Свет во тьме

— Привет, Кей! — довольно громко сказала я.

Малышка вздрогнула, резко подняла голову, удивленно и растерянно глядя на нас широко раскрытыми, покрасневшими карими глазами. Губки припухли, подрагивают, носик покраснел, лицо бледное, на щеках — неестественно-красные пятна. Плакала. Совсем недавно.

— А... здравствуйте... — несколько невнятно пробормотала она, стискивая пальчики на подоле короткой юбочки.

На этом ее красноречие увяло. Кей растерянно смотрела то на меня, то на братьев. Нас она узнала. Сразу. Но по глазам видно, в упор не помнит имена и не знает, как к нам обращаться, как себя вести в этой ситуации и что вообще делать. Так и сидит, хлопая карими глазами, на мордашке — непонимание, настороженность и уныние.

Милашка!

— Новая жизнь преподнесла убийственный сюрприз? — спросила я, присаживаясь на край холодной скамейки.

Кей вздрогнула, удивленно заморгала, шмыгнула носом. С непередаваемым выражением растерянности на милой мордашке.

— Я знаю, шарик с тобой напортачил. — достав из кармана носовой платок, протянула его девушке. — Не ты первая, не ты последняя его ошибка. Бывает у него такое. Периодами.

Растерянность приобрела воистину невероятные масштабы, карие глазки широко распахнулись, округлились, Кей в ступоре и шоке.

— Бери платочек.

Она послушно взяла тряпочку, стиснула в руках.

— Вообще-то, мы пришли за тобой. — продолжила я тем же спокойным, доброжелательным тоном.

Кей вздрогнула, растерянность сменилась опаской и тревогой.

— За мной?

— За тобой. — согласно кивнула я. — Не оставлять же на улице одинокую девушку, которой некуда идти и не к кому обратиться за помощью. Ты уже простыла после сна на каменной скамье у фонтана. До вечера замерзнешь еще сильнее, выживать на улице ты не умеешь, и первая же ночевка станет фатальной. Насмерть, может, и не замерзнешь — сейчас ночи относительно теплые, ниже нуля температура почти не опускается, но простуда может перейти в более тяжелую форму. Да и голод тебе здоровья не добавит.

Я сделала паузу, давая возможность девушке что-то сказать, но Кей понуро молчала.

— Я предлагаю помощь. Это прозвучит грубо, но даже если убрать риск со стороны всяческих отморозков, могущих, мягко говоря, испортить жизнь молодой и красивой девушке, ты все равно не выживешь в одиночку на улицах этого города.

Девушка вздрогнула, сжала плечи крепче, не замечая, как дрожит.

— Почему... — едва слышно прошептала она, поднимая на меня взгляд.

— На то много причин. Но парк — не то место, где возможно вести беседы на такие темы. — мягко произнесла я и демонстративно постучала пальцем по затылку.

Кей ойкнула, прижала ладошку к губам. Вспомнила слова Олтры про чип с бомбой в наших головах.

— Я расскажу тебе, что можно, а что нельзя делать или говорить. Мы поможем тебе привыкнуть к снаряжению. Научим пользоваться тем, что нам предоставляет шарик. Мы можем многое тебе дать, но... — я покачала головой. — Зависеть это будет от твоего выбора. Мы даем тебе шанс. Воспользуешься ты им или предпочтешь пойти на поводу страхов и сомнений — решать только тебе. Каждый раз, выбор будешь делать ты. Начиная с самого первого: идти с нами или оставаться на этой скамейке в парке. Мы примем любой твой выбор, но учти: дважды предлагать не будем. Не ту жизнь мы ведем, чтобы тратить бесценное время на жевание соплей, моральные терзания и бессмысленные колебания. Убеждать и что-то доказывать тоже не будем. Ты или веришь, или нет. Нас устроит любой вариант.

