Полудемон. Король. Алекс. Часть 2

— А я племянник соседки брата жены сына тетушки Меди.

Явно у служителя сегодня день окуня. Глаза выпучены, жабры хлопают...

— Э...

— Одним словом — родственник. Так вы своего умничка заберете? А то нехорошо... подрывает у народа доверие к Храму!

— И жену его заберу, — вставляет свои два медяка служитель, понимая, что от меня больше ничего не добиться.

Я развожу руками.

— Жену отдать не могу. Не брал.

— Здесь ее мать живет. Я должен поверить, что она в другом месте?

— Так а что ж она не с мужем? — удивляюсь я. — И почему вы ее тут ищете?

— Э...

— Дайте, додумаюсь! Она сбежала.... от любви?

Служитель понимает, что договориться со мной не выйдет. Тем более, что я говорю громко, четко, начинает собираться народ, все перешептываются... не любят тут Храм, ой, не любят.

Да и не за что.

— Только служитель, я вот это из лужи тащить не буду, — предупреждаю я, — и вам не советую. Пусть само приползет, как проспится?

Служитель соглашается.

А что ему остается делать? Упрекать меня, что я отношусь к Храму без уважения?

Позвольте, я уважаю Храм! Он же еще стоит? Вот!

Но тащить вот это грязное и вонючее... это Храм меня не уважает! И себя — тоже!

Служитель уходит несолоно хлебавши, а я решаю, что надо поговорить с тетушкой Меди. Та устала и расстроена. Прячется в комнате и горюет над чашкой с отваром.

— Алекс? Заходи...

— Тетушка, нам надо поговорить.

— Надо, сынок...

Излагаю я кратко. Тирриму так оставлять нельзя. Вообще. Любой мужчина,. Который поднимает руку на женщину — это уже не мужчина. Это гнусная скотина и долг любого человека — раскрыть его свинячью сущность миру. К тому же, рано или поздно, он не рассчитает сил и просто убьет девчонку. А тетушку Ммеди и убивать не придется — сама от горя помрет.

Из этого положения есть выход.

Тирриму надо развести с этим типом. Но!

Своих мозгов не добавишь, она обязательно во что-нибудь да вляпается, а потому после развода поедет с Иннис. В Андаго. Как и вы, тетушка Меди. Подальше от храмовников и прочих тварей. Там тихо, спокойно, вам там хорошо будет.

Тетушка слушает с сомнением.

— Алекс, у тебя все так легко. А люди... они же живые...

Вот уж это не проблема. Особенно для некроманта.

— Но так у вас идея не вызывает отторжения?

— Нет... но Иннис...

— Она уже согласна. И даже рада будет. Сами с ней поговорите.

Я пока с Иннис не говорил, но... почему бы и не тетушка Меди? Уж всяких Сидонов она точно к девочке не подпустит! Ожглась на дочери, над Иннис трястись станет!

Навещаю Иней.

У девочки предложение вызывает восторг. Конечно, Андаго она очень любит, но вот возвращаться туда — сейчас?

Слишком много неприятных воспоминаний там живет. А из хорошего — один призрак. Маловато для уюта и покоя.

Я успокаиваю Иннис, целую ее в лоб — и быстро удираю. Потому как поцеловать ее мне хочется вовсе не по-братски. Скотина я-таки. Еще какая скотина...

* * *

Бандиты меня ждут. Недовольные, конечно, но... видимо, я их хорошо напугал. В темноте виднеются три силуэта. Кажется, троих я напугал... смертельно? Или нет?

А, плевать.

Трущобной крысой больше, помойной тварью меньше...

— Мы тебя вчера ждали...

— Значит это — за обманутую надежду.

Денег в кошельке, который я им протягиваю, хватит на месяц скромной жизни. Откуда?

Да вот от других таких ночных стригалей. Пройдешься так ненароком по трущобам — и каждый будет рад помочь бедному заблудившемуся аристократику. Подать... поддать на бедность.

— Что с Андаго?

— Таверна 'Королевская звезда'.

— Как скромно. Где это?

— Проводим. Почти другой конец города.

И ведь провожают. Вежливо, чин по чину, распугивая мою будущую дичь. И мы даже беседуем по дороге.

Получаются не самые плохие ребята. Да, промышляют вот так, по ночам. Но денег хочется. И мне нравится, что в этой банде нет откровенно кровожадных тварей. Стараются грабить, но не насиловать, не убивать, не мучить. Не так уж и плохо...

Отстегивают местной страже, иногда ей же сдают своих товарищей — тех, кто зарвался, в общем, нашли свою нишу.

Только вот беда — жить в ней не хочется. А вырваться — не получается.

Дно — затягивает. Приходишь за романтикой, за приключениями, за деньгами — и однажды, проснувшись с пьяной проституткой, на которую страшно смотреть, с похмелья, понимаешь, что живешь-то зря. Бездарно, впустую... и даже семью не заведешь.

Потому что семьи таких типов выгоняются из города плетьми. У них отбирают все имущество в пользу короны — и побежали. Кто ж захочет такой жизни своим детям?

Дорога в никуда.

И когда я отлупил их, а троих из шайки серьезно потрепал (не покалечил, но это просто повезло), ребята задумались. Воспитание, однако...

А куда бы им пойти?

А некуда. И потому они очень интересуются, не нужны ли благородному господину слуги для особых поручений? Или просто телохранители?

Вообще не нужны, но подумать я обещаю. Вдруг пригодятся?

Вроде бы и ауры неплохие, и не лгут.... нахлебались помойной жизни? Захотелось опять стать людьми, а вот это-то и сложно...

А сколько я таких передавил... теперь стоит помочь этим? Посмотрим, заслужат или нет. Если что — Ак-Квир всегда голодный.

Кстати, может они потому сейчас и прогибаются, что я сильнее? Вполне возможно... Окажись на моем месте другой человек и отдай он им деньги — они бы об исправлении не задумались.

Вот и 'Королевская звезда'. Обхожу ее, оглядываю... грустно. Проникнуть можно, да вот шума будет... так может быть — пусть будет много шума?

Киваю троим ребятам, достаю из кармана еще денег.

— Сейчас вы пойдете в таверну. Посидите там минут сорок, а потом начнете шуметь. Пристанете к девушкам, разобьете что-нибудь... вас начнут выпроваживать. Ваша задача — извиниться, откупиться и сделать так, чтобы вся охрана таверны занималась только вами хотя бы десять минут. Сможете?

Судя по лицу главаря — нет вопросов. Просто обычно им за это по шее давали, а сейчас — денег.

Они отправляются на дело, я отправляюсь на ближайшее дерево — и сосредотачиваюсь. Я видел Рифара Моралеса, я знаю его. Почувствовать знакомого человека, тем более такого... астрально заляпанного, для некроманта несложно.

Но вокруг город.

Вокруг много людей, много их и в таверне...

Одним словом, минут сорок я убиваю влегкую. Пока сосредотачиваюсь на здании, пока отсеиваю все ненужное, как-то женщин, животных, детей, потом прощупываю мужчин...

И наконец — нахожу номер Рифара. По закону подлости — с другой стороны таверны. Ну и хвост с ним, все равно доберусь.

В таверне начинается крик, беготня, шум и гам, в окно что-то вылетает... я тихонько проскальзываю внутрь.

Рифар меня точно не ждал. Но я не трачу время на приветствия или объяснения. Я просто бросаю нож — и мальчишка валится вперед, хватаясь за выросшую из горла рукоятку.

Захожу ему за спину, выдергиваю нож и дожидаюсь, пока душа отлетит. Туда тебе и дорога...

Троица ждет меня у таверны с надеждой во взоре. Я задумываюсь.

Если будут повиноваться... почему бы нет?

— Пока живите спокойно, я вас найду дня через два-три.

— На том же месте?

Киваю.

Троица растворяется в темноте, я отправляюсь домой.

Следят, конечно. Ну да ладно, пусть следят. Спать хочу...

* * *

Утро начинается хорошо. Я помогаю натаскать воды из колодца, перебираю ягоды в пирог, потом таскаю с противня подрумянившиеся кусочки, пью парное молоко, перебрасываюсь шутками с красивой девушкой.

Иннис улыбается мне, занимаясь чем-то важно-кухонным.

Все так хорошо, тепло и уютно...

Пока на кухню не вваливается Тиррима. Сегодня она выглядит не лучше, чем вчера. Что-то нежно-крысиное из одежды соответствует цвету лица, волосы спрятаны, глаза опущены....

Точно, надо ее Иннис с собой дать. Пусть врагов пугает! Если такое в пентаграмме выставить — демоны вегетарианцами заделаются!

— Я иду в Храм!

— Мы за тебя рады.

— Я не буду разводиться с Мусей.

— Ну и не разводись, — пожимаю в плечами. — Твоя жизнь, твои проблемы. Только и сюда не прибегай, когда тебя лупить будут.

— А лупить будут, — подхватывает Иннис. — Думаешь, этот урод тебе вчерашнее простит?

— Я жить без него не могу!

— Проверим?

— К-как?!

— Поедешь на пару лет в Раденор. Если не умрешь — значит, точно жить можешь. И без Муси, и без Пуси...

— Вы меня не понимаете! Никто меня понять не хочет!

Вздыхаю. Встаю и цепляю девицу за нашлепку на голове. Та замирает и даже не дышит. Вот и ладненько, моим словам внимать надо!

— Чтобы я тебя не видел, если не собираешься что-то менять в своей жизни. Поняла?

Хлопает глазами.

— Ты — дура. Тебя бьют, а ты лопаешь навоз ложками и благодаришь за это. Твой выбор. Но матери трепать нервы не смей. Убивать будут — дохни под забором, но сюда не ползи, пока не соберешься что-то сделать. Поняла?

Судя по лицу — понимает. Вспискивает — и убегает. Быстро.

Я не полный изверг, поэтому вздыхаю и отправляюсь из дома. Дать задание той троице проследить за Тирримой, дочерью Меди. И если ее начнут бить — пресекать в меру разумения.

Долго их искать не приходится, один из них явно следит за домом тетушки Меди. Найти его — пара минут. Дойти до остальных — еще с полчаса.

Парни, при свете дня выглядящие вполне приличными горожанами, соглашаются. Я вздыхаю. А все так хорошо начиналось... я готов был помочь Иннис, а получается, что я обрастаю связями, проблемами... насколько ж легче было идти к власти!

Прикупаю на рынке ягод и возвращаюсь домой. Пусть это лишь игра в уют, но она — моя! Эти секунды у меня никто не отнимет!

Никогда...

* * *

К вечеру нас навещает Линтор.

Сидон Андаго требует разыскать его дочь. А еще — убили жениха его ненаглядной девочки , и он требует найти убийц.

Линтор нас честно предупреждает, но...

Дня три у нас есть. А там — посмотрим.

Вечером я опять ухожу из дома. На этот раз — за город. Достаточно далеко, чтобы сразу не почуяли. И там...

Пентаграмма призыва чертится в одно движение. Но символы на этот раз другие.

Жизнь, поиск, ворота, маска, призыв.

Мне нужен тот, кто найдет для меня человека.

Не-человека.

Ту тварь, которая выпила Мирона и пыталась подставить Иннис. Явно сильная гадина. Иннис даже не может ее описать точно, она то в белом платье, то в алом, то с длинными волосами, то с косой... Она умеет дурманить головы.

Что ж... посмотрим, у кого дурман сильнее.

Свечи я не ставлю, просто своей силой призываю. Капаю пару капель крови в центр пентаграммы, жду, стараясь маскировать выплески силы...

Он появляется быстро.

Оно...

Небольшое демоническое существо размером с белку. Хиш-тарраш. Мелкая демоническая тварь, которая может только одно. Искать своих.

Демонов, полудемонов... он чует тьму, как адские гончие — свежую кровь, а храмовники — темную магию.

— Ты присссвал меня...

Смотрю на тварь. Больше всего оно напоминает лысого бурундука. Такой же размер, примерно такая форма тела. Только морда крысиная и клыки, как у медведя. А еще — когти на всех четырех лапах.

— Да. Я заплачу.

С существами вроде Ак-Квира имеет смысл разговаривать, с этим же...

Мелочь, тварь.... он просто не поймет моих слов, кроме самых простых.

— Чем?

— Кровь. Моя. Будешь?

— Да! Хочу! Дай!!!

Капаю еще пару капель в пентаграмму.

— Клянись, что не причинишь мне вреда и найдешь, что я прошу.

— Буду иссскать. Клянусссь.

— Не причинишь мне вреда, не сделаешь ничего, что могло бы повредить мне или моим близким.

— Обещшшшаю.

Это уже с неохотой. Ничего, перебьется!

— Ищем сегодня, всю ночь. По городу. Замаскируйся.

Хиш-тарраш шипит, но послушно принимает вид кота. Теперь это мордастая рыжая тварь со здоровущими когтями.

Я хлопаю себя по плечу.

— Силой некроманта даю тебе право свободы на эту ночь.

Рыжая тварь запрыгивает мне на плечо и усаживается, почти как настоящий кот. Я чувствую щекой прикосновение рыжего меха. Что ж... надо идти. Будем надеяться, мне не встретятся по дороге храмовники. Хиш-тарраш слишком мелок, чтобы его почуяли. Слишком незначителен. Но если столкнуться нос к носу...

Мы прочесываем город. Улица за улицей, я прохожу мимо храма, мимо рынка продуктов, мимо скотного рынка...

Хиш-тарраш недовольно шипит, но я время от времени подкармливаю его кровью. Он слишком незначителен, чтобы даже просто держаться в этом мире.

С другой стороны, моя кровь сделает его намного сильнее, он сможет прожить больше...

Мы чуем склад с запрещенными амулетами, в который я решаю завтра наведаться, чуем несколько мест, где работали некроманты или проходили темные обряды... но не чуем никого, подобного мне.

Но не могла же эта девица раствориться в воздухе?

Или уже уехала?

Та-ак...

Мы проходим мимо всех ворот, но там — тишина. Если что-то и было, то давно уже сплыло. Или было слишком незначительно.... в последние пару дней там никто не проходил.

Мы продолжаем обшаривать город, и все же это увенчается успехом.

На стоянке караванов хиш-тарраш начинает возбужденно шипеть.

— Здесссь, здессссь...

— Далеко?

— Рядом...

Награждаю его еще парой капель крови, приглядываюсь.

Да, здесь останавливаются купцы из Ирролена. Южное кочевое государство, там не любят домов, там ночуют в шатрах, которые ставят там, где застигнет ночь...

Романтика?

Это когда не вам приходится такую дуру ставить. Я как-то попробовал ради интереса — просто кошмар. Но сейчас дело не в установке шатров, а в их содержимом.

Хиш-тарраш уверенно ведет меня к одному из шатров, откуда доносится легкая музыка, мужское пыхтение и женские вздохи.

Там явно продолжают род...

Ладно, не будем пока заглядывать.

— Этот? Точно?

— Да.

Честно награждаю хиш-тарраша ложкой своей крови. Раскраиваю палец когтем и позволяю крови стечь в ротик демоненка, а потом отпускаю его.

Полагаю, что если здесь... Кто бы эта тварь ни была, она выпустила свою силу из-под контроля. Или не думала, что ее будут искать, не приняла меня в расчет... это — ее трудности. Я здесь. И я намерен жестко спросить с нее за Иннис!

Мне приходится прождать больше двух часов, прежде, чем в шатре все затихнет. И только тогда я прорезаю толстую ткань когтем и шагаю внутрь.

Поговорим...

* * *

Давно я таким идиотом себя не чувствовал. Потому что на подушках в шатре обнаруживается... Лавиния!

Да, моя первая супруга, которую я спровадил в неизвестность. Наверное, надо было убить.

Руки, впрочем, работают сами.

Оглушаю Лавинию, как более опасную, оглушаю ее купца — и взваливаю женскую тушку на плечо.

Поговорим на природе.

Разговора не выходит. Первым делом, очнувшаяся прекрасная дама пытается вцепиться мне ногтями в лицо. Приходится объяснить ей легкой пощечиной, что так поступать не красиво. Она отлетает на пару шагов — и принимается менять форму.