Сердце в когтях

— А мне зачем? — удивилась тоже наблюдавшая за Аленой Мара, — я только проводник. Мне нужно возвращаться.

— Забудь об этом, — твердо сказал мужчина, — ты идешь с нами.

Алена опустошено опустилась на землю, готовая разрыдаться.

— Виктор Николаевич, это невозможно, — отрицательно качая головой, заговорила она, — Она должна вернуться. Твари в полной боевой готовности. Они не отдадут ее. Свяжите меня с командиром полка, или хотя бы с заместителем? В конце концов, я отправилась к ним по приказу Сергея Николаевича.

— Вот дойдем до гарнизона и там разберемся, — непробиваемо зарождал в ней ужас когда-то милый, когда-то знакомый человек.

К ней молча подошла Мара и надела на себя бронежилет. Затем, также молча, подошла к командиру роты и, ухватив под руку нечеловеческим усилием, потащила его к краю света в сторону от грузовика.

— Не дергайся, Витя — ледяным тоном сказала ему докторша, — если тебе нужен заложник, а не война.

Алена поплелась за ними. Вооруженная группа людей топталась на месте в нерешительности. Приказов к действиям от командира им не поступало. Оказавшись на виду для тварей, Мара крепко обняла командира за плечи одной рукой и другой замахала в сторону своего лагеря, сверкая своей белоснежной улыбкой.

— Может быть... — Алена дотронулась до браслета, собираясь включить его, чтобы этим сообщить Андреду о проблеме. Но, обжегшись об убийственный взгляд Мары, закончила, — тебе все же вернуться?

— Так. Постояли и достаточно. Пошли, — потащила докторша Виктора обратно в сторону гарнизона через некоторое время, — Они уже должны были понять, что иду сама.

Оказавшись снова в тени, командир роты схватил Мару за воротник плаща и притянул к своей каске:

— Если бы не понял, что не ударишь в ответ из дипломатических соображений, дал бы в морду, — спокойно ответил ей Виктор, — ты не тварь, ты сука. Но если не прекратишь провоцировать людей, я тебя все же застрелю.

Мара скривила губки в саркастической ухмылке. Алена вцепилась в руку Мары, придвигаясь к ней как можно ближе.

Та попыталась выдернуть кисть из Алениных пальцев. Но, без применения силы ей бы это не удалось, Алена держала руку крепко.

— Отпусти.

— Нет. Мне так спокойней, — закачала головой Алена.

— Чем же? Я не могу драться одной рукой.

— Вот именно, чтобы не дралась. Если тебя убьют, Андред будет в бешенстве, — грустно прошептала Алена, — я и так не представляю его настроения теперь, когда ты осталась. Это ты чтобы не уезжать?

— Я делаю это ради него, — спокойно ответила докторша, оставляя попытки освободить руку, — Без меня тебе не обойтись. Они тебе не верят.

— Ох, Мара, — невольно повторила Алена недавние слова Андреда, и добавила, — на его месте я бы женилась именно на тебе.

— На его месте я бы сделала то же самое, — согласно кивнула Мара.

— Пожалуйста, не отходи от меня ни на шаг, — умоляюще попросила Алена, и добавила, — И не называй меня зверюшкой.

— Уговорила, — снисходительно улыбнулась пантера, свободной рукой надевая каску и плащ.

Командир построил часть роты, которая окружила девушек со всех сторон, и сам пристроился к Маре с другой стороны от Алены. Непроизвольно, крепче сжимая руку докторши, Алена старалась сдержать слезы отчаяния. Очередной кошмар, похоже, только начинался. Мара сжалилась и сжала ее руку в ответ. Что ж, по крайней мере, в этом кошмаре ей будет не одиноко.

— Алена Леонидовна, — заставил ее вздрогнуть голос командира роты, — при мне вас больше никто не тронет. Обещаю.

Алена повернула голову и посмотрела на него безжизненными глазами.

— Ее тоже никто не тронет, — добавил командир и отвернулся.

