Полудемон. Король. Алекс. Часть 2

— Как давно это было?

— Сто двадцать шесть лет назад.

— Имя принцессы?

— Дитиран Безумная.

Имя это я помню. И...

— Да, твое постоянное присутствие свело ее с ума.

Призрак мгновенно видоизменяется.

— Ты будешь меня судить, человек?! Ты никого не любил!

Щупальце силы выбрасывается вперед машинально, так человек отвечает ударом на удар. Обвивает, захлестывает призрак, который бьется в нем, не в силах высвободиться.

— Могу — развеять. Могу отправить тебя к твоей Дитиран.

Призрак мгновенно принимает форму того же пажа лет четырнадцати.

— Можешь?!

— Могу.

— Прошу тебя, некромант! Сделай это!

— Сначала проводи меня к королю. И я отпущу тебя, обещаю.

Паж смотрит на меня недоверчиво, но желание оказаться рядом со своей возлюбленной пересиливает. Даже если я его обманываю, что он теряет? Ничего, кроме пары минут смертной тоски. Если же нет... хотя я не собираюсь ему лгать. Я отпущу его душу — и он попадет на круги перерождения, куда давно ушла душа Безумной Дитиран.

— Я провожу тебя...

— Так, чтобы меня по возможности никто не увидел и не услышал. Где сейчас король?

— В опочивальне. Его величество ложится рано. Он уже стар...

Ничего. Я — его лекарство от старости.

Паж выбирает тихие и темные коридоры, за сто с лишним лет он изучил дворец и вдоль и поперек. Только два раза на пути нам попадается стража — и я убиваю. Быстро и безболезненно, просто ломая им шеи. Мужчины не успевают ничего понять. Жаль, конечно, но...

После второго стражника мы вообще сворачиваем в потайной ход, который, судя по пыли, забросили лет сто тому назад. Поднимаемся, спускаемся, поворачиваем. Вот и дверь, только не слишком роскошная.

— Тайный вход, — поясняет паж. — Ты обещал.

Прислушиваюсь. Выпуская щупальце дара. И верно, за этой стеной дрожит аура короля. Я ее помню. К тому же, у меня было время изучить Дариолу, а ауры отцов и детей сильно похожи. Оборачиваюсь к пажу.

— Иди с миром. Да примет твою душу Прекрасная Госпожа.

Этого оказывается достаточно. Призрак развеивается струйкой темного дыма, отправляясь на перерождение, а я касаюсь двери. Она заперта, но разве это может быть преградой для полудемона? Особенно, если есть отмычки? Откуда? После моих прогулок по ночной столице вообще остается масса приятных сувениров. Несколько движений хитро изогнутой железки в замке — и я вступаю внутрь.

Чудесно!

Это действительно королевская спальня, и король спит в своей кровати. Правда, рядом с ним отдыхает фаворитка — или кто там, но это уже издержки производства.

В конце концов, у меня две руки. Две пары когтей.

Одна вонзается в горло королю, чтобы не смог крикнуть, вторая — его женщине. Будить и сообщать за что они умирают?

Вот еще не хватало! Я пришел не морали читать.

Жестоко?

А подсовывать мне свою дочурку, зная, что жить мне до первого ребенка — оно как? Добрее? Справедливее? Порядочнее, хотя бы?

На столике у кровати лежит королевский венец. Задумчиво кручу его на пальце. Забрать?

Нет. Противно.

И я тихо покидаю спальню, оставляя за собой два остывающих трупа. Найти обратную дорогу несложно, благо, тревога пока еще не поднялась. Мне повезло.

Но все равно я стараюсь не проходить мимо убитых мной солдат. Делаю на один поворот больше и выхожу в чьих-то покоях. Пустых покоях, что приятно.

Дальше все несложно. В окно — и в парк. Где там Иннис?

* * *

Иннис развлекается от души.

Она танцует с бароном, потом еще с кем-то, и еще... Алекс куда-то делся, впрочем, она не сомневается, что ее личный демон рядом — и это дарит ощущение безопасности. И похоже, что один бокал вина оказывается лишним, потому что когда барон, кружа ее в танце, проходит чуть поодаль от освещенной аллеи, она не слишком тревожится, а просто предлагает пойти обратно.

Мирон соглашается, они делают пару поворотов и оказываются возле тихой беседки, в которую барон немедля и увлекает девушку.

— Вы что делаете, Мирон? — удивляется Иннис.

Долго гадать ей не приходится. Девушку опускают на скамейку и барон располагается у ее ног, так, что встать и выйти она бы попросту не смогла.

— Иннис, милая, я делаю вам предложение. Выходите за меня замуж?

Иннис хлопает длинными ресницами.

— Но мы же друг друга совсем не знаем?!

— Напротив, я знаю о вас все необходимое. Вы — Иннис, графиня Андаго. Ваш отец — Сидон Андаго. Мать умерла несколько лет назад. Отец ваш, кстати, вчера приехал во дворец.

— Что?!

— Умоляет короля вернуть домой его дочь. Тихо, без шума, жених с ним... некий...

— Рифар Моралес?!

Иннис медленно трезвеет от бешенства.

— Именно, моя дорогая. Так что для вас единственный выход — это срочно выйти замуж. И я вам вполне подхожу. Пока есть возможность выбора. Пока ваш отец не осведомлен о вашем месте жительства.

Иннис смотрит на него, словно впервые видя. А ведь... тот же Сидон Андаго? Только чуть более наглый... хотя каким еще был ее отец в молодости?

— Вы меня не любите, Мирон.

— Почему же? Люблю...

— Вы просто хотите воспользоваться ситуацией. Я выйду за вас замуж, вы получите титул, а я... со мной будет, как с мамой, да?!

— Не понимаю, о чем вы. Так как, Иннис, вы говорите да сейчас?

— Нет.

Мирон зло усмехается.

— Я так и думал. Это твой кузен, да?

— Ч-то?!!

— Алекс!? Я вижу, как ты на него смотришь, дрянь! Думаешь, никто не замечает?! Мне голову кружишь, а его хочешь?

— Вы с ума сошли, Мирон!?

Больше Иннис ничего не успевает сказать. Сильные руки стискивают ее, обвивают, словно стальными кольцами, мужское тело наваливается, в ноздри бьет запах вина и пота...

Иннис беспомощно бьется в сильных руках, извивается, пытаясь высвободиться, но силы все больше оставляют ее. К тому же, ей нельзя поднимать шум. Если ее обнаружат... где же Алекс!?

Ах, почему она так слаба!? Сейчас бы отшвырнуть негодяя ураганом, ударить всей силой...

На миг она притворяется, обмякает в руках насильника, рвущего платье, делает вид, что потеряла сознание, но тот не поддается на уловку.

Или...

Внезапно тело негодяя словно бы обмякает на ней. Иннис принимается извиваться с удвоенной силой, стремясь освободиться от мерзавца, но тут тушу просто стаскивают с нее.

— Ты в порядке?

Над Иннис склоняется высокая блондинка в алом платье.

— Д-да, — девушку принимается бить крупная дрожь. — Он не успел...

Блондинка усмехается.

— Это хорошо. Ты можешь идти?

— Да...

— Тогда уходи отсюда.

Иннис кое-как поднимается на ноги. Те откровенно подгибаются, но... плевать! Понадобится — она на руках поползет! Лишь бы уйти отсюда.

— А вы?

— Я ненадолго останусь. Уходи.

Иннис послушно выходит из беседки, стягивая платье на груди. Соображения хватает ровно на то, чтобы не являться в таком виде к людям. Ноги подкашиваются.

Сейчас, она просто присядет на минутку на траву... но даже это ей не удается, от отвращения девушку начинает рвать — и именно так, под кустом, ее находит Алекс.

Скорчившуюся, дрожащую, в разорванном платье и с синяками, склонившуюся над озерцом дурно пахнущей желчи и вытирающую лицо синим шарфом. Красавица, да и только.

* * *

Если бы не мой дар, я бы Иннис искал долго. А нашел — в дальнем углу сада.

И в каком виде!

Тьма и демоны!

Платье порвано на груди, шарф куда-то делся, девушку мучительно тошнит, на руках синяки, на шее тоже... та-ак... и что тут произошло?

Хотя... чего гадать? Видел я такие виды. Поднимаю девушку на руки и осторожно вытираю ей лицо. Она вся дрожит и прижимается ко мне что есть сил.

— Мирон?!

— Да...

Убью! Потом подниму и опять убью! Изничтожу с-суку!

— Где он?

— Там. В беседке. Она сказала мне уходить...

Кто — она меня не волнует. Вместо этого я решительными шагами направляюсь в беседку.

— Алекс! Не надо!

Сейчас меня и боевой демон не остановил бы, не то, что слова Иннис. Насилие для женщины — всегда шок. Но это отлично излечимо, надо просто сразу же добраться до насильника. А остальное зависит от богатства фантазии и наличия времени. Поверьте, ничто так не возвращает человеку присутствия духа, как зрелище врага, которому обломали рога и оборвали копыта.

В беседке же...

На скамейке валяется труп мужчины, весьма знакомого мужчины. Выпитого досуха.

Иннис прижимается лицом к моему плечу, чтобы не видеть. Я внимательно оглядываю Мирона. М-да, работа то ли вампира, то ли суккуба — мужчина высушен, словно мумия. Выпиты как кровь, так и жизненные силы.

А это что?! Осторожно сгружаю девушку на скамейку.

— Сиди молча. Я сейчас.

Кто бы его ни убил, это все равно та еще мразь. Из-под скамейки торчит туфелька Иннис, в кармане у трупа обнаруживается ее шарфик, по беседке пара клочков платья...

Не пришел бы я сюда, так нас бы по полной подставили! Нашли улики, узнали, с кем пришел Мирон — ну и явились к нам, городская стража с храмовниками свое дело туго знают. Чай, не крысу в подворотне прибили, целого барона, да как! И пришлось бы мне уходить с большим шумом. Если вообще бы сумел уйти.

А это что такое?

Шум?!

Еще раз оглядываю беседку.

Нет, все в порядке.

Подхватываю Иннис. Сюда явно идут люди, так что...

— Держись.

Девушка обвисает у меня на плече. Когти сами собой вылетают из пальцев, я бросаюсь бежать громадными скачками, теперь только бы не заметили!

Шум отдаляется, я почти перелетаю через стену королевского парка и сворачиваю в переулок. Один, другой... останавливаюсь только когда чувствую себя в безопасности. Инстинкт полудемона, без которого не выжить. Иннис тихо всхлипывает, и я перехватываю ее на руки.

— Пойдем домой, малышка?

— Алекс...

Я тихой тенью скольжу по ночным улицам Риалы. Сливаюсь со стенами, перехожу из одного клочка мрака в другой и крепко прижимаю к себе драгоценную ношу.

Горе тому, кто решится остановить меня.

* * *

Тетушка Меди еще не спит — и вид Иннис вызывает у нее ужас.

— Деточка! Да как же!

А вот так, не доверяйте подлецам!

И в доме разворачивается бурная деятельность. Платье летит в печку, Иннис запихивается в горячую ванну — это кстати, и тетушка Меди принимается оттирать ее большой щеткой. Я в это время колдую на кухне, изготавливая горячий грог. Надо же чем-то заняться?

Жаль, тело уничтожить не удалось. Уже нашли. Наверняка, поднялся переполох, парк перекрыли и ищут убийцу. У нас в Раденоре так и поступили бы. Хорошо, что я вовремя нашел Иннис, хорошо, что успели удрать. Кто же его так выпил? Иннис сказала — она. А что это за загадочная женщина, предстоит еще узнать. Кто бы она ни была, девочке она помогла, но из добрых ли побуждений? Помощь помощи рознь.

Наконец меня допускают к женщинам. Иннис сидит на кровати, отмытая дочиста и завернутая в большое покрывало. Тетушка Меди обнимает е за плечи, стараясь успокоить. Вручаю девочке большую кружку с вином.

— Иней, тебе нужен лекарь?

— Нет.

— Есть еще какие-то повреждения, кроме увиденных?

— Нету...

— Алекс! — возмущается тетушка Меди. Но такой ерундой меня не проймешь.

— Тетушка, давайте не спорить? Я нашел Иннис в отвратительном состоянии. Сейчас мне нужно знать, что произошло, и что с ней сделал этот скот. Сами понимаете...

Тетушка понимает, кто бы спорил.

— Иней, малышка, ты сможешь говорить сейчас?

Иннис прикусывает нижнюю губу. Отпивает пару глотков из кружки с грогом.

— Да. Мы танцевали, было весело и хорошо. А потом Мирон позвал меня в беседку.

Молчу. Не перебиваю, просто до крови впиваюсь когтями в ладонь. Глупая девчонка! Можно подумать, ты не понимаешь, зачем туда зовут понравившихся девушек!

— Мирон сделал мне предложение.

— Та-ак? Сразу?

Нестыковка бросается в глаза. Да, Иннис ему нравится, но я предполагал поговорить с Мироном чуть позднее. Вот когда он узнал бы настоящую фамилию Иннис — да. Женился бы, без разговоров. Но на Иннис Андио? Неизвестной никому бесприданнице?

Странно как-то, господа?

— Сначала он говорил, как я ему нравлюсь. А потом сказал, что мой отец прибыл ко двору.

— Что!?

— Мирон знал мою фамилию. Настоящую. Он знал, что я графиня Андаго. Сказал, что отец с Рифаром здесь, что они просят у короля вернуть меня и выдать замуж — и единственный для меня способ спастись — это выйти за него замуж.

— Шикарно! А откуда он все это узнал — не сказал?

— Н-нет...

Ничего. Для некроманта это не проблема. Сегодня уж ничего делать не стану, а завтра призову его дух и допрошу. Никуда эта тварь от меня и после смерти не денется!

— Надо полагать, ты ему отказала?

— Если бы он сделал предложение Иннис Андио — я бы подумала. Но он звал замуж графиню Андаго.

— И после этого он решил...

Иннис передернуло.

— Знаешь, это было настолько мерзко! Вот это осознание, что с тобой что хочешь сделают, а ты ничего и не можешь! Ты даже не вещь, нет, ту хотя бы берегут. А ты просто тварь, которую можно растоптать, уничтожить, сломать — да и нужно, чтобы и мысли о сопротивлении н возникло.

Я зашипел сквозь зубы. Злость захлестывает потоком, хочется вернуться в парк и на клочья разодрать даже тело. А потом так же поступить с духом. Но — нельзя, пока нельзя...

Пропасть! Язык прикусил! Клыками!!!

Болван! Сейчас же начни себя контролировать! Тетушка Меди не должна знать о моем облике!

Кое-как беру себя в руки и медленно выдыхаю.

— Иннис. Он мертв. Тебя больше никто не обидит, клянусь.

Девушка сдувает с носа непослушную черную прядь.

— Все хорошо, Алекс. Дальше... я отбивалась, но понимала, что сама не справлюсь. Кричать опасалась, мало ли кто и что...

Ну да. Мы же на нелегальном положении... пока не разобрались с Моралесами, для Иннис вернуться домой — это верная смерть.

— А потом его с меня просто стащили.

— Кто?

— Женщина. Знаешь, такая высокая блондинка, очень красивая, глаза такие... словно светящиеся в темноте.

— Цвет платья?

— Алый. Такой винно-красный.

Блондинка в алом. Запомним. Жаль, что я не маг разума, смог бы хоть посмотреть, что это за загадочная дама. Но... Мирон должен знать, кто его убил.

— Она сказала мне уходить, а сама осталась. Я кое-как выползла — и упала, мне стало плохо. Там ты меня и нашел.

— Больше тебя никто не видел?

— Полагаю, что нет.

— Очень хорошо. Пей вино.

Иннис послушно сделала еще пару глотков.

— Крепкое...

— Зато проспишь до утра без сновидений.

— А ты?

— А я прогуляюсь неподалеку.

Тетушка Меди окидывает меня одобрительным взором. Понимает, что я хочу сделать. В дом к Мирону пока лезть не стоит. Вот завтра, когда я его расспрошу — пожалуйста. А в Парк наведаться надо. Посмотреть как там, что там, послушать, что говорят... мне это несложно.

Тетушка выходит вслед за мной.

— Ты уж разберись там, сынок.

Я сжимаю морщинистую руку.

— Тетушка, приглядите за Инни? Ее сейчас бы одну не оставлять?