясь сквозь искривленные конструкции, зависшие над перекрученной лестницей.

Зачем я иду туда? Что меня там ждет? Не знаю, но если везде плохо, а позади лишь твари, алчущие моей крови, то, значит, надо идти вперед. Ползти, двигаться. Капли слизи смачно падают на серый бетон под моими ногами, без звука и следов, мгновенно всасываясь в жадную поверхность. В этих катакомбах — единственное, что мне остается — идти.

Выбравшись из-под завалов следующего пролета, я оказываюсь в когда-то жилом секторе. Череда дверей, где-то выбитых, а где-то заколоченных. Одинокая лампочка под потолком, давно не светящая. Но мне и не нужен свет — всё вокруг как и всегда залито серым свечением, позволяющим мне видеть достаточно хорошо. Только вот, мне кажется, что лучше бы я не видел... И пробирался в полной темноте. Кстати, а, наверное, обычные люди, если таковые вообще есть здесь — блуждали бы во мраке, боясь каждой тени.

Проведя взглядом по полу, привычно отмечаю след в пыли, оставленный как будто полозьями. Понятно. Значит, за одной из этих дверей может скрываться очередная тварь, желающая моей плоти и энергии. Не выйдет. Я сам могу быть самым жестоким хищником. Тут другого не дано: или — или. И если от того, что осталось за моей спиной надо бежать, то с очередным големом я справлюсь.

Я знаю только, что выбраться навсегда отсюда невозможно. Потому что весь мир, всё что от него осталось, и чем он был всегда, до катастрофы — это и есть сборище путаных схем и безжизненных руин. Какая грустная ирония, что люди до прорыва — ничего этого не знали, жили в иллюзиях. А теперь остатки человечества ютятся в этих блоках, зная что могут стать пищей для всего того, что издревле, с сотворения мира, ждало пищи, караулило за углом, выглядывая из каждой тени.

Пищей и для меня. Ведь чтобы жить... выживать — мне тоже нужна живительная сила, энергия. Которой практически нет. Без этого я тоже стану только жертвой.

Тихий беззвучный шум, давящий на уши. И я оборачиваюсь. Вот и ты. Голем, несмотря на свою массу, подкрадывается ко мне в полной тишине. В последний миг, перед столкновением, по его массивной туше ползут линии, пытающиеся придать ему облик... Тех существ, которые были мне когда-то близки. Увы, но я знаю эти фокусы прекрасно. И моя рука не дрогнет, чей вид ты ни прими.

Выхватываю из-за пояса 'розочку', на острых сколах которой еще видны бурые потеки крови и вина. Лучшая вещь из подручных материалов. Ее же можно заклясть на все, что угодно.

Удар, и по скользкой поверхности твари идут разрезы. Она пошатывается, пытаясь придавить меня своим туловом, принявшим частично человеческий облик. Даже интересно, в кого из моих знакомых оно могло бы превратиться, что именно выцепить из моей памяти...

Тварь отступает. Рассматривает меня своей безглазой мордой, и с необычной скоростью разворачивается и исчезает за одной из разрушенных дверей блока. Ну вот и всё, пока что. Оглядываюсь. Ну, конечно же. Яркий свет. Открываются двери давно нефункционирующего лифта. Предлагаешь проехаться? Нет, сейчас играть в эту рулетку я не буду.

В сознании медленно всплывает образ того, куда я иду. Наконец-то определенность. Не глядя на призывно распахнутые двери лифта, я понимаю, что осталось всего чуть-чуть. Один бросок. И там будет жилой блок, где я должен найти ответ на вопрос. Кто меня преследует на этот раз — и зачем. Что ж, пройдемся. Прячу 'розочку' за пояс, и задумчиво поглядываю на проем, в котором скрылся голем. Нет, он больше не рискнет. Будет ждать или искать более доступную жертву. В конце концов, это одни из самых примитивных, в плане 'мозгов', хищников. Единственное, что и могут — давить массой, да принимать личины, выхваченные из биополя потенциального 'клиента'.

Перепрыгиваю разрушенный кусок лестницы, еле удерживая себя на ее кромке. Только бы не упасть, иначе перевернутая мерность пространства выкинет меня... да кто его знает куда? Нет уж. Здесь всегда надо соблюдать направление заданного движения.

Еще несколько прыжков, ободранные ладони — слава мне, хотя бы без крови. Хуже не бывает, чем когда появится кровь в ране. На нее слетится все, что можно представить. И что нельзя представить — тоже.

Добравшись до следующего этажа, я устало приваливаюсь к стене, не закрывая глаза. Ни в коем случае, пока не добрался до цели, или, хотя бы иллюзорно безопасного места — нельзя закрывать глаза. Когда откроешь — не знаешь, где окажешься или кого увидишь.

Тяжело дыша, разглядываю двери. Вот эта мне и нужна. Очень осторожно, подхожу к ней, уже не оглядываясь. Все остальные проемы заколочены намертво. А преследователи, какими бы они ни были, за мной не пройдут, потому что, наверное, только я умею слегка взлетать над дырами в мерности пространства, чтобы не провалиться в них. Мои же враги не удержат равновесие и рухнут вниз, оказавшись совсем в иных местах, откуда им еще долго за мной идти. Так что вперед.

Распахнув дверь, я даже не обращаю особого внимания на то, что она захлопывается за мной. Главное, что я на месте. Теперь можно даже моргать — смещения не будет, очевидно. Это абсолютно, по здешним меркам, конечно, стабильное место. Заброшенная огромная многокомнатная квартира. И опасности тут могут быть очень стандартные. Мелкая шваль. Даже не големы, а лишь то, что самозародилось из ужаса и кошмаров вовне этой точки стабильности. Главное — никому, никому не открывать дверь. Так как тут никто не живет — видимо, жильцы уже открывали кому-то. Может быть, даже смотрели в глазок. Глупые. Верить нельзя даже себе, не то что тому, что ты как будто видишь.