Свет прожекторов покинул шоссе и провожал их почти до самого городка. Затем погас.

До пропускного пункта в бетонном заборе бывшего военного городка они дошли уже затемно. Не особо высокий забор в новых условиях переделывать не стали, а просто дополнительно огородили с внешней стороны несколькими рядами заграждений колючей проволоки. Заросли которой также топорщились и поверху забора. С внутренней стороны забор охраняли служебные собаки. Если бы тварь захотела пробраться на территорию через забор, собаки бы, конечно, никого не спасли, но успели бы поднять тревогу. Проходов было всего шесть. Из них два были не выходами, а переходами с территории поселка на территорию казарм, которая также была ограждена собственным забором. И, на которой, находились все административные здания гарнизона, включая госпиталь. Туда и направлялась сейчас группа, ведомая командиром одной из рот охраны границ нейтральной территории. На первом пропускном пункте они задержались, и командир довольно надолго исчез в будке, очевидно, связываясь с начальством. На девушек тяжело косились из-под темных касок, но никто не пытался с Аленой заговорить. Не пыталась и она.

Чувствуя себя попавшей в параллельный мир, где ее никогда не существовало и она никому не знакома. Иначе она не могла объяснить такую резкую перемену отношения к себе на почти враждебное. У людей, с которыми прожила несколько лет в тесном пространстве гарнизона, практически маленькой деревни, где все друг друга знают, друг на друга полагаются и оказывают взаимную поддержку. Она не могла понять, как же такое могло случиться и как теперь лечить людей, которые ей не верят. Неужели в гарнизоне все же появился новый врач. И в ней теперь просто нет былой необходимости. Но, даже если так, даже если ей нашли замену, разве можно так сразу заменить несколько лет прекрасных отношений на полное отчуждение? За что? Пока она бессильно плавала в тяжелом водовороте невеселых мыслей, группа добралась до перекрестка, на главной дороге поселка. Но, вместо того, чтобы свернуть к пропускному пункту на территорию регулярных сил, бойцы направились дальше по прямой. Вдоль рядов темных деревенских домиков, огороженных деревянными заборами, слабо освещаемыми светом фонарей на воротах и кое-где еще горящими окошками. Спустя какое-то время она поняла, куда они идут. Они шли к ее домику. Но почему? Как же так, она ведь вернулась с вражеской территории, и ее даже не попытаются допросить? И даже если так, то есть еще Мара. Ее то уж точно должны были сначала арестовать и где-нибудь запереть, а уж потом разбираться с Аленой. Что-то было не так. Пока ее не было, произошло что-то явно необычное, что заставило измениться все вокруг. И Алена не решалась спросить Виктора что именно.

Группа бойцов довела их до темных незапертых ворот Алениной избушки, и командир остановился.

— Алена Леонидовна, — подал он усталый голос, — у меня приказ запереть Вас дома и охранять до прибытия Сергея Николаевича. Свет во дворе не включать, ставни на окнах закрыть, окна занавесить чем-нибудь плотным. В доме также желательно обойтись минимумом освещения. За ворота ни шагу. А лучше и из дома. И не допускать шума.

Алена остолбенела. На арест как-то не похоже и она терялась в догадках, на что это могло быть похоже еще.

— А Мара? — машинально вырвалось у нее.

— Не понял, — удивился командир роты.

— Доктор Мара. Вы ее заберете? — объяснила Алена.

— А, нет. Приказано запереть вместе с Вами.

— Виктор, что произошло, пока меня не было? — медленно решилась она.

— Не имею права Вам сказать, Алена Леонидовна, ждите Сергея Николаевича, — сказал Виктор, подходя к двери дома и открывая ее, — Заходите. Надеюсь, Вы все поняли. Не включайте свет, пока мы не закроем ставни и пока не занавесите окна.

— Дверь, — прошептала Алена, — я точно помню, что закрыла ее, — Почему...

— Войдите в дом, — упрямо перебил ее командир.

Мара рванула Алену за руку, протащила через порог и закрыла за ними дверь. И тут случилось нечто невероятное. Гибкие сильные руки обездвижили тело и мягко прижали ее голову к прохладным нежным губам. Неожиданность произошедшего так и не позволила Алене закрыть рот, открывшийся от изумления. Когда Мара отпрянула от нее, Алена уже поняла, что получила двойную дозу успокоительного.

— Думаю, что на этой вашей базе уже есть другая сторона, — бесцветным голосом произнесла пантера, — собственно, раньше которой тебя и пытается допросить этот Сергей Николаевич.

Глава 21.

Алена молчала, пытаясь сконцентрироваться. С помощью Мары она избавилась от нервных реакций. Но, голова все равно не хотела думать ясно. В один момент возникло сразу множество на первый взгляд неразрешимых проблем. И девушка пыталась отделить их друг от друга, чтобы не думать обо всех скопом, а попытаться решить по очереди.

— Включай браслет, — тихо велела Мара, — дом могут прослушивать, но на пороге вряд ли. Кто станет болтать о чем-то важном у дверей. С другой стороны, если сюда идет кто-то из начальства втайне от другого начальства, то вполне может быть, что прослушки уже нет. Но, рисковать не стоит.

Алена послушно выполнила повеление.

— Андред, если ты меня слышишь, говори тише, — снова взяла инициативу Мара, — у меня нет времени объяснять, как настроить браслет.

— Я слышу, — раздался в темноте ясный тихий голос Андреда, — что случилось? Почему молчит Алена?

Мара мягко наступила Алене на носок сапога.

— Привет, Андред, — тихо поздоровалась Алена, — они взяли Мару в заложники.

Браслет молчал.

— Ну не то чтобы взяли. Постаравшись, могла и уйти, — успокоила Мара молчаливого медика, — Но, они решили считать твою зв...везду шпионом. Я подумала, что смогу помочь хотя бы забрать Никса. Все же я, как-никак, Шелиак, и большая политика, в том числе и военная, моя родная стихия.

— Только ты их враг, — напомнил спокойный голос из браслета.

— И что? Из-за того, что я враг, они вообще вырубят соображалку? Не думаю, — возразила голосу докторша.

— До того, как выслушать, они могут разобрать тебя на части, — объяснил Андред.

— Могут, — согласилась Мара, — но рискнуть стоит.

— Если с тобой что-то случиться, мне придется отменить информационную блокаду и прийти к вам самому, чтобы это место не стерли с лица планеты.

— Это почему? — подала голос Алена, — прийти сюда из-за меня, из-за Мары, или из-за Никса?

— Никсу уже все равно, — напомнил Андред, — а Мара тебе уже сказала, что по ней никто горевать не будет.

— Если из-за меня, то не приходи. Ведь тогда уже все равно на этой планете ни у кого не останется шансов на выживание. Пусть лучше все закончится быстро.

— Можно я ее стукну? — послышался злющий полушепот Мары, — еще никто не умер. Я всего лишь хотела сообщить, что у нас все относительно под контролем. Но браслет включать не сможем. Иначе ей точно отрежут руку, чтобы проверить, не является ли он шпионским устройством. А ты начал ее запугивать.

— Я просто предупредил, — объяснил голос, и его интонации сменились на раздражение, — Черт, почему я не подумал о таком варианте событий.

— Потому что ты не человек, — объяснила Алена.

— А ты? — удивилась Мара ей в ухо, — почему ты не подумала?

— А я, фактически, не военный человек, — расстроено ответила девушка.

После неуютного молчания повисшего затем во мраке темной избушки, докторша решила:

— Ладно, мы выключаемся. Пока ее жизненные показатели у тебя идентифицируются, не спеши с действиями, Андред.

— Выключай, — шепнула она Алене.

Сделав, как сказала Мара, Алена начала вслепую шарить руками по стене. Где-то на полке должен был быть фонарь. Но, она никак не могла его найти. В конце концов, Мара не выдержала:

— Что ты делаешь?

— Ищу фонарь. Ставни они уже закрыли, надо найти что-нибудь для окон.

— Как он выглядит?

— Ну, небольшой металлический цилиндр стеклянный с одного конца.

— Этот? — вспыхнул через пару минут свет фонаря в глаза Алене.

— Как ты его так быстро нашла? — удивилась девушка

— Так мы же видим в темноте, — тоже удивилась Мара, — у нашего зрения высокий порог восприятия спектров излучений.

— Вот как, — позавидовала Алена, — значит, фонарь можно было не искать. А попросить тебя чем-нибудь закрыть окна.

— Ну вот еще, — возмутилась Мара, — я еще только по помойкам не рылась.

— Помойкам? — изумилась Алена, и неопределенное плохое предчувствие испугало ее.

Она выхватила фонарь из рук докторши и посветила им вокруг. Вокруг был полный разгром. На полу валялись не только вещи, лежавшие ранее на полках, но и сами полки. В полном эмоциональном ступоре Алена прошла в комнату. Состояние комнаты отличалось от прихожей только размерами бедствия. Не глядя, подобрав первые попавшиеся вещи, она закрыла ими окна и кинулась включать свет.

— Мамочки... — не удержалась от тихого вскрика девушка, — здесь что-то взорвалось?

— Вряд ли, — вошла в комнату Мара и встала рядом с Аленой, — кроме кошмарного бардака других следов, которым положено оставаться при взрывах, нет. Думаю, это обыск.

— Обыск, — машинально повторила Алена, — но... кто же мог такое сотворить. Я не могу поверить, что это сделал кто-то из знакомых мне людей. Здесь же успел побывать почти весь состав гарнизона. Праздники, консультации, просто чай... как же после всего можно было так со мной поступить...

Помолчав, Мара все же спросила:

— Ты спрашиваешь меня?

— Да нет, кого-нибудь, — устало выдохнула Алена. Гарнизон из параллельного мира только что убил очередной кусок ее сердца.

— Может, тебе еще заморозки? — серьезно спросила Мара, — могу добавить еще пару доз, прежде, чем их концентрация начнет вызывать счастливые сны наяву.

Алена подошла к разоренному шкафу. Коробок с альбомами и личными бумагами не было. Как не было и медицинских ящиков с препаратами, хранимыми ею дома для экстренных случаев в поселке. Она прошлась по комнате, пиная вещи и заглядывая под мебель. Их не было нигде. Остановившись посреди комнаты, она еще раз оглядела несвойственный ее жилищу беспорядок.

— Сны наяву я уже вижу, — сообщила она Маре, — но, не особо счастливые. Так что, давай сразу их.

— Не стоит, — покачала головой Мара, — вызовет привыкание. Причем, только к моей заморозке.

— Вроде приворота? — с любопытством встрепенулась Алена, чтобы отвлечь мысли от воцарившегося в ее глазах кошмара.

— Вроде сильнодействующего наркотика, — пояснила пантера, — собственно, это он и будет.

— Как любопытно, — заинтересовалась Алена, начиная автоматически расставлять по местам сдвинутую и перевернутую мебель, — субстанция заморозки может менять свойства?

— Нет, — качая головой, помогла Мара передвинуть кровать, — можно менять дозировку субстанции, растворяя в слюне или вводя сразу в кровь. И действие будет различным.

— Вот как, — удивилась Алена, собирая с пола и складывая разбросанные вещи, — она может и убить?

— Нет, не может, — начала помогать устранять беспорядок Мара, аккуратно складывая вещи с пола на кровать, — максимум отправить в кому, которую ты уже видела.

— И подсадить человека на другого человека, — констатировала Алена.

— Не совсем. У нас есть собственный иммунитет, разрушить который может только собственная заморозка. У вас иммунитета нет. Поэтому подсадить можно только вас на нас.