Я встала, сунула руки в карманы толстовки, пристально глядя в карие глаза девушки. Конечно, можно было построить разговор иначе. Более мягко. Щадяще. Искать подходы осторожно, не травмируя психику подростка. Но... Я хочу знать, кто теперь владеет этим телом и какова истинная личность гантзера Кишимото Кей. А стрессы и шоковая терапия, вышибающие ее из привычного мирка и образа жизни, позволят проявится истинной личности быстрее и ярче. Все равно же предрасположенность и базис сохраняются даже после гибели духа...

— Да или нет, Кей. Идешь с нами или остаешься в этом парке. Твой первый выбор.

К моему огромному удивлению и не менее огромной радости, Кей ответила сразу. Стиснув в пальчиках несчастный платочек, она поджала пухлые губки, выпрямилась и неожиданно-жестко ответила подрагивающим голосом:

— Я иду с вами!

— Тогда вставай. Нечего мерзнуть на этой скамейке!

Кей неуверенно встала, но храбрость неожиданно покинула ее так же быстро, как и появилась, и она вновь замялась. Вспомнила, что ничего о нас не знает. Но представляться ей на улице мне не хотелось. Глупое нежелание, неоправданное, но... Но я привычно пошла на поводу чутья, отложив процесс знакомства до возвращения в дом.

Забрав у младшего бумажный пакетик с печеньками, я достала рыбку и протянула ее удивленно моргающей девушке.

— Держи, они еще теплые. Для тебя покупали.

— А... спасибо... — девушка неуверенно взяла печеньку.

Все же, она и правда очень миленькая. И очень красивая. Будет. Когда повзрослеет, и ее красота оформится и приобретет завершенность.

— Пожалуйста. Кушай. — я улыбнулась. — И пойдем уже отсюда. У нас еще осталась половина дня. Времени не так много...

Обратная дорога сожрала бесценные два часа, пока такси везло нас с одного конца Токио на другой, к самой границе города. Кей сидела тихая и задумчивая, но хоть пропали безнадежность и уныние. Где-то к концу первого получаса пути девушка согрелась, перестала дрожать, и ее сморило в беспокойный сон. Снились, полагаю, кошмары: иногда Кей тихонько вскрикивала, судорожно вцепившись мне в руку, вздрагивала и норовила свернуться компактным калачиком. В какой-то момент даже стало ее жаль, но жалость быстро испарилась: это — недостойное чувство. Оно унижает того, к кому относится, а унижать малышку мне не хотелось.

Такси подкатило к указанному мной адресу и остановилось. Ива, севший на переднее сидение, молча протянул водителю купюру, и пока таксист отсчитывал сдачу, я тормошила крепко спящую девушку.

— Кей, вставай! Вставай!

Малышка дернулась всем телом, резко распахнула глаза и села.

— Что? — едва слышно прошептала она.

— Приехали.

Кей заторможено кивнула, вышла из машины, растерянно глядя то на нас, то на забор заброшенного дома. Видать, только сейчас до нее дошло, что находится она в компании странных и незнакомых людей, и вбитая воспитанием стеснительность подняла голову.

— Где мы? — пискнула девушка, вновь обхватывая себя руками.

Я назвала адрес нашего временного дома, но в карих глазах понимания не появилось: город Кей почти не знала.

— Мы тут обосновались на время. — вздохнув, пояснила я. — Тебе надо нормально покушать и переодеться в подходящие по погоде вещи. Школьная форма и тонкий свитер — не то, что может согреть зимой. Идем.

Объяснение было принято как здравое, девушка неуверенно кивнула.

— Идем-идем. — я помахала рукой. — Дел у нас еще много, да и разговор предстоит... длинный.

Кей мялась до последнего, глядя на нас, но, все же, рискнула: сжав зубы, девчонка пошла следом, быстро нагнала и подстроилась под мой шаг.

— Жилья своего у нас нет. — сказала я, открывая калитку. — Этот дом пустует уже лет десять, и ближайшие пару лет тоже будет пустовать.

— Кому он принадлежит? — спросила Кей, глазея по сторонам.

