С этой мыслью я уснул.
Долгий спокойный сон придал мне сил и, проснувшись, я еще немного повертелся, решая, открывать глаза или нет. Покрутив кистью левой руки, я обнаружил отголоски боли. Вздохнув, я открыл глаза.
— Доброе утро, — радостно поприветствовала меня сиделка.
— Доброе, — ответил я. — А что, я часть дня проспал и целую ночь?
— Да, — кивнула сиделка. — Теперь выпейте вот это, — протянула она мне чашку с питьем, — и я вас покормлю.
Выпив уже знакомое мне горькое зелье, я набросился на вязкое варево, лежащее в поданной мне миске. Похоже на рис, а что еще здесь намешано — непонятно, решил я, поглощая пищу.
Едва я оторвался от еды, как сиделка подала мне стеклянный стакан, в котором было немного розовой жидкости.
— Это зелье не из крови сделано? — с подозрением осведомился я у Ирмы.
— Не говорите глупостей, — нахмурилась сиделка. — Пейте.
Закрыв глаза, я проглотил жидкость. Нет, не кровь, облегченно перевел я дыхание.
— Проснулся? — зашел в комнату Стоун.
— Да.
— Отдохните пока, — предложил десятник сиделке, — я за ним присмотрю.
Дождавшись, когда Ирма выйдет, Стоун вытащил из-под кровати мой мешок.
— Я его вчера сюда засунул, — пояснил он. — Не рыться же мне в твоих вещах.
— Развязывай, — сказал я, повернувшись на бок.
Стоун развязал мешок и вытащил металлическую коробку.
— Что это? — поинтересовался он, с любопытством разглядывая коробку.
— Не знаю, — сказал я, — не открывал еще. Засунь ее пока под кровать и вытаскивай из мешка остальное.
— Как скажешь, — пожал плечами десятник.
Убрав коробку под кровать, он начал вытаскивать из мешка драгоценную утварь. С каждой новой вещью, добытой из мешка, его рот раскрывался все шире. И я, чтоб бедняга не вывихнул челюсть, посоветовал:
— Рот-то закрой.
— А? — посмотрел на меня очумелыми глазами Стоун.
— Рот, говорю, закрой, — повторил я.
Закрыв рот, Стоун восхищенно посмотрел на меня.
— Ну ты, Дарт, даешь! — восторженно сказал десятник. — У тебя слова с делом не расходятся. Сказал, что в пустоши за сокровищами пойдешь, — и вот на тебе, пришел с сокровищами.
— Да уж, — усмехнулся я. — Только не стоят они жизни.
— Это да, — задумался Стоун. — Однако деньги, что за эти сокровища выручить можно, тебе очень пригодятся. Одной Гретте сотню золотых заплатить придется.
— Дорого мне любопытство обойдется.
— Дорого, — поддержал меня Стоун. — Главное, чтобы жив остался, а деньги еще будут у тебя.
— Это точно, деньги не главное, — согласился я. — Ты купцов богатых знаешь, чтобы добычу продать?
Поразмыслив, Стоун сказал:
— Так Сатор в городе, он купец денежный, ему можно предложить.
— Сходи к нему, продай безделушки, — попросил я Стоуна. — Деньги сейчас нужны, а не драгоценная утварь.
— Хорошо, если доверяешь мне, то схожу, — согласился десятник.
— Доверяю.
Собрав утварь обратно в мешок, Стоун позвал сиделку и отправился к Сатору. Я же, печально уставившись в потолок, считал дни. Так оно и выходит, с тоской подумал я, когда я до замка доберусь, уже и Мэри туда пожалует. А зверюка эта будет счастлива меня увидеть. Тогда я наплачусь кровавыми слезами. Придется еще и защитный амулет у Савора выпрашивать, и пару свитков заклинаний боевой магии. Ужас, какие деньжищи нужны! И еще с собой свитки заклинаний исцеления брать придется, и израсходую я их в пути... А свиток с заклинанием второго круга не меньше десяти золотых стоит... Надо коробку открыть, может, там что-то ценное обнаружится, иначе не потяну я такие расходы.
Решив заняться коробкой, я собрался слезть с кровати.
— Куда вы собрались? — поинтересовалась Ирма.
— По делу, — пробурчал я.
Прижав меня к кровати, Ирма сказала:
— Никаких дел у вас пока нет. Вставать вы можете только в туалет, и все. А иначе Гретта приказала вас привязывать.
Вот еще напасть, и встать нельзя. Чтоб я не скучал, Ирма сунула мне в руки книгу. Так, перелистывая страницы книги, повествующей о неразделенной любви безродного юноши к красавице-дочери благородного лорда, я постепенно увлекся чтением. Хорошая книга. Прочитав примерно половину, я отложил ее и поднял взгляд на сиделку, с неодобрением смотревшую на мою улыбку.
— Где вы там столько смешного нашли? — осведомилась Ирма. — Несколько раз едва от смеха удерживались, а в книге такая жалостливая, печальная история... Я, когда читала, даже плакала иногда.
— А чего этого глупца жалеть? — удивился я. — Что, на этой девушке свет клином, что ли, сошелся? Нашел бы себе другую, а не вздыхал украдкой.
— Ничего вы в любви не понимаете, — грустно сказала Ирма. — Ничего, придет время, посмотрим, как вы будете вздыхать.
— Посмотрим.
В живых сначала нужно остаться, подумал я, а потом посмотрим, буду я вздыхать или нет. Тут в комнату ввалился довольный Стоун.
— За сто шестьдесят золотых сторговал, — похвалился он.
— Замечательно! — обрадовался я.
— Сатор сказал, что если еще что-то подобное будет, то чтобы только ему предлагали, он самую хорошую цену даст.
— Ну, боги дадут, будет и еще, — сказал я.
— Посидите пока с ним, — попросила десятника Ирма. — Мне надо обед подогреть.
— Посижу, — и десятник быстренько примостился на опустевший стул. — Значит так, Дарт, об оплате можешь не беспокоиться, здесь все улажено, — сказал Стоун. — Мы все подсчитали: кроме этих денег, тебе еще девяносто золотых отдать надо будет. Но это не к спеху, отдашь, когда сможешь.
— У меня еще добыча есть, — сказал я. — Но ее оттуда притащить надо. И в дорогу мне с собой защитный амулет нужен и пара свитков боевых заклинаний.
— А что там, охрана, что ли? — осведомился Стоун. — Кого ты опасаешься, что тебе защита нужна и заклинания?
— Не охрана, — успокоил я Стоуна. — Конкуренты, — припомнил я выражение Эдгара.
— Может, тогда мне с тобой отправиться, да еще нескольких воинов взять? — предложил Стоун.
— Нет, нельзя тебе со мной идти, — я с сожалением отказался от предложения Стоуна. — Только свитки заклинаний второго круга и хорошая защита мне нужны.
— А я думаю, все-таки надо мне с тобой пойти. Вдвоем мы точно с твоими конкурентами справимся, — сказал десятник. — Не бойся, не буду я на часть добычи претендовать.
— Да я о добыче не беспокоюсь. Просто не сможешь ты мне помочь, только погибнешь зазря, — объяснил я десятнику свое решение.
— Что ж там за конкуренты, маги, что ли? — заинтересовался Стоун.
— Нет. Одна девушка. Ну, может с ней еще небольшой отряд воинов будет.
— Девушка? — переспросил Стоун. — И чего ты ее боишься, неужто она тебя одолеет?
— Уже одолевала, — вздохнул я, — потому и беспокоюсь. Только на то надеюсь, что раньше нее успею до места добраться.
— Хм... Из Элории, что ли, девушка эта? — спросил десятник.
— Из Элории, — подтвердил я.
— Тогда понятно. Да, с элорианскими девицами лучше не связываться. Особливо если из клана девушка, то враз тебя на куски изрубит.
— Это точно. Поэтому и нужна мне защита и боевые заклинания. На мечах у меня против нее шансов нет.
— А если объяснить ей ситуацию, — предложил Стоун. — Может, пожалеет она тебя и пропустит к сокровищам?
— Нет, не пожалеет. Еще и сама с удовольствием помучает.
— Тогда надо Савора просить, чтоб амулет и заклинания тебе дал.
— Даст ли без денег? И так в долг он мне свитки исцеления дает. А с амулетом еще большая сумма набегает.
— Надо попросить, — сказал Стоун. — Тогда видно будет, а гадать нечего.
— Слушай, — пошарив рукой под кроватью, я вытащил коробку. — Видишь вот этот выступ? — показал я десятнику небольшой выступ на коробке.
— Вижу.
— Возьми у кузнеца молот и зубило, чтоб этот выступ срубить, — попросил я. — Может, то, что в коробке лежит, мои проблемы с деньгами решит.
— Так давай я с коробкой к кузнецу и схожу, — предложил Стоун. — Там срублю выступ, и сюда коробку притащу.
— Нет, вдруг там заклинание еще одно на страже или ловушка. Лучше я сам срублю, — забрал я у Стоуна коробку.
— Может, не стоит тогда рисковать? — спросил Стоун.
— И что, я зря из-за этой коробки под смертью хожу? Нет, надо узнать, из-за чего хоть я пострадал.
— Ладно, принесу, — пообещал Стоун.
Вернувшаяся с едой сиделка согнала Стоуна со своего места, и он ушел. Поев и выпив поданное Ирмой зелье, я уснул. Вечером меня разбудила сиделка и сразу всучила стакан с зельем. Не успел я проглотить гадостное на вкус питье, как пришел Савор осведомиться, не мучает ли меня боль. Руки, к моей радости, до сих пор не болели, о чем я и сказал магу. Не дав мне даже поговорить с Савором, сиделка покормила меня, и я опять уснул.
Проснувшись утром, я недовольно осведомился у Ирмы:
— Вы что, усыпляющее зелье мне даете?
— Даем, — сказала Ирма. — Что Гретта приказала давать, то и даем. Целительница сказала, что вы только часть дня бодрствовать будете, а остальное время спать.
— Ладно, — смирился я, — хоть часть дня.
— Руки болят? — спросила Ирма.
— Болят немного, — ответил я.
Отдав мне стакан с зельем, Ирма сходила за Савором.
— Что, Дарт, сильно боль тревожит?
— Нет, пока еще терпимо.
— Ну, терпеть ее не надо, — сказал маг. — Сразу, как боль подступит, говорите мне. Нельзя организму свои запасы на борьбу с болью тратить.
— А Стоун где? — спросил я после того, как маг снял мою боль заклинанием.
— По делам ушел, — лаконично ответил маг.
— А-а-а, — разочарованно протянул я.
— Если ты надеялся, что он тебе молоток с зубилом притащит, то зря, — добавил маг. — Хватит тебе рисковать попусту и совать повсюду свой любопытный нос.
— Так что, мне теперь умереть, так и не узнав, что заклинание первого круга охраняло?
— Так ты пострадал из-за этой коробки, что ли? — заинтересовался маг.
— Да, из-за нее, проклятой.
— Тогда давай я проверю коробку на магическую начинку, а потом, если все в порядке, прикрою нас защитным заклинанием, и тогда откроем ее, — предложил Савор.
— Давайте, — обрадовался я и отдал магу коробку.
Ирма, накормив меня, сунула мне в руки книгу. Я открыл ее, собираясь дочитать, но видимо Ирме не понравилось мое отношение к "жалостливой" истории, и книга оказалась другой. На этот раз это была повесть о красавце-рыцаре, победителе турниров и грозе придворных дам. Просматривая книгу и посмеиваясь в самых смешных местах, я немного отвлекся от гложущего меня страха за свою жизнь. Определенно, книги мне тоже подбирают, не просто так мне их Ирма дает, решил я, закрыв книгу и с изумлением заметив, как много прошло времени. И тревожусь я теперь о смерти как-то отстраненно, словно не мне она грозит.
— Как ты себя чувствуешь? — осведомилась подошедшая ко мне целительница.
— Вроде неплохо, — ответил я. — Ничего не болит.
— Хорошо. Лежи и выполняй все распоряжения Ирмы, — приказала Гретта.
— И что, мне всю декаду придется в постели провести?
— Нет, дней шесть-семь, — ответила Гретта. — Потом можешь сидеть и по комнате немного походить.
— Как же я к походу подготовлюсь? — озадачился я. — Мне же надо собраться.
— Стоуну скажи, — посоветовала Гретта. — Он тебе все, что нужно соберет.
— Придется, — вздохнул я, — раз из дома мне не выйти.
— А как зелья, голова от них не кружится? Тошноты или еще каких-то неприятных ощущений нет? — поинтересовалась целительница.
— Гадость эти ваши зелья, — скривился я. — Ими пленных пытать, а не больных лечить.
— Ну, раз все в порядке, то, пожалуй, пойду, — решила Гретта.
— Только от одного из зелий я повеселел, и теперь мне кажется, словно не со мной беда приключилась, а с кем-то другим, — припомнил я странный эффект. — Так и должно быть?
— Да, все в порядке, — ответила целительница. — В состав зелий такие компоненты входят, что душевное равновесие в порядок приводят. Нельзя тебе сейчас беспокоиться, отдыхать и набираться сил нужно, а не о смерти тревожиться.
— А это пройдет? — обеспокоил меня ответ Гретты. — Мне дядя рассказывал, что знал таких людей, которые подобное зелье пили, а потом чуть ли не с ножом на десяток воинов бесстрашно бросались.
— Пройдет, — успокоила меня целительница. — Как действие зелья закончится, так и пройдет. А пока ты пьешь, его эффект будет постепенно нарастать, тут уж я не могу ничего поделать.
— Нарастать? А к концу декады не отправлюсь ли я богов со Столпа Творцов сокрушать? Вместо снятия заклинания?
— Нет, — улыбнулась Гретта. — До этого не дойдет. Но к концу декады у тебя действительно инстинкт самосохранения притупится. Тогда тебе придется постоянно контролировать себя, чтобы не совершить заведомо самоубийственный поступок.
— Час от часу не легче! Одни беспокойства на мою голову, — посетовал я.
— Борись, — посоветовала Гретта. — Жизнь — бесценная награда, за которую стоит бороться.
В обед меня покормили и дали усыпляющее зелье. Так день в дреме и пролетел. Ужин, заклинание исцеления, созданное Савором, снова зелье и сон. Будто и не жил день — так быстро он промелькнул.
Проснувшись, на стуле возле кровати увидел не Ирму, а Стоуна.
— Проснулся? — заметив, что я приоткрыл глаза, осведомился Стоун. — Тогда держи зелье, — подал он мне стакан.
— Как там Савор, не осмотрел еще коробку? — проглотив зелье, спросил я.
— Нет еще, — ответил Стоун, забрав пустой стакан. — Еще, говорит, денек-другой надо.
— Ясно, — с сожалением вздохнул я. — Слушай, а какой тут у вас насчет меня спор? — вспомнил я разговор со стражниками.
— Э-э-э... — смутился Стоун. — Такое дело, понимаешь, случилось... Ты, Дарт, только на меня не обижайся, — попросил он.
— Не буду, — пообещал я. — Рассказывай давай.
— Эх, — вздохнул Стоун, — меня, когда я в город приехал, сэр Говард разыскал. Очень он тебя найти хотел. Ну и я, чтоб он не серчал на тебя, начал ему рассказывать, какой ты парень хороший и смелый. А дело в таверне было, ну и за кружкой вина проболтался я, что ты магией владеешь и в академию собираешься. И про то, как на демона мы охотились, я ему рассказал, и как разбойников изничтожили. И про то, что денег у тебя в достатке...
— Ну, — поторопил я Стоуна, — он что, не будет теперь за мной охотиться, чтоб за обиду дочери отомстить?
— Ну и того... — еще больше смутился Стоун. — Сильно я расхвалил тебя. Да и маг, сам знаешь, не чета простолюдину. И дочь его просила за тебя...
— Говори уж, — попросил я. — Хорош ходить вокруг да около.
— Сэр Говард предложил леди Ребекку за тебя выдать, — выдохнул Стоун. Глядя на то, как отвисла у меня челюсть, Стоун вздохнул: — Такие вот дела. Ты уж не обижайся на меня.
— А леди Ребекка об этом знает? — придя в себя, поинтересовался я.
— Знает. И сказала, что принимает решение отца.
— Не может быть, — недоверчиво сказал я. — Чтобы благородная девушка была не против брака с крестьянином?
— Так ты в ее глазах герой, а не крестьянин, — сказал Стоун. — Она думает, что скоро будет у тебя и власть, и богатство. Да и на лицо ты симпатичный, Дарт, не чета тому барону, за которого ее выдать хотели.
