-Пошло лесом.
-У вас есть красивые обороты! Да, стали не нужны. И многие люди это ощутят, будто не нужны ОНИ САМИ. НИКОМУ. Это довольно страшно. Не будем добавлять людям страха.
Дима внимательно разглядывал американку. Женщина говорила с такой искренностью и страстью, что он даже ощутил некий стыд. Ведь над этим аспектом Перехода он и вовсе не задумывался раньше.
'А сколько ещё этих, невидимых пока, засад ждёт своего часа?!'
Рядом с перилами верхней террасы находился детский эктоманежик. В нём увлечённо играла в куклы и кубики девочка, лет четырёх, почти открыточно-ангельского вида. Очень похожая на Оливию, белокурая и синеглазая. При взгляде на эти 'кубики' ещё пару месяцев назад, любой человек, разбирающийся в драгоценностях, рисковал бы сойти с ума. Пятисантиметровые кубические кристаллы натуральных, чистейшей воды алмазов, рубинов, сапфиров, изумрудов...
'Ну, точно, Утопия, прямо по. Детские игрушки...'
-Моя младшая, Дана. Оставить не с кем. Бебиситтерам принципиально не доверяю, а родные все в разгоне. — Чуть виновато заметила Лив.
Кубики взлетели вверх... и построились в маленькую, схематичную копию Флокса.
-Мама стала фе-е-чкой... — Мелодично пропела Дана.
-Наверное, всегда была. — Намеренно по-русски подумал малышке Дима.
Та не ответила... но взглянула настолько понимающе и выразительно, что Мышу даже стало страшновато.
-Я тоже малёк напугалась, — Снова возник в голове голос Натальи, на сей раз совершенно серьёзный, — Эта Дана встретилась с Тимуром, мелким нашей Лены Мезенцевой... и пошёл обмен мыслеформой, без лингвобарьера, напрямую. Юлька их читала... чуть не обалдела. Сразу на третьем уровне!
-Нда, детки нам ещё дадут жару. — Согласился Мыш.
-Ладно. Хватай в охапку Галю и Оливию, и давай в Дворец Съездов! Через десять минут начинаем!
* * *
Люди — это такие существа, что очень быстро привыкают ко всему новому. Алёна не была биологом, но подозревала почти всерьёз, что если вдруг поместить человечество в атмосферу хлора, наверняка найдутся индивидуумы, что быстро научатся дышать ядовитым газом, и выживут. И даже размножатся.
Такие мысли появились у девушки неспроста. Её 'приземление', прямо на площадь перед железнодорожной станцией не вызвало у публики ни малейшего ажиотажа. Здесь было солнечно, тепло и весело. Вовсю играл марши духовой оркестр, по случаю выходного дня гулял народ с семьями, детками, самокатами и шариками. Фотографируясь с 'вежливыми зелёными', на фоне внушительного утюга бронетраспортёра, томящимися от жары в своих шлемах и тёмно-зелёном пиксельном 'камуфле'. Боевая техника присутствовала уже фактически 'для мебели', но чрезвычайное положение продолжало действовать. Равно как и в 'основной' России, на всякий случай.
Алёна намеренно прилетела к вокзалу, находившемуся в нескольких сотнях метров от нужного дома, дабы не создавать 'пересудов' вокруг семьи юной потенциальной феи раньше времени.
Две девушки засняли её приземление на свои планшетки, какой-то подросток сделал одобрительный жест... и всё, будто бы 'супергеройские' полёты для людей уже вошли в привычный обиход. Так, собственно, и было. Слишком уж много 'изломов' случилось здесь разом. Подряд — 'приход магии', отражённый ядерный удар США, крах трезубой 'державы' и уход полуострова в Россию, всегда чаемый здешним большинством здешнего люда, и случившийся сейчас с такой невероятной лёгкостью...
Ещё подлетая к Джанкою, старшая фея по Крыму уже решила для себя, что с неё на сегодня, во всяком случае, до запланированного полёта в замок Флокс, хватит и одного разговора с родителями юной FPLS. Второй случай был совсем уж особенный, и 'подойти к снаряду' аспирантка решила после того, как выслушает 'программный доклад' одной из Первых, Юлии Музалевской. Своего рода манифест 'прекрасного нового мира', его основа-утверждение.
Да, старшей крымской фее нужно было просто передохнуть и отвлечься. Благо, срок оповещения 'критичных' по уровню экто 'кандидаток', заканчивался только послезавтра, тридцатого.
История Мадины, двенадцатилетней татарки, была довольно драматичной. Точнее, стала таковой, в момент Перехода. У юной феекандидатки было пятеро старших братьев и сестёр, она была младшей в семье, любимой... и невероятно талантливой девочкой. Буквально во всём. Ей легко давалась учёба, она великолепно танцевала, рисовала картины, за которые не было бы стыдно и взрослому, обученному всем азам профессии художнику-графику. Но главным увлечением девочки был спорт. Неспроста — Диляра, почтенная мать семейства, давным-давно, в молодости, была подающей надежды гимнасткой, и даже входила в сборную УССР. Хотя сейчас, при взгляде на тяжеловесную фигуру южной женщины 'хорошо за сорок', в это было и почти невозможно поверить.
-Диляра, вы меня извините, пожалуйста... но... вы понимаете, Мадина правда очень-очень талантливый ребёнок... но немного... не в той области. Я не знаю, как это сказать... она такая, как я. И ещё примерно двадцать четыре тысячи девушек и женщин во всём мире. FLS, тип сверхспособностей, у неё такой же, как у Вьюги. Очень редкий, и самый мощный из всех природных. Вот данные сканера. Понимаете... спортивная карьера теперь для неё закрыта. Просто потому... знаете, у нас тут девушка из Ирландии работала, на спектрографе, в КРАО, и она книгу забыла. На английском. 'Дом странных детей'. Я прочитала, от нечего делать. Сказка, в общем, про необычных деток. Там, в сюжете, помимо прочих сверхспособных, есть девочка легче воздуха. Так вот. Такая девочка не может соревноваться с обычными гимнастками, понимаете? Она родилась такой! Мадина такой родилась, она... управляет воздухом, опирается на него! Это будет просто нечестно. И любые соревнования теперь будут... с проверкой на эктопотенциал спортсмена. Как сейчас допинг-тесты... И проходить станут с работающими подавителями этой... Силы.
Алёна не сказала 'магии', вовремя прикусив язык. Вспомнив, КТО сейчас перед ней. Фарид был местным религиозным авторитетом общины, и возглавлял городскую ячейку 'Себат', пророссийской татарской организации. Созданной в противовес демонстративно 'исламнутому' 'Меджлису', вотчины вечно грызущихся между собой турецких и саудитских агентов, активистов-карьеристов, уголовников, и прочей, далеко не почтеннейшей публики. Впрочем, демонстративная лояльность новой власти отнюдь не означала 'свободы нравов' для окружения Фарида.. Напротив, скорее желание переисламить и перешариатить, в своём образе жизни, 'неправильных', импортных исламистов с их имамами.
Мадина, сидевшая сейчас на пышном, в классическом восточном стиле диване, плакала. Утирая со смуглых щёк крупные слёзы, и уткнувшись носом в маму. Девочку было нетрудно понять — прямо сейчас гостья разрушала её мечты. Мечты о восхищённых взглядах зрителей из зала, олимпийском золоте, пьедестале почёта, и восторженной зависти подружек...
Мельком Алёна заметила, что для современной спортивной гимнастки эта девочка изрядно крупновата. Уже начавшая созревать, и явно не малышка. Типичная южная красотка. Но, вопреки всей своей 'неправильной' физиологии, она с лёгкостью выигрывала у своих плоских, будто свитых из одних мышц, соперниц-ровесниц, региональные соревнования, и приносила грамоты, и даже медали. Школе, району, республике...
Диляра, в своё время, на пике спортивной формы, вынужденная покинуть спорт, по семейным причинам, явно мнила дочку 'продолжением себя'. Подхлёстываемая восхищёнными отзывами уже и профессиональных тренеров, буквально рвущими друг у друга право 'вывести в люди' талантливую девочку.
-Она настоящее чудо! Ваша дочка просто летает над бревном, это невероятно!
И сама Мадина простодушно признавалась маме.
-Меня будто воздух держит!
И когда сейчас оказалось, что всё это, про воздух... чистая правда, а не иносказание, для мамы с дочкой это стало тяжелейшим ударом. А вот Фарид, судя по всему, отнюдь не был расстроен. Алёна поняла.
'Гимнастика в двадцать закончится. Ну, в двадцать три, и это если сильно повезёт, и ты не поломаешься. И кто тебя замуж возьмёт, если ты почти голая перед всеми людьми прыгала?'
Для отца Мадины женский спорт был шоу, на грани похабщины. Не будучи упёртым домашним тираном, он здесь шёл на уступки Диляре, во всём прочем образцовой восточной жене. Памятуя о том, что сам, в своё время, женился на... девушке, умеющей летать. Покорённый её ловкостью и грацией. И пусть тогда он считал ислам стариковским маразмом, но...
Но сейчас татарин понял, что эта русская волшебница, и не просто, а главная фея Крыма, то есть, как ни крути, новое, серьёзное большое начальство, по сути, снимает с него тяготившее напряжение. По поводу будущей профессии дочери, закрывая ей путь к 'прыжкам голой' перед всеми. А аспирантка, в свою очередь, поняла, о чём подумал Фарид.
'Понятно. Раз уж не будет мужу плов варить, пусть лучше наукой займётся, если такая талантливая. Ну, не полуголой же по залу скакать, срам какой. Да и в школе отлично учится, значит...'
Мадина вытерла слёзы. Взглянула как-то решительно и сосредоточенно.
-То есть, если выключить... Силу, то я ничего не смогу?
-Я не знаю, Мадина. Это надо проверять. — Честно ответила фея.
-А можно... прямо здесь? — Неожиданно предложила девочка, — У вас же есть... выключатель Силы? В этой... умке? Глушилка. Мне ребята в школе сказали, и я на 'экзах' релизы почитала.
-Конечно. Но я не уверена, что...
-Я УВЕРЕНА. — Жестко произнесла потенциальная волшебница, сбросив с ног смешные ушастые тапочки, и выходя на середину большой гостиной, — Сальто назад!
Мадина резко кувырнулась в воздухе и чётко, легко встала на ноги.
-А теперь выключайте!
Алёна подчинилась, включив подавитель экто, в пределах пяти метров от умклайдета. И даже прикрыла глаза, понимая, что сейчас будет...
Жёсткий тупой удар плоти о ламинат. Но несостоявшаяся гимнастка всё же устояла на ногах, хотя и с огромным трудом.
-Мам, она права. Я не чувствую ничего, я как деревянная. И... как будто цвета пропали, и тяжело. Плохо. Я не тяну. Алёна Дмитриевна... а я могу... прилететь во Флокс? Я хочу... учиться этой Силе. Я обдумаю, чем я хочу заниматься, и...
-Мадина! — Обняв будто бы окаменевшую супругу, возвысил голос Фарид, — Что это такое...
Отец семейства перешёл на татарский. Девочка быстро и жёстко ответила. И мужчина как-то сразу сник.
-Алёна, вы сможете зайти в понедельник? — Вышла из своего транса мать семейства.
-Разумеется. Вот... система связи. — Фея положила на стол эктофон, предпоследний из восемнадцати сотворённых, и поняла, что сейчас ей лучше удалиться, — Там жёлтая кнопка включение, и сразу можно со мной говорить. Я пойду. Извините.
-Не за что. — Проговорил Фарид, — Я думаю, что с такими талантами наша девочка многое сможет помимо спорта. Мы всё обсудим. До свидания. И спасибо... за всё.
Выйдя на улицу, Алёна поняла, что моральных сил у неё осталось ровно на один телефонный звонок. И всё, дальше только 'дурка для феечек'.
'С двойными диспеллерами в стенах, ага. Азкабан хренов...'
На звонок, впрочем, тоже нужно было решиться. Особенно после ТАКОГО разговора. А визит к восемнадцатой подопечной обещал быть ещё более психологически тяжёлым...
Перед глазами Алёны сейчас было и 'досье контрагента'.
Как и в разговоре с татарами, Алёна решила не поминать слово 'магия' всуе. Просто во избежание. Тут ситуация была ещё более сложной. Дело было в личности мамы этой FPLS, как и Мадина, совсем юной школьницы. Личности крайне сложной и двойственной. С одной стороны, бесстрашие, настоящий русский фатализм и 'упёртость', которой в этой милой женщине, с огромными анимешными глазами, хватило бы на целый взвод десантников. Именно она, бульдожьей хваткой, несколько лет назад вцепилась в крупную крымскую ОПГ, и не успокоилась, пока не рассадила почти всех бандитов по камерам. Что, в условиях Украины, было просто невероятным достижением. Она поддержала аппаратный сепаратистский путч, возникший в руководстве Крыма сразу же, как в Новоазовск и Изварино, на восточной границе Украины, ворвались 'Северные ветры' и 'Огневицы' Сольвейг. 'В любой непонятной ситуации присоединяйся к России'. Она согласилась стать прокурором независимого Крыма, без раздумий и сомнений, после отказа от поста двух излишне задумчивых мужчин, приспособленцев и карьеристов. И... заслуженно выиграла джек-пот. Всё это вызвало уважение. С другой же стороны...
Алёна понимала, что достоинства нередко являются продолжения недостатков человека, как и наоборот. Особым умом, в смысле собственно высокого интеллекта, дама явно не отличалась. При этом славилась воинствующей религиозностью, доходящей до 'православнутости головного мозга' и своеобразным 'фанатством'. Прямо как у Ростика с его Милен Фармер, только в отношении давно покойной исторической личности. Последнего императора России, которого сама Алёна со школы считала весьма никчёмным государственным деятелем. Это было ещё полбеды, впрочем. Главная неприятность состояла в том, что яблочко-Настя упала недалеко от яблони. Формула способностей собеседницы тоже немало впечатляла. Мало того, она дистанционно гнула волю Алёны, будто заставляя её 'повесить трубку'. Бессознательно, видимо просто не желая сейчас ни с кем говорить.
'FC02Z03R(b)02. Ничего себе наша Няша... Оно и к лучшему, что Сольвейг в Крым не сунулась, тут такие игры бы начались...'
-Здравствуйте, Наталья Владимировна. Я Алёна, Алёна Новикова, глава субрегиональной фракты группы Чекана по Крыму. Мне необходимо с вами встретиться. В самое ближайшее время, — Словно приподнимая огромную тяжесть, выдавила фея.
Краем сознания аспирантка отметила, что монитор экто умклайдета буквально 'встал на дыбы'. В точности, как файервол на настроенном системным администратором-параноиком персональном компьютере, при грубой внешней 'атаке на сетевой пароль'. 'Опасность отрицательной девиации! Попытка внешнего контроля эмо-контуров, подавление экзовалентности контуров познания...'
'Откуда это? Она тоже со способностями, конечно, но...'
Разумеется, прокурор Крыма всё это проделывала с сознанием Алёны совершенно помимо своей собственной воли. Мало того, если бы её кто-то обвинил бы в использовании 'магии', она бы наверняка, как минимум, обиделась и возмутилась.
-Да, я получила оповещение от ГСЭМ 'Волшебная Россия', о вашем назначении. Мне с утра подключили её рассылку, на электронную почту. Хорошо, но если можно, через несколько часов. Сейчас у меня совещание, через десять минут, — Ответила прокурор. — Как я понимаю, речь о деятельности ваших групп волонтёров Сингулярности, и правовом статусе территории замка Звёздная Стрелка, на Арабатской косе? Давайте у меня в кабинете, в восемь.
Голос у чиновницы был усталым, женщина явно была измотана переходной (и Переходной) суетой не меньше главной крымской феи.
-Мы обсудим это, но... — Алёна сейчас будто поднимала свинцовую плиту, давящую на сознание, — Но есть ещё одно очень важное дело. Личное, и оно касается вашей дочери, Насти.