— Понятия не имею. — честно ответила я. — Меня это мало волнует. Главное, что в доме не протекает крыша, он полностью цел, есть фурако, печка, жаровня и родник с питьевой водой во дворе. — я указала на красиво оформленный родничек. — Место здесь практически безлюдное, любопытных в ближайших трех домах нет. Канализация тоже работает, есть свет, но мы его не включаем, чтобы не привлекать внимание. На первое время этого достаточно для более-менее комфортной жизни.

Отодвинув дверь, жестом предложила девушке заходить. Сняв обувь и надев толстые носки, протянула пару таких же замершей удивленным столбиком Кей. Я понимаю, что я Японии вообще нет отопления как такового, по крайней мере в относительно теплом Токио, но сейчас в доме откровенно холодно.

— Отопления нет ни в каком виде, так что надевай носки, иначе простынешь еще сильнее.

Кей понятливо кивнула, сцапала носки и тут же натянула поверх гольфов. Братья разулись и ушли в дом, чтобы не смущать ее своим присутствием. Потом познакомлю их нормально, а пока надо переодеть девчонку и напоить ее горячим чаем.

— Ива, вскипяти воды в чайнике. — громко сказала я. — Топливные брикеты в сумке у стены возле жаровни.

Ответа не последовало, но в доме стены тонкие и деревянные, так что он меня точно услышал и сделает как надо.

— В доме три большие комнаты и одна общая. — жестом предложив Кей следовать за мной, я начала знакомство с нашим жильем. — Обжить еще не успели, сама понимаешь.

Кей кивнула.

— Тебе подойдет дальняя комната. Она находится в другом конце коридора и выходит окном во внутренний двор. Футона для тебя пока нет, но мы его стащим ночью с супермаркета. И подберем для тебя вещи.

— Стащите? — переспросила девушка.

Я остановилась у дверей комнаты.

— Украдем, Кей.

Малышка растерянно заморгала, потом — насупилась и нахмурилась.

— Но это же...

— Незаконно и аморально? — иронично переспросила я.

Она кивнула.

— А выставлять людей на гладиаторские бои и стравливать с чужаками — это что, законно и высокоморально?

Кей молча покачала головой.

— Заходи. — я кивнула на открытую дверь. — Разнообразия особого нет, но теплую кофту и штаны я для тебя найду. Когда переоденешься — выходи в общий зал, познакомлю с братьями и расскажу, во что ты попала.

Выдав Кей свой запасной комплект одежды, ушла, оставив ее переодеваться. Пусть приведет себя в порядок и немного расслабится. После ночевки у фонтана вещи набрались влагой и сильно холодили. Хорошо еще что в Токио зима мягкая. Были б тут морозы... хотя бы на пять градусов ниже нуля, и до утра девчонка могла бы и не дожить.

Когда я пришла, в зале уже разливалось приятное тепло от растопленной печки, чайник скоро закипит и можно будет сделать горячий чай и запарить лапшу быстрого приготовления, которая в Японии на удивление хороша. Ива с братом тихо беседовали на родном языке: старший коротко пересказывал события прошлой жизни, произошедшие после гибели Олтры, а младший постоянно уточнял непонятные ему моменты.

— Первый этап прошел успешно. — проворчала я на том же языке, присаживаясь возле Ивы на завернутую в пакет подушку. — Девчонка озадачена, но готова к общению и принятию информации.

— Что хочешь ей рассказать? — тихо спросил Ива.

— Обезличенную общую информацию. О нас ей знать не стоит. Не сейчас. — достав чашки, выставила их на низкий столик. — Да и Олтра не помешает узнать кое-какие особенности нашего положения.

Младший из братьев удивленно заморгал, но задавать вопросы не спешил, хотя их у него наверняка накопилось преизрядно.

Закипел чайник. Ива снял его с печки и поставил на подставку на столик, а я занялась приготовлением чая, и как раз, когда настоялась заварка, а на жаровне разогрелось вчерашнее мясо, в комнату неуверенно зашла малышка.

Я представила ей братьев, хлопнула по свернутому в длинный рулон одеялу, сказав:

— Подсаживайся. Ты чай с сахаром или без?

— Без. — тихонько ответила девушка, осторожно присаживаясь возле меня.

На столе уже стояли пиалы с запаренной лапшой, источая аппетитные ароматы бульона и специй, пусть и сублимированных, но от этого не менее вкусных. Рядом — чашки для чая, тайяки и обаняки на разорванном в длину бумажном пакете. На другой стороне длинного низкого стола — остатки овощей.

— Поговорим после еды.

Кей согласно кивнула и после традиционного "итадакимас" мы принялись за еду.

Кушали в молчании. Мелкая украдкой наблюдала за братьями, которые с непривычки с палочками управлялись довольно неуклюже. Если Ива приноровился быстро, то у Олтра дела шли не очень хорошо, что прекрасно укладывалось в его "иностранное" происхождение, а потому недоумения или удивления не вызвало.

— Сюда складывайте. — сказала я, когда все поели, указав на большой синий пластиковый таз, притулившийся с торца стола. — Кей, что ты хочешь узнать в первую очередь? Что тебя беспокоит больше всего?

Девчонка от неожиданного вопроса вздрогнула, крепко стиснула чашку с чаем. Нижняя губа задрожала, на глаза неожиданно навернулись слезы.

— Вот оно что... — я протянула ей рыбку-печеньку. — Бери. И не стоит так расстраиваться: из-за ошибки черного шара ты получила шанс на жизнь, пусть и в чужом теле.

— Что? — выдохнула Кей, не выронив чашку только потому, что она стояла на столе.

Я улыбнулась.

— Бери рыбку.

Она послушно взяла печеньку.

— Чтобы в будущем у тебя не было вопросов, сомнений или еще каких-то метаний, я объясню, что произошло с тобой. Ты — не копия и не клон, чтобы ты себе ни напридумывала.

— Но я слышала, что...

— Что Кишимото Кей выжила и находится в больнице. Так?

Девушка кивнула.

— Все верно: Кишимото Кей выжила после неудавшейся попытки самоубийства и находится в больнице.

Ей понадобилось несколько долгих и мучительных мгновений, чтобы осознать сказанное и тихо-тихо выдавить:

— Но... А как же я?

— А ты не Кишимото Кей. — спокойно сказала я. — Ты только выглядишь как она и помнишь то, что помнила она на момент начала копирования.

— Но...

Процесс донесения информации, чувствую, будет длительным и мучительным.

— Гантз взял за основу геном Кишимото и воссоздал тело. Он это делает каждый раз при переносе, благодаря чему убираются все повреждения и раны, даже смертельные: тело нам воссоздают в эталонном виде, независимо от того, как мы успели его искалечить до начала переброски. Вспомни Като с его сломанным позвоночником. После переноса он был полностью здоров. Понимаешь, что я имею в виду?

Кей кивнула.

— Хорошо. С телом разобрались. Теперь — самое интересное. Душа и дух. То, что является основой нашего существования. — дождавшись появления на мордашке девчонки осознания и недоумения, пояснила: — Мы все, по сути, души, которым раз за разом создают НОВОЕ тело. Притом, каждый раз — разное, но в эталонном его состоянии. Такой нюанс дает возможность закреплять результат тренировок, и с каждым переносом новое, полученное после телепортации, тело все сильнее... если им заниматься в свободное время. Запомни, Кей: новое тело.

— Но как это возможно?

— Все вокруг с точки зрения физики — энергия в разном своем состоянии. Меняй состояние этой энергии, и ты получишь все, что захочешь. В нашем случае, Гантз материализует для нас тело. Как именно он это делает — несущественно. Это знание никак не поможет выжить.

Тут я немного слукавила. Именно знание принципа работы Гантза дает надежду на успех нашей авантюры. Но это дело далекого будущего и в данный момент ни на что не влияет.

— Откуда вы так много знаете? — спросила, нахмурившись, Кей.

Пожав плечами, честно ответила: