Свет во тьме

Ответом мне стала оторопелая тишина. Что там дальше делали Като с Кей, я уже не интересовалась: мы как раз успели спуститься и завернуть за угол.

* * *

Луковицу-мелкого первым нашел очкарик. Все, как в каноне: учитель нашел почтовый ящик с надписью "Неги" и постучал пистолетом в дверь. Рядом ошивался Блондинко, пялясь по сторонам. Я за этим наблюдал, стоя возле бетонного, черт его знает что это. Забора, короче. Когда очкарик оживился и затарабанил в дверь, я подошел ближе. Если я не ошибся, сейчас его найдут.

Из-за двери раздалось:

— Лук — это все, что мне нужно!

Точно! Нашли сопляка!

Дверь открылась. Училка с воплем отшатнулся к бетонному забору, поднял пистолет и затрясся. Сзади нарисовался Блондинко и заорал на весь квартал:

— Эй! Вот он!

Чего орешь, придурок! И так понятно, что это он: во как очкарика перекосило. Стоит и пялится, пистолет в руке трясется. Идиот. Можно подумать, пацан такой страшный?

Подошел и сам с интересом заглянул за дверь. И чуть не отшатнулся.

Твою ж мать! Вот это урод! Мелкий, тощий, бледный и зеленый. Морда какая-то впалая, на башке торчком зеленые патлы. А губы — ярко-красные, как помадой нарисованы. В руке зажат большой зеленый лук. И он ВОНЯЕТ! От сопляка тащит луком так, что аж слезу вышибает!

На крик Блонды подтянулись якудза. Сопляк, тупо глядя перед собой, сунул лук в рот и начал его медленно жевать.

К нам стянулись все кроме политика. Даже Като и Кей подтянулись. Странное трио тоже тут. Стоят в стороне, близко не подходят. Прям дочка богатея с двумя телохранами.

— Я поймал его! — радостно заорал очкарик, схватив пацана за руку.

— Лук — это все, что мне нужно. — промямлил Луковица-мелкий, не вынимая лука из пасти.

Блонда опустил винтовку.

— И что, игра уже закончилась? — спросил он, морща рожу.

Сопляк молчал, дрожал, жрал лук и вонял все сильнее. На уродливой роже начала появляться мутная белесая слизь.

— Вот дрянь! — якудза отшатнулся.

Из ушей уродца повалил белесый дым. Вонючий, мать его, дым!

— Да что так воняет? — якудза в белом костюме скривился. — Отвратительно.

Тут до очкарика дошло:

— Это от него воняет!

Е-мае, а то так не понятно было? Что, тут еще кто-то луком может так смердеть? Да вы посмотрите на него, придурки! По морде слизь течет, из носа — зеленые сопли, из ушей — пар валит. Да это жесть какая-то, а не пришелец! Ну его к херам! Пойду-ка отсюда. Он же сейчас всё забрызгает!

— Круто, маска у актера очень реалистичная.

Ну, Училка, я в тебе разочарован. Какая ж это маска? Что, настоящую рожу от резиновой отличить не можешь? Разве не видно, что это натуральный пришелец?!!

— Двух луковиц мне хватит. — неожиданно выдал сопляк. — Дайте две луковицы, пожалуйста.

Блонду передернуло. Якудза в фиолетовом свитере скривился.

— Ах ты вонючий, склизкий уродец!

Очкарик наклонился к пацану и удивленно выдал очередную хрень:

— Вы знаете, а он хорошо вжился в роль.

Охрененно хорошо! С рождения вживался! Что за идиоты? Я едва сдержал фейспалм, отошел подальше, а то от мелкого говнюка смердело так, что дыхание спирало.

— Эй! Ну, мы поймали пришельца, а где ведущие шоу и все такое?

Очкарик принялся озираться в поисках скрытой камеры. Ясное дело не нашел. Като от него не отставал и тоже вертел башней. Кей молча таращится на пацана. Трио так и стоит столбами. Девка, Эльфа-Дерево и брат его Шкаф, блин.

— Похоже, игра еще не закончена. — буркнул якудза.

— И как нам ее закончить?

Сопляк метал сопли как конвейер, уже заляпав очкарика и якудзу. На Блонду тоже попало: вот, стоит, морду кривит, но не отходит.

— Лук. Пожалуйста. Лук — это все, что мне нужно. — тем же скрипучим голосом проныл Луковица, исходя слизью и брызгая соплями.

Какая мерзость! Хорошо, что я оттуда свалил: эти идиоты уже все в этом вонючем дерьме. И как им не противно? Фу, гадость!

— А почему он весь в этом? — тихонько спросила Кей. — Ну, в этой скользкой...

Малышка замолчала и передернулась, прижимаясь к Лолу. Черт, ну почему к нему? Он же ее не спасал от якудза!

Ответ прозвучал неожиданно:

— Потому что он боится.

Мы повернулись. О, Эльфа голос подал. Стоит, смотрит на дегенератов у дверей и морду холеную кривит.

— Боится? — еще тише переспросила малышка.

Патлатый на нее даже не глянул, но ответил. С каменной рожей.

— Он боится. Люди, когда боятся, тоже потеют и воняют. Некоторые обгаживаются. — смазливая рожа брезгливо скривилась.

Девка вздохнула и добавила:

— Представьте, как может реагировать человеческий ребенок десяти лет, открывший дверь на стук и увидевший толпу вооруженных уродов, которые на него глазеют и что-то от него хотят.

Черт, и правда. Открыл пацан дверь, а за там мы с пушками в руках. Да тут любой обосрался бы. На этого якудзу посмотри и хватит.

— Он урод. — буркнул я. — И вонючий.

Эльф и девка меня проигнорировали, чернявый косо глянул.

— А если пальнуть в него из этой пушки? — выдал Блондинко, переключая на себя внимание. — Может, тогда игра закончится?

Якудза только сейчас доперли, что у них нет оружия и захотели его отобрать у других. Очкарика гопнули на одну пушку, Блондинка отдал пистолет. А я бы у него винтовку отобрал. Она мощнее. Да и хрен с ними, с якудза. Их все равно скоро грохнут.

Пока отбирали оружие у очкарика, Блондинка игрался с винтовкой, ну и доигрался.

— Ах ты, сука, навел на меня пушку!

Якудза отбил наставленную на него винтовку.

— Ой! Простите. Я не хотел. — заныл Блонда.

От удара в морду его спас Сопливый: он как раз прицельно выплеснул сопли на свитер якудза.

— Из него все время лезет какое-то говно. Он уже все тут загадил. — второй якудза, сныкавшийся за своего тупого напарника, до сих пор оставался чистым.

— Черт, как отвратительно! — Блондинка затряс руками, пытаясь стряхнуть с них сопли.

Тьфу. И вот не гадко им там на себя эту дрянь собирать?

— Это уже слишком!

О, и очкарика проняло. Ну наконец-то! Тормоз очкастый.

— Иек... Что это за дрянь? — взревел снова обляпанный соплями фиолетовый якудза.

И с размаху ударил мелкую Луковицу по морде пистолетом. Кей пискнула и отвернулась, Като нахмурился, Эльф сжал губы, девка поморщилась. Чернявый помрачнел. Чего это они? Сопляка жалеют, что ли? Так он наша цель, и грохнуть придется по-любому. Девка патлатого держит за руку. То ли чтобы не дергался, то ли еще чего.

Моралисты хреновы! Я думал, тут только Лол такой придурок! Оказывается, нет. Еще эти такие же. Они что, пришельцев жалеют?

— Эй, вы, там! — задрав морду куда-то вверх, заорал якудза. — Вырубайте камеры нахер! И позовите сюда директор! Меня эта тупая игра уже достала!

Ха, достала его игра! Это только начало, придурок!

* * *

— Ты заплатишь за это, тварь! — от ора якудза, казалось, содрогнулось ночное небо. — Вы только посмотрите, что этот урод сделал с моей кофтой!

Перепуганный малой успел щедро изгваздать стоящих в непосредственной близости от него людей, и продолжал извергать сопли и слизь. Кея от увиденного перекосило, Като оторопело за всем этим наблюдал, не зная, что делать. Пацаненок действительно выглядел отвратительно, и вонял так, что слезы наворачивались! Мне его жаль, он не заслужил смерти, но умиления я не испытываю совершенно!

— Всего две... — жалобно проныл зеленый луковый ребенок. — Я же хотел луковицы...

Якудза не удержался и с рыком ударил его по лицу. Мелкий всхлипнул, зажал лук в кулачке, поднырнул под руку мужика и припустил вверх по лестнице, споро поднимаясь на балкон второго этажа. Блондин среагировал первым: подскочив к лестнице, он рванул за ребенком, сжимая в руках винтовку. С минутным запозданием следом побежал якудза в фиолетовом свитере и учитель. Мы в гонке участия принимать не стали.

Происходящее повторяло прошлую жизнь в малейших деталях: забег по лестнице и небольшому балкону, хныканье испуганного ребенка, его прыжок вниз. Малец вновь неудачно упал на асфальт, щедро оросив его липкой зеленой кровью, жутко воняющей луком.

— Он... мертв? — тихонько пискнула Кей, вцепившись обеими руками в предплечье ошеломленного Като и во все глаза глядя на распластавшегося на асфальте мальчонку.

Я покачала головой.

— Нет. Сейчас встанет.

— Ему же больно! — девчонку мелко-мелко трясло.

Впервые домашняя девочка столкнулась с такой жестокостью, творящейся на ее глазах. Да, мальчишка — не человек, а довольно неприятный вонючий пришелец, вызывающий инстинктивное отторжение и брезгливость, но... Он все равно оставается перепуганным ребенком.

— Больно. — Ива заговорил неожиданно. Холодным, безэмоциональным голосом, за которым скрывается ярость. — Так же, как было бы больно вам.

Кей, глазеющий на распластавшегося на асфальте пацаненка, удивленно моргнул и резко повернулся, уставившись на Иву круглыми глазами.

— Ты о них знаешь?

Ива согласно прикрыл глаза.

— Эти существа питаются растениями, ассимилируют их и развиваются, подстраиваясь под выбранную пищу.

— Поэтому от него так луком воняет? — уточнила Кей.

Короткий кивок был ей ответом.

— Он что, действительно пришелец? — оторопело переспросил Като, переводя растерянный взгляд с мальца на Иву.

Старший из братьев промолчал: подобный вопрос не нуждался в ответе. Чужеродность и нечеловечность пацаненка и так очевидна. Зачем спрашивать?

Като присел возле мальчишки.

— Эй, ты в порядке?

Малой медленно поднялся на руке, с трудом встал, пошатываясь, обвел нас мутным взглядом.

— Лук... Мне только... Лук... — скрипучий детский голос срывался на всхлипы.

Като придержал пошатнувшегося пацаненка. Тот хлюпнул разбитым носом, яркие красные губы подрагивали, лицо заливала зеленая кровь.

— Не двигайся! Ты же ранен!

Увещевания Като оказались бессмысленными: едва из-за угла дома вывалилась толпа загонщиков, как малец, дернувшись всем телом, легко вырвался из рук парня и очень быстро побежал вниз по улице.

— Эй! — Като растерянно смотрел вслед ребенку.

Мимо нас с радостными возгласами пробежали якудза, блондин и учитель.

Отвратительно.

Как быстро с них облезло воспитание и так любимые ими общечеловеческие нормы морали, и проявился уродливый стадный инстинкт. Как быстро они перестали видеть в бегущем перед ними пацаненке ребенка. Пусть странного, иного вида, но ребенка. Восприятие перестроилось очень быстро: стоило пацану их испачкать, и отвращение с брезгливостью начисто смыли доводы разума и милосердие...

— Они что, хотят его убить? — тихий дрожащий голосок Кей прозвучал удивительно-громко в ночной тиши.

— Ага...

Куруно передернул плечами, исподлобья глянул на нас, бросил быстрый взгляд на Като.

— Так и будете стоять?

— А ты что, предлагаешь присоединиться? — спросила я, приподняв бровь. — Лично мне не хочется мараться в убийстве ребенка. Пусть и другого вида.

Куруно Кей поморщился, в глазах — бездна разочарования. О, так мы теперь поставлены на одну ступень с Като? Надо же, как быстро он сделал вывод... Неверный вывод!

— Задание должно быть выполнено. — буркнул Кей, отводя взгляд.

— Должно. — я согласно кивнула. — Но не нашими руками. По крайней мере, не эта его часть.

Тихий, едва слышимый шелест за спиной заставил меня резко повернуться. Ива активировал гантз-катану и теперь с непонятным выражением в глазах изучал матовое лезвие.

Я вопросительно склонила голову набок.

— Где ребенок, там и его родитель. — спокойно ответил он. — Взрослые особи надолго свое потомство не оставляют. Они очень опасны: быстрые, сильные, выносливые. — безэмоциональные, ледяные слова. Равнодушные глаза. — Защита потомства — главный императив. Если ребенок погибнет, родитель впадает в ярость, и не остановится, пока не уничтожит виновных.

— А потом? — пискнула Кей, завороженно глядя на клинок.

— Нового родит. — пожал плечами Ива и отключил оружие. — Они почкованием размножаются.

Куруно насторожился.

— Откуда ты это знаешь? — спросил он, сверля нас подозрительным взглядом.

Ива его проигнорировал, лишь уголок губ дернулся в усмешке.

— Отвечай!

Тихий смех сыпанул льдом по натянутым нервам. Ива ничего не забыл. И ничего не простил. Да, это не тот, канонный Куруно Кей. Это кто-то иной в его теле. Ива это прекрасно понял: за долгие месяцы войны он прекрасно изучил "талисман" токийской команды. И другая личность в теле врага лишь усиливала ненависть: мы оба помним, что было сделано пришлым в прошлой жизни.

Ночная тишь позволяла нам в подробностях слышать далекий громкий гогот и улюлюканье. Ива брезгливо поморщился, Куруно сжал пальцы на прикладе винтовки.

— И что ты сделаешь? Заставишь меня? — ирония и язвительность плескали в мелодичном голосе концентрированным ядом.

Ива расслабленно покачивал кистью, небрежно удерживая рукоять меча. Кей молчал, зло сопя, Като непонимающе за нами наблюдал, переводя растерянный взгляд с Кея на Иву, девчушка пряталась за парня, обхватив обеими руками его за плечо, переступая босыми ногами по холодному асфальту.

— Тебе стоит догнать своих... друзей. — ледяные глаза сузились. — Пропустишь самое интересное.

— Вот именно ЭТО я бы хотел пропустить. — буркнул Кей, неприязненно зыркнув на воина.

— Зря. — сильные пальцы крутанули рукоять. — В момент аффекта, родитель сперва убьет виновных в гибели ребенка, и только потом перенесет свою ярость на окружающих. — Ива склонил голову чуть набок, прислушиваясь, губы изогнулись в неприятной усмешке. — Ты же не хочешь столкнуться с ним наедине?

Приглушенный расстоянием отчаянный крик ребенка заставил Кея вздрогнуть:

— Я отдам вам зеленый лук!

— Да кому он нужен! — донесся ответ безымянного блондина.

События идут своим чередом: совсем скоро эта толпа загонит ребенка и убьет его.

— Ива прав: нам не стоит сильно отрываться от основной группы. — произнесла я. — А еще кое-кому стоит увидеть своими глазами, во что мы все вляпались.

И я выразительно посмотрела на Като и испуганно жмущуюся к нему Кей. Куруно поморщился, но согласно кивнул.

— У кого-то есть контроллер?

Я достала свой и повертела в руках.

— А зачем тебе? Остальные ниже по улице в соседнем квартале. — любезно подсказала я. — Здесь очень тихо, можно идти на шум. Да и улица поворачивает, сложно промахнуться.

Кей фыркнул, что-то буркнул себе под нос, резко развернулся и потопал вниз по улице. На Като с Кей он даже не взглянул. Парочка, помявшись и косясь на нас, поплелась вслед за злющим парнем, только девчонка пару раз обернулась.

— Идите, мы вас догоним. — мягко сказала я.

Больше Кей не оборачивалась, чуть ли не бегом спускаясь по наклонной улице, все так же крепко держась за руку Като.

— Ниши, хватит глазеть. — буркнула я, дождавшись, когда это тио свалит из поля зрения. — Если ходишь в скрыте, хотя бы топай и сопи потише.

Намек был понят правильно: едва слышный писк, молнии обрисовали невысокую фигуру подростка, стоящего у станы дома. Ичиро Ниши собственной персоной.