Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Здорово они на нас обозлились, — задумчиво сказал Горька, садясь в грязи. — Жуть. Когда поймут, что нас не накрыли — тогда и начнётся настоящая гонка.
Собственно, он констатировал очевидное — просто по своей привычке не молчать. Никто по той же причине ему не возразил, никто с ним не согласился.
Ночь провели, лёжа с раскинутыми руками на пружинящих кустах. Лежали молча — то засыпая, то просыпаясь, то просто глядя в небо, но одинаково неподвижно и молча.
А звёзды висели в чёрно-синем небе — крупные, яркие — точней, не висели, а неслись в пространстве Галактики с головокружительной скоростью, и не было им никакого дела до детей наглой расы, глядящих в небо на какой-то маленькой планетке — расы, всерьёз претендовавшей в перспективе на познание и власть не только над галактикой, но и надо всей Вселенной. Мироздание продолжало своё вечное вращение в твёрдой, неколебимой уверенности, что никаким существам не под силу измерить его и овладеть его тайнами.
Усталые, израненные, загнанные юноши и девушки смотрели в небо — смотрели со смесью восхищения и хозяйской деловитости.
* * *
— Слева трое! — заорал Димка, распластываясь в прыжке через кусты. Грязь захлюпала — сложившись пополам, трое урчащих гигантов, выбирая ноги из вязкой массы, ринулись за ним.; Дик, задержав в здоровой руке гранату, метнул её в преследователей, граната разорвалась бледным пламенем и белёсоватым дымом над головами джаго, они повалились разом, подняв волны чёрной жижи. — На деревья, обезьяны! — в полном восторге завопил Димка, перезаряжая обрез. — На деревья, а тут бегать надо лучше, ножками двигать!
Сашка отстреливался из-за переплетения полусгнивших ветвей. Рассчитанная засада врага провалилась — ещё ночью ребята просто засекли передвижения по болоту, обошли в свою очередь врага и врезали с тыла. Ракета, пущенная Сашкой, разнесла в клочья громадного джаго с плазмомётом.
— Кончаются! — подала голос Машка. — Патроны!
— Быстро! — скомандовал Сашка. — Мирко, Дик, Олмер, Бранка, Машка, Нинка — пошли отсюда! Бегом, вон под теми деревьями! Мы их уведём в другую сторону!
— Командир, да мы ж побеждаем! — заорал Дик.
— Этих — да, — Сашка забил в стволы обреза патроны с картечью. — Но у меня такое чувство, что сейчас появится команда поддержки, и они будут размахивать не флагами спортобществ... Мирко! Уводи людей, я сказал! Встретимся, когда сможем!
Сотрясение Мирко отпустило. Он кивнул и, быстро собрав названных, повёл их в сторону деревьев.
— Ты правильно сделал, что их отправил, — подполз Горька, его прикрывала, перекатываясь от куста к кусту, Галя. Люська и Димка с бесполезным сейчас "тунором" виднелись поодаль — они не стреляли. — Мирко их выведет. А ты выведешь нас.
— Самое главное — верить в своего командира, — серьёзно сказала Галя. — Горь, отсыпть патрончиков.
— Экономней трать, хорошо? — Горька сыпанул девушке пригоршню. — У меня мало совсем уже.
— Внимание! — Сашка рывком перевернулся на спину. — А вот и желающие попраздновать вместе с нами!
— Мы из к столу не звали, — проворчал Горька, глядя, как пузатый грузовой винтокрыл, снизившись над деревьями, высаживает по тросам солдат. — Надеюсь, Мирко успел увести наших...
— Ничего, пусть подсаживаются, — Сашка встал на колено, перевёл ружьё на автоматику и начал методично расстреливать винтокрыл ракетами — почти не скрываясь и не жалея боеприпасов.
Слева из кустов вывалились двое спецназовцев, на автоматах блестели примкнутые широкие тесаки. Не стреляя, навалились. Сашка успел подставить под размашистый удар ружьё, вскочил, отпрыгивая от огромной туши, затянутой в чёрное. Горька, в броске заслонив собой Гальку, разрядил второму в черногубую плосконосую морду обрез. Крутнувшись вокруг своей оси, почти обезглавленная туша джаго рухнула в грязь. Сашку подмял его противник.
— Горь, берегись! — завизжала Галька, стреляя очередями — третий джаго, появившийся следом за первыми двумя, выстрелил в Горьку из огнемёта, юноша судорожно рванулся в сторону, его рука и плечо вспыхнули, но он уже нырнул в грязь. — Горь! — Галя, забыв о бое, упала на колени — к счастью, Люська точно срезала собиравшегося выстрелить ещё раз джаго пулемётной очередью.
— В порядке, даже брови не опалило, — Горька появился из грязи, похожий на болотную нечисть.
— Ммммммможет... может мммммнннннн... п-могут?! — осведомился Сашка, из последних сил удерживавший лапищу джаго с изогнутым ножом.
— Ой, сейчас! — Галя выстрелила джаго в голову из пистолета. Сашка с трудом поднялся, гримасничая от боли в помятом теле:
— Всё, пошли, пошли отсюда — скорей давайте!
* * *
Группа Сашки выскользнула из окружения буквально в последнюю секунду. Капкан не успел захлопнуться, но, увидев ускользающий хвост добычи, джаго бросились в погоню. Над болотом, засыпая его бомбами, постоянно барражировали винтокрылы — к счастью, покрыть всё огромное пространство дикой земли они не могли, это было всё равно, что ловить шарик ртути...
...Группа спецназовцев, тяжело, хрипло дыша, остановилась на относительно сухом месте, на всхолмье. Огромные джаго выглядели вымотанными до предела пешей гонкой за вёрткими землянами.
Подошедшие низом сторки — пятеро совсем мальчишек, вооружённых трофейными земными УАК — выглядели куда бодрей, хотя, признаться, не менее растерянными.
— Ничего?! — окликнул сверху офицер спецназовцев. Передний сторк поднял перепачканное лицо, отозвался:
— Ничего... — и, оглядевшись, процедил: — Такое ощущение, что всё кругом вуалью задёрнуто... — он покачнулся, но удержался на ногах. — Не можем найти.
— Но они тут или нет?! — голос джаго, громкий и рычащий, был почти умоляющим одновременно.
— Не знаю, не знаю... — раздражённо ответил сторк, и джаго не осмелился больше переспрашивать. Бормоча на ходу проклятья, его бойцы двинулись дальше. Сторки, несколько минут подождав и молча передав по кругу тускло-серебряную фляжку, двинулись следом.
Болото замерло в совершенном спокойствии. На корень, возле которого только что стояли сторки, вскочила здоровенная ледяная лягушка и самодовольно заурчала.
Поднявшаяся из грязи рука, спихнувшая ледяную лягушку в сторону, казалась частичкой жуткого сна. Голова — грязная, с текущей по длинным волосам жижей — выплюнувшая изо рта камышинку, усугубила это впечатление. Голова протёрла грязной рукой не менее грязный рот и отверзла уста:
— Гробовая тишина. Первый раз лежу одна.
Галя (а это была именно она) пошарила рядом и за ворот куртки извлекла на белый свет Димку. Тот глаз не открывал, а выражение лица и торчащая изо рта камышина придавали ему некое сходство с задумчиво курящим древним павианом.
— Не мой, — констатировала девушка и аккуратно погрузила парня обратно. — А здесь? — она пошарила по другую сторону. Оттуда её удалось достать Горьку, который тоже выплюнул камышинку и осведомился:
— Ушли?
— Вроде бы. Ты глаза-то открой!
Грин и правда сделал это. между тем из-под грязи начали выбираться постепенно остальные — вообще ни на кого не похожие.
— Это была на редкость удачная идея, — Сашка решил было встать, но Люська дёрнула его обратно:
— Да стой же ты! Дай я сначала всё сниму.
В полном молчании сидя в грязи, все наблюдали, как девушка, что-то бормоча, извлекает из жижи длинную тонкую верёвку, сматывая её на локоть. Верёвка совершенно не испачкалась и серебристо-неуловимо поблёскивала.
— Ну вот, теперь всё, можно выходить, — Люська убрала верёвку в кошель на поясе. — Это старый фокус, я даже не ждала, что у меня начнёт получаться...
...Вечером нагнали тех, кого уводил Мирко. На хвосте у них висели два десятка джаго, но атакованные в свою очередь с тыла, они рассеялись и отстали.
Остановились на три часа, да и то часть этого времени потратили на то, чтобы поесть — верней, подъесть. Боеприпасов осталось немногим больше, чем еды, которой осталось... ничего. Обуви осталось ровно столько, сколько патрон — то есть, немногим больше, чем ничего, одежда тоже пришла в жалкое состояние. Даже у Олмера не было желания петь, а у Горьки — шутить. В свете "толстеющего" Неразлучного ребята на болоте казались духами, вышедшими из его глубин — грязными, молчаливыми и неподвижными.
* * *
Утром погоня началась снова.
Точней, она не кончалась и ночью — преследователи рыскали по болоту в поисках отряда Сашки, как хорошие гончие, тратя нервы, патроны и горючее. Около восьми утра винтокрыл врага обнаружил землян на марше, неудачно обстрелял, а потом удачно навёл ближайшую группу спецназа.
Боя не получилось. Джаго подоспели как раз вовремя, чтобы обнаружить вязко затягивающиеся следы — они уводили в центр болотины, в те места, которые с давних пор были отмечены на картах и в отчётах, как "непроходимые".
Озверевший и уставший от нескольких суток погони офицер-джаго, плюнув в жижу, мрачно добавил словами:
— Вот им и могила, больше надоедать не будут, — и, неуклюже развернувшись, скомандовал своим: — Пошли. Кончено. Оттуда они не выйдут.
Отряд устало потянулся прочь...
...А они — вышли.
11.
Это был первый день, когда утро не принесло гула и стрёкота винтокрылов над деревьями. Проснувшись, все долго прислушивались; Дик, разувшись, влез на одно из деревьев — но никого вокруг не было видно или слышно. А что более важно — лес беззаботно жил своей жизнью, ясней всего говоря: "Чужих нет!"
Когда стало ясно, что погоня кончилась, изо всех словно выдернули стержень, поддерживавший отряд во время этой гонки. Никому и никуда больше не хотелось идти, не хотелось вообще двигаться. Все лежали, где спали, лениво отмахиваясь от таких же ленивых тут мокрецов.
Они снова победили, доказав и себе и противнику, что сильней, умней, ловчей и выносливей. Они снова остались живы. Они снова спаслись. Разве этого недостаточно, чтобы ощущать себя счастливым, если тебе четырнадцать-шестнадцать лет? Парни и девушки бездумно смотрели на кроны низеньких деревьев, на голубеющее за ними небо с редкими бледными звёздами — и улыбались этим деревьям, небу, звёздам жизни...
Когда первое напряжение схлынуло — всех снова непреодолимо потянуло в сон. Последние пять ночей они или вовсе не спали — или спали, как сегодня, по два-три часа едва.
— Ребят, ребята, — заволновался Сашка, кое-как поднимаясь на ноги, — на всякий случай надо уйти подальше, ну?!
Большинство уже просто никак не отреагировало. Мирко уже тихо похрапывал. Горька, заложив руки за голову, с усмешкой наблюдал за командиром. Бранка, держа голову Мирко на коленях и изящно прикрывая рот, раздираемый зевотой, ладошкой, сказала:
— Саш, не гонится за нами никто, не беспокойся. Давай отдохнём...
— Она права, — заметил Горька. Сашка ещё несколько секунд стоял в явном сомнении, потом — неожиданно почувствовал, что ему ужасающе хочется спать. Так хочется, что в какой-то момент он понял, что уже спит, спит стоя, пусть и с открытыми глазами. Он вздрогнул, махнул рукой и начал снимать куртку.
— Более правильного решения невозможно было и принять, — Горька закрыл глаза и тут же уснул
Сашка всё-таки огляделся ещё раз. Мда... все спали. Даже закалённые организмы землян, не выдержали перенапряжения пятидневной гонки и резкого нервного перепада, когда стало ясно, что опасность позади.
Сашка свернул куртку, бросил её между корнями дерева и лёг ничком. Одиночка припекала спину, иногда по верхушкам деревьев пробегал ветерок. "Сплю, что ли?" — подумал он. И это было величайшее блаженство...
...Шестеро ребят и пять девушек спали на небольшой полянке посреди гигантского болота, казавшегося пятнышком на зелёной шкуре огромного леса, бывшего в свою очередь лишь частью одно из континентов планеты. Они спали сном без сновидений — как спят смертельно усталые люди, совесть которых чиста.
* * *
Сашка проснулся с тем бесподобным чувством, которое бывает, когда просыпаешься — и чувствуешь, что ты отлично отдохнул и голоден, как зверь. Ещё не открывая глаз, он ощутил прохладу ночи, жар костра и запах дыма, услышал потрескиванье сучьев и негромкие голоса друзей.
Чуть повернув голову, Сашка приоткрыл глаза. И еле сдержал почти растроганную улыбку.
Все девчонки кроме Машки, сидя у укрытого плотным навесом костра, дружно занимались починкой одежды и обуви. И то, и другое в этом нуждалось... Сашка вспомнил, что у него тоже вырван клок из бока куртки, но тут обнаружил, что лежит не куртке, а на свёрнутом рюкзаке. Его куртку держала на коленях Галя. Сидевший рядом с нею Горька что-то шептал, а она довольно улыбалась и штопала.
Машка, устроившись на корточках ближе всех к огню, явно готовила. Дика наблюдал за нею, лёжа у огня — на руке у него была свежая повязка. Олмер, негромко посвистывая, тесаком рубил валежник, невесть где разобытый на болоте. Мирко, сидя на солидном пеньке, натягивал тетиву на большой, только что законченный, лук — глядя на него, Сашка вспомнил: а патрон-то остался пшик, взять негде... тоже, что ли, о луке подумать? Димки у огня не было.
Дик лениво протянул руку к чему-то, дымящемуся на листе лопуха. Машка хлопнула его по пальцам.
— Ну вот, привет, — недовольно сказал англосакс, отстраняясь.
— Ничего не "вот", потерпишь, пока Сашка проснётся, да и Димка придёт.
— А я уже не сплю, — Сашка сел и потянулся. — Спасибо, Галь, — он легко поднялся и подошёл к огню. — Что тут у нас?
Машка вытерла лоб, поглядела снизу вверх:
— Ерунда тут у нас. Супчик из крапивы, камыш печёный, стрелолист печёный, жареный рогоз и побеги тростника...
— Бэ-э-ээ... — тихонько проблеял кто-то, но Машка невозмутимо закончила:
— ...а вот мяса нет. Димка сказал правда, что принесёт что-нибудь, но это вряд ли.
— И чего такое неверие в мои силы? — из темноты, бросив наземь к огню трёх больших кондилютр, шагнул улыбающийся Димка. Он был снова до пояса в грязи и мокрый по шею. — Вот, лопайте и вспоминайте меня добром... Люсь, брось штопать штаны этого вонючего маленького существа и займись моей одеждой, — он начал расстёгивать пояс.
— Если кто тут и вонючий, так это ты, — невозмутимо ответил Олмер, вонзая в землю тесак. — Спасиб, Люсь! — он поймал брошенные клёши и, прежде чем их натянуть, любовно расчесал пальцами скальпы в швах.
— Тогда придётся немного подождать, — извиняющимся голосом сказала Машка, — пока я мясо приготовлю.
— Да сколько угодно, — махнул рукой Сашка.
— Меня, конечно, опять не спросили, — вздохнул Дик. Машка собралась к воде — выпотрошить, ошкурить и разделать зверьков — и он поднялся нехотя, чтобы идти с нею.
— Эй, смотри, чтобы её не украли! — крикнул Димка ему вслед. — С одной рукой-то не отобьёшься, а мясо пропадёт!
Сашке стало немного стыдно. Пока он беспощадно дрых (он — старший по возрасту, он — командир!), его подопечные буквально обо всём позаботились! Даже о том, чтобы зашить ему куртку...
...Анютка. Анька, Анечка, Аня делала это. Он потёр через штанину шрам на правом бедре. И это тоже зашивала она... Сашка посмотрел вокруг. Нелепым и диким сейчас казалось, что кто-то может погибнуть. вот же они, живые, смеются, ходят, говорят... Но и... и те, кто сейчас мёртв, тоже были живыми, смеялись, ходили, говорили... А среди них была Анютка.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |