Столкновение показало, что в столкновении интересов неожиданно для ректора сошлись два лидера, две личности. Привыкший повелевать, Надин уже давно не получал такого мощного отпора. Рур явно сталкивался с людьми, облечёнными не меньшей властью, чем власть ректора, или как минимум имел опыт подобных переговоров. Железная воля техника, помноженная на идеальное самообладание и предельную корректность, вызывала уважение. Около двух кун назад, на следующий же день после памятного разговора и последующих за ним тяжёлых раздумий, ректору пришлось, наступив на горло собственному эго, перед техником извиниться. Не потому, что тот одержал над ректором верх — простой техник никогда не сможет встать над ректором академии, прав тот на самом деле или не прав. Всегда и везде в мире прав сильнейший. Просто тан Камакато качество учебного процесса во вверенном ему учебном заведении ставил выше собственных амбиций, а академия неожиданно оказалась заинтересована в случайно затесавшемся на должность техника таинственном незнакомце. Это признавали преподаватели, с этим, скрепя сердце, вынужден был согласиться Камакато. Тогда, после принесения извинений, на бесстрастном лице Рура не дрогнул ни один мускул, лишь только его ответ: "Извинения приняты, уважаемый господин тан Надин Камакато, разрешите идти?", и спокойный, преисполненный достоинства выход из ректорского кабинета показал, что Рур ничего не забыл и ничего не простил. Хорошо, что у простого техника нет власти — такого человека опасно иметь врагом.
Теперь же, по прошествии двух кун, выяснилось, что у техника Рура имеются какие-то дела с кланом Лерой. Он регулярно встречается сразу с несколькими десятками клановых, причём только с мужчинами. Мужчин, по непроверенным, но, предположительно, верным данным предоставила Руру сама глава клана. Матриарх предоставила ему также клановый ангар — челнок в академию Рур так и не вернул, и дала клановое имя. Так что Рур мог по праву представляться как Рур Лерой. В регистратуру академии, правда, этих данных техник не сообщил, а подставлять агентуру своей службы безопасности ректор не хотел, подозревая, что техник может и не признаться — раз до сих пор не сказал, значит, планирует скрывать свою принадлежность к клану Лерой и дальше. А вот матриарх Лерой точно узнает об осведомлённости ректора. В принципе, не называть свой клан имел право каждый — просто этого никто никогда не делал. Членство в клане считалось престижным, назвать клановое имя — значило поднять себя как минимум на ступень выше простых неклановых. Получив клановое имя, Рур фактически получил гражданство — матриарх Лерой уже подала эту информацию в соответствующие имперские службы.
Также Камакато вернул Руру право использования виртуальных обучающих тренажёров и чтения академической библиотечной литературы. Рур, со ставшим уже обычным при встрече с ректором бесстрастным выражением лица, на разрешение ректора ответил, что примет информацию к сведению. Однако ни в реестре посещений библиотеки, ни в кресле виртуального тренажёра он больше не появлялся. Гремевшее ещё недавно в виртуальных боях имя бойцового кота стало потихоньку забываться, а из самих боёв исчезла непредсказуемость и изюминка — они стали похожи на классические описания в учебниках, с аналогичными же результатами. Того, что на самом деле результаты могут быть совсем другими, никого, кроме ректора, похоже, не волновало. Надин начинал понимать, что академия теряет не только талантливого пилота, но и незаурядного стратега, почему-то маскирующегося под личиной техника.
* * *
Андрей обманул ректора — на самом деле он продолжал усиленно изучать академическую литературу, рассчитывая на то, что, рано или поздно, проходить официальное обучение и сдавать экзамены ему всё же придётся — диплом капитана космического корабля позволял рассчитывать на доходы, которые и не снились обычному технику. Чтобы не светиться частыми посещениями библиотеки, которые — Андрей знал — постоянно отслеживаются, он просто скопировал в доступный ему сегмент искина всю необходимую учебную литературу. Информация не ушла за пределы академии и не покинула пределов бездонной памяти искина, поэтому сигнал тревоги не прозвучал, а сам факт копирования, будучи в общем-то допустимой операцией, тоже оказался незамеченным, оказавшись погребённым под валом организованного Андреем спама — множества запросов технического характера относительно ремонта вверенной ему техники. Запароленный от несанкционированного просмотра и замаскированный в ворохе технической литературы, весь необходимый ему для заочного обучения библиотечный ресурс мог теперь в любое время без доступа к библиотеке быть выведен на переносной терминал-планшет, который Андрей постоянно таскал с собой по академии и использовал в качестве методической документации при ремонте техники. Скрываясь в чреве разобранного летательного аппарата, мужчина одновременно с проведением технического обслуживания учился — собственно обслуживание и регламентные работы занимали у него значительно меньше положенного времени, а сокращать отведённые на регламент сроки в угоду ректору Андрей не собирался — все последние два месяца он скрупулёзно выполнял возложенные на него функции, не больше и не меньше. Тан Камакато злился, но Андрею на это было плевать — у него появилось множество более важных дел, чтобы обращать внимание ещё и на мнение ректора.
Помимо работы техником ещё одной работой, забирающей у Андрея уйму времени, явились тренировки с двумя группами учеников — под начало Андрея было передано ещё двадцать пять будущих клановых бойцов. Хотя от первой группы осталось всего шестнадцать — не считая покинувшего в первый же день по состоянию здоровья, в течение последующих двух месяцев группа уменьшилась ещё на восемь человек, не выдержавших темпа тренировок. Андрей, памятуя, что при постепенном повышении мастерства обучающихся времени на всю группу хватать не будет, резко увеличил объём нагрузок. Чистая физуха — интенсивные нагрузки на все группы мышц, чередующиеся с растяжкой, выматывала будущих бойцов настолько, что с тренировок они не выходили, а выползали, не успевая восстановиться до начала следующей тренировки. Оставшиеся шестнадцать самых стойких, стиснув зубы, безропотно выполняли все его приказы, иногда падая без сил от усталости, но уже к концу второго месяца немного втянулись в напряжённый темп тренировок, временами даже находя время для улыбок и шуток. Похудевшие и постройневшие фигуры учеников обзавелись пока небольшими, но уже заметными на глаз мышцами. И вот этот костяк Андрей стал тренировать уже по полной программе, начав с изучения правильного дыхания, основных ударов и стоек. Ещё месяц — и пойдут переходы и удары в движении. В зале появилось несколько макивар, сделанных Андреем собственноручно, и восемь боксёрских груш, уже успевших порыжеть от кровавых разводов, появившихся от содранных в кровь костяшек вследствие неумелых ударов. Вторая группа новеньких учеников с благоговением смотрела на старожилов первой группы, явно уже наслышанная о творящихся в зале ужасах. Боксёрских груш на самом деле было сначала девять, но одной пришлось пожертвовать во благо воспитательного процесса. Первой группе не повезло — самого смелого бунтаря Андрею пришлось локализовывать весьма варварским методом. Со второй группой подобного инцидента ему хотелось бы избежать.
Памятуя, что, широко используя операцию омоложения, многие стоящие перед ним молодые мужчины в действительности могут оказаться в несколько раз старше него, Андрей на первой же тренировке со второй группой, построив их в три ряда, сказал:
— Многие из вас видят меня в первый раз, и некоторые даже считают, что они умнее, главнее и лучше меня, и именно по этой причине имеют право мне приказывать. Первая группа вовремя распрощалась с этой иллюзией. А вашей группе, чтобы никого из вас не убивать, рекомендую сейчас подойти к висящим позади вас грушам, — Андрей указал на висящие в конце зала в один ряд вдоль стены боксёрские мешки, — представить, что каждая груша — это я, и попытаться изо всех сил по ней ударить. Бить можете чем угодно — рукой, ногой, хоть головой, — мне важно, чтобы удар был достаточно сильным. Приступайте, а я на вас посмотрю...
Толпа довольных учеников гурьбой повалила к тренажёрам и начала увлечённо по ним лупить. Груши слабо раскачивались. Через непродолжительное время раздались недовольные, а у некоторых — возмущённые возгласы: жёсткая шершавая обивка груш содрала у учеников кожу с костяшек, и они, прекратив наносить по мешкам удары, разглядывали кровавые разводы на руках, слизывая выступающую кровь языком. Некоторые попросились ненадолго отлучиться, чтобы обработать раны. Андрей попросил тишины, после чего сказал:
— Эти тренажёры имитируют человеческое тело. Все вы только что увидели и осознали, как слабо вы по ним бьёте — ваш предполагаемый противник от удара даже не шелохнётся. Напротив, вы сами почти все получили травмы. Что? Медпомощь? Забудьте это слово, пока вы на тренировке. Основанием для оказания медицинской помощи на тренировке могут стать только увечья, несовместимые с жизнью. Вы же вполне уверенно стоите на ногах, значит, ничего страшного не произошло, и вы в состоянии продолжать тренировку. К крови — привыкайте, вы ещё часто будете её на себе наблюдать. А теперь выберите любую грушу, по которой ударю я. Ударю так, как со временем должны будете бить вы.
Дождавшись, пока, после недолгих споров, ученики выберут одну из груш, Андрей спокойно подошёл к ней и неожиданно, с подшагом сократив дистанцию, с громким криком нанёс резкий удар рукой по груше в область груди. Гьяку цки чудан. Хлопок рукава кимоно совпал с хлопком по груше, сложившейся от удара почти пополам. Резкий отвод руки и отшаг, после чего Андрей обманчиво расслабленно остановился, расставив слегка полусогнутые ноги на уровне плеч и опустив руки. Мешок раскачивался, из пробитой в мешке на уровне груди дыры на пол с тихим шуршанием утекал песок. Выражение умиротворённого спокойствия на лице Андрея резко контрастировало с ошеломлёнными лицами учеников — впечатление от удара оказалось слишком сильным. В оглушительной тишине, нарушаемой только шелестом продолжавшего течь песка, Андрей сказал:
— Любой из вас, получив подобный удар, был бы уже мёртв, поэтому, чтобы сохранить жизни хотя бы части из вас, большинство ударов мы будем отрабатывать на грушах. А сейчас — первая в вашей жизни нормальная тренировка. Построились...
* * *
Ещё через месяц у Андрея было две группы по шестнадцать и девятнадцать человек. Первая группа уверенно постигала основы кихона и уменьшаться не планировала, во второй кандидатами на отчисление были два человека — у обоих явно не хватало силы воли выдержать колоссальные физические нагрузки. В первой группе Андрей заприметил пару перспективных бойцов, во второй группе — одного. Если не сломаются — через год-полтора, максимум через два у него будет как минимум один старший ученик, которому можно будет доверить обучение новичков, пока сам он будет заниматься с основной группой. В дальнейшем Андрей планировал основать полноценную школу боевых искусств, вырастив в ней десяток одарённых учеников, которые и будут вести обучение по написанной Андреем методике — черновики учебника по боевому искусству Андрей уже готовил, активно набирая материал и вспоминая, чему обучался сам.
Как-то незаметно подошло время, определённое матриархом Лерой для операции по омоложению Андрея — по документам Рура Лероя. Все текущие финансовые вопросы были урегулированы, клиника определена, однако матриарха всё же волновала возможность опознания Андрея — слишком уж заметными были его старые шрамы. Выяснив причину опасений, Андрей, получивший только что законные девять ло отпуска и находящийся в кабинете матриарха, внимательно выслушал как необходимые инструкции, так и возможные осложнения, после чего улыбнулся и произнёс:
— Госпожа матриарх, вас волнует только этот вопрос?
— Да, тан Рур, я всё же опасаюсь, что информация о вас станет известна Камэни. Воевать с этим кланом мы не можем — слишком неравные силы.
— Когда должна состояться операция?
— Через шесть ло. Документы уже в клинике.
— Скажите, вы сможете сейчас связаться с клиникой и попросить срочно перенести операцию на сегодня?
— А зачем?
— Ну как вам сказать? Предположим, что тан Рур случайно забрёл глубоко в лес севернее Шарой и столкнулся со стаей шарсов, случайно там оказавшихся — благо, до заповедника недалеко. Ему удалось отбиться, но он сильно ранен — повреждения от когтей шарсов могут стоить ему жизни. Возможно ли совместить операцию по спасению тана Рура с операцией по омоложению?
— Не получится. Вы не сможете обмануть профессиональных врачей: старые шрамы они не спутают со свежими.
— Шрамы будут свежими и залитыми медицинской пеной. Нужна только пена и острый хирургический нож. Ну и носилки, разумеется.
— Глубокое сканирование выявит подлог.
— Даже если шрам будет нанесён в том же месте и на ту же глубину?
— Вы хотите дать изрезать себя? — матриарх, возможно, впервые в жизни, потеряла невозмутимость, которой, прежде чем стать главой клана, училась сотни сол.
— Не переживайте, изрежу себя я сам. Ведь только я знаю, какой глубины была каждая рана. И, в дополнение, я нанесу ещё множество новых неглубоких ран, чтобы отвлечь внимание и замаскировать раны поверх старых шрамов. От вас только потребуется оперативно залить мои раны пеной, чтобы не дать мне умереть от потери крови.
— А знаете... Это действительно может сработать!
— Тогда связывайтесь с клиникой и договаривайтесь о спасении жизни и, заодно, омоложении пациента — а то он уже умирает от ран...
Матриарх отдала соответствующие распоряжения, и уже через несколько нун был получен положительный ответ — клиника ждала пациента. Деньги, со значительной надбавкой за срочность и дополнительные услуги, были переведены, дело оставалось за малым.
Под пристальным взглядом госпожи матриарха, окружённый несколькими женщинами и мужчинами, в руках которых уже были наготове баллончики с медицинской пеной, Андрей спокойно разделся, ничуть не стесняясь своего тела и, повернувшись лицом к ассистентам, быстро сделал три достаточно глубоких параллельных косых надреза на бедре, после чего, нагнувшись, под другим углом трижды полоснул себя по икрам обоих ног на разной высоте и скомандовал:
— Поливайте!
Заливать раны, из которых ручьями текла кровь, бросилась только одна женщина — ещё две женщины и мужчина скорчились в углу, опорожняя на пол содержимое желудка, а остальные с ужасом смотрели на происходящее.
Дождавшись, пока раны будут обработаны, и кровь перестанет течь, Андрей похвалил женщину и, попросив ассистировать ему и дальше, нанёс несколько глубоких параллельных порезов на боку, замаскировав старый след от ножа, после чего, дождавшись очередного этапа медицинской помощи, изрезал запястье и предплечье, скрыв шрамы на руке.
От этих ран замутило последнюю, самую стойкую женщину. С абсолютно белым лицом, постоянно сглатывая, она кое-как обработала его руку, после чего Андрей протянул ей окровавленный нож и попросил порезать ему лицо. Это предложение окончательно доконало женщину, и она упала в обморок. Оглядев окружающих, Андрей обнаружил относительно нормально стоящей только госпожу матриарха, но и та, ухватившись за край стола, уже побелела и часто дышала, похоже, собираясь последовать вслед за остальными. Правда, опыта в управлении ей было не занимать — понимая, что сейчас она упустит ситуацию из рук, она нажала на кнопку экстренного вызова охраны, и, дождавшись вломившихся в кабинет охранников, дала указание срочно доставить раненного Рура в клинику по указанному адресу. Дальнейшего Рур, погруженный на заранее приготовленные носилки, уже не видел, хотя в дальнейшем неоднократно гадал — свалилась ли госпожа матриарх в обморок или нет? Спрашивать от этом у самого матриарха или находящихся тогда рядом с ней людей он не рискнул — жизнь дороже...
