Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Еще раз поклонившись, Кёске волей не волей засматривался на Айкаву.
— Ты знал, что мое войска будет стоять здесь?
Решил сразу же перейти к делу. От ответа парня зависело многое, но в частности успех нашего военного кампания. Если враги уже проведали о нас, то шансы будут не в нашу пользу. После разговора с Кирихарой я понял, что положение не в нашу пользу, но они не были столь критичными.
— Нет, господин. Я не знал...
— Говори как есть. Кто ты таков и почему мне не следует умертвить тебя и твоих воинов? Всем известно вероломство клана Эма, — для наглядности сказал чуть резко.
— Я являюсь младшим братом лорда клана Эма. Мои вассалы и я, мы против союза с Мицугой Ёрицуной. Из-за него, мой дом проклят и увяз в бесчестие. Господин, не гневайтесь. Но для нас было неожиданностью ваше появление. Признаться, мы хотели попросить помощи у других кланов...
— Под другими кланами, ты имеешь ввиду кланы из Синано?
— Да, господин.
— Почему же не предложили свои мечи клану Ямамото?
— Мы бы с радостью. Но вряд ли лорд Кирихара смог бы нам поверить...
— Не стоит винить Кирихару в этом. Ведь вы предали его...
После моих слов, кровь залила лицо парня. В любой другое время, такое заявление не могло оставаться безнаказанным. Но парень сдержался и не повелся на мою провокацию.
Появление перебежчиков говорило о том, что нам нужно немедленно действовать. Если парень говорил правду, то клан Эма не видел своего будущего рядом с Мицугой. Что было не удивительно, ведь Мицуга Ёрицуна должен был избавиться от Эмы. Союз хорош против общего врага. Но дальше где гаратния, что бывшие союзники не передерутся друг с другом? В этом плане клан Эма мог действительно искать союзников на стороне. Или же всё это была игра Ёрицуны?...
Предательство лорда Эма говорило о многом. Если бы Эма отверг предложения Ёрицуны и вместе с кланом Ямамото победили бы того, то в итоге остались бы лишь кланы Эма да Ямамото. Предав клан Ямамото, Эма вполне мог думать, что после ему не составить труда самому разобраться с Мицугой. Ибо Мицуги были слабы, ведь не зря говорится: кто победит пять раз, случается несчастье; кто победит четыре раза, тот ослабевает; кто победит три раза, тот становится первым среди князей; кто победит два раза — становится ваном; кто победит один раз — становится верховным властителем.
Этим своим подлым поступком, Эма доказал что готов пойти на любые меры, чтобы стать гегемоном в провинции Хида. Нет сомнении в том, что между Эма и Мицуги в будущем вспыхнет искра и запылает пламя войны. Но доверится тому, кто уже предавал, было не умной затеей.
Все эти мысли роем рылись в моей голове.
— Тебе известно о нападении в селение клана Ямамото?
— Да, господин. Но я не мог ничего поделать. Мы двигались восточней и не успели бы, чтобы вовремя их оповестить, — затараторил Кёске.
— Покажи на карте, где вы прошли, — приказал.
Парень не смело показал, отчего я пришел к выводу, что двигаясь по маршруту, они тем самым вышли в тыл клана Ямамоты. Будь я на месте Мицуги Ёрицуны, то отправил бы отряд сторожить тыл врага, дабы тот не ушел. Ведь если Кирихара ушел бы в Синано, то не известно к чему это могло бы привести...
Доверять перебежчиком не мог. Но и отпустить тоже.
— Откуда пришли воины Мицуги, которые напали на селение?
— Вот, отсюда, — указал парень на место, где была обозначена первая крепость врага.
— Можешь сказать, кому принадлежать все эти крепости, — указал на четыре крепости, стоявшие как бы в ряд.
— Первая и четвертая Мицуги, третья Анэгакодзи, ну а вторая клану Эма, — ответил парень.
Я тут же подумал, что эти крепости вполне могли беспокоить лорда Эма. Ведь, по сути, клану Эма принадлежала лишь вторая крепость, а Ёрицуне все остальные. Первая и третья крепости вполне могли заблокировать функцию второй, тем самым блокируя его, в случае войне между Мицуги и Эма.
— Где сейчас находиться Мицуги Ёрицуне?
— У себя в замке, в Мацакура. Со дня на день должно состоится его свадьба?
— Вот как? И на ком же?
— На дочери соседнего князя, Сайто Досана...
— Мы подумаем, как с тобой поступить, — сказав это, дал понять, что аудиенция закончено.
В принципе, мы удачно зашли. Суматоха со свадьбой всё же отвлечет внимание главного нашего недруга.
— Хендо, приведи ко мне Нобуцуну и Нитто...
Не заставляя повторять дважды, Хендо быстро вышел из шатра. У меня было время, пока Хендо вернется с ними из селения. До наступления вечера было ещё далеко.
— Канске, что ты задумал?
Спросила принцесса Ю, немного взбудораженная.
— Нанесем удар первыми, остальное ты узнаешь вместе с остальными. Хотя знаешь что, скажи Тоде и Гену, чтобы подготовили тысяча и полтора воинов...
Кивнув, Ю скрылась за пологом шатра.
— Канске, не стоит доверять этому Кёске?
Голос Айкавы застал меня врасплох. Предавшись мыслям, я успел о ней забыть.
— Не волнуйся, ему предстанет шанс доказать свои слова на деле. Да и почему ты пришла к такому выводу? Мне кажется, парень заинтересован тобой...
— Меня не интересуют мелкие аристократы...
Ответила Айкава чуть ли не с вызовам.
— Можно я тоже поучаствую в войнах? — с неподдельным интересом спросила та.
Подумав, что при видя настоящей войны, девушка изменит свое мнение о битвах, я молча кивнул головой. Если честно, я хотел узнать, если не аристократы, то кого она предпочитала бы видеть возле себя. Но побоявшись, что тем самым она поймет это по своему, отмел эту мысль.
Глава 15
Небо, озарялось предрассветным светом. В этот летний день, войска Канске расположились за холмом, прячась от взгляда врагов. Первая крепость врага пала, но еще не успели остыть тела умерших, как стратег повелел тут же выступать на вторую крепость. Неистовством своим и жаждой битвы, стратег напоминал своего покровителя, бога войны, Хатимана.
Если усталые воины боялись роптать, то клан Ямамото и община поддерживали порыв парня. Ведь совсем недавно, они с тяжелым сердцем ждали другой участи.
— Господин, вы были правы, — подал голос Нитто, усаживаясь рядом и подавая старику миску с едой.
Походная еда была бы намного вкуснее на вкус, если бы она была горячее. Но из-за приказа стратега, весь лагерь уплетал холодную еду, за обе щеки.
— В удивительное время мы живем... Кто бы мог подумать, что буквально на следующий день мы возьмем одну из крепостей Мицуги...
— Мне кажется, что он и вправду посланник нашего бога, — высказал мысль Нитто, что так яро вертелось в головах представителей общины.
Старик на минуту отвлекся от еды и с удивлением уставился на молодого собрата по вере. Ведь Нитто был известен своим упрямством и нечасто выказывал доверие к древним богам.
Кирихара подумал, что война всё же одурманила Нитто, об этом свидетельствовала весь его образ.
Ухмыльнувшись этой мыслью, старик признал, что и на него подействовала скорая победа. Победа, которую принес с собой Канске Харуюки.
Больше не нарушая тишину, оба они, старик и юнец сидели так, ожидая команду, что возвещала бы о начале похода. Лагерь Канске напоминал с собой тигра, готовящего к смертельному для врага, прыжку.
Но пока прыжок не был сделан, старик позволили себя предастся воспоминанием, которые были еще свежи...
Кирихара Ямамото, несмотря на свой пожилой возраст, был среди первых, кто горячо поддержал идею стратега дома Такеда. Поддержка заключалась не только в словесных заверениях, но и в предоставления мечей и участие свободных людей из общины.
— Что здесь делает этот предатель?
Возмутился лидер клана Ямамото, увидев Кёску Эму. Вассалы старика повскакали со своих мест, хватаясь за рукоять меча.
Ненависть к представителям клана Эма была осязаемой, и даже, по мнению посторонних к инциденту людей общины, в большой степени справедливой. Ведь из-за предательства Эмы, клан Ямамота потерпел сокрушительное поражение.
Гибель своих людей и в частности, своих наследников, Кирихара никак не мог простить бывшим союзникам. От нахлынувшего напряжения, широкий лоб старика сразу же покрылся испарением пота, а брови нахмурились, не предвещая ничего хорошего.
Зал усадьбы был полон самураями, пришедшими вместе с Канске Харуюки. Кирихара даже на долю секунду засомневался, не поддался ли Канске лживым словам Эмы и не пришел ли за его головой?!
Будто подловив его на этой мысли, Кёске в свою очередь не выражал беспокойств. Однако, как вскоре понял Кирихара, спокойство это было напускное. Представитель предательского рода всяческий избегал взгляда старика.
— Давайте-ка немного успокоимся...
Начал Канске, будто не замечая напряжения в округе. Рядом со стратегом стояли две прежде не виданных, Кирихарой лиц. Если справа от него, стояла молодая девушка, при виде которой любой мужчина мог потерять голову от неземной красоты, то с лева, девушка с выразительной волей, и как ни странно, мужеством.
Две представительницы женского пола были отличны друг от друга, как день и ночь. Невысокая девушка, будто олицетворяла само естество самурайского духа, а от второй веяло чистотой и древностью рода, к которому, по мнению Кирихара, та без сомнения относилась.
Пока никто не решался нарушить тишину, невысокая девушка, стоявшая с лева от Канске, непринужденно толкнула Кёску Эму, отчего тот подался вперед.
На растерянный взгляд Кёске, эта девушка ответила:
— Если хочешь быть с нами заодно, тебе придется выпрашивать прошения у Кирихары-доно...
При этом, лицо девушки озарилась не естественной улыбкой, которую можно увидеть у людей, ожидающей быстрой расправой. Но никак не у девушек, которые зачастую вели себя очень робко, рядом с ним, с Кирихарой Ямамото.
— Ю, ты в своем уме? — почти шепотом возмутился Канске.
— А что? Ну, зачем он тебе сдался, а Канске? Может, убьем его и дело с концом? — ответила та, нарочито громким шепотом.
Ответ Ю очень понравился Кирихаре, но по взгляду на парня старик понял, что Канске в корне отвергал эту идею.
Стоявший рядом и слушавший как и все, эту беседу, Кёске Эма сильно изменился в лице. Толи из-за толчка девушки, толи из-за услышанного, Кёске присел. Заметив это, Канске промолвил:
— Рен, помоги Кёске...
Кирихара Ямамото был убежден, что его очень трудно удивить. Тем более по нескольку разу за день. Но увидев ту, что как показалась на первый взгляд, буквально возникла из воздуха, старик понял, что глубоко заблуждался.
На самом деле, та, которую звали Рен, пряталась за спинами остальных.
Услышав обращение, она бойко вырвалась вперед, изумляя окружающих. Безликая маска была атрибутом Рен, которая зачастую вводила людей в заблуждения.
Канске в свою очередь знал, как реагировали люди, независимо от того, были ли они крестьянами или самураями, завидев Рен. Парень, боясь, что переговоры с Кирихарой и общиной могут затянуться, решил повлиять на них.
В своих расчетах он не ошибся. Кирихара и другие прониклись, ведь не зря говорят, что князя судят по свите. А свита Канске была своеобразной, даже на взгляд общины. И девушка, которую за верность и близость к Канске звали "безликой", заняло особое место в глазах Кирихары и его людей.
По изумленным взглядам, Канске ошибочно подумал, что Рен как и прежде причислили, правда заочно, к шиноби. Парень удивился бы, узнай, что верующие во сверхъестественные существа, люди так или иначе, увидели в ней что-то свое. Для людей, где каждая вещь хранит душу, где даже камень может быть оживленным, маска хранила в себе что-то мифическое.
В древних легендах и сказаниях часто говорилось, что демоны-ёкаи часто вмешивались в жизни людей. И лишь сильные духом люди, могли приручить сверхъестественных существ. Ёкаи, которые были в услужении у колдунов, носили маски с печатью, чтобы скрывать свою сущность.
В мире, где боги и демоны живут буквально рядом, было не удивительно встретить на дороге этих существ. Однако, маска без печати сильно повлияла на людей, которые так или иначе, чуть иначе воспринимали действительность, чем Канске Харуюки.
— Мононоке? — за всех спросил Кирихара.
Стратег мало знал о ёкай, и ему уж тем более не было известно о "мононоке". Последние, были сильными ёкаями, некоторые из них могли посоревноваться в могуществе даже с ками — богами. Бедствия и неурожаи приписывались за проделки богов и ёкаев. Во многих деревнях проводились церемонии, чтобы утихомирить гнев бога или ёкая.
Но Канске мало знал об этом, и слова старика он даже не расслышал. Пожалуй, парень трижды подумал бы, прежде чем влиять на умы братьев истинной веры. Ведь, убежденные в его божественной могуществе, они могли ожидать соответственных действии...
— Кирихара-доно, хотите ли вы вернуть все земли, что когда то принадлежали вашему клану, клану Ямамото? — спросил Канске.
— Разве это возможно? — притаив дыхания и забыв обо всем, спросил Кирихара.
— Почему же нет? — вопросом на вопрос ответил парень.
В этот момент, для старика стратег напоминал некого древнего демона, который соблазнял душу тем, чего он так жаждал. Впрочем, это сравнение ничуть не напугало Кирихару. Ведь людям, растоптанным и умерщвленным самим богом Хатиманом, бог мог видится демоном...
Пожалуй, эти мысли возникли не только в голове старика, но и у его вассалов. Упрятанные глубоко чувства обиды и мести, новой волной нахлынули на них. И уже не было важно ни Кёске, которого привел Канске, ни плата, которую мог потребовать бог войны, Хатиман. Поддавшись эмоциям, старик был готов сделать всё что угодно, всё, чего потребует Канске, лишь бы сквитаться с врагами...
— Веди нас, Канске, — промолвил за всех Кирихара.
Сидя перед Нитто и коченея из-за утреннего холода, старик признавал могущество своего бога. Ведь тем же вечером Канске решился на, казалось бы, авантюрную затею.
Стратег велел воинам одеть доспехи тех, кто не так давно напал на селение. План парня был прост, с наступлением темноты, переодевшись во вражеские доспехи, напасть на ничего не подозревающего врага.
— Но зачем тебе наши женщины, — беспокоился Кирихара.
Старцы общины, покачали головой, выказывая неудовольствие словами лорда клана Ямамото. Старик и сам понимал, что он должен благодарить Канске за всё, а не докапываться до причины его приказов. Ради выполнения замысла, было не жалко жизни некоторых женщин рода...
— Гарнизон в крепости не ждет, что на них нападут. Но чтобы они ночью всё же не поняли что происходить, надо привлечь их внимание трофеями-женщинами...
После его слов, женщин связали для вида и каждой из них дали оружие, чтобы при случае те, смогли забрать пару жизней. В предприятии участвовало небольшое количество воинов. Главной задачей было не завязывание битвы, но открытие ворот для основной силы.
— Не забудь о воинах Эма и самом Кёске, — настоял Кирихара.
По правде говоря, старик был бы не прочь, если в ходе битвы Кёске погиб бы. Как он услышал позже, его пожелания не остались бы не замеченными богами и подлый предатель погиб бы, если бы его не спасла ученица Канске, Санада Нобуцуна.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |