Вася

После протараторенных в запале слов, соседка скрылась за забором, оставив меня в смятении. Мать Светы была родом из соседней деревни Миженское и часто общалась с родными. Расстояние между нашими поселениями составляло почти сто сорок верст и преодолеть дорогу после рабочего дня, а потом еще и вернуться назад в свою деревню до ночи, могли успеть только одаренные с рангом не ниже воина.

От анализа складывающейся картины, у меня засосало под ложечкой в нехорошем предчувствии. На этот раз мое избиение вряд ли обойдется синяками и ушибами. Воспоминания из прежней жизни подсказывали, что в лучшем случае я слягу с тяжелыми переломами, а в худшем меня просто убьют. Не желание деревенских, чтобы руны для их детей делал я, прогрессировало, достигнув опасного для жизни уровня.

"-Надо с господином Кувичовым поговорить", — решился я, приютившись в хлеву на заднем дворе и выжидая оставшееся до школы время.

В отличие от большинства деревенских, соседка Света относилась ко мне по-прежнему хорошо. Девушке не нужно было проходить обряд и рисковать быть "выжженной" из-за неправильно составленной руны соседским мальчишкой. Но, родившись одаренной, она ждала приезда "царского ключника" с не меньшим трепетом, чем все остальные. Те, кто мог оперировать бахиром с рождения, должны были продемонстрировать приезжему мастеру имеющийся уровень силы и уже в пятнадцать лет получить заветный ранг.

Почетная среди всего населения Руси должность "царского ключника" выдавалась сроком на один год. За это время, назначенные указом царя одаренные в ранге мастера, посещали города и крупные деревни, проводя обряды "единения со стихией". Количество назначенных на должность "ключника" ограничивалось цифрой семь, равной количеству имеющихся в царской сокровищнице артефактов. Похожий по форме на ключ, артефакт приживлял созданную в воображении неодаренного руну, даруя последнему возможность получить возможность оперировать бахиром в избранной стихии.

Местечковые губернаторы обеспечивали посещение "ключниками" всех населенных пунктов в своих провинциях, и, по устоявшиеся за десятилетия традиции, наши деревни находились в самом конце очереди. Проведя в дороге целый год, к зимним холодам мастера как правило утрачивали всяческое желание и рвение к доверенному делу. Знающие эту "беду", старосты наших деревень готовились к приезду "царского ключника" заранее, стараясь ублажить уставшего гостя и его свиту всеми доступными мирским людям способами.

-Иди давай, глаза б тебя не видели, — стоило мне показаться из ворот отцовского дома, как не дававший спокойного прохода в последнее время сосед Федор, лишь раздраженно замахнулся на меня кулаком.

"-Блин, похоже, что все деревенские в курсе, что меня Миженские бить будут", — по своему оценил я благодушие к моей персоне, у имеющего пятнадцатилетнюю дочь, жителя деревни. 

Дорога до школы заняла привычные пять минут, за которые я еще больше уверился в своих подозрениях. Бабки злобно и торжествующе поглядывали на мою худую фигуру из-за заборов, идущие по своим делам мужчины лишь сплевывали в след.

"-Надо валить отсюда", — забилась в панике поднадоевшая за последние годы мысль.

Впервые, я осознал себя в этом мире, находясь в теле болеющего третий год семилетнего ребенка. Растерявшись, поначалу я все больше отмалчивался, так как в памяти имелись лишь воспоминания тридцатилетнего мужчины и ничего связанного с тем, что сейчас меня окружало. Не помня никого из тех, кто назвался семьей, я заново выучился как общению, так и использованию элементарных вещей.

Постепенно, я втянулся в местный социум, не отделяя себя от существующего вокруг мира и став считать его, со временем, полностью своим. Воспоминания, находящиеся в памяти, воспринимались как прочтенная книга. Информация есть, и вроде как обо мне, но абсолютно чуждая местным реалиям.

Да и мозги, в начале детские, а ныне юношеские, просто не понимали причин тех или иных поступков, которые совершал тот "я". Со временем что-то прояснилось, например "зачем девушкам дарить подарки", но большинство эпизодов так осталось непонятными.

Аграрий шестнадцатого века, окружавший мое место появления в этом мире, разительно отличался от мира из воспоминаний, как по уровню развития техники, так и по мировоззрению. В памяти тридцатилетнего "меня" не находилось информации о таком понятии как бахир, и том, кто такие одаренные.

Впервые увидеть действие, так называемой, техники стихии, мне довелось на отцовском поле. Савелий вспахал землю на десять метров, лишь поведя перед собой руками. Ни лошади, на плуга, для возделывания земли здесь использовался бахир, заменявший одаренному даже физический труд. Я был сильно впечатлен и тень сожаления о том, что я сейчас не в том мире из памяти, мгновенно исчезла.

Все люди, имеющие способность управлять бахиром, получали удивительные возможности. Мне, не имеющему дара от рождения, следовало лишь дождаться пятнадцатилетия и хорошо, до прохождения обряда, учиться в школе. Стимул был более чем внушительным, обретение способности использовать стихию кружило голову и позволяло мечтать целыми днями и ночами на полет.

Пребывая в "неге", я благополучно существовал до последнего времени, даже не пытаясь изменить навязываемый окружающими ход событий. Начавшиеся беспричинные избиения, впервые заставили задуматься о том, почему давно знакомые люди злятся и распускают руки.

 Желание спрятаться, забиться в дальний "угол", почти постоянно преследовало меня в последнее время. Мне приходилось прикладывать все больше и больше усилий, чтобы не сорваться и не сбежать из деревни. Воспоминания "того" меня, идущего всегда на встречу опасности, служили своеобразным эталоном, на который я старался равняться, ну, или хотя бы немного походить на себя прежнего.

"-Нет, сначала обряд", — желание немедленно покинуть деревню в очередной раз удалось отложить.

Из-за угла бревенчатой школы показался Гаврил, судя по его довольному виду и подзывающему жесту, парень успел достать нужную книгу еще до начала занятий.

-Вот, держи, чтобы к последнему уроку руна была готова! — сын мельника отчего-то решил изменить нашу договоренность.

-Ты что?! — возмутился я: — да мне часа три надо, только чтобы цифры переписать!

-Вместо уроков тогда делай, — настаивая на своем, Гаврюша сменил агрессию на уговоры: — книгу надо обязательно сегодня до вечера вернуть!

"-Блин, да он же боится, что после сегодняшней встречи с Миженскими я уже не встану!" — осенило меня.

-Ладно, давай сюда, — протянув руку, я забрал вытащенную из-за пазухи сына мельника книгу и убрал потрепанный фолиант в свою котомку: — только ты в школе скажи, что мне в глаз на улице дали и я домой пошел.

-Так я могу дать, чтобы правдоподобно все было! — тут же повеселев, Гаврюша сунул свой кулачище под мой нос.

-А как я читать буду с заплывшим глазом? — на всякий случай отстраняясь, отказался я.

-Так второй же есть?! — не унимался детина.

-Все равно, голова болеть будет, так что могу ошибки в цифрах наделать, — я привел самый надежный аргумент.

-После школы, чтоб был здесь, — насупившись, что не удалось потешиться, Гаврюша двинулся к школьному крыльцу.

"-Девять грамм тебе в затылок", — шевельнулось во мне одно из воспоминаний "того" мира.

Корпя над учебниками в "рунной" избе, я спрашивал писаря время от времени о непонятных моментах. Чаще всего господин Кувичов к вечеру уже был слегка пьян и отвечал с шутками, любя намекнуть на неафишируемые факты. Вначале меня это злило, пока я не придумал вуалировать второй смысл в задаваемых вопросах. Писарь ни разу не заподозрил меня в играх со словами, и иногда, к моей радости, давал ответ на то, что меня действительно интересовало, а не на то, о чем я спрашивал.

Детально разбирая изображения рун, активировавших стихии у не имеющих дара от рождения людей, я заметил, что руна Земли и Воды в своем начертании намного проще, чем руна стихии Воздуха. На мой вопрос об этом, писарь сказал, что Воздух не относится к первостихиям, и запретил попусту тратить время на этот вопрос.

Получив запрет, я еще больше заинтересовался данной темой и начал искать информацию. Ответ нашелся в одной из книг, описывающей взаимосвязи между всеми стихиями. Первостихии, а именно Огонь, Дерево, Земля, Металл и Вода, лежали в основе формирования других стихий.

Из-за того, что сами первостихии конфликтовали между собой, образуемых смешением рун других стихий, оказалось не так уж и много. Заинтересовавший меня Воздух являлся смесью Воды и Огня, являлась вторичной стихией, такой же как и стихии Смерти, Жизни и Разума.

Взяв руну Воздуха, я стал накладывать вдоль ее силовых линий изображение руны Воды. Оставшиеся не заполненными изгибы по идее должны были принадлежать стихии Огня, но их было слишком мало, чтобы оказаться полноценной руной.

"-Вот ведь, — расстроился я: — без единения со стихией Огонь на Царскую службу не попасть.."

Мечта всех мальчишек заставляла продолжать думать о способах получения желаемой руны. Открыв книгу, я по второму разу принялся перечитывать все, что было посвящено вторичным стихиям. На этот раз я не пропускал скучные абзацы, вчитываясь в малопонятные термины и силясь понять написанное.

Упоминание о стихии Огонь, встретившееся в третей четверти раздела, усилило мою внимательность и я был вознагражден за свои усилия. Вторичная стихия Разума оказалась производной от стихий Металла и Огня. И если с изображением первостихии Металла проблем не было, то где найти изображение руны Разума, я не знал.

"-Точно, стряпчие, семейство Капустиных!" — возликовал я, спустя пять минут напряженной умственной работы.

В этом году, младшему сыну, Дмитрию Капустину, исполнялось пятнадцать лет. Еще за полгода до проведения обряда, господин Кувичов сделал соответствующий запрос в Столицу и лишь на днях получил заветный свиток с составленной для младшего Капустина руной стихии Разума. За какие заслуги семья стряпчих имела право проходить единение со данной стихией я не знал, а слушать откровенное вранье Димки-Капусты по этому поводу, считал ниже своего достоинства.

Лавка стряпчих, как и кузница, как и "рунная" изба", находились только в нашей деревне, удачно стоящей на перекрестке двух дорог. С одной стороны это обуславливало более высокий статус деревенских по отношению к трем соседским деревням, но, с другой стороны, от близкого проживания с мнящими о себе не весть что людьми, увеличивалось количество неприятностей.

Дождавшись, пока я останусь один в "рунной" избе, я взял присланный из Столицы свиток со стола господина Клунина. Вычерченная с каллиграфической точностью, руна притягивала взор и заставляла собой любоваться. Спустя какое-то время я опомнился и с третьего раза смог перерисовать непривычный рисунок. Вернувшись к себе в угол, я сделал еще одну копию руны Разума, после чего принялся накладывать на нее руну Металла. Остающиеся не использованными отрезки силовых линий так же не тянули на полноценную руну первостихии, заставив меня в очередной раз задуматься.

"-Так, а если их соединить?!" — положив рядом листок, на котором ранее "обрезал" руну Воздуха, я стал их сравнивать и уже через пару минут нашел общие точки соприкосновения.

В тот вечер я ликовал, став обладателем руны стихии Огня и единственным из всех погодков, кто имел реальный шанс пройти единение со желанной стихией. Идя домой по темной улице, я нарвался на сына мельника и похвастался, не удержав в себе радость. Позже, а точнее через пять минут после факта собственной болтливости, я сильно пожалел об вырвавшихся словах. Воспылав желанием так же пройти единение со стихией Огня, Гаврюша насел на меня, добиваясь исполнения своих желаний щедрой демонстрацией дурной силы. Когда из моего носа закапала кровь, а заломанная рука начала хрустеть в суставе, я сдался и дал согласие.

 Глава3

Наиглавнейшим показателем любого одаренного являлся ранг владения бахиром. Для того чтобы расти в рангах,  надо было как можно чаще пользоваться техниками. Это было общепринятым мнением и все искусственно одаренные люди следовали проверенной временем методике. Но, в отличие от большинства, я думал иначе, потратив на дополнительную учебу в "рунной" избе месяцы своей жизни.

Значение присваиваемого ранга, в первую очередь, зависело от количества доступного бахира, то есть, от пропускной способности каналов энергетического тела. Вторым, но не менее важным параметром, являлась способность одаренного контролировать протекающую через каналы энергию, по другому говоря, от концентрации. Если для первого важны были телесные качества организма, то для второго требовались интеллектуальные способности.

 В зависимости от того, с какой стихией одаренный имел единение, его физическое тело, вслед за энергетическим, начинало меняться, приобретая характерные черты. Для пользователей техник Земли, была характерна кряжистость, а для приверженцев стихии Воды нездоровая полнота. Чтобы описать одаренных с родством стихии Воздуха у меня порой не находилось слов, но отличить одних от других не составляло никакой сложности.

Случайная оговорка господина Кувичова, перебравшего в один из вечеров больше обычного, натолкнула меня на мысль о том, что можно намеренно исказить руну так, чтобы физическое тело менялось намного быстрее. Имея субтильное тело от рождения, мне хотелось и укрепить тело и достигнуть высокого ранга в управлении бахиром. Начав работать в этом направлении, я столкнулся с нехваткой информации о том, какими параметрами должен обладать одаренный для максимальной приспособленности физического, а следовательно и энергетического тела, для работы с определенной стихией.

В "рунной" избе я пересмотрел все имеющиеся книги, но даже среди личных вещей писаря не смог найти ничего подходящего. Попавшийся на глаза корешок книги "Евгеника", когда я заходил в лавку с поручением от матери, дал надежду на получение метрик самых сильных одаренных, достигших уровня абсолют, ну или хотя бы мастера.

Глава4

Книга, которую путем нехитрой комбинации удалось заполучить в свои руки, была очень толстой и мало потрепанной. Это слегка настораживало, так как становилось понятно, что данным фолиантом мало кто пользовался. Впрочем, в лавке скупщика нашей деревни и не могло оказаться ничего особенного. А к тому, что данная книга оказалась в наличии, вообще стоило относиться как к чуду.

Наука Евгеника была основана на выявлении закономерностей в пропорциях тел у одаренных людей. Ни для кого не было секретом, что чем шире имелись плечи у прошедшего единение со стихией Земля, тем большей силой мог оперировать этот одаренный. С не меньшим размахом плеч, но отдавший предпочтение стихии Воздуха, одаренный гарантированно обрекал себя на очень долгий путь развития, тратя на переход от ранга ученик до ранга воин порой до десяти лет.

Стихия исподволь меняла одаренных, и чем больше усилий прикладывал человек к управлению бахиром и освоению техник, тем сильнее становились заметны телесные отличия. После полного прекращения пользования бахиром, изменения в энергетическом теле останавливались, а следовательно и изменения во внешности человека. Правда, я ни разу не слышал о том, чтобы кто-то добровольно отказался от применения техник из-за глупого желания остаться таким же, каким одарила его природа от рождения.