— Ты хочешь противопоставить клан императору?
— Я этого не говорила. Но в одном из вариантов развития ситуации — да. По одному из сценариев развития клан Камэни захватывает власть, исследования по проведённой кланом Камэни мутации человека в империи не проводятся, оставаясь прерогативой исключительно нашего клана. Клан выделяется в отдельную касту. Именно этот вариант я считаю наиболее предпочтительным. Создание правящего клана. Возможно, компромисс с императором.
— А если император не пойдёт на компромисс?
— Тогда у клана будет армия и флот. В крайнем случае возможна эвакуация части клана. Именно поэтому нельзя пользоваться наёмным флотом. Клан сможет создать собственную империю, куда будут входить только люди клана. Но это возможно только в том случае, если капитаны звездолётов будут всецело преданы клану. А это возможно только с клановыми.
— Да, девочка, недооценила я тебя... Лихо ты замахнулась — власть в империи...
— Госпожа, поверьте, я с радостью отдала бы эту власть кому-нибудь другому. Это действительно очень тяжёлая ноша. Даже во сне мне теперь снятся космические сражения и умирающие люди. Если вы снимете с меня данные вами полномочия — счастью моему не будет предела. Я вздохну спокойно. Всё в ваших руках, госпожа матриарх.
— Нет уж, не дождёшься. Сама заварила, сама и расхлёбывай. Только не переусердствуй. Знаешь, как меня называют?
— Знаю. Стальная госпожа.
— И я горжусь этим прозвищем. Ты умная, смелая и решительная. Я признаю, что твои решения правильные, и поддерживаю их. Но смотри, чтобы к тебе не прилипло прозвище "кровавая Госпожа".
— Мне будет очень горько, но я смирюсь с таким прозвищем, если это поможет выжить клану.
— И какими ты видишь свои дальнейшие ближайшие действия?
— До момента утечки информации мы должны получить первые положительные результаты как минимум в области телепатии и интуиции, а также в области изменения физических характеристик тела, в первую очередь скорости реакции и общей физической выносливости. Сила не столь важна — она является производным от тренированности тела и может быть повышена даже сейчас, без применения генно-модулирующих технологий.
— Хорошо, получили. А потом?
— А потом у нас уже будет армия и флот, которые должны найти укромный уголок на окраине вселенной, куда в ближайшие несколько эонов не доберутся ни имперцы, ни таурийцы. Там, в случае реализации пессимистичного сценария развития событий, мы создадим тайную клановую базу и переместим часть оборудования и технологий.
— Зачем?
— Нельзя исключить любое развитие событий. Может начаться война, которая уничтожит и нас, и таурийцев. Император может ввести диктатуру и, заручившись военной поддержкой коалиции нескольких проимперски настроенных и преданных ему кланов, разогнать совет. Может разразиться эпидемия, которая отбросит нас на сотни эонов назад. У матриарха, в конце концов, может случиться несварение желудка, и она решит распустить клан по домам. Различные катаклизмы — взрывы сверхновых, столкновение галактик — могут нарушить наши планы. Но у клана должен быть запасной космодром, с которого он всегда сможет опять взлететь в космос. Вот зачем нам нужна база в далёком космосе, зачем нужна армия и флот.
— Достаточно мрачные перспективы для клана... Что по этому поводу говорят клановые аналитики?
— Ничего. Я ничего им не говорила. Тан Тассо в курсе и будет молчать — это его работа. Группа исследователей будет молчать — от этого напрямую зависит их собственная жизнь. Пока мы не вышли за рамки исследований, даже когда мы получим необходимые нам результаты — клан будет в относительной безопасности. Когда же мы добьёмся запланированных результатов... Даже не так — когда полученные результаты мы в массовом порядке опробуем на своих людях — тогда и придёт время подключения аналитического отдела. Равно как и время для наших вооружённых сил — к этому моменту они должны быть достаточными для защиты или эвакуации клана. В своих решениях я уверена и прошу вас или поддержать их, или освободить меня от должности...
— Я услышала вас, матриарх Айлинэри. Да будет так...
* * *
Комиссию Андрей всё же прошёл успешно. Его приняли техником по ремонту летательных аппаратов в Оканийскую имперскую лётную академию. Собеседование, обычно достаточно краткое, в его случае растянулось на несколько дней и вылилось в полноценный экзамен со сдачей практической части и стоило отдельного рассказа и некоторого количества потраченных Силланой нервов.
Поначалу к Андрею отнеслись достаточно прохладно — на него вывалили множество узкоспециализированных вопросов — от перечня военной техники, с которой он знаком, до опыта её ремонта. Узнав, что не знаком и не имеет, вопрошающие резко поскучнели. Видя такое дело и понимая, что сейчас ему деликатно откажут, после чего любые дальнейшие разговоры будут бессмысленны, Андрей, решив, что терять ему особо нечего, не дожидаясь ещё не произнесённых, но уже висящих в воздухе слов отказа, пошёл ва-банк, задав, казалось бы, простой вопрос:
— Уважаемые таньи и таны, разрешите и мне задать вам несколько очень важных вопросов?
Уважаемые переглянулись между собой и, немного посовещавшись, разрешили.
— Уважаемые таньи и таны, вы считаете, что техники в империи занимаются исключительно ремонтом именно ваших летательных аппаратов, или в мире существуют и другие машины, которые требуют технического обслуживания и ремонта?
Ответ был предсказуемым:
— Конечно же нет, уважаемый Рур, мы так не считаем.
— Тогда следующий вопрос, логично вытекающий из предыдущего: вам нужны техники, которые в состоянии отремонтировать что угодно, были бы запчасти, инструмент и документация, или вы берёте на работу только тех, кто когда-то имел счастье ковыряться в потрохах одной или двух конкретных моделей, используемых вашей академией?
— Нет, уважаемый Рур, нам нужны именно хорошие техники.
— Ну так почему же тогда, когда в мире существуют десятки, сотни тысяч различных машин, вы выбираете только тех механиков, которые научились разбираться в нескольких моделях из этого огромного разнообразия?
— А вы, уважаемый Рур, хотите сказать, что можете отремонтировать что угодно?
— Всё, что угодно, не может делать даже сам создатель. Но я считаю себя неплохим инженером, имея за плечами некоторый опыт создания летательных аппаратов. И пусть ваши аппараты отличаются от тех, с которыми я работал, хороший инженер почти всегда — хороший механик. Давайте не будем заниматься словесными играми, и вы всё же попытаетесь проверить меня в деле.
На этот раз приёмная комиссия совещалась значительно дольше. Наконец обсуждение закончилось, и по довольным улыбкам сидящих напротив женщин Андрей начал догадываться, что готовится какая-то подлянка. Прокашлявшись, то ли самая смелая, то ли самая главная женщина из комиссии сказала:
— Мы проверим вас в деле, уважаемый Рур. У нас совершенно случайно оказался неисправным учебный орбитальный челнок. Наверное, курсанты что-то сломали, а времени его восстановить так и не нашлось. Вас обеспечат необходимой литературой, инструментами и запасными частями. Литература — в любом объёме по запросу через искин, а инструменты и запчасти — через кого-нибудь из дежурных техников. Дежурный персонал в мастерских работает круглосуточно. Отремонтируете — считайте себя принятым на работу. Нет — значит, ваши слова не соответствуют заявленному вами профессионализму. До ремонтных мастерских вас проводят. Идите.
Поклонившись приёмной комиссии, Рур молча вышел вслед за сопровождающей. Кинувшейся к нему в коридоре Силлане он прижал палец к губам, призывая молчать, и кивком головы предложил следовать за ним.
Оказалось, что ремонтировать предстояло малый орбитальный десантный челнок. Потрёпанный временем и курсантами, он сиротливо ютился в глубине огромного ангара. Андрей, устроившись с выносным терминалом в моторном отсеке, с увлечением отдался процедуре тестирования механизмов летательного аппарата, параллельно выводя на экран терминала технические описания незнакомых ему механизмов. Силлана устроилась на небольшом удобном стульчике, стоящем у стены и служащим, похоже, для отдыха немногочисленных техников, копошащихся в машинах, стройными и не очень рядами заполнивших ангар и периодически бросающих на новенького заинтересованные взгляды — большинство из них традиционно составляли женщины, хотя среди симпатичных женских лиц мелькала и пара мужских.
Через пару часов энтузиазм Андрея несколько поугас, и он, продолжая что-то тестировать, периодически сверяясь с данными планшета, бормотал что-то про чертовщину. Видя его метания, к Андрею подошла одна из молодых (выглядела уж точно очень молодо) девушек-техников и поинтересовалась:
— Что, новенький?
— Вроде того, — вежливо ответил Андрей.
— И тебе сразу дали ремонтировать эту рухлядь?
— А что с ней не так?
— Да всё не так. Уж кто только её не пытался ремонтировать — ничего не получается. До тебя в этой груде металлолома уже успели заменить всё, что можно было заменить — результат нулевой. Взлететь это корыто ещё удаётся заставить, но о том, чтобы выполнять учебные полёты — и речи быть не может. Давно пора было в утиль списать — вон даже наш главный техник не справилась, а она в этих челноках прекрасно разбирается, наизусть их знает, не первую сотню сол работает.
— Спасибо, теперь мне многое становится понятным, — вежливо поблагодарил Андрей, — а скажите, для теста я могу поднять этот челнок в воздух? Некоторые тесты не проходят на отключенном аппарате, их блокирует искин, необходимо получить одновременные показания с аппаратуры, работающей не в тестовом режиме, а под нагрузкой, а это возможно только в полёте.
— А вы умеете управлять челноком? — уже значительно более заинтересованным голосом спросила девушка.
— А что им управлять? Даже ребёнок сможет оседлать эту бешеную табуретку.
Силлана, видя, что на её мужчину открыли сезон охоты, подошла к Андрею и ласковым голосом спросила:
— Рур, дорогой, ты надолго? Если работы много, я могу принести тебе что-нибудь поесть — ты так и не пообедал сегодня...
— Спасибо, родная, сообрази что-нибудь. И себе тоже — вместе поедим. Похоже, я здесь надолго.
Силлана ушла. Дождавшись, пока за ней закроется дверь ангара, девушка-техник спросила:
— А это кто?
— Моя жена.
— Вы зарегистрированы?
— Нет, просто живём вместе.
— А она у вас первая или вторая?
— Она у меня одна.
— Ой, как интересно! А что вы делаете сегодня вечером? У меня как раз смена заканчивается...
— Сегодня вечером я ремонтирую эту гору металлолома.
— А завтра?
— Судя по данным искина, завтра я буду заниматься тем же самым, что и сегодня.
— Как жаль! Но как освободитесь — можете найти меня, я свободна. Меня, кстати, Милли зовут.
— Меня Рур.
— Я слышала. Удачи тебе, Рур! И не отчаивайся, если не удастся отремонтировать эту рухлядь.
— Удастся. Подожди, а как мне получить разрешение на взлёт?
— Нет ничего проще. Видишь, в стене рядом с выходом окошко дежурного оператора? Он же диспетчер, курирующий полёты. Все курсанты получают задания там. Объясни свою проблему, получи полётную карту и маршрут, а также свободный сектор полигона, и вперёд, мой капитан!
Девушка рассмеялась и скрылась в недрах стоящей неподалёку машины с раскрытым боком — похоже, не без помощи курсантов учебной технике требовались постоянные профилактика и ремонт.
Оператор долго не мог понять, чего от него хочет Андрей, а, разобравшись, пояснил, что на челноках летают не техники, а курсанты. Андрей чётко и доходчиво объяснил, что тестовый полёт нужен ему для диагностики причины неисправности, и без полёта ремонт невозможен. Курсант этого сделать не может, так как, не владея навыками техника, не сможет протестировать нужные узлы челнока. И последним аргументом Андрея стало требование письменного оформления отказа — Андрей сказал, что раз ему запрещают тестирование аппарата в полёте, значит, ремонт не может быть выполнен, причём по вине оператора. Пусть он даёт официальный документ, и тогда Андрей виновником неудачного ремонта назовёт уже его, а не себя. Выдвинутый ультиматум — или разрешение на полёт, или официальный, оформленный документально, отказ, ввели оператора в ступор. Он долго размышлял, потом столь же долго с кем-то консультировался, после чего облегчённо вздохнул и с изрядной долей ехидства сказал:
— Полёт в пределах атмосферы для диагностики причин неисправности летательного аппарата разрешаю. Вот разрешение на вылет, полётная карта, маршрут, разрешённый сектор полётов. Надеюсь, эти документы вам, как технику, знакомы?
Андрей спокойно проигнорировал явственно прозвучавший в словах оператора сарказм и, забрав документы, ответил:
— Разумеется.
Полёт Андрея на орбитальном десантном челноке вышли смотреть все работающие на этот момент в ангаре техники — обучение полётам на этой машине курсанты начинали с четвёртого курса. Не догадываясь о том, насколько круто он сейчас выглядел в женских глазах, Андрей запустил двигатели и, прогрев их в тестовом режиме, запросил разрешения на взлёт. Разрешение было получено практически мгновенно — оператор тоже внимательно следил за чересчур многое возомнившем о себе технике, в душе ожидая его неизбежного провала. Андрей не сделал ему такого порядка, уверенно и чётко подняв машину и идеально ровно, как на учебном занятии, вывел её из ангара и направил по заданному маршруту в выделенный ему сектор.
Тестирование работы челнока, которое Андрей начал сразу же, как только добрался до соответствующего сектора полигона, выявило массу интересных особенностей его поведения. Машина, при первом впечатлении, была полностью исправна — летела ровно, слушалась рулей. Однако на этом хорошее впечатление заканчивалось. Вялые разгон и торможение, замедленная реакция на рули, низкая мощность, неспособность машины выполнить даже самый простой манёвр... Недостатки можно было бы перечислять и дальше, но Андрей не видел в этом смысла, внимательно уткнувшись в выносную панель искина и сравнивая выводящиеся на неё диагностические данные с показаниями приборов самого челнока. Полёт продолжался несколько часов, за время которых Андрей полностью промок — пот, катящийся по груди и спине, пропитал не только рабочую куртку, но и затёк в штаны. Выяснив всё, что хотел, Андрей запросил у оператора транспортный коридор на посадку и, подлетев к ангару, идеально точно завёл в него челнок, подвёл к своей ремонтной площадке и плавно посадил. Прогнав, напоследок, двигатели в тестовом режиме и увидев на дисплее уже знакомые данные, он удовлетворённо выполз из челнока и, вытирая со лба потёки пота, подошёл к ожидающей у столика с ужином Силланы.
Техники, высыпавшие из своих машин для того, чтобы понаблюдать посадку, увидев, что неожиданностей не произошло, вернулись к своей работе. Молодая девушка-техник было рванулась к вылезающему из машины усталому пилоту, но, увидев, что к нему уже подходит Силлана, молча развернулась и скрылась в недрах стоящего неподалёку челнока